Они нашли трактир недалеко от постоялого двора, в котором остановились Массас и остальные. Заведение открывалось еще до полудня, и подавали там не только алкоголь, но и кое-какую еду. Пять человек вошли в здание.
Они сели за большой квадратный стол. Урз потирал рукой лицо, которое все еще болело, Титта смущенно опустила глаза, а у Лим был недовольный вид. Дэймэд и Массас выглядели изумленными.
— Ну что, заказываем?
— Ага! Только я плачу за себя отдельно. — осторожничая, сказал Дэймэд. Он не ожидал встретить знакомых Тигревурмуда Ворна в таком месте. Он думал, что даже если такая возможность и существует, то только после визита в Императорский Замок. Поскольку Дэймэд не знал, что еще будет дальше, ему не следовало неразумно тратить деньги направо и налево.
Массас и обе девушки представились первыми. Затем Урз и Дэймэд тоже вкратце рассказали о себе. Вдруг Массас поклонился Дэймэду, кое-что вспомнив:
— Я благодарю тебя от всего сердца за то, что ты спас Тигре... этого юношу от бандитов.
Молодой человек из Муозинеля ничего не сказал, но на его лице появилось сложное выражение. Урз тоже испытывал смешанные чувства.
Подали еду: корзинку с хлебом, горшок с тушеным мясом, от которого поднимался пар, тонко нарезанный сыр, салат из красной репы и шпината. Желудки Урза и Дэймэда заурчали почти одновременно.
Однако нельзя сказать, что трапеза протекала в безмятежной обстановке. Дэймэд молча набросился на еду, а Массас сидел с выражением «что это с ним?». Лицо Титты все еще было ярко-красным, и она не смотрела Урзу в глаза. Лим тоже почти не разговаривала.
Когда несколько тарелок опустели, Урз решительно спросил:
— Что за человек был Тигревурмуд Ворн?
Массас и Титта переглянулись, но Лим заговорила первой:
— Я не против поговорить о нем, но … — Лим была безэмоциональна, — Не могли бы вы до этого рассказать о своей жизни, господин Урз?
Урз несколько раз моргнул и пристально посмотрел Лим в лицо. Он почувствовал некоторое беспокойство от ее слов. Голубые глаза на ее неприветливом лице спокойно смотрели на юношу.
— А, понял.
Урз наконец сообразил: она называла его «Урз» вполне естественно. С тех пор, как ему повстречался Массас, и до того, как они пришли сюда, его ни разу не называли Урзом.
Дело было только в этом, и все же на душе у Урза стало как-то легко. Он взял себя в руки и начал рассказывать о своей жизни до сегодняшнего дня.
О том, что он лежал на морском берегу, как его нашла девушка из рыбацкой деревни и об имени «Урз», пришедшем из смутного воспоминания. Потом о том, что он некоторое время жил в той рыбацкой деревушке, но однажды на них напали пираты, а Елизавета, случайно проходившая мимо, помогла им. И, наконец, о том, что она призвала его служить ей.
При этих словах Лим широко раскрыла глаза, и Массас вздохнул, поглаживая свою седую бороду. Титта рассеянно открыла рот и уставилась на Урза:
— Ты начал с конюха, стал слугой, а потом советником…
— Аргумент, что тебя так быстро повысили только потому, что твое умение стрелять из лука было высоко оценено, не выдерживает никакой критики. В этой истории есть еще что-то? — Массас наконец взял себя в руки и посмотрел на Урза в упор. Урз дрогнул.
Как сказала Массас, было кое-что, чего он не сказал. Судя по тому, как реагировали Массас и Лим, он мог не скрывать детали. Урз взъерошил свои волосы:
— Вы можете держать это в секрете?
Когда он убедился, что все кивнули, Урз сказал:
— После того, как я высказал свои истинные мысли о глазах госпожи Елизаветы, похоже, она прониклась ко мне симпатией.
— О ее глазах...? — трое, кроме Лим, нахмурились. Только Лим сдвинула брови, осознав проблему, и согласно кивнула:
— Это Радужные Глаза.
— Ах, это глаза разного цвета... давным-давно я видел кошку с такими глазами. —
Массас понял, о чем речь, и что-то вспомнил. Казалось, память Титты тоже что-то подсказала ей, и девушка кивнула:
— Много где люди ненавидят Радужные Глаза как жуткую вещь. Госпожа Елизавета, вероятно, имела такой горький опыт в прошлом.
Лим помотала головой, будто вытряхивая подкравшееся сочувствие. Она посмотрела на Урза:
— Но вы ведь помните, что было после того как она помогла жителям рыбацкой деревни, верно?
— Совершенно верно. С этого момента я все хорошо помню. Когда я пытаюсь думать о том, что было до того, как я был спасен, мой ум становится нечетким, и я не могу ясно вспомнить. Но всё не так, когда я думаю про то, что было после.
— Спасибо вам. Я теперь понимаю, как вы жили до сегодняшнего дня. Исходя из этого, я хотела бы спросить, но… — Лим на мгновение прервала свою речь. Она, казалось, колебалась, стоит ли продолжать говорить в таком ключе, но, собрав решимость в голубых глазах, продолжила:
— Вы довольны своей нынешней жизнью?
— ...Что вы имеете ввиду? — Урз спросил, не в силах осознать мысль Лим.
Лим равнодушно ответила:
— Именно то, что я спросила. Если вы высоко цените жизнь, в которой служите госпоже Елизавете, и хотите так и продолжать, то мы с этим и уедем.
При этих словах Массас и Титта приподнялись со своих стульев. Два жителя Брюна изумленно смотрели на Лим.
— Ч-что ты имеешь в виду? — громко произнесла Титта с побледневшим лицом.
Хотя Массас молчал, он, вероятно, чувствовал то же, что и она; он дергал своей седой бородой. Лим ответила все так же спокойно:
— Вы можете видеть, что у господина Урза отличная и ясная память, но... у него нет памяти Тигревурмуда Ворна.
— Что-то такое говорила и госпожа Элеонора...
— Да. Но она тогда не знала, в чем конкретно было дело. И ни мы, ни госпожа Элеонора не знаем способа вернуть утраченные воспоминания. — Четко сказала Лим, прерывая Титту, готовую спорить. Титта и Массас ахнули. Дэймэд сделал такое лицо, словно что-то подобное и предполагал.
— Легко взять господина Урза с собой в Лейтмеритц в качестве лорда Тигревурмуда. Однако, будет ли это действительно хорошо для него? — голубые глаза Лим смотрели прямо на Урза. —
Если он не восстановит свою память, господин Урз будет вынужден жить жизнью другого человека — Тигревурмуда Ворна. Окружающие люди будут называть его лордом Тигревурмудом и обращаться с ним надлежащим образом; он будет горевать о том, что у него нет памяти, и люди будут сочувствовать ему. И с сегодняшнего дня ничьи глаза не будут смотреть на человека по имени Урз.
— Н-но..., — Титта попыталась возразить, но не смогла ничего придумать. Лим продолжила:
— Господин Урз, ваша жизнь имеет большое значение. Вас высоко оценила госпожа Елизавета, и у вас уже есть дружелюбные коллеги. Даже если бывают какие-то проблемы, то это нечто неизбежное при адаптации в чужой стране.
Урз слегка кивнул. К нему многие относились как к чужеземцу, будь то в рыбацкой деревне или в конюшне Императорского Замка. Это было что-то, что пройдет только со временем.
— Мы убеждены, что вы — Тигревурмуд Ворн. Однако, как я уже говорила, мы не знаем способа восстановить вашу память. Конечно, мы можем приложить все свои усилия, чтобы ваша память вернулась, но этого может никогда не произойти.
Он не мог сказать, что это невозможно. На самом деле с появлением фрагментарных сцен он уже не думал, что он Тигревурмуд Ворн.
Лим сказала с суровым выражением лица:
— Поэтому я хотела бы, чтобы вы выбрали. По какому пути вы пойдете? Жить здесь, в Лебусе, как Урз? Или уйти отсюда как Тигревурмуд Ворн?
Воцарилась тяжелая тишина. Когда прошло почти десять секунд, Урз спросил с болезненным выражением лица:
— Если я скажу, что останусь здесь, что вы сделаете?
— Как я уже говорила, мы уедем. — мгновенно ответила Лим, стараясь не показывать потрясения. — Два меча не помещаются в одни ножны. Вы не Тигревурмуд Ворн. Тигревурмуд Ворн упал в море и погиб. Это всё. Я думаю, что госпожа Элеонора тоже думала об этом, когда послала меня сюда.
Массас уже решил молча наблюдать за ходом событий.
Лим немного соврала. Если она хочет сделать всё ради Эллен, даже если ей придется насильно тащить Урза — она должна схватить его и вернуться. Также и Массас: когда он думал о поручении Регины из королевского дворца Брюна, он тоже считал, что лучшим будет вывезти Урза отсюда.
Но, понимая всё это, Лим спросила себя: а если думать об интересах этого юноши, то должна ли она поступить точно так же.
— Действительно ли я думал о Тигре? — спросил себя Массас. Да, я действительно думал о Тигре. Хотя Регина была бы удивлена, если бы узнала детали, она приняла бы этого юношу как Тигре. В ожидании того дня, когда к нему вернется память, она определенно позволит этому юноше жить жизнью Тигревурмуда Ворна.
Но там не было бы места для жизни юноши по имени Урз.
И Массас, и Титта считали, что это естественно. Этот Урз был всего лишь примесью, вкраплением внутри Тигревурмуда Ворна.
Однако Лим не разделяла эту позицию. Из уважения к Урзу она собиралась позволить ему выбрать свой путь в будущее. Хотя даже у нее было очень сильное желание встретиться с Тигре.
Урз тоже был в смятении:
«Даже если она спрашивает меня, какой путь я выбираю…»
В таком случае лучше было жить как Урз. Тигре, возможно, был героем. Вероятно, Титта и Массас действительно считали Тигре важным человеком. В конце концов, они приехали искать его из далекой страны Брюн. И его, вероятно, любили многие другие люди.
Но для Урза они все были чужими.
Он и раньше говорил это Науму, но не думал, что всё это его действительно коснется. И неважно, сколько неясных сцен возникало в его памяти.
Снова воцарилась тишина. Урз положил сжатые кулаки на колени и опустил взгляд в стол. Лим и остальные ждали, пока юноша ответит, не торопя его.
Прошло около 30 секунд. Урз глубоко вздохнул и поднял голову:
— Не могли бы вы подождать, пока я приму решение? Я не буду чувствовать себя спокойно с неокончательным ответом.
Лицо Урза было серьезным. В его черных глазах не было видно намерения избегать решения:
— Госпожа Лимлиша. Все так, как вы и сказали. Даже я не знаю, вернется ли моя память в будущем. Возможно, так будет продолжаться всю мою жизнь. Прежде всего, я не чувствую неудобства, живя как Урз. Но... Просто потому, что я ничего не помню, я не хочу отводить глаза от того, кем я, вероятно, был. Я думаю, что должен знать и встретиться лицом к лицу с человеком по имени Тигревурмуд Ворн.
Урз продолжил:
— После того, как я получу разрешение госпожи Ванадис, я отправлюсь в Брюн. Я постараюсь восстановить свою память, посетив места, где родился и вырос Тигревурмуд Ворн.
— Однако, — закончил Урз, — Даже если ко мне вернется память, я не могу гарантировать, что вернусь к своей жизни в качестве Тигревурмуда Ворна.
— Я не возражаю, — спокойно ответила Лим. Она посмотрела на Титту и Массаса.
— П-Понятно. — первой ответила Титта. Она крепко сжала свои маленькие ручки, — Важно, чтобы господин Тигре... Нет, господин Урз восстановил свою память. Пожалуйста, позвольте мне помочь в этом!
Массас с горечью посмотрела на Титту и Лим, вздохнул и кивнул:
— Я понимаю. Я думаю, что то, что сказала госпожа Лимлиша, правильно.
— Ну что ж, тогда пойдем в Императорский Замок. — несмотря на смутное беспокойство, решительно сказал Урз. Он не знал, как отреагирует Елизавета. Но даже если он будет жить как Урз, он не сможет отказаться от своей утраченной памяти. Он хотел, чтобы рыжеволосая Ванадис узнала это.
Все пятеро вышли из трактира.
