Харуюки выпрыгнул из своего тела розовым поросёнком и оказался в чистой синеве начального ускоренного поля.
Он спружинил от пола, затем приземлился на ноги и обернулся. На разложенных футонах в один ряд лежали с закрытыми глазами Черноснежка, Нико, он сам, Утай и Фуко.
Что на неограниченном нейтральном поле, что на начальном ускоренном время идёт с одинаковой скоростью, в тысячу раз выше реальной. Однако Харуюки ускорился на секунду позже, поэтому Черноснежка и остальные уже провели в Ускоренном Мире около семнадцати минут. Поскольку им требовалось время на сбор около Имперского Замка и обсуждение тактики, битва вряд ли успела начаться, но Харуюки всё равно не мог терять время.
Немного подумав, он просочился через дверь комнаты Утай и побежал по коридору, цокая копытцами и направляясь к выходу из дома.
Семья Синомия — потомственные актёры театра Но школы Кандзе. На огромной территории их дома имелся даже полноценный театр. Именно туда и побежал Харуюки. Он остановился, чтобы уважительно поклониться двери, затем просочился внутрь.
Театр Но состоит из сцены, зеркальной и моста (который может быть и просто коридором) между ними. Прямо сейчас Харуюки прошмыгнул в зеркальную — комнату, в которой актёры готовились к выходу на сцену. Начальное ускоренное поле преимущественно формируется на основе изображений с камер социальной безопасности, но там, где их нет, на помощь приходят данные со встроенных камер нейролинкеров — как актуальные, так и архивные.
Вот почему зеркальная комната выглядела в точности как в реальности, если не считать вездесущей синевы. Это было помещение где-то четыре на четыре метра, со всех сторон обшитое досками. Слева виднелась дверь на сцену, справа — дверь в костюмерную, а впереди — высокое, метра на два, зеркало.
Харуюки сделал пару шагов и остановился перед ним.
Три года назад это зеркало разбилось, упав на Синомию Кёю — старшего брата Утай и её “родителя” в Ускоренном Мире. Острые осколки впились в его тело и отобрали жизнь. Трагедия лишила Утай речи и перекрасила бледно-розовую юбку Ардор Мейден в цвет алой крови.
Зеркало осталось зеркалом даже на начальном ускоренном поле. Харуюки сфокусировался на изображении поросёнка и обратился к человеку, который наверняка стоял за где-то там, за спиной его отражения:
Кёя… Миррор Маскер. Я не могу даже представить глубину твоей тоски.
Мне не под силу стать твоей заменой. Я не смогу избавить Утай от страданий вместо тебя. Но я… искренне хочу помочь ей.
Прямо сейчас она готовится к сложнейшей битве за свою жизнь в Ускоренном Мире — сложнее, чем сражение с Судзаку три года назад. На этот раз она понимает устрашающую силу Богов. Она знает, что может попасть в бесконечное истребление, и всё равно бросает вызов огромному Энеми, потому что хочет спасти меня из плена Белой Королевы.
Поэтому я хочу помочь ей. Хочу облегчить её ношу, хотя бы немного. Если твоя душа ещё здесь… то прошу — научи, как это сделать.
Харуюки мысленно обратился к Миррор Маскеру, затем чуть согнул колени, выставил левую руку перед собой, а правую положил на рукоять воображаемого меча. Сжав кулаки (насколько вообще возможно сжать чёрные копытца), он сосредоточился.
Этот метод подключения к высшему уровню помог ему воскресить Центореа Сентри, дуэльного аватара Сэри Судзукавы. Однако то подключение длилось лишь мгновение, а сейчас Харуюки стремился к постоянному. До сих пор он заходил на высший уровень с помощью Метатрон или после десятичасовых тренировок на неограниченном нейтральном поле, но теперь перед ним стояла задача попасть туда своими силами из недолговечного синего мира.
Предельная… нет, запредельная сосредоточенность — вот орудие, способное пробить стену между полями.
Он должен почти сжечь мыслительные контуры своей квантовой цепи, которую Белая Королева назвала лайткубом.
Спасая Сэри, Харуюки прикоснулся к стене высшего уровня. Теперь он должен разрушить её.
Времени на пробы и ошибки нет. Если первый удар не сломает стену, то и последующие не смогут. Возможно, спустя десять часов повторения одних и тех же движений он бы прорвался на высший уровень, как уже случалось на неограниченном поле, но к тому времени битва с Генбу уже закончится, к тому же на начальном ускоренном поле можно провести не более получаса.
Концентрация.
Концентрация.
Концентрация…
Харуюки изо всех сил фокусировался, стискивая правый кулак.
Вдруг в правом ухе раздался голос.
Свет.
Почувствуй свет, который живёт внутри тебя. Тот же свет, которым ты защитил Утай и остальных от тьмы Бога апокалипсиса.
Внутри лайткубов и Основного Визуализатора бесконечно колеблются запертые фотоны. Ощути их свет, слейся с ним и перейдёшь от Инкарнации к следующей ступени.
“Свет…” — беззвучно прошептал Харуюки, закрывая глаза.
Когда он использовал “Световую скорлупу”, то решил, что нащупал не просто свет, а стихийную силу Сильвер Кроу. Но что, если на самом деле это был свет не дуэльного аватара, а самого Харуюки? Что, если такой же свет живёт внутри каждого бёрст линкера?..
Свет.
Концентрация и свет. Харуюки сосредоточил сознание, сплавляя его со светом. Он больше не перегружал лайткуб, а сливался с ним воедино.
Используя Синтез Омега-стиля, Харуюки соединился с внешним миром.
А применяя Инкарнацию второго уровня “Световая скорлупа”, Харуюки слился с миром внутренним.
Теперь надо было сделать то и другое одновременно. Внешний мир — Основной Визуализатор. Внутренний мир — лайткуб. Если проложить между ними световую дорожку и соединить друг с другом, откроется новая дверь.
Внутри поросёнка зародился чистый белый свет. Он расходился волнами, наполняя всё тело.
Отражение в зеркале постепенно растворялось в свечении.
Харуюки шагнул вперёд и выбросил кулак, но совсем не так, как во время воскрешения Сэри. Этот удар вышел мягким.
Окутанный световыми волнами кулак коснулся зеркала.
На гладкой поверхности беззвучно появилась паутина трещин. Осколки улетели вдаль, а за ними… раскинулась бескрайняя галактика.
Оставляю Утай на тебя.
Вновь послышался голос, почти неслышный на фоне оглушительного хлопка ускорения.
