Харуюки бежал.
Бежал сквозь школьные врата, бежал на восток по улице Оумэ, проходившей к северу от школы. Домой он обычно возвращался по Седьмой Кольцевой, но сейчас он так спешил, что бежал по диагонали, тем же маршрутом, что использовал по утрам.
Даже самая короткая дорога от Умесато до дома составляла примерно полтора километра в длину, и для Харуюки бег на такую дистанцию давался с огромным трудом. Но, в отличие от физкультурных кроссов, которые он воспринимал как пытку, сейчас он не ощущал тяжести. Он чувствовал лишь бездонную тревогу, землю под ногами и воздух в своих лёгких.
На то, чтобы прийти в себя после того, как Синомия Утай рассказала ему содержание срочного письма, полученного от Курасаки Фуко, у Харуюки ушло несколько секунд. Тут же сдав журнал комитета по уходу на сервер, он отправил Курасиме Тиюри письмо с текстом: «Я пойду пораньше». Затем он попросил Утай сообщить о случившемся Черноснежке, сидевшей в кабинете школьного совета, а сам пустился бежать.
— Таку… почему… как… — вырывались из него слова вместе с одышкой. Глаза застилал пот, и Харуюки постоянно вытирал его кулаками.
В самом сообщении Фуко не было ничего критичного — в конце концов, Такуму, Циан Пайлу, удалось победить своих противников и покинуть поле. Это подтверждалось и его ответами во время обеденного разговора.
Но эта ситуация не могла возникнуть сама по себе. Должно было произойти ещё что-то. Во-первых, как Такуму, который должен лежать дома с простудой, оказался в Синдзюку и встретился там с Пк? Во-вторых… Харуюки очень не хотел задавать этот вопрос, но и игнорировать его был не в силах.
Почему он победил?
Циан Пайл, как и Сильвер Кроу, на сегодняшний день — аватар пятого уровня. Это уже не «новичковый» уровень, но и не «ветеранский». С другой стороны, ремнантовцев описали как «высокоуровневых» линкеров, а это слово применялось к аватарам как минимум шестого уровня. Более того, их было четверо, и бой проходил на неограниченном нейтральном поле, на котором не действовали никакие законы. Сам Харуюки ни за что бы не победил в таких условиях.
Естественно, Такуму мог похвастаться впечатляющими физическими атаками, а уж по хладнокровию и интеллекту Харуюки ему и в подмётки не годился. Но даже с учётом всего этого он не мог одолеть четырёх бёрст линкеров, превосходящих его по уровню. Даже Черноснежка, оказавшись втянутой в дуэль против пяти Королей, не смогла победить ни одного.
Случилось «что-то». «Что-то» ненормальное исказило правила игры. «Что-то», о чём не подумал Харуюки. И это «что-то» всё ещё было в силе. Похоже, что то нездоровое звучание, которое Харуюки слышал в голосе Такуму, вызвано вовсе не жаром…
— Таку… — хрипло обронил Харуюки.
Он перебежал через мост над Центральной линией, вышел на Седьмую Кольцевую и повернул налево. Впереди показались родные дома. Харуюки отчаянно гнал вперёд ноющие ноги.
«Он мой лучший друг. Эти узы… они всё ещё должны связывать нас», — попытался убедить сам себя Харуюки, и тут же осознал. Сам факт того, что он так отчаянно бежал, свидетельствовал о том, что узы эти оказались ненадёжны.
Первые три этажа жилого комплекса, в котором жили Харуюки, Тиюри и Такуму, занимал огромный супермаркет.
Там продавалась и еда, и предметы для дома, и одежда, и электроника. Там же располагался и кинотеатр. Наличие такого магазина поднимало цены на квартиры, но, конечно же, открыт он для всех желающих, а не только для жителей комплекса. Именно поэтому между супермаркетом и жилой зоной стоял охранный барьер. Ни гости, ни даже жители не могли пройти через него без считывания биометрических данных с нейролинкеров и получения разрешения на проход.
Харуюки стоял у барьера перед лифтом и с нетерпением ждал, пока индикатор загорится зелёным. Наконец, шлагбаум поднялся, и Харуюки рванул вперёд, едва успев остановить закрывающиеся двери лифта. Собиравшаяся ехать наверх дама недовольно нахмурилась, но всё же поздоровалась и подвинулась, освобождая ему место.
Квартира Харуюки располагалась на двадцать третьем этаже восточного корпуса «Б». В том же корпусе на двадцать первом этаже жила и Тиюри, а Такуму жил на девятнадцатом этаже западного корпуса «А». Харуюки редко ездил на лифте корпуса А, и незнакомые звуки движения лишь усиливали его тревогу. Он внимательно следил за индикатором этажа.
Когда Харуюки был маленьким, после школы он закидывал домой ранец, а затем тут же бежал к друзьям, ждавшим его либо в развлекательной зоне супермаркета, либо в парке неподалёку. Проголодавшись, они решали разойтись по домам, прощались в супермаркете, и оттуда Харуюки с Тиюри шли направо, к лифту корпуса Б, а Такуму — налево, в корпус А.
Иногда они прощались у барьера, и тогда Такуму приходилось видеть, как Харуюки и Тиюри вместе бегут к лифту.
Что он думал в эти моменты?
Быть может, именно это чувство заставило его в пятом классе неожиданно признаться в любви Тиюри?
Это произошло в один очень холодный день, когда выпал первый снег…
Об играх на улице в такую погоду не шло и речи, поэтому Харуюки сидел дома один и играл в игры. Вдруг зазвенел дверной звонок, фулл дайв автоматически прервался, и Харуюки с недовольным видом пошёл открывать дверь… за которой стояла Тиюри.
Удивившись тому, как странно выглядела его подруга, Харуюки пригласил её в свою комнату. Тиюри села на его кровать и какое-то время молчала. Наконец, она сообщила ему.
Сообщила о том, что Такуму признался ей в любви. И что она не знает, как ей быть.
Естественно, Харуюки, которому на тот момент исполнилось лишь одиннадцать лет, и сам не знал, как поступить. Охваченный оторопью и смятением, он мог лишь молча смотреть на профиль Тиюри. Лишь одна мысль в его голове была чёткой.
Если Тиюри откажет Такуму, тот покинет их. С ним уйдёт и их золотое время после школы, и не вернётся уже никогда.
Тиюри повернула к нему своё растерянное лицо и спросила: «Хару, как думаешь, что мне делать?». Ответ Харуюки оказался наполовину рефлекторным:
«Вы с Таку прекрасно подходите друг другу. И даже если вы начнёте встречаться, я не перестану быть вашим другом.»
В ответ Тиюри склонила голову, вытерла глаза рукавом, затем вновь подняла лицо, улыбнулась и сказала: «Хорошо, поняла».
Но слова Харуюки, в конце концов, оказались ложью. Как только Тиюри и Такуму начали встречаться, Харуюки стал постепенно отдаляться от них, и во время летних каникул в шестом классе он уже почти не виделся с ними.
Харуюки слышал, что, когда пришло время переводиться в среднюю школу, Такуму советовал Тиюри перевестись к нему, в Синдзюку. Но она ответила, что давно уже решила пойти в гораздо более близкую к дому Умесато.
Скорее всего, Тиюри просто пыталась хоть как-то сохранить разбитое кольцо дружбы. Но это желание лишь вогнало Такуму в ещё большее отчаяние. В поисках силы, которая позволила бы ему привязать к себе Тиюри, он решил прибегнуть к помощи Брейн Бёрста, полученного от капитана его команды кендо. Сила ускорения позволила ему достичь блестящих результатов — идеальной успеваемости и победы на городском чемпионате кендо. Но поддержание статуса истощило запас бёрст поинтов, и Такуму поддался на искушение жульнической «троянской программы».
В ходе сеанса проводной связи с Тиюри он установил на её нейролинкер программу и, используя её как посредника, вторгся в локальную сеть школы Умесато. Там он обнаружил величайшую преступницу Ускоренного Мира, Блэк Лотос, попытался напасть на неё, а затем…
Чувство торможения сообщило о том, что лифт останавливается, и Харуюки перевёл взгляд вперёд.
Рядом с голографической цифрой «19» открылись двери, но Харуюки ощутил, как ноги, так быстро нёсшие его сюда, вдруг отказались слушаться. Ехавшая вместе с ним дама деликатно прокашлялась, и Харуюки едва успел выскочить из лифта до того, как двери вновь закрылись.
Харуюки знал, что Такуму живёт в квартире 1909, но в гостях у него был всего несколько раз. Такуму — единственный ребёнок в семье, и его родители страстно хлопотали над образованием их сына. На приходивших в гости бездельничать друзей они смотрели косо.
Когда в начале года Такуму объявил о своём решении перейти из именитой школы Синдзюку в Умесато, поднялся огромный шум. С учётом того, что они (скорее всего) считали именно Харуюки виновным в «падении» их сына, теперь ему здесь были совсем не рады. К счастью, оба родителя Такуму работали, и дома их сейчас не должно быть.
Харуюки не пришлось идти далеко. Метка «Маюдзуми» всплыла перед глазами гораздо раньше, чем он ожидал.
Он остановился перед дверью необычного для корпуса Б цвета и прервал свои воспоминания.
«Да, между нами многое случилось, и оба мы допустили гору ошибок. Но тогда, на уровне «Чистилище», мы и наши кулаки раскрыли друг другу наши истинные помыслы. Именно тогда мы и стали с ним настоящими друзьями. Что бы ни случилось, этот факт уже не изменить.»
Харуюки глубоко вдохнул, поднял правую руку и нажал на всплывшую перед глазами кнопку звонка.
После довольно продолжительной паузы послышался голос. Как Харуюки и думал, ответил сам Такуму, а не его родители:
— …Заходи. Прости, но… тебе придётся добраться до моей комнаты самому.
Хотя Харуюки знал, что тот видел его лицо на камере, слова Такуму показались ему странными: он звучал так, словно ждал его визита. Послышался щелчок замка. Харуюки потянул за ручку и, прошептав «извините за беспокойство», прошёл в прихожую.
Сняв кроссовки и аккуратно поставив их на полку, он прошёл дальше. Ведомый смутными воспоминаниями, он постучался во вторую комнату справа по коридору. Из-за двери послышалось «заходи», и Харуюки повернул ручку.
Свет был выключен, и комнату освещал лишь закат, едва пробивающийся в западное окно.
Такуму, одетый в джинсы и футболку из тонкой шерсти с укороченными рукавами, сидел на кровати. Харуюки не видел половины его лица, но видел вялую улыбку.
— Привет, Хару… не стой так, присаживайся.
— А-ага.
Кивнув, Харуюки прошёл вглубь комнаты. Часть мебели не изменилась со времён начальной школы, часть была новой. Но общее ощущение прибранности и простора от того, что в комнате Такуму гораздо меньше вещей по сравнению с комнатой Харуюки, не изменилось. Пройдя по мутно-голубому ковру, Харуюки бросил сумку на пол и сел на кровать в сантиметрах восьмидесяти от Такуму. Складной каркас кровати заскрипел, а упругий матрас сжался чуть ли не вдвое.
Хоть Харуюки и спешил сюда, теперь, сидя возле Такуму, он не имел ни малейшего понятия о том, с чего начать.
Такуму вновь склонил голову, упёр руку в правое колено и положил на неё левую ладонь. Его вид однозначно отличался от того, с которым он ушёл вчера от Харуюки. Это было понятно. Но Харуюки так и не смог разобраться в полученной информации и понять, что именно случилось.
Спустя десять секунд молчания Харуюки вспомнил, что пришёл навестить его и сказал:
— А… ах да. Тебя ведь сегодня не было из-за простуды… как самочувствие?..
— Ага… она у меня и правда была, — Такуму слегка усмехнулся, а затем продолжил: — С утра я действительно температурил. Без этого отец не разрешил бы мне пропустить школу. Но не переживай, я выпил лекарство, которое мне дали в больнице, и мне уже лучше.
— Ты… ходил в больницу?
«Выходит, это просто недоразумение?
Но нет, новость о том, что легион «Супернова Ремнант» победил один аватар — тоже факт. Но это мог быть другой аватар, похожий на Циан Пайла. Ведь если Такуму в это время находился на приёме у врача, его не могли атаковать. Он ведь был даже не в Синдзюку…»
— Да. Мы с отцом приписаны к одной и той же больнице в Синдзюку. Он с утра отвёз меня туда на машине.
Эти слова Такуму моментально разрушили надежды Харуюки.
— Си…Синдзюку?.. — напряжённым голосом переспросил Харуюки.
В ответ послышался как всегда мягкий голос Такуму:
— Сам приём закончился быстро. Это ведь только простуда, ничего серьёзного. И вот я решил, что раз уж я в Синдзюку, то стоит заняться сбором информации… и послал письмо старому знакомому из Леонидов. Естественно, это не настолько хороший знакомый, чтобы мы знали друг друга в реальности, поэтому я договорился о встрече в небольшом парке развлечений недалеко от станции, где можно встретиться в локальной сети… я и подумать не мог, что он продаст информацию обо мне Пк…
Харуюки смотрел на укрытое тенями лицо Такуму, а тот пару раз неспешно усмехнулся.
Затем он нагнулся ещё ниже, сжал правую руку ещё сильнее и продолжил говорить всё более низким голосом:
— Похоже, что эти Пк нашли информацию о личности моего «родителя» и составили список людей, подходящих на роль Циан Пайла. Они запихнули меня в групповую кабинку для фулл дайва, а затем один из четверых вытащил какой-то ножик и приказал мне выбрать: либо медленная смерть через постепенное лишение очков в кабельных дуэлях, либо быстрая через одну битву на неограниченном нейтральном поле. Я не знаю, собирались ли они действительно пырять меня, попытайся я сопротивляться. Странные ребята, одним словом…
«Хе-хе, хе-хе-хе». Плечи Такуму мелко содрогались от смеха. Его голос обрёл искажённое звучание, отчего-то знакомое Харуюки.
— Естественно, я выбрал неограниченное поле, просто потому, что в нём больше неконтролируемых элементов. Но… их не зря называют лучшими Пк. У них отработанная тактика, и каждый из них превосходил меня по силе. Как бы я ни сопротивлялся, они все равно с лёгкостью побеждали. Они мучали меня, издевались, и вот уже приготовились нанести последний удар…
Харуюки с трудом слушал леденящий кровь рассказ своего друга, и хрипло вставил:
— …Инкарнация? Ты уничтожил их с помощью Системы Инкарнации? Т-ты не думай, я тебя не обвиняю. Я бы в такой ситуации тоже её применил…
Но Такуму медленно покачал головой.
— Естественно, я использовал её с самого начала. Но и они оказались экспертами. Мой Циановый Клинок, новичковая техника Увеличения Силы Удара, даже не оцарапала их негативные Инкарнации.
— Тогда… как?.. Как ты смог уничтожить Супернову Ремнант в полном составе?..
Вопрос Харуюки словно утонул в полу освещённой закатом комнаты.
После короткой тишины послышалось начало сухого объяснения, означающего, что ответ на этот вопрос будет непростым:
— Вчера я простудился потому, что ночью вышел из дома под предлогом экскурсии в подготовительную школу. Мой отец не верит в дистанционное обучение и постоянно требует, чтобы я поступил на настоящие подготовительные курсы. Отправился я на юг Сетагаи, в так называемую «заброшенную зону». Там я попал под дождь…
Молча слушавший его слова Харуюки вдруг ощутил холодок на спине.
— Заброшенная зона в Сетагае?.. — повторил Харуюки за ним.
Он слышал об этом месте совсем недавно. А точнее, вчера утром, когда он встретился в закрытой дуэли с Аш Роллером из Зелёного легиона. Он сказал, что слышал слухи о том, что его «братан» Буш Утан вместе со своим партнёром Олив Грабом нападали на заброшенные районы Сетагая и Ота и побеждали в дуэлях, используя неизвестную силу.
Эту информацию знал и Такуму — Харуюки рассказал ему об этом вчера.
Поздним вечером, когда по домам разошлись остальные легионеры, Харуюки поговорил с ним. Он рассказал ему о таинственном Усиливающем Снаряжении, наводняющем Ускоренный Мир, об «ISS комплектах». Вместе с этим он упомянул, что источниками заражения выступают зоны Сетагая, Ота и Эдогава.
Получается, что после этого Такуму не ушёл домой, а пошёл в Сетагаю в одиночку? Действительно, он сказал, что «попробует поискать информацию самостоятельно». Но почему он вдруг решил кинуться на такую опасную территорию?..
Такуму отвернулся влево, словно избегая пристального взгляда Харуюки, а затем склонил голову ещё ниже.
Из сокрытого за могучими плечами рта донёсся приглушённый мягкий голос:
— …Я просто хотел увидеть это своими глазами. Я хотел узнать, действительно ли существует Усиливающее Снаряжение, способное нарушить самый главный принцип Инкарнации, которому научила меня Красная Королева, Скарлет Рейн: «Нельзя обрести силу, не соответствующую склонности аватара»…
— Таку…
— Хару, есть кое-что, что я хочу сказать лично тебе. Увы, но мой дуэльный аватар «Циан Пайл» бракован. Если перевести на язык твоих любимых онлайновых RPG, он «криво собран».
Услышав эти вялые слова, Харуюки тут же открыл рот. Но Такуму повёл левой рукой, остановив возможное возражение.
— Я не пытаюсь выплакаться. В конце концов, это именно я сделал Пайла таким, как он есть. Этот аватар… был рождён практически чистокровным бойцом ближнего боя, но его потенциал ушёл в Усиливающее Снаряжение, задуманное, в основном, для боя на расстоянии. Как я уже рассказывал, причина появления этого аватара — моя детская травма и страх перед тычками в кендо. Но… мне кажется, что это ещё не всё.
Лицо Такуму окончательно скрылось в тени, и Харуюки больше не видел его выражения. Хоть на дворе и стоял июнь, воздух в комнате казался сухим и холодным, словно сдавливающим грудь. Голос Такуму становился всё более низким и хриплым.
— Я размышлял об этом и пришёл к такому выводу. Дуэльный аватар куётся из «душевной травмы», то есть, из самого сильного воспоминания и связанных с ним эмоций. И мне кажется, что когда эти чувства расплывчаты и направлены ко всему окружающему миру, рождается красный аватар, а когда ясны и обращены к конкретным целям, то синий. Выходит, что Циан Пайл был создан из моего желания отомстить старшим детям из той секции кендо, которую я посещал в младших классах. Но, если подумать, в то время в моей жизни было нечто ещё более важное. Да… это вы с Ти. Основой моего дуэльного аватара могли стать мои чувства по отношению к вам…
В этот раз Харуюки всё же смог выдавить из пересохшего горла несколько слов:
— Это описание… подходит и мне. Внутри меня… внутри моего Сильвер Кроу тоже кроются ваши чувства.
— Ага, Хару, пожалуй, ты прав. Но… в отличие от твоего безоружного аватара, у меня с самого начала был этот… Сваебой. Противоречащая сила ближнего и дальнего боя… означающая противоречивые чувства, которые я питаю по отношению к вам. Я… всё ещё не знаю, как их описать. Но…
Такуму вдруг выпрямился и слегка повернул сокрытое тенью лицо к Харуюки.
— Но я уверен, что именно они заставили меня три года назад вдруг признаться в любви к Ти. Я словно пытался испытать вас. Но это ещё не всё. Именно из-за них я в прошлом году смог установить на нейролинкер Ти ту троянскую программу. Половина моей души желает сохранить наше дружное кольцо из трёх человек, а вторая половина хочет его разрушить. Это противоречие жило во мне всегда. И именно оно исказило мой дуэльный аватар.
— Т-Таку…
Хоть его друг и изливал ему самые сокровенные эмоции, Харуюки не находил ответных слов.
Такуму, казалось, смеялся сквозь слезы и продолжал говорить подавленным голосом:
— Хару, ты когда-нибудь задумывался о том, почему «Лайм Белл» родилась с такой невероятной способностью перемотки времени? Скорее всего… это доказательство того, что в глубине души Ти мечтает вернуться назад. В те старые добрые времена, когда мы дружно играли допоздна. И… это я виноват в том, что у Ти такая печальная мечта. Это я навсегда разбил кольцо нашей дружбы, которое она мечтала сохранить навечно.
На этом месте Такуму развернулся вправо и немного придвинулся к сидящему рядом Харуюки.
Тот увидел, что в глазах за тонкими очками стояли слезы, но не смог выдавить из себя ни слова.
— Я думал, что смогу искупить вину. Случилось чудо, и мы обрели новое кольцо под названием Нега Небьюлас. Я думал, что искуплю свою вину, если буду защищать его изо всех сил. Но… в отличие от твоего аватара и аватара Ти, рождённых из «мечты», Циан Пайл — воплощение «порчи»… и однажды я стану слабым местом Легиона. Нет, я уже начал им становиться. Я начал думать о том, что мне стоит исчезнуть, пока этого не случилось… и поэтому…
— И поэтому?.. — произнёс Харуюки, не в силах больше видеть, как Такуму терзал себя своими собственными словами. А затем он шёпотом произнёс фразу, в правоте которой он постепенно убеждался в ходе их разговора. — И поэтому ты… отправился искать ISS комплект?..
Через несколько секунд Такуму бессильно улыбнулся и кивнул.
— Да… я пришёл в зону Сетагая 3 и долго ждал в списке противников. Наконец, меня вызвал на дуэль другой бёрст линкер и сразу попросил включить закрытый режим, сказав, что может поделиться со мной силой. Но я не просто жаждал силы. Как и всё остальное Снаряжение, ISS комплект изначально запечатан в карте. Я собирался сохранить её в инвентаре и принести на следующее собрание Легиона, чтобы хозяйка изучила её. Но… когда на меня сегодня напал Супернова Ремнант… а я, находясь на неограниченном нейтральном поле, не смог ничего им противопоставить… я приготовился к смерти, понимая, что в какой-то степени я и сам этого хотел…
По лицу Такуму проскочила такая печаль, что Харуюки чуть не ахнул. Дрожащими губами, словно насмехаясь над собой, он произнёс:
— Я пришёл в себя уже после того, как прокричал команду на активацию ISS комплекта… что случилось потом, я… если честно, помню плохо. Но… одно я знаю точно. Я не просто победил их. Я отплатил им их удары десятки и сотни раз… я пытал и унижал их самыми жестокими способами, я заставил их страдать. Когда я пронзил последнего из них, а затем заставил его сознаться в том, что он Пк, перед наблюдающими за битвой охотниками на Энеми… я увидел, что эти туристы боялись меня больше, чем его.
Такуму ещё пару раз сухо усмехнулся, а затем подвинулся ещё ближе к Харуюки.
Его улыбка исказилась. Едва слышным голосом он обратился к сидевшему совсем близко другу:
— Хару… я вновь совершил ошибку. Я думал… что мечтаю лишь о том, чтобы Ти как можно чаще улыбалась… но…
— О… о чём ты, Таку? Ты… ты ведь использовал комплект лишь единожды, нет? Просто не надевай его опять… или продай в магазин… — возразил Харуюки.
Но Такуму покачал головой и стонущим голосом ответил:
— От него нельзя избавиться. Когда ты надеваешь его в первый раз, он навсегда исчезает из инвентаря и сливается с аватаром. Нет, не только с аватаром… он словно… словно проник в мою голову в реальности…
Вдруг Такуму протянул левую руку и ухватился за правое плечо Харуюки.
— Т-Таку?.. — попытался позвать Харуюки, но его друг ничего не ответил, и лишь усилил хватку.
Не выдержав веса крупного тела Такуму, Харуюки упал на кровать спиной. Но друг не отпустил его плечо. Ошарашенный Харуюки попытался подняться, но справиться с мускулистым Такуму был не в силах.
Тот навис прямо над Харуюки, а затем сказал невероятно слабым, тонким голосом:
— Хару, уничтожь меня.
— Э?..
— Умоляю… развороти меня своими руками. Если ты этого не сделаешь, я… уже не смогу вспомнить, чего хочу… чего когда-то желал…
В правой руке Такуму сжимал неизвестно откуда взявшийся чёрный шнурок.
Это XSB-кабель метровой длины.
Продолжая удерживать Харуюки за плечо, Такуму сначала подключил его к своему синему нейролинкеру.
Он скользнул крепкими, но ловкими пальцами по кабелю, нащупывая второй конец. Затем он начал подносить его к нейролинкеру Харуюки.
Харуюки ощутил небольшое давление. Перед глазами красным цветом загорелось предупреждение о проводном соединении, которое тут же пропало.
Дрожащие губы Такуму вдохнули воздух и начали произносить команду на ускорение.
С его левого глаза скатилась слеза и полетела к щеке Харуюки. Но не успела она долететь, как послышался громоподобный звук ускорения… и мир погрузился во тьму.
