Внешний вид ISS комплекта, несмотря на устрашающую мощь этого Усиливающего Снаряжения, был крайне невразумительным.
Чёрная пятисантиметровая полусфера, немного напоминающая социальную камеру. В случае Буш Утана и Олив Граба она проступала на груди.
Но когда команду на активацию произнёс Такуму, сфера появилась в том месте, которая у Сваебоя соответствовала тыльной стороне ладони.
По центру комплекта пробежала горизонтальная линия. Раскрылись створки, и наружу проступил казавшийся живым глаз. Он влажно сверкал цветом мутной крови…
В следующее мгновение из-под Такуму полился и заклубился невероятной плотности и размеров Оверрей. Но его уже нельзя назвать «светом» — он был совершенно чёрным. Это не та мутная «тень», что покрывала Буш Утана. Это аура чистой тьмы.
Харуюки отчаянно сопротивлялся появившемуся вдруг желанию свесить руки.
Испускаемая Такуму аура не шла ни в какое сравнение с аурой Утана. И, словно в доказательство того, что это были не просто спецэффекты, пол под ним пошел трещинами.
«Таку…» — мысленно прошептал Харуюки имя своего друга.
Такуму мягко отозвался:
— Хару.
Его голос звучал совсем не так, как раньше. Он стал искажённым, зловещим и обрёл металлический отзвук. Указав левой рукой на этажи и столбы вокруг них, он продолжил:
— Ты не сможешь сражаться в полную силу в таком узком пространстве…
— А… ага. Выйдем на улицу?..
Судя по всему, на сознание Такуму комплект влиял не так сильно, как на Утана. Харуюки вздохнул с облегчением.
Но…
— Нет, этого не потребуется, — прошептал Такуму и неспешно направил Сваебой в пол. Затем он совершенно безразличным голосом произнёс:
— Дарк Шот.
Вместо кола из Сваебоя вырвался тёмный луч. Он моментально пробил пол и, оставив после себя десятисантиметровую дыру, скрылся внизу.
Прошла секунда… две… три.
Харуюки ощутил далеко внизу мощную вибрацию. Не успел он и ахнуть, как весь пол покрылся трещинами. Из них тут же начала извергаться похожая на чёрное пламя энергия.
— !.. — резко вдохнув, Харуюки рефлекторно расправил крылья и отскочил назад.
В прыжке он быстро развернул тело и, переключившись на полёт, на огромной скорости кинулся наружу. Ударные волны били его по спине, но он упорно держал курс и всё же смог вылететь по прямой линии в небо «Выжженной Земли». Убедившись, что отлетел на достаточное расстояние, он развернулся.
— Что… — ошарашенно обронил он.
Двадцатитрёхэтажная башня, бывшая в реальности корпусом А его жилого комплекса, рушилась до основания прямо на его глазах.
Конечно, объекты на уровне «Выжженная Земля» разрушались легко. Но не настолько же. Уничтожение такого огромного сооружения могло в корне перевернуть ход битвы, и потому должно было требовать времени и усилий. Насколько Харуюки знал, способностью «разрушать здания за один удар» обладала только «Неподвижная Крепость», Красная Королева, Скарлет Рейн, в полном боевом режиме.
Харуюки отчаянно моргал, не веря своим глазам. Но уже через несколько секунд здание полностью разрушилось, превратившись в груду обломков.
Взгляд Харуюки рефлекторно перевёлся на шкалу здоровья Циан Пайла.
Несмотря на то, что он остался в разваливающемся здании, у него по-прежнему оставалось 40% здоровья, как и раньше. Но шкала энергии заполнилась до предела — хоть разрушение объектов и давало мало энергии, этого здания ему хватило.
Харуюки вновь перевёл взгляд на руины здания. Что-то выбило изнутри верхушку «пирамиды».
Из груды мелких обломков появился Циан Пайл, окутанный ещё более тёмной аурой.
— Таку… — хрипло прошептал Харуюки. Больше он ничего не мог сказать.
Случившееся так впечатлило его, что Харуюки не мог чувствовать даже изумления и трепета. Да, Буш Утан после активации «режима IS» тоже стал гораздо сильнее, но случившееся с Такуму сложно даже поставить рядом. Выходит… всё это время в глубине его души таились настолько глубокие, душераздирающие страдания.
А значит, Харуюки нельзя проигрывать.
Если бы сила ISS комплекта победила его, то тьма, захватившая Такуму, стала бы ещё сильнее. А сам Такуму мог вполне угодить в ту самую бездонную яму в своём сердце, на тёмную сторону Инкарнации, о которой предупреждали Черноснежка, Нико и Блад Леопард.
После случая с троянской программой, Такуму изо всех сил пытался вновь найти себя. Он бросил престижную школу в Синдзюку, хваставшуюся всепроникающей информатизацией обучения, и перевёлся в более «аналоговую» Умесато. Он день за днём осторожно прокладывал свой путь до сегодняшнего дня. И Харуюки не собирался позволить кому-то сознательно расковырять в нём старую злобу и сбить его с пути. Он должен вырвать его из лап комплекта и не дать ему взять Такуму под контроль. А для этого…
Он должен победить в этой битве.
Только победа могла показать Такуму силу позитивной Инкарнации. Что крохотный свет надежды, таящийся в ней, на самом деле сияет ярче любого другого.
Всё ещё паря на высоте в семьдесят метров, Харуюки активировал Лазерные Мечи.
Он увидел, как Такуму неспешным движением занёс заражённый ISS комплектом Сваебой и направил на Харуюки.
Харуюки понимал, что сила Тёмного Выстрела была невообразимой. Что этот луч не удастся отразить клинком, как он сделал это в битве с Буш Утаном. Но он видел Такуму, а значит, вовремя дёрнувшись, мог уклониться от атаки. А сразу после этого он мог обрушить в ответ Удар из Пике, добив своего противника.
Харуюки затаил виртуальное дыхание и сфокусировал всё своё внимание на острие жала Сваебоя.
…И именно поэтому он не заметил. Не заметил, что шкала энергии Такуму, которая не должна была тратиться от Инкарнационных техник, резко скакнула со ста процентов до нуля.
— Лайтнинг Дарк Спайк.
Такуму произнёс незнакомое название, и Сваебой на мгновение вспыхнул чёрным светом.
И всё. Не вылетел гигантский луч, способный сравнять с землёй здание. Не послышался грохот. Мир не сотрясло. Харуюки ощущал лишь неприятный сухой ветер «Выжженной Земли» и холодок у левого плеча…
— ?..
Вдруг его тело качнулось. В углу поля зрения промелькнуло несколько огоньков. Посмотрев в их сторону, Харуюки увидел два странных объекта, падающих на землю. Серебряная палка и тонкая плита. Что это? Харуюки пригляделся…
— ?!..
Поняв, что он видит, Харуюки моментально выпучил глаза. Он был так поражён, что не мог даже ахнуть. Рука и крыло.
Уже осознав случившееся, он посмотрел на левое плечо, но там была лишь отполированная до зеркального блеска плоскость. Левое крыло и левая рука Сильвер Кроу были полностью уничтожены.
Тело начало накреняться. Он рефлекторно взмахнул правым крылом, пытаясь удержать себя в воздухе, но этим только окончательно утратил равновесие и быстро полетел вниз, описывая в воздухе спираль, словно опавший лист.
Уже у самой земли он смог взмахнуть правым крылом в противоположную сторону, подавляя вращение, и кое-как приземлился на ноги. Но весь импульс от падения он подавить не мог, и колени с лодыжками испустили фонтаны из искр. Харуюки упал на колени и перевёл взгляд на свою полоску здоровья. Потеря руки и крыла обошлась ему дорого, и здоровье уже опустилось ниже 50%, окрасив шкалу в жёлтый цвет.
Но куда больше Харуюки шокировал не размер урона, а сам факт его получения.
Он не видел атаки.
Всё, что он заметил в момент выстрела — вспыхнувший на конце Сваебоя чёрный крест. Но того объекта, что вылетел из него и пролетел семьдесят метров в сторону Харуюки, он не заметил вовсе.
В одно время Харуюки самостоятельно собрал программу для тренировки уклонения от пуль на близкой дистанции. Тренировка дала плоды, и он мог весьма уверенно уклоняться от выстрелов даже из крупных винтовок, если видел самого стрелка. Вернее, если бы он не мог уверенно уклоняться от них, то он бы не смог так уверенно летать в небесах. Но… в этот раз он не только не смог уклониться от выстрела, он не успел даже заметить его…
Несмотря на глубочайший шок от произошедшего, в прострации Харуюки пробыл лишь полсекунды.
Умение собираться с мыслями и вставать на ноги вне зависимости от неожиданности произошедшего можно с лёгкостью назвать самым важным навыком бёрст линкера. Харуюки подавил своё изумление и начал просчитывать новую стратегию с учётом того, что способность к полёту он потерял. Ему оставалось только одно — вновь свести битву к контактному бою и использовать Возврат и Аэрокомбо.
«А теперь… двигайся!» — мысленно крикнул он сам себе и поднялся на ноги, собираясь направиться в сторону уцелевшего корпуса Б.
Но тут вновь случилось нечто неожиданное.
Послышался оглушительный грохот, и земля затряслась, не давая ему сбежать. Шатаясь, Харуюки повернул голову на звук и увидел в десяти метрах от себя приземлившегося на землю аватара. Стоявший на груде обломков Такуму за один прыжок долетел до самого двора.
Тяжёлые аватары ближнего боя вроде Циан Пайла и Фрост Хорна могли своим топотом вызывать мощную вибрацию, которая мешала мобильным аватарам. Но то, что вызвал этот топот, уже нельзя назвать вибрацией, это было целое землетрясение. Харуюки пару раз споткнулся об открывшиеся в земле трещины, а пока он восстанавливал равновесие, Такуму с невероятной для его аватара скоростью преодолел разделявшие их метры и встал точно перед Харуюки.
Ощущение мощи, исходившее от его аватара, парализовало Харуюки. Казалось, будто Циан Пайл стал ещё больше чем раньше.
За горизонтальными щелями маски с тихим звуком зажглись глаза. Но они были уже не голубыми, как раньше, а тёмно-фиолетовыми.
Кое-как выпрямившись, Харуюки посмотрел вверх на Такуму.
Тот заговорил тихим искажённым голосом:
— Прости меня, Хару…
— Таку… — еле слышно произнёс Харуюки, не в силах сказать ничего больше.
Такуму подошёл ещё на шаг.
— Прости… я… всё это время знал о том… что всё закончится именно так. Но при этом я всё равно заставил тебя сразиться со мной. Я просто… хотел избить тебя и ничего не смог с этим поделать…
Ещё шаг. Мощное тело Циан Пайла стояло уже вплотную к Харуюки. Оно походило на скалу и без конца истекало плотной чёрной аурой, поднимавшейся в воздух. Такуму опустил взгляд на источник этой ауры — паразитирующий глаз на правой руке.
— Я слышал, что сила ISS комплекта зависит от того, насколько глубоко укоренилась тьма в сердце владельца. А значит… это тот, кто я есть на самом деле. Я понял это, когда убивал тех четырёх Пк с помощью этой силы. Нет… возможно, я знал это с самого начала. Ведь я даже стал бёрст линкером ради хороших оценок, победы на турнирах и того, чтобы связать Ти со мной…
— Таку… Таку…
«Нет. Нет. Нет, нет, нет, нет!!!»
Харуюки повторял в своей голове лишь одно слово. Но он не знал, как донести его смысл до Такуму своим голосом.
Мир окрасился в радужные цвета, дёрнулся и поплыл. Харуюки запоздало понял, что из его глаз струились слезы.
Из глаз смотревшего на него сверху Такуму тоже скатилась капля и тут же испарилась в воздухе.
— Спасибо, Хару, — послышался нежный голос друга. — Я рад, что именно ты стал моим последним противником… спасибо.
— П… последним? О… о чём это ты?.. — плачущим голосом переспросил Харуюки, и Такуму тихо ответил:
— Когда закончится эта битва, я пойду в Общество Исследования Ускорения.
— Э?..
— Это они создали это жуткое Снаряжение и распространяют его. Я знаю, что до их верхушки я не дойду. Но если я разведаю пути распространения комплектов, то уверен, что выйду на каких-нибудь важных шишек. Я найду способ вытащить их на неограниченное нейтральное поле и выжму из них всё, что им известно. Даже… — на мгновение голос прервался, но затем Такуму уверенно продолжил. — Если меня лишат всех очков, и я навсегда исчезну из Брейн Бёрста… я всё равно сообщу тебе всё что выяснил. А потом ты добьёшь меня, Хару. Этой… силы, вгрызающейся в душевные травмы бёрст линкеров и сбивающей их с пути, не должно существовать в этом мире. Ускоренный Мир должен принадлежать людям вроде тебя, Ти и командира, способным превратить душевную боль в надежду…
— Таку… но ты… но ведь именно ты… — Харуюки был зол на себя от того, что не смог произнести ничего, кроме этих слов.
Но этих слов хватило, чтобы друг детства, которого Харуюки знал больше десяти лет, понял его чувства. Харуюки почувствовал, что Такуму улыбнулся под маской.
— Хару, я должен поблагодарить тебя ещё кое за что, — словно контрастируя с неистовой аурой тьмы, голос его звучал невообразимо мягко. — Спасибо… за то, что пощадил меня тогда, во время нашей первой битвы. Те восемь месяцев, что я был легионером Нового Нега Небьюласа, я наслаждался жизнью, как никогда раньше. Спасибо за этот подарок, Хару. Увы, я не смогу быть с тобой до конца миссии по твоему очищению, и не увижу конца этой игры… передай мои благодарности командиру, Рейкер и Мейден. И… передай мои извинения Ти.
— Нет! Не говори так, Таку!!! — прокричал Харуюки, отчаянно пытаясь совладать с разрывающей сердце болью.
Он сжал оставшуюся руку в кулак и попытался активировать Инкарнацию. Из-за хаоса, творившегося в его эмоциях, вместо яркого света появилось лишь слабое мерцание. Но тьма между ними всё равно чуть-чуть отступила.
— Если ты уйдёшь из Легиона, Ти будет плакать! Обязательно будет! Неужели ты пойдёшь на это, Таку?!
Услышав этот вопль, Такуму склонил голову. Затем послышался ещё более мягкий голос:
— Да… наверное, будет. Но… я верю, она сможет выстоять и идти вперёд, несмотря ни на что. Ведь это именно из-за меня она начала мечтать о том, чтобы вернуться в прошлое. Прошу, Хару, позаботься о ней.
Улыбнувшись, Такуму поднял огромный левый кулак.
Его покрывала концентрированная гудящая аура. Харуюки поднёс мерцающую слабым серебряным светом руку к этой чёрной дыре и слегка надавил.
— Ну, пришла пора прощаться, Хару. Не грусти обо мне так сильно. Эта тьма была во мне с самого начала. Восемь месяцев назад ты должен был выбрать другой вариант. И я дам тебе возможность исправить эту ошибку…
В его левом кулаке скопилось столько силы, что он начал искрить. Такуму медленно отвёл его.
И произнёс название техники таким нежным голосом, словно пытался утешить и подбодрить Харуюки:
— Дарк Блоу.
Против кулака, похожего скорее на прилетевший из космоса метеорит, Харуюки мог защититься лишь покрытой серебряным светом правой рукой.
Но затем он ощутил удар такой силы, словно перед его лицом взорвался весь мир. Не защитись он Инкарнацией, его тело смело бы моментально.
Но хоть он и избежал мгновенной гибели, у него не было и шанса устоять на месте. Его на гигантской скорости отбросило назад, в сторону корпуса Б.
Летевший горизонтально Харуюки врезался спиной в стену здания. Пробив обуглившийся бетон, он полетел ещё дальше. Ещё стена. Ещё. Наконец, четвёртая смогла остановить его импульс. Отскочив от пола, Харуюки распластался на спине.
От удара у него потемнело в глазах, но он видел, как в левом верхнем углу что-то мигает.
Пусть у Харуюки уже почти не было сил думать, он смог понять, что мигала полоска здоровья, от которой осталось всего несколько делений.
Разница в их силе была безнадёжной. И Харуюки, впервые за долгое время, ощутил в своём сердце отчаяние.
Все его мысли о том, что, сражаясь в полную силу, он сможет победить и спасти Таку, оказались тщетны. Такуму с самого начала превосходил Харуюки во всем. Именно поэтому он и был его идеалом. Его кумиром.
Что мог сделать Харуюки против него в такой ситуации, лишённый своей единственной реальной силы — полёта?..
Вдалеке послышался тяжёлый гул. Такуму приближался к нему, собираясь положить конец этой битве.
Из глаз Харуюки, сокрытых растрескавшимся шлемом, вновь потекли слезы.
«Я и подумать не мог, что всё закончится именно так. Я верил, что мы — я, Тиюри и Такуму — будем играть вместе всегда. Я всегда верил, что Брейн Бёрст, Ускоренный Мир существует именно ради этого…
— Ты прав.
Вдруг раздался в голове чей-то голос.
Харуюки медленно открыл глаза. Он увидел странный свет на фоне безрадостного выжженного потолка.
От лежавшего на полу Сильвер Кроу отделилась фигура и беззвучно поднялась на ноги.
Тусклая и прозрачная, похожая на призрака. Харуюки не знал, кто это.
Фигура похожа на дуэльного аватара женского пола. Её плечи и талия были оформлены цветочными орнаментами, что делало её похожей на Лайм Белл. Но на голове у неё — короткие упругие волосы, да и броня совершенно другого цвета.
Она словно светилась весенним солнцем, цветом жёлтых крокусов…
Незнакомка села на груду обломков возле Харуюки и вновь заговорила:
— Всё именно так, как ты считаешь. Брейн Бёрст создан не только для конфликтов и взаимной ненависти. В нём можно находить и обретать новые узы.
— Кто… ты?.. Как ты попала сюда?.. Это ведь кабельная дуэль… — спросил он её невыразительным голосом.
В ответ тусклая прозрачная фигура мягко улыбнулась и сказала:
— Я… память. Крошечный осколок сознания, сохранённый системой и живущий в уголке огромного массива информации, описывающего один из её объектов.
— Память?.. — прошептал Харуюки и ощутил, как что-то кольнуло в его собственных воспоминаниях.
«Я знаю её. Я ни разу её не видел, я не знаю её имени, но я знаю её…»
Словно подтверждая эти мысли, шафрановый аватар кивнул.
— Когда ты был в Имперском Замке и переживал воспоминания о прошлом, ты установил временную связь с центральной системой. Именно благодаря ей я говорю с тобой. Но она не продержится долго, — ненадолго прервавшись, девушка вдруг уверенно произнесла невероятное: — Твоего друга всё ещё можно спасти.
— Э?..
Харуюки удивлённо распахнул глаза. С трудом приподняв себя с пола изодранной рукой, он спросил:
— И-и как?.. Ты хочешь сказать, что я всё ещё могу что-то сделать?..
— Внутри тебя всё ещё есть та «сила». Единственная сила, способная противостоять тьме, поглотившей твоего друга… — прошептал шафрановый аватар, и улыбка спала с его лица.
Через мгновение Харуюки осознал, на что она намекала.
И тут же замотал головой.
— Нет… я ни за что не буду применять «это». Если я вызову его ещё раз, то уже не смогу снова стать самим собой…
«Это». Проклятое снаряжение, паразитирующее на Харуюки. В прошлый раз из его хватки Харуюки смог выбраться только благодаря второму режиму Зова Цитрона Лайм Белл.
Броня Бедствия.
Услышав слова Харуюки, шафрановый аватар печально улыбнулся.
— Эта броня тоже не всегда носила имя «Бедствия». Многочисленные трагедии исказили её вид.
— Исказили… вид?..
— Я всё это время скрывалась в уголке этой брони и ждала. Каждый раз, когда броня меняла хозяина, я молилась, чтобы в этом мире появился человек, способный развеять её проклятие. Я все это время ждала человека, способного исцелить его ярость и печаль…
Девушка поднялась с горы обломков, села на колени перед Харуюки и приложила маленькую ручку к израненному серебряному аватару.
— И появился ты. Я уверена, ты сможешь сделать это, ведь ты так похож на него. Пусть пройдёт немало времени, но однажды… поэтому тебе нельзя сейчас сдаваться. Ты должен подняться на ноги ради своего друга…
Её тело стало ещё более тусклым. Она стала превращаться в мутный силуэт, вновь соединяясь в единое целое с Харуюки.
В сознании Харуюки раздался далёкий голос, произнёсший последние слова:
— Давай… вспомни это название и произнеси его… вспомни, как называли эту броню до того, как она стала «Бедствием»… ты… уже должен это знать…
Вдруг в воспоминаниях Харуюки ожила сцена.
Пьедесталы Семи Артефактов внутри Имперского Замка. Шестая звезда Большого Ковша, Эта, она же «Мицар».
Буквы на последней строчке той плиты. Когда он увидел их, то что-то почувствовал. Что-то начало зудеть в его душе, словно какие-то печальные воспоминания пытались вырваться наружу из далёких времён.
Пол вздрогнул от тяжёлой поступи, и Харуюки поднял взгляд.
Такуму добрался до соседней комнаты. От шкалы здоровья Харуюки осталось лишь несколько делений, и тот мог добить его любой атакой.
«Могу ли я остановить Таку? Могу ли я сказать ему хоть что-то, что сможет вытащить его из такой глубокой трясины?» — заговорило отчаяние в груди Харуюки, но он стиснул зубы и прогнал его.
«Словами? Нет.
Эмоции. Кулаки, наполненные эмоциями. Мы с Таку — бёрст линкеры. У нас с ним есть только один способ доносить друг другу наши мысли.»
— Битва изо всех сил. Такая же, как та, с чего всё началось, Таку… — тихо прошептал Харуюки и с трудом поднялся на ноги.
На пол посыпались осколки разбитой брони.
В нём не было ни страха, ни сомнения.
Он устремил взгляд на дыру в стене и произнёс всплывшее из далёкого уголка памяти слово.
— Экипировать… «Зе Дестини».
(Продолжение следует)
Lightning Dark Spike, Грозовой Тёмный Шип.
