Он прошел через множество испытаний, множество гораздо более тяжелых и скверных событий, но упоминание городка Бо разрушило его защиту, которую он возводил в своей душе все эти годы, давно подавленные чувства пробудились снова и стали гораздо сильнее.
Со времен бедствия в городке Бо, Чжан Сяо Хоу чувствовал, что в его сердце появилась огромная дыра. И она не исчезла с течением времени. На самом деле самые глубокие душевные раны никогда не уходят. Никакого времени недостаточно, чтобы освободиться от них. Единственный выход — встретиться с проблемой лицом к лицу.
Тогда они были бессильны, но сейчас и потом они будут выкладываться по полной.
Настал тот день, когда великая беда пришла снова. Пусть городка Бо уже нет, но они могут дать надежду Шэнь Цин и другим людям, которые также всем сердцем любят этот город. Эта надежда сможет хоть немного уменьшить пустоту в их душах. Может тогда их рана зарастет…
Утраченного не вернешь. Ничто не сможет восполнить эту потерю. Они могут лишь заставить себя запереть эти чувства внутри. Но когда снова приходит беда, она стряхивает пыль со старой раны.
Никто не может вернуться в прошлое или остановить время. Все, что они могут сделать, это потратить все свои силы, чтобы предотвратить повторение трагедии.
Поэтому, увидев залитое слезами лицо Шэнь Цин, Чжан Сяо Хоу не только вспомнил об утраченном городе Бо, но и вспомнил как Мо Фань сражался до последнего, защищая незнакомый городок от египетской пирамиды…
Сам он никогда не забудет девочку, лежащую в луже крови. Мо Фань же никогда не забудет образ города Бо под кровавым дождем. Он как никто другой любил этот город. Эта рана заставляла его сражаться в древней столице, сражаться на северной равнине, но она так и не зажила.
Конечно Чжан Сяо Хоу не сказал всего этого вслух. Иногда Мо Фань казался ему очень открытым человеком, а иногда — весьма эгоистичным. Но почему он так восхищался им? Почему ему так нравилось проводить с ним время? Причина именно в этом!
— Брат Фань, может это глупо прозвучит, но чем дальше, тем больше ты становишься похож на героя! — вдруг сказал Чжан Сяо Хоу.
Истинный герой. Не может помочь себе, но спасает других людей.
— Ну да? Обычно у героев печальное прошлое, из-за которого появляется стремление к справедливости и силе, а также желание окружить себя красотками. Насчет первого я бы не сказал, со вторым — более-менее, а над третьим я поработаю… — рассмеялся Мо Фань.
— Тогда если вас соединить с Чжан Мань Янем, получится один герой, — усмехнулся Чжан Сяо Хоу.
— Старина Чжао? — Мо Фань потер подбородок, — никто из нас не похож на героя, нам всем чего-то не хватает. Ты, я, Чжао, мы все чем-то похожи.
Сяо Хоу на секунду замер, а затем взъерошил волосы.
Кажется, так и есть.
— Не стоит думать обо мне так хорошо. Большинство времени я думаю только о себе. Но ничего не поделаешь, каждый раз, когда я хочу уйти, я невольно вспоминаю о вас. Я всегда думаю, если бы ты был на моем месте, ты бы не ушел, ты бы обязательно что-нибудь сделал, — Мо Фань щелкнул друга по затылку, — мои силы тоже ограничены. Разве не ты вытащил меня из толпы сирен-охотников? Я бы уже был гнилым мясом, какой же я герой. Ты тоже очень силен, ты всегда превосходишь мои ожидания.
— Военные всегда были высокого мнения обо мне. Можно сказать, я опираюсь на них, но ты опираешься лишь на себя… — пристыженно сказал Чжан Сяо Хоу.
— Юй Ан всегда говорил, что поддержка — это тоже сила. В этом есть доля истины.
— Юй Ан. Я слышал, что ты разорвал его в Бэй Юйшань!
— Да, ты должен был видеть, как лопнули его глаза. Тем вечером у меня был хороший аппетит, — сказал Мо Фань.
— Ха-ха, тебе нужно было сделать из него чучело и поставить в музее города Бо и посмотреть, осмелились ли бы чернокнижники устраивать проблемы, — усмехнулся Чжан Сяо Хоу.
— Хорошая идея. После всего этого, я спрошу местных, остались ли там его останки, — одобрил Мо Фань.
— Эх… брать Фань, я же просто болтаю, не будь таким мерзким.
— А что такого. Вот будет у тебя плохое настроение, посмотришь, и станет лучше.
…………..
…………..
Жилой дом в южном районе кампуса университета Минчжу.
Чжао Мань Янь лениво потянулся и смахнул со лба свои золотые локоны. У него было прекрасное настроение.
Шагая по тропинке, Чжао Мань Янь не торопясь разглядывал тела девушек. Он любил жить в этом районе, потому что недалеко располагалось женское общежитие. Он всегда мог ненароком наслаждаться очаровательным видом молодых девочек и проверять на них свое обаяние.
*бам-бам-бам!
В тот момент, когда он нашел себе подходящую одинокую жертву, чертов сосуд деревянной рыбы за пазухой запульсировал. Звуки этого биения рассеивали любую страсть и желание, чем весьма портили Чжао Мань Яню настроение. Почему сосуд, который всегда находится с ним, ведет себя как монашеский оберег!! Последняя вещь, которую Чжао Мань Янь совершит в своей жизни — это станет монахом!!
— Тук-тук, твою мать, тук-тук! Старая черепаха, не могла бы ты побыть более сговорчивой? Почему, когда я был на высоком уровне, я приставал ко всем подряд, и ты не имела ничего против. Так почему же, когда я сделал прорыв, и могу очаровать любую девчонку, ты постоянно пульсируешь? Что ты от меня хочешь!! — ругался Чжао Мань Янь.
Только он хотел засунуть эту штуковину подальше, как сосуд запульсировал еще сильнее. Чжан Мань Янь в отчаянии уставился на сосуд и с удивлением обнаружил, что на его поверхности проступили очертания. Эти очертания были ем хорошо знакомы, это был затопленный Пудун.
— Бля*ь! Как ты оказалась в Шанхае?? Черепаха, дорогая, лучше не приближайся, а то быть беде. Я немедленно найду тебя! — запаниковал Чжао Мань Янь.
Чжао Мань Янь был в шоке. Мир такой большой, тысячелетняя черепаха жила непонятно где словно недвижимая гора, а затем обманула его, притворившись островом! Потом он сам долго пытался отыскать ее, но он никак не ожидал, что она появится в Восточно-китайском море, да еще и в акватории Пудуна…
Чжао Мань Янь помчался со всех ног в сторону Пудуна, боясь, что в любую секунду в городе раздастся сигнал тревоги. С уровнем черепахи, стоит ей только приблизиться к безопасной зоне, это сразу потянет на пурпурный уровень опасности!!
