— ...Ну правда, не обязательно забирать меня из школы каждый день. Не так уж далеко мы и живем, — в очередной раз обратилась Риса к матери, которая уже взялась за ручку двери микроавтобуса.
Школа, которую посещала Риса, находилась в Титосекарасуяме, куда можно было добраться меньше чем за полчаса, если на ближайшей к дому станции Санкендзяя сесть на поезд ветки Токю Сетагая, а затем пересесть на ветку Кейо. На занятия по гимнастике в ее школе ходило немало школьниц, которые и по часу с лишним проводили в поездах, не считая обратной дороги. Поэтому Риса, которую даже в третьем классе каждый день забирала мать на своей машине, чувствовала себя неловко.
Однако она удостоилась лишь короткого взгляда матери, после чего в уши полился привычный словесный поток:
— Что ты, Ри-тян? Ты ведь кандидат в олимпийскую сборную. Что, если ты будешь ехать в переполненном поезде, с которым что-то случится? Будь моя воля, я бы тебя и в школу на поезде не отпускала.
— Перестань, пока что я всего лишь юниор-кандидат… — еле слышно возразила Риса и тут же получила ответ двойной длины:
— Это ничего, на июльском чемпионате тебя обязательно выберут в национальную сборную, ведь тренер Одзима сегодня так тебя хвалила!
— Одзима-сан всегда меня хвалит. Спросила бы ты главного тренера Ато-сан, она бы сердито назвала меня никчемной… — прошептала Риса так тихо, что слова растворились в уличном шуме. Затем она застегнула молнию ветровки доверху, чуть откинула сиденье и закрыла глаза. — Прости, мам. Можно я подремлю до дома?
— Конечно. Тогда я буду вести потихоньку, — ответила мать и убавила газ, однако Риса замотала головой.
— Не надо, мне и так сойдет. Веди как обычно.
Как-то раз ее мать в приступе заботы об уснувшей Рисе ехала на 15 километров в час ниже ограничения по улице Сетагая, и позади надрывались клаксоны, но это нисколько ее не смутило. Риса посоветовала бы ей включить автопилот… но мать не доверяла даже искусственному интеллекту-водителю.
Риса была благодарна матери за то, что та с самого детства поддерживала ее грандиозную мечту выступить на Олимпиаде.
Спортивная гимнастика не настолько затратна, как художественная или балет, к тому же гимнастическая секция имелась прямо в ее школе, поэтому в месяц они отдавали за нее всего тысячу иен, но если добавить к ним цену щитков и формы, а также проезд на всевозможные соревнования, ежемесячные траты выходили весьма внушительными. Конечно, став юниором-кандидатом, Риса заслужила и кандидатскую стипендию, но все равно не могла бы продолжать карьеру без поддержки родителей.
Однако в последнее время ей казалось, что увлеченность матери вышла за разумные границы.
Просматривая в сети видеозаписи с различных чемпионатов, она без конца критиковала других гимнасток: «У этой ноги некрасивые», «Эта слишком мускулистая», и так далее. В свою очередь, когда Риса покупала себе какие-то нездоровые лакомства или пыталась отведать фаст-фуда, мать вспыхивала неистовым пламенем. К тому же она очень много требовала от Рисы перед выступлениями, и девушке даже начинало казаться, что она вот-вот попросит ее бросить школьную секцию и начать ходить в престижный гимнастический центр.
Она как будто перестала отличать Рису от себя самой.
«И если так пойдет дальше, то…» — Риса привалилась боком к левой двери, продолжая думать с закрытыми глазами.
Если ее не выберут в олимпийскую сборную, она не поедет на Олимпиаду и в конце концов будет вынуждена бросить гимнастику, так и не побив заветную планку, что тогда скажет мать? Похвалит ее за старания и поддержит в поиске новой цели? Или же… махнет рукой и на нее тоже? Как в свое время в мгновение ока выгнала из дома отца, когда тот попался на любовной интрижке и потерял работу в крупной корпорации?..
Риса вздрогнула от этой мысли, когда рядом раздался привычно заботливый голос:
— Ой, тебе холодно? Прости, Ри-тян, сейчас включу кондиционер.
На этот раз Риса ничего не ответила.
Доев ужин, тщательно выверенный матерью с точки зрения питательности, и выполнив под ее строгим надзором ежедневный комплекс физических упражнений, Риса добралась до ванной, где, наконец, осталась наедине с собой.
Когда-то дом в Тайсидо, где жили родители ее матери, снесли, и на его месте построили новое одноэтажное здание. Теперь здесь же, все в той же самой Сетагае, жили Риса и ее мать. Родители матери умерли еще до рождения Рисы, и она их совершенно не знала. Что же до бабушки и дедушки со стороны отца, они вроде бы пребывали в добром здравии, однако Риса не видела их с того дня, как родители развелись. Писать им или звонить ей тоже запрещалось.
Во время строительства дома отец смог настоять лишь на одном — на совмещенном санузле, который получился достаточно просторным. Ванна тоже могла похвастаться внушительными размерами, и даже у высокой по меркам ровесниц Рисы получалось вытянуть в ней ноги до конца.
Лучше всего расслабиться за день у нее выходило именно сейчас, лежа в теплой воде и прилежно массируя себе ноги. Даже здесь она по требованию матери носила нейролинкер, чтобы мониторинг пульса и давления помог избежать какого-либо несчастного случая; но лучше уж так, чем если бы та наблюдала за ней через камеру. Бережно размяв пальцами усталые мышцы, Риса вытянула ноги и откинулась на край ванны.
Наверное, любая другая третьеклассница средней школы на ее месте задумалась бы о любимом парне, но, увы, у Рисы не было никого на примете. Как-то раз, когда она еще училась в начальной школе, один мальчик признался ей в любви, а потом, когда она уже перешла в женскую школу, ей в своих чувствах сознался парень-гимнаст из секции другой школы. Но Риса нисколько не соблазнилась предложениями и мгновенно отказала обоим.
Потому ли ей были неинтересны амурные дела, что она стала спортсменкой… или же потому, что она — бёрст линкер? Конечно, среди гимнасток действовал неписанный закон «в отношения не вступать», но некоторые девушки все равно тайно встречались с парнями из других школ. С другой стороны, Риса ни разу не видела и не слышала, чтобы в Ускоренном Мире появлялись влюбленные друг в друга линкеры.
Быть может, в обмен на тысячекратное ускорение мыслей Брейн Бёрст подавлял любовную энергию человека. Даже если это так, пока такая плата Рисе особо не мешала. Но что насчет будущего?.. Риса размышляла, погрузившись в воду по горлышко.
Обычно гимнасты достигают пика своей формы в районе 20-25 лет и уходят из спорта примерно к 30 годам. Спортивную жизнь могло бы значительно продлить стимулирующее лечение посредством микромашин, однако пока что они считались допингом, и положительного решения международного сообщества по этому вопросу стоило ожидать лет через десять, не раньше.
Рисе же исполнилось пятнадцать. Еще через пятнадцать лет она уйдет из спорта… и чем займется дальше? Попытается стать спортивным инструктором вроде тех тренеров, что обучают ее в секции? Покинет гимнастику насовсем и начнет совершенно новую жизнь?..
Но какой бы путь Риса ни воображала себе, она не могла представить, как будет с кем-то встречаться, выйдет замуж, родит ребенка… В ней не было такого желания.
Мимоза говорила ей «увидеть, насколько широк мир», однако в глубине души Риса все же считала, что если она попадет на Олимпиаду и исполнит прыжок Раковицэ, остальное будет уже неважно… Она хотела своими глазами видеть то, что в тот день единственной во всем мире узрела та румынская девушка. Больше Риса не хотела ничего и все семь лет трудилась только ради этого.
Пропищало оповещение нейролинкера. Артериальное давление превысило норму. Риса осторожно встала, чтобы не закружилась голова, вышла из ванны и уселась на банную табуретку. Затем распустила собранные в пучок волосы и окатила себя из душа.
Она хотела смыть все, что тяготило ее голову: и груз ожиданий, которые взвалила на нее мать, и беспокойство, и недовольство собой.
Раньше, когда Риса нежилась в ванне, у нее получалось избавиться от всех негативных мыслей, скопившихся за день. Однако начиная с того дня, когда она упустила шанс попасть в сборную в ходе апрельских соревнований, и по мере приближения июльских отборочных расслабиться в ванной становилось все сложнее.
Она подключилась к глобальной сети, все еще направляя на себя душ, закрыла глаза и прошептала:
— ...Бёрст линк.
Мир окрасила прозрачная синева, бесчисленные капли воды застыли в воздухе. Душа Рисы, обратившаяся похожим на фею аватаром, покинула неподвижное тело.
Ее «родитель», Мимоза, назвала «синий мир» Брейн Бёрста «трехмерным изображением, созданным на основе картинки с социальных камер». Однако даже когда Риса ускорялась у себя в ванной, где никаких социальных камер не было, программа воспроизводила реальность с удивительной точностью. Наверняка программа пользовалась и изображением с камеры нейролинкера, и от мысли, что в объектив ее линзы попадало и настоящее тело Рисы, тоже воссозданное со всем реализмом, становилось не по себе.
Посмотрев на свою обнаженную спину, Риса подумала, что к июлю надо бы похудеть на полтора килограмма, и открыла список противников Брейн Бёрста.
Тайсидо, где она жила, относился к боевой зоне Сетагая 1. Пусть Сетагая и считалась заброшенным районом, зато самая оживленная из ее зон, Сетагая 2, находилась по соседству, и потому в вечернее время список не бывал полностью пустым.
Как Риса и ожидала, в списке высветилось восемь имен. Она выбрала из середины имя равного по уровню противника, с которым уже не раз сражалась, и вызвала его на бой.
Пламя охватило застывший синий мир, расплавило его и унесло сознание Рисы на новый уровень.
Похожая на снежного барса Найтрайд Уника приземлилась на уровень «Завод», где все здания превратились в загадочные фабрики. Под темным небом во все стороны уходила бесконечная промзона, гремя шестеренками, ухая поршнями и рисуя на облаках желтые кольца бесчисленными прожекторами.
Риса стояла на крыше заводика размером с одноэтажный дом, и здание под ней, конечно же, служило воплощением ее собственного дома. Поскольку долгим стоянием на месте Риса могла ненароком раскрыть противнику свой адрес, она сразу же побежала точно на север, куда указывал направляющий курсор, возникший в нижней части поля зрения.
Прыгая по крышам заводов и фабрик, Риса когтями разрушала трубы и антенны, накапливая энергию. Как только шкала заполнилась наполовину, она воскликнула как можно тише:
— Шейп Чейндж!
Ее тело тут же окутал белый свет. Руки и ноги окрепли. Тело стало более гибким. Риса инстинктивно нагнулась вперед и коснулась железной крыши руками.
Переключившись в «звериный режим», в котором звероподобные аватары показывают себя во всей красе, Риса стала еще быстрее. Она уже не опускалась на землю, перепрыгивала даже самые широкие шоссе и стремительно неслась вперед по ночному уровню.
«Если бы я и в реальном мире умела так бегать и прыгать…» — вдруг представила она, но быстро отмахнулась от мысли и сосредоточилась на беге. Она хотела забыть и о гимнастике, и о матери хотя бы на время дуэли. Сейчас она стремилась лишь бежать… быстрее, еще быстрее…
Однако ее рывок не продлился и минуты. Одновременно с тем, как перед глазами возникли железнодорожный мост ветки Кейо Инокасира вместе со станцией Симокитазава, превратившиеся в этом мире в огромный завод, направляющий курсор исчез.
Впрочем, незадолго до этого Риса успела заметить, что перед самым исчезновением курсор указал вверх. Ее противник забрался еще выше, нежели прыгавшая по крышам Риса, а в окрестностях Симокитазавы стояло лишь одно высотное здание — собственно, сама станция, реконструированная в 2020-х годах.
Не останавливаясь, Риса с ходу запрыгнула на внешнюю стену станции-завода, после чего принялась карабкаться вверх, на крышу с помощью вентиляционных отверстий и прочих неровностей.
В реальном мире здание станции выглядело суперсовременным, со стенами из стеклянных панелей — окажись оно таким же и здесь, по нему было бы непросто взобраться даже с помощью звериного режима. Однако скалолазание по неровным поверхностям Завода давалось Рисе так же легко, как детсадовская гимнастика.
Закончив восхождение практически со скоростью спринта, Риса собралась уже запрыгнуть на крышу, как…
…Резко отскочила в сторону, поняв, что сверху на огромной скорости падает нечто круглое и блестящее.
Громадный молот диаметром полметра и толщиной сантиметров восемьдесят на длиннющей ручке слегка задел кончик ее хвоста. Он попал по колпаку шахты, на котором только что стояла Риса, и металлический грохот, сопровождаемый фейерверком… не раздался. Вместо него послышался звук мультяшного спецэффекта, и во все стороны брызнули разноцветные звездочки. Оружие представляло собой молот, но не обычный, а похожий на игрушечные молоточки-пищалки, которыми любят развлекаться дети и посетители вечеринок.
Сила его, однако, оказалась ничуть не игрушечной — Риса краем глаза увидела, как кусок шахты оторвался от стены и улетел вниз. Девушка приземлилась на трубу, прыгнула с нее и в этот раз все-таки достигла крыши станции.
— Ну конечно же, Уни-уни сумела увернуться, хоть я и считала, что моей атаки не увидеть, — пожаловался, перехватывая молот, дуэльный аватар ростом с маленькую девочку.
Броня, похожая на пышное платье, повсюду обвешанная бантиками. Крупный бант на голове, заплетенные в два хвоста псевдоволосы. Огромный амулет в форме звезды на груди и украшение на левом плече, похожее на маленькое загадочное животное.
Этому аватару подходило лишь одно краткое описание — «девочка-волшебница», а звали его «Комет Сквикер»*. Он состоял в огромном Легионе Грейт Волл, владевшем не только Сибуей, Мегуро и Синагавой, но и зоной Сетагая 1.
Не теряя бдительности, Риса встала напротив обворожительно голубой девочки-волшебницы, обладавшей безобидной внешностью и далеко не безобидной силой.
— Плюс и минус твоего молотка, Кометти, в том, что он начинает сверкать уже во время замаха. Да, это здорово смотрится, но на таких темных уровнях застать им противника врасплох не выйдет.
— Ну-у, это правда. Но на уступки я не пойду, ведь блестящие звездочки — мой образ!
С этими словами Комет игриво провела левой рукой перед глазами, и даже этого хватило, чтобы вокруг разлетелись маленькие звезды. Помимо того, что она выглядела как всамделишная девочка-волшебница, Комет говорила тончайшим голоском, достойным настоящей сэйю, и снискала огромную популярность среди бёрст линкеров мужского пола… вместе с отнюдь не лучшим отношением линкеров-девушек. Впрочем, несмотря на то, что многие девушки относились к ней с открытой неприязнью, с Рисой они почему-то нашли общий язык еще очень давно.
— Я ответила на твой вопрос, теперь твой черед. Как ты, не видя меня, поняла, что я уже рядом с крышей? — спросила в ответ Риса.
Сначала Комет протянула: «Ню-ю-ю-ю…», огляделась по сторонам и затем кивнула.
— Ладно, все равно зрителей нет! На самом деле, я недавно выбрала бонус за шестой уровень.
— Э?! Т-только сейчас?!
Риса изумилась потому, что они с Комет достигли шестого уровня почти одновременно, и случилось это около трех месяцев назад.
Конечно, выбрать сразу из четырех вариантов достаточно сложно, но обычно даже в самых тяжелых случаях раздумья длятся не больше недели. Если продолжать затягивать, ничем хорошим дело не кончится — начнешь уступать ровесникам по уровню, которые уже сделали свой выбор, и позже других начнешь осваивать новую силу.
Когда три месяца назад Риса взяла шестой уровень, она не колебалась ни секунды. Точнее, она сделала то же, что и на всех остальных уровнях (не считая четвертого, где взяла «Смену облика»), не удостоив взглядом ни спецприемы, ни Усиливающее Снаряжение и выбрав «Увеличение мобильности». Она хотела бежать еще быстрее. Прыгать еще выше. Больше Риса ни о чем не мечтала, и Найтрайд Уника родилась именно для того, чтобы исполнить ее желание.
Комет Сквикер, в свою очередь, явно задумывалась как девочка-волшебница, и такой аватар идеально подходил к характеру ее хозяйки. Риса и представить не могла, что Комет из тех, кто надолго задумывается над выбором. Склонив голову, она тихо спросила:
— Над чем же ты раздумывала целых три месяца?
— Понимаешь… — Комет прервалась и шепнула, обращаясь к своему левому плечу. — Ну, поздоровайся.
И тогда…
Сидевшее на левом плече Комет создание, похожее на помесь белки, обезьянки и кролика, которое Риса до сих пор считала всего лишь украшением, моргнуло круглыми глазами и подняло правую лапку.
— Приютно познакомиться! Меня зовут «Болери», я дрюг Комет! Очюнь рад встрече!
— ... — оправившись от двухсекундного ступора, Риса перевела глаза на Комет. — О-оно всегда разговаривало?
— Нет, он до сих пор только грелся у меня на плече и мешал… Но в бонусах за шестой уровень я увидела «Усиление аксессуара I». Ну, сразу же ясно, что это про него. Вот я думала-думала и в итоге поддалась любопытству… — проговорила Комет со сложной гаммой чувств на лице, а аксессуар сразу же возмутился и замахал лапками.
— Рюп-пи! Болери не аксюссуар! Я приятный, очюровательный и надежный дрюг!
— ...Прости, Кометти, но что-то он меня бесит, — не удержавшись, честно заметила Риса, и Комет кивнула в ответ.
— Ничего, я понимаю.
— А-а! За что-о?! Ведь я совершенно правюльно сказал тебе, откуда прюдет враг!
Возражения аксессуара, наконец, помогли Рисе понять, каким образом Комет так точно атаковала, хотя и не видела ее.
— А-а, теперь ясно. Твой аксессуар где-то спрятался и сказал тебе, когда я взбиралась?
— Именно.
— ...Я же сказал, я не аксюссуар!
Аксессуар вновь замахал лапками, но тут Комет схватила его за голову тремя пальцами.
— Болери, помолчи, а?
— Рюп… пи… хорошо…
Аксессуар испуганно кивнул и замер так, словно у него отключили питание. Комет протяжно вздохнула, покрутила волчком поставленный на землю молоток и спросила:
— ...Так что, чем займемся? Продолжим бой?
— Э-э-э… — Риса несколько раз моргнула, прежде чем ответить. — ...Знаешь, я, кажется, слишком сильно удивилась, и мне сразу на душе полегчало. Прости. Я знаю, что напала сама, но давай не будем?
— Ничего-ничего. Все, кто впервые видят, как он разговаривает, так говорят. Ну что, ничья?
Комет уже потянулась открыть инстру, но Риса ее остановила.
— А, Кометти, погоди.
— М? Все-таки хочешь сразиться?
— Нет… можно мы немного поболтаем?
Пусть Риса и ладила с Комет, до сих пор она ни разу не приглашала ее… да и вообще кого-либо за исключением Мимозы Бонго, пообщаться на дуэльном уровне. Голубая девочка-волшебница моргнула круглыми глазами, а затем расплылась в улыбке.
— Да, конечно! Пошли в какое-нибудь тихое местечко!
Покинув шумные окрестности станции Симокитазава, они переместились на километр восточнее и уселись рядышком на крыше тихого особняка в западном стиле, расположенного в самом центре парка Комаба.
Особняк знатного семейства эпохи Мэйдзи в стиле Тюдоров, считающийся важным объектом культурного наследия, на уровне «Завод» практически не отличался от самого себя в реальном мире. Хотя парк окружала территория университета Тото, корпуса которого все-таки превратились в шумные фабрики, в глубину парка их гул не доносился.
Комет Сквикер села справа от Рисы, посмотрела на таймер и беззаботно спросила:
— Ну что, Унитти, о чем хочешь поговорить?
Риса внимательно рассматривала существо-аксессуар на левом плече Комет, и вопрос застал ее врасплох, поскольку иначе она не ответила бы на него так честно:
— А, ну… в последнее время я стала бояться коня…
Мимоза, «родитель» Рисы, постоянно твердила, что раскрытие собственной личности — страшнейшее табу для каждого бёрст линкера. Однако, рассказывая о своих трудностях, связанных с гимнастическим конем, Риса неизбежно дала бы собеседнице понять, что рядом с той сидит гимнастка. А поскольку школ, где имелись гимнастические секции, было не так уж и много, Комет могла при желании ее раскрыть.
Но стоило Рисе об этом подумать…
— А? Коня?.. С копытами и длинной мордой? — раздался совершенно неожиданный ответ. Риса подпрыгнула и выпалила, не сдержавшись:
— Да нет же, гимнастического! Это же еще хуже, чем японских и китайских генералов спутать!
— О-о, Уни-уни, ты в китайских генералах разбираешься? Тебе кто нравится? Мне Хуан Чжун.
Услышав слова девочки-волшебницы и увидев ее улыбку, Риса поняла, что зря переживает за свою личность, и улыбнулась сама.
— Чжао Юнь… Но я не об этом. Это такой снаряд для опорного прыжка — одной из дисциплин спортивной гимнастики.
— А-а-а, вот ты про какого коня! Знаю-знаю про такого.
Беззаботное умиление Комет продлилось недолго. Уже скоро та хитро улыбнулась и поинтересовалась:
— Так ты, Унитти, гимнастка? Остального не боишься? Разновысоких брусьев там, бревна, свободных упражнений?
— Ого, ничего себе ты осведомленная, — отозвалась изумленная Риса.
Не все люди знают, что дисциплины спортивной гимнастики отличаются у мужчин и женщин, и уж совсем немногие могут назвать все четыре женские дисциплины: свободные упражнения, опорный прыжок, разновысокие брусья и бревно. Риса поняла, что столь хорошо разбирающейся в предмете собеседнице придется отвечать серьезно, выпрямила спину и кивнула.
— Нет. И на брусьях, и на бревне я выступаю нормально, в свободных упражнениях тоже, но… Еще когда встаю на начало дорожки перед конем, напрягаюсь так, что ничего не помогает…
— Хм-м… у вас что, нет спортивного психолога?
Судя по ответу Комет, она и сама состояла в спортивной секции. «Тогда как же ты стала девочкой-волшебницей?..» — подумала Риса краем сознания и кивнула.
— Есть, но… мне не хочется с ней это обсуждать. Тем более, мне кажется, я и сама знаю, в чем причина.
— Ты из-за коня когда-то травму получила?
— Нет. Я напрягаюсь не из-за боязни… Опорный прыжок всегда был моим коньком. Но, быть может, как раз поэтому я начала… считать, что не должна ошибаться и обязана получать высокие баллы…
— Ясно… — Комет кивнула и, кажется, задумалась, поэтому Риса продолжала, отчасти обращаясь уже к самой себе:
— ...Хотя разгон в опорном прыжке очень важен, нельзя просто бежать сломя голову. Лучшие гимнасты выкладываются в беге на 70-80 процентов, затем прыгают на трамплин и показывают стабильные результаты. Но я… хочу исполнить упражнение, для которого 80 процентов не хватит. Не скажу, что нужны все сто, но если не пробежать хотя бы на 90 и не попасть на трамплин идеально, достаточной высоты не набрать…
В настоящее время Риса поставила перед собой задачу исполнить на соревнованиях «двойное сальто вперед в группировке», то есть, тройное сальто Продуновой. Пускай оно на ступень ниже прыжка Раковицэ, ее самой заветной мечты, прыжок Продуновой все же имел высшую категорию сложности, и даже на Олимпиаде его пытались исполнить лишь немногие. Во время тренировок у Рисы получалось от силы шесть раз из десяти.
С таким выступать нельзя. До соревнований осталось два месяца. Если она не научится успешно исполнять прыжок девять раз из десяти самое меньшее за месяц, тренер не даст добро.
Как же ей совместить скорость бега и точность прыжка?
Ответ был прост. Поскольку от разбега никуда не деться, бежать нужно изо всех сил. Дальше останется лишь раз за разом пробегать на 90-процентной скорости и тренироваться уверенно запрыгивать на трамплин. Других вариантов не было.
Но хотя Риса все понимала… она не могла бежать, как надо. Тело само ограничивало себя 80 процентами. Даже когда она успешно отталкивалась от трамплина, высоты не хватало. Чтобы ускорить вращение во второй части прыжка, ей приходилось раздвигать ноги, из-за чего не получалось толком приземлиться.
Таким образом, ей попросту недоставало отваги.
В ней не было той отваги, которую продемонстрировала Раковицэ на Олимпиаде 2040 года…
Хотя Риса вступила в битву, чтобы сбросить негативные мысли, она поняла, что настроение стало еще мрачнее. Самоуничижительно улыбнувшись, она уже собралась было встать... когда долгое время задумчиво молчавшая Комет Сквикер заговорила:
— Вариантов у тебя два.
— Э?.. В-вариантов?
— Я о вариантах победить страх перед разгоном.
— А!..
Риса вгляделась в маску девочки-волшебницы, с трудом веря своим ушам.
Большие глаза-линзы Комет встретили ее взгляд, и аватар вскинул палец.
— Первый — использовать «Физикал Бёрст» во время турнира.
— Э?! Н-нет-нет-нет, так не пойдет! Я потрачу 99 процентов бёрст поинтов, да и не успею я достичь девятого уровня к соревнованиям. В конце концов, если я в реальном мире побегу в сто раз быстрее обычного, все заметят, — сразу же возразила Риса.
Комет удивленно моргнула и громко засмеялась.
— Нет, Уни-уни, ты что, с «Физикал Фул Бёрстом» спутала? Такую опасную команду я тебе советовать, конечно же, не стану. Я про обычный «Физикал Бёрст», без «фула». Им можно пользоваться с первого уровня, стоит пять очков… ускоряет только твое сознание в реальном мире в десять раз, при этом не отделяя его от тела.
— Только сознание… в десять раз… — Риса чуть подумала, затем свела брови. — Другими словами, от него замедляются движения?.. И как оно поможет тренировать разбег?
— Если говорить точно, замедляются не движения, а течение времени. Опорный прыжок, включая разгон, занимает ведь не больше пяти секунд, да? Для тебя они превратятся в пятьдесят. И запрыгивать, и отталкиваться станет на порядок проще.
— А!..
Лишь после этих слов Риса, наконец, поняла, в чем смысл «Физикал Бёрста».
Если ее сознание ускорится в десять раз, она сможет сколько угодно раз подогнать момент прыжка на трамплин. Помимо того, что она сможет разогнаться на 90… а то и на 100 процентов, она еще и идеально оттолкнется от трамплина.
— Ничего себе… значит, в Брейн Бёрсте есть и такая команда? Почему же Мимо-тян про нее не рассказывала? — восторженно протянула она, не забыв возмутиться поведением «родительницы».
Однако Комет ответила совершенно неожиданными словами:
— Потому что Мимоза-тян добрая.
— Э?..
— Спортсмен, начавший применять Физикал Бёрст, будет вынужден использовать его постоянно. Он привыкнет к миру, в котором его сознание ускорено в десять раз, и разучится рассчитывать свои движения без ускорения. Знаешь первоклассника, который прошлым летом в Косиэне поставил рекорд по хоумранам? Он бёрст линкер, и бил с помощью Физикал Бёрста, — Комет огорошила Рису настолько, что та застыла с вытаращенными глазами.
Она не знала правил бейсбола, но слышала о «супер-новичке», который поставил всех на уши. Риса видела его в репортажах и восхищалась, как коллегой-спортсменом… но кто бы мог подумать, что он бёрст линкер?
Какое-то время она не могла прийти в себя, и лишь потом кое-что осознала.
— Э?.. Постой-ка, а сколько ударов за матч наносит бьющий?
— В том-то и дело. Он был четвертым бьющим, они обычно делают по 4-5 ударов.
— И каждый раз он использовал как минимум один Физикал Бёрст?.. Так он что, за матч тратил не меньше двадцати бёрст поинтов?!
— Наверное… — Комет кивнула с немного опечаленным лицом.
Она взяла стоящий на крыше молот и пару раз взмахнула им. От каждого взмаха в воздухе оставались маленькие звездочки, но быстро гасли.
— ...Прошлой осенью он вновь с триумфом выступил на чемпионате, его команда попала в отборочные весеннего чемпионата этого года… но он не вошел в состав. Либо у него осталось мало очков, либо…
Даже Риса, мало знавшая о бёрст линкерах, прекрасно поняла, как должна была закончиться фраза Комет.
«...Либо он растерял их до конца».
Риса замолчала, а Комет легонько постучала по ее спине ладонью.
— Ну, вот такие вот дела. Лично я советую Физикал Бёрст не использовать. Итак, второй метод… мой самый любимый.
— ...Надеюсь, он не такой опасный? — спросила Риса, переключив мысли на новый предмет, и голубая девочка-волшебница широко улыбнулась.
— Кто не рискует, тот не пьет шампанского! Я ведь права, Болери?
Стоило Комет глянуть на левое плечо, как застывший истуканом зверек вскинул лапки и воскликнул:
— Разюмеется! Чем упорнее стараешься, тем сюльнее становишься!
— ...И что это за способ?
— Простой и лучший! Тренироваться в Ускоренном Мире.
— Э… э-э?! — воскликнула Риса, ошеломленно посмотрев по сторонам, а затем на своего аватара. — Но… на дуэльных уровнях нет ни коней, ни трамплинов… а дуэльный аватар не похож на меня… к тому же мне надо на кого-то напасть, чтобы попасть на уровень… и уже через полчаса придется уйти…
Она перечисляла все трудности, которые приходили в голову, но ироничное выражение лица Комет ни капли не менялось. Зато существо на ее левом плече запрыгало и запищало в ответ:
— Нельзя сдаваться, даже не начав! Если постараться, путь обюзательно откроется!
Больше не в силах терпеть, Риса наклонилась к зверьку, широко раскрыла обычно закрытый рот своего аватара, продемонстрировала острые клыки и прорычала:
— Еще одно «ю» от тебя — съем.
— Рю! Рюппи-и-и-и!
Аксессуар моргнул большими глазами, перепрыгнул на макушку Комет и задрожал. Хозяйка схватила его правой рукой, широко улыбнулась и сказала:
— Не волнуйся, все эти вопросы решаются. Хотя, вместо коня и трамплина придется поискать что-нибудь еще.
— Э?.. Кометти, ты что, поможешь мне?
— Хотела бы я сказать: «Да, конечно!», но столько лишнего времени у меня нет. Но ничего, в Ускоренном Мире есть одно местечко, куда можно попасть и одному.
— К-какое?..
— Будто неясно! — Комет Сквикер вдруг резко вскочила, схватила молот и направила его точно в небеса. — Неограниченное нейтральное поле! Там можешь хоть затренировать себя до смерти! Найди цель, до которой даже твой аватар так просто не допрыгнет, беги и прыгай, снова и снова… прыгай, пока в тебе не загорится свет Инкарнации, Унитти!
Comet Squeaker. Squeaker — одно из названий молотка, которым воюет аватар.
