↓ Назад
↑ Вверх
Ранобэ: Знойные дни
Размер шрифта
14px
Ширина текста
100%
Выравнивание
     
Цвет текста
Цвет фона
«

Том 6. Потерянные дни (часть 1)

»

Бабье лето.

Я вертел ручку между пальцев, бесцельно пялясь на дневную школьную площадку из своего приоконного места. Тусклые цвета осени начали брать верх над основной палитрой окружения, их оттенки начали смешиваться, обращая листья деревьев на передней лужайке в ослепительный красный.

Осень всегда была самым красивым временем года, и по этой причине я любил её больше остальных.

Чистое голубое небо было усеяно тут и там пушистыми, будто сделанными из ваты белыми облаками, пока сияющие мягкие солнечные лучи уже не показывали своей летней мощи...

Куда делось лето в этом году? Такое чувство, будто оно пролетело за мгновение ока.

Каждый год вопрос о том, когда же именно лето заканчивается, посещает мою голову.

Некоторые люди думают, что оно кончается в середине августа, после праздника Обон. Другие выжидают конец месяца, чтобы официально заявить о нём, как о памяти из прошлого. Часть людей, особенно моего возраста, привязывает это к концу летних каникул, пока остальные придерживаются размытого взгляда «когда станет холодно». Есть даже те, кто связывают это с моментом, когда цикады перестают издавать своё стрекотание со своих сторожевых постов на деревьях. Обдумав все мнения, по которым люди обозначают себе конец лета, я посчитал, что у всех своё представление того, чем же является лето, в первую очередь.

Я погрузился в раздумья. Если бы какой-то политик вышел на подиум и заявил: «Лето заканчивается в этот день и час этого месяца», — это всё ещё зависело бы от погоды и местных традиций. Это был бы пустой звук. Никто не стал бы слушать это. Я знаю точно, что сам бы не стал.

Так что же для меня тогда значит лето? В этом году у меня снова не было особого шанса выйти на улицу. Что-то в этом времени года не возлюбило меня.

Было бы неплохо, если у меня появился бы шанс сходить погулять и повеселиться следующим летом. Может, на пляж или ещё куда. С друзьями.

О-о, поход тоже сгодился бы. Мне не очень нравится ощущение того, что вокруг меня вечно жужжат жуки, но если мы все сможем поесть карри с рисом у костра, то их вкус будет незабываемым и особенным.

Если бы я только мог расслабиться и взять от лета максимум… может, это помогло бы мне найти это. Моё собственное «лето».

В следующем году, хм?.. Как-то долго до этого.

…Ах, ладно. Просто не буду думать об этом.

Тип, ну же. У меня есть другие вещи, о которых надо думать. Кроме того, уже три часа дня…

Стоп. Три?

…А-а-а-а?! Три часа, уже?! Вот дерьмо, что мне делать? Шестой урок вот-вот закончится! Я же так нисколько и не продвинулся!.. Так, ладно. Ладно. Просто успокойся и…

— Ну что, нарисовал нам несколько врагов? Таких, что было бы приятно скашивать волнами?!

— Э-э…

В тихой подсобке класса естественных наук внезапно раздался шум грубым голосом. Именно шум — он был довольно громким. Что такое? Должен же был идти урок во всю.

Пока я раздумывал над этим, то повернулся к учительскому столу и обнаружил, что мой классный руководитель, Татэяма-сэнсэй, разлёгся на нём, храпя во всю. Как я и предполагал, на самом-то деле.

Но учитывая то, что в нашем классе училось всего два ученика, это означало лишь одно: Остался лишь один человек, которому она могла бы ныть.

Отдавшись судьбе, я повернулся на голос. Девочка, сидевшая рядом со мной, у которой были заплетены чёрные волосы в два хвостика, ответила на мой взгляда озорной улыбкой.

Её немного миндалевидные глаза сопровождались чёрными кругами под ними. Я мог слабо расслышать рок-музыку, игравшую из наушников, висевших на её шее.

Таканэ Эномото. Моя одна и единственная одноклассница.

Я называл её своей «одноклассницей», но сущность этого была немного запутаннее. Технически, я должен был учиться в классе E, а Таканэ — в классе B. Мы вообще не должны были посещать одни и те же уроки. Но вот, что происходит на самом деле: наши парты сдвоены вместе — всё потому, что у нас у обоих есть определённое «заболевание», и из-за этого мы находились на «специальном обучении».

У Таканэ было редкое заболевание, которое заставляло её мгновенно засыпать без предупреждения. Чем бы это ни было, этого было достаточно, чтобы её перевели в этот класс. Не то чтобы она особо говорила о нём, я тоже не стал расспрашивать её об этом напрямую, так что это всё, что я знал.

Но когда у Таканэ появляется такая озорная улыбка, я уже знал, что произойдёт далее. Такое выражение лица возникало тогда, когда она находила слабое место — точку, по которой можно было ударить.

Я знал это, потому что прекрасно понимал, какое слабое место было у меня. Таканэ, вероятно почувствовав панику, разразившуюся в моей голове, и побудила меня к ответу.

— Эй, понимаешь, я вполне уверена в том, что ты говорил, что закончишь с изображениями врагов сегодня, верно? Как продвигается? Не говори мне, что ты ничего не нарисовал.

Я отвёл свои глаза от её злобного взгляда и взглянул на листок в своих руках. В нём не было ни одного «врага», которого она просила, или любого другого доказательства того, что я вообще прикасался к нему карандашом.

— Э-э-э-э-эм… Ну-у, ещё как-то не особо. Ха-ха…

Я попытался перевернуть лист бумаги, пока давал такой размытый ответ.

— Пф. Значит, фраза «как-то не особо» означает абсолютно ничего в твоём словаре, а? Учту на будущее.

Что-то в этой ситуации было театральным. Она села обратно на своё место и прозевала так, будто была сонным медведем-гризли, слово «сдержанная» точно было не о ней.

— Это так смехотворно, — пробормотала она.

Её превосходствующее поведение было настолько искусно, насколько разрушительно оно действовало на мою психику. У меня с самого начала не было уверенности в себе, а если бы и была, то, думаю, она сейчас была бы разорвана в клочья.

Только вот это был не конец её издёвке. Я мог лишь желать, чтобы она остановилась на этом, но, конечно же, эта девочка просто так не прекратит. Она вероятно ещё чего мне выскажет. Нет, никакого «вероятно». Она точно сделает это. Заканчивала ли когда-нибудь Таканэ на одном лишь иссушающем наблюдении? Нет. Никогда.

Я напрягся, ожидая неизбежного. Не удивительно, вскоре у неё возник ещё один вопрос:

— Эй, можешь напомнить мне, кто это затирал во всю «О-о-ох, было бы не плохо сделать что-то вроде тира» совсем недавно?

— Это был… э-э, я, верно?

— Именно! А теперь до школьного фестиваля осталась лишь неделя. Мы ещё на одной волне?

— Д-да… но…

— Хорошо, так почему ты просто таращишься в окно вместо того, чтобы работать? Ты что, глупый?

Её многоуровневое оскорбление не было таким острым, на которое она была способна на самом деле. Я очень хочу, чтобы она перестала бросаться словами по типу «глупый» и «придурок» направо и налево. Это не красиво, использовать их в отношении людей. Думаете, она была бы более аккуратнее с выражениями, раз является девочкой и всё такое. Что я хочу сказать, если это войдёт ей в привычку, то что произойдёт, когда она выйдет замуж?

…Стыд, который я не мог высказать ей прямо в лицо. Вместо этого, я жалко простонал в ответ. Таканэ ни за что такого не простила бы.

— Ну так, Харука, тебе есть, что сказать в защиту?

— …Я просто немного замечтался. Прости.

До фестиваля осталась одна неделя. Это начинает выглядеть мрачно.

Фестиваль в нашей школе хранил за собой довольно большую историю. В окрестностях, видимо, это было относительно известное событие. Или так мне сказали. Школа вкладывала огромное количество усилий в это каждый год. Я был слегка удивлён, когда в школе прошло что-то вроде агитации «Поднимись и помоги своему школьному фестивалю» днём, когда строительные работы начались.

Всё это происходило потому, что школа в прошлом году смогла устроить рок-концерт, на котором выступала группа, которую вы или я могли вполне вероятно слышать. Мне говорили, что она была бунтарской. Таканэ даже была большой фанаткой той группы, и заплатила тогда за билет на концерт, так как не училась здесь в то время. Я не знал, стало ли это мотивацией для неё поступить в нашу школу или нет.

И сейчас урок, выделенный на подготовку к фестивалю, был на половину окончен. В каждом классе четвёртый, пятый и шестой уроки на две недели были полностью отведены на это, поэтому, как только проходил обеденный перерыв, коридоры оживлялись учениками, готовящими продуктовые лавки и другие сооружения. В последнюю неделю перед фестивалем большинство уроков либо отменялись полностью, либо проходили чисто символически, позволяя классам полностью выделить свой учебный день на работу к фестивалю.

Как минимум, нормальным классам.

Поскольку наш находился в других обстоятельствах, мы сами решали, будем ли мы присоединяться к фестивалю или встрече на школьном корте. Это не подлежало обсуждению из-за наших проблем со здоровьем, конечно же, но как ученики мы все равно не особо рвались поучаствовать в школьных мероприятиях. Таканэ даже не приходило это на ум по началу, и когда она сказала: «Я нисколько не хочу вести будку», я предположил, что всё зарублено на корню.

Как минимум я ожидал, что в нашем классе всё пройдёт как обычно — что нам не придётся беспокоиться о подготовке к никакому фестивалю. Такой был изначальный план. Я думал, что нашими главными заботами станет то, в каком порядке мы посетим все будки, и сколько порций я смогу позволить себе в каждом из ларьков с едой.

В любом случае до вчерашнего утра у меня не было никаких планов на то, чтобы быть внезапно втянутым в постройку шаткой будки из фанеры и нахождением дешёвой еды, которую смог бы продать с огромной наценкой.

«Ну-у, думаю, я не могу винить лишь тебя за это, — Таканэ неуверенно сказала. — На самом деле это всё из-за нашего учителя, понимаешь? Придумал это ни с того ни с сего.»

Она вскинула палец на Татэяму-сэнсэя, который всё ещё распластывался на столе.

Что-то во мне так и хотело сказать: «Я знаю, что это называется указательный палец, но тебе не надо указывать на него так сильно», — но подавил это кривой улыбкой.

Это потому что, в общем-то, я был согласен с ней. Причина, по которой нам надо было придумать что-то за такое короткое время, заключалась в том, что Татэяма-сэнсэй решил подлизаться тем днём.

— Гх! Почему мы должны мириться с тем, что Татэяма-сэнсэй пытается выслужиться? Просто потому, что он хочет впечатлить администратора, не означает, что он должен был говорить: «О-ох, вам башню снесёт!» Он поднял планку без какой-либо хорошей причины. Если нам от слова совсем нечего готовить, не надо вести себя так, будто мы совершенные боги вселенной!!!

Таканэ постучала по столу, чтобы подчеркнуть свою высокочастотную речь. Я почувствовал, что должен успокоить её.

— Ну, не знаю, я жду его. Кроме того, это в каком-то смысле весело — работать над всем этим.

Надутое выражение лица Таканэ немного исправилось. «Э-эх… пофиг», — сказала она, развалившись на парту. «Это ты же делаешь всю тяжёлую работу».

Все остальные классы приближались к заключительной части своих усилий для фестивальных будок. Сказать честно, было безумием начинать так поздно. У нас совсем не было времени. Если думать об этом рационально, мы никак не смогли бы снести кому-то башню. Я не был уверен, сможем ли мы вообще наскребать на минимальный уровень для будки.

Но как выразилась Таканэ, если мы собираемся делать что-то, то не должны делать это спустя рукава. Это должно быть самой потрясающей вещью в школе. Я не мог не согласиться с ней. Я даже поймал себя на том, что сказал «Конечно».

Даже не учитывая соревнование среди всех будок, я не хотел, чтобы наша выглядела так, будто мы собрали её из изоленты и канцелярских кнопок. Раз мы участвуем, то участвуем на полную.

Только вот…

— Только вот… Таканэ…

— Что?

— Э-эм… Создание полноценного шутера за неделю? Звучит как-то невозможно.

Таканэ только что потратила полминуты, жалуясь на то, как Татэяма-сэнсэй создал нам проблемы. А вот проблема, которую она создала — «самой потрясающей вещью» — была серьёзнее, чем те, что натворил наш учитель.

Вероятно, он сейчас отсыпался после того как всю ночь не спал. Что выглядело довольно логично. Мы бы никак не успели по срокам в ином случае. В конце концов, Татэяма-сэнсэй должен был спрограммировать целый шутер, от начала до конца за одну неделю.

Даже с моей намеренно несведущей перспективы «как сложно это может быть» это не выглядело чем-то простым. Это его вина, что он выслуживался перед своим начальником, но мне всё ещё жаль его.

Таканэ, в это время, было до лампочки.

— О чём это ты? Это Татэяма-сэнсэй втянул нас в это, помнишь? И это ты хотел делать тир, верно? Не похоже, что кто-то из вас может что-то сделать руками, так что игра — это всё, что у нас есть.

Затем она посмотрела на меня так, будто собака пыталась понять, почему её хозяин размахивал перед ней ключами.

Я должен был признать: Она была права. Я и правда говорил это. Но у нас не было никакого опыта в создании реквизита для тира, и в плане бюджета и персонала, нам было практически не с чем работать.

Видеоигра, с другой стороны, казалась нам выполнимой. Если у нас есть изображения и программист, то это, как минимум, звучало возможным. И если предположить, что мы можем остановить время на несколько месяцев.

— Но… смотри, если у тебя есть время ныть об этом дерьме, то начинай рисовать! Часики тикают!

Таканэ хлопнула пару раз в ладоши, чтобы поспешить меня. Я в спешке удобнее взялся за ручку. Верно. У нас совсем не было времени. В конце концов, у меня была квота в двадцать врагов, что появятся в игре, а на данный момент нарисованы ровно ноль.

С часа дня прошло два часа, а я всё ещё ничего не сделал, кроме того, что пялился на листок. Если я не мог нарисовать хотя бы одного персонажа, двадцать к концу дня — не более, чем фантазия.

Но… я просто не мог.

Я не мог рисовать.

Я не о том, что был плох в рисовании. Вообще, я думал, что был относительно хорош в этом, когда дело касалось пейзажей и подобного. Но попытка придумать персонажа — или что-угодно, соответствующее характеристике «враг» — вызывала у меня ментальный блок.

Всё это самонацеленное нытьё и стоны довели раздражённую Таканэ до того, что она снова начала тыкать в меня.

— Ты что, не можешь нарисовать даже одного плохого парня?

— Нет, не могу, правда. Я не играю много в подобные игры, поэтому мне сложно представить, как они должны выглядеть.

Я пытался быть с ней честен, но Таканэ ответила лёгким вздохом и пальцем, указанным прямо на меня.

— Смотри, не важно, как они выглядят. Пока будет забавно наблюдать за тем, как они выкашиваются, что-угодно сойдёт. Игры как раз о том, чтобы выплёскивать стресс, поэтому идея здесь в том, чтобы создать персонажей, которые помогут с этим. Понимаешь, о чём я?

Я не понимал, что могло быть весёлого в том, чтобы выкашивать кого-то, но даже не геймер вроде меня смог увидеть логику в её объяснении. Татэяма-сэнсэй говорил, что она была мастером в 3-D шутерах, и теперь я мог поверить в это.

Но у меня всё ещё не было никакого опыта в таких играх, и тем более с выкашиванием чего бы там ни было. Я никак не мог понять, каких врагов было бы приятно наполнять свинцом.

— Хм-м… Так какие враги обычно появляются в подобных играх?

— Ну-у, например… если говорить о более популярных шутерах, не знаю… тип, зомби?

Зомби.

Одного слова было достаточно, чтобы заставить меня вздрогнуть. Я вспомнил хоррор-фильм с кучей зомби, что увидел по телевизору какое-то время назад. У-ух, это было страшно. Все те жители деревни, беспомощные перед толпами мертвецов, что выползали из своих могил и образовывали огромные орды… а затем…

— Э-э, п-прости, Таканэ, но… что-то кроме этого…

— Э? А что не так с зомби? У тебя с ними какие-то проблемы?

— Не проблемы, но… з-зомби ведь не существуют в реальности, поэтому будет сложно представить, как они должны выглядеть… и прочее.

Она подняла бровь на мою измученную попытку защититься, но не на долго. Вскоре она, осознав что-то, тыкнула в меня пальцем, вновь.

— Что ж, тогда почему бы тебе не взять для них за основу животных? Монстры в видеоиграх обычно вдохновляются частями животных.

— Монстры-животные?.. Хм-м. Возможно, я смогу сделать это.

Концепт напомнил мне об аниме, что шло по телевизору каждый день, то, в котором ребёнок и монстры, что вылетали из капсул, которые тот бросал. Мне нравилось то, как маленькие превращались в монстров побольше. Помню, как был влюблён в сериал, когда бы ребёнком. Вообще, разве я не рисовал ничего, кроме созданий из того аниме? Да. И я ещё придумал пару собственных существ.

…Это может сработать. Если она не против того, что такие существа будут врагами в игре, я смогу надумать пару идей. Вообще, может быть, двадцать врагов за один день не было прямо уж фантазией.

— Да… Спасибо, Таканэ. Думаю, я смогу из этого что-нибудь сделать!

Я поднял свой кулак в воздух. Таканэ одобрительно фыркнула в ответ.

— Ну, приступай! Лучше бы у нас не было никаких проблем, что помешают на фестивале.

Нашим планом на школьный фестиваль было создать что-то вроде соревновательного шутера. Вместо того, чтобы достичь определённого счёта, оппоненты попробуют превзойти чемпиона класса — то есть Таканэ.

Причина, по которой мы решили именно так, была в том, что у нас был лишь один приз — единственное чучело рыбы, на которое Татэяма-сэнсэй спустил наш весь бюджет для фестиваля. С этим в голове, даже если бы кто-то победил, это означало бы конец всему мероприятию. Если такое произойдёт, школьный фестиваль станет до нелепого мрачным.

Это означало, что мы не могли позволить отдать наш приз до самого конца. Но если поставим слишком высокую грань, потенциал жалоб от посетителей беспокоил меня.

И вот, где возникла идея «соревнования» от Таканэ. Как она объяснила: «Если противником будет милая девочка вроде меня, никто не станет так сильно ныть о проигрыше». С социальной стороны, в этом был смысл, предположил я. Это всё ещё означало, что всему придёт конец, если она проиграет, но Таканэ была настолько уверена в своих способностях, что пока она не будет никого жалеть, то никогда не проиграет. В любом случае, так она заявила.

Атмосфера в классе в тот момент была примерно такой: «Мы можем весь день потратить, пересчитывая те вещи, от которых сходим с ума, но это не поможет нам сделать их».

Нам надо было сделать шутер за неделю для школьного фестиваля. У нас не было времени, а людей было критически мало. Я думал, что было глупостью даже пытаться, но странным было то, как я чувствовал себя, касательно всего этого:

Я оказался в абсолютном трепете.

— Да… Давай сделаем это лучшим шоу, что сможем, Таканэ.

— Ну-у, да. Это единственное, что мы можем сделать.

Она улыбнулась мне. Я мог почувствовать, как мои губы сделали то же самое.

«…Ох, точно, — продолжила она, внезапно хлопнув в ладоши. Она явно вспомнила что-то, смотря на меня свысока. — Как назовём? Ты вчера сказал, что подумаешь над этим».

Ох. Да, говорил. Я забыл сказать ей… Я вытащил файл из сумки и передал Таканэ единственный лист бумаги.

— А? Что это?.. Воу! Ты нарисовал логотип? Вау, ты и правда можешь делать подобное! Э-эм, дай посмотрю…

Я потратил большую часть ценного вечера, придумывая подходящее название, но теперь, когда я думал о нём, Таканэ станет первым человеком, который произнесёт его вслух.

Как оно будет звучать из её уст? Это в каком-то смысле взволновало меня.

Держа лист прямо, рок-музыка издавалась с её шеи, и Таканэ произнесла:

— …Актёр в наушниках.

***

Я внезапно заметил звук второй стрелки часов в своей спальне, что раздавался в тишине.

Посмотрев на них, я увидел, что время был час ночи.

Должно быть, задремал не на долго…

Я откинулся на спинку своего сидения и потянулся вверх. Стул, новый подарок на этот учебный год, заскрипел в ответ. Только подумать, я снова вырос с последнего раза, когда мерил свой рост, не так ли? Не то чтобы он мне был ещё сильно нужен. Тем не менее, почему моё тело продолжает делать это? Из-за этого я слишком выделялся; я продолжал стукаться головой… В этом не было ничего хорошего.

Перемещая свой вес со спинки на сидение, я неуклюже потёр свои глаза, взгляд помылился. На моём столе, освещённом маленькой лампой, лежала энциклопедия о животных, взятая с полки, и лист бумаги для рисования, замусоренный крошками от ластика. В центре всего этого был «Мяутарус», последний враг, которого я закончил рисовать. Номер девятнадцать.

— …Хорошо. Да, так сойдёт.

Полагаю, надо было отдать должное Таканэ.

После всех тех часов, проведённых за обсуждением и изменением дизайнов персонажей, простое предложение взять за основу животных прямо стало золотой жилой для моего воображения. Я подумал, что хорошо постарался, отразив уникальные повадки каждого животного, отобранных мною, в галерее врагов. Они все казались такими, будто вот-вот сойдут с листа бумаги, хотя, вероятно, это гордость создателя рвалась на поверхность.

Пока я работал, весь процесс стал намного веселее. Я практически не мог остановить свою руку, всё настолько хорошо шло. Я даже догадываться не мог, сколько прошло времени с тех пор, как я так сильно погружался в рисование. Чувство было просто отличным.

— Что ж, ещё один, и будет двадцать. Таканэ с ума сойдёт, когда увидит, как быстро я продвигаюсь…

По ней не видно, но её можно очень просто удивить. Я мечтал увидеть, какая реакция у неё будет. Простое представление шока на её лице, заставило мои щёки чуть-чуть нагреться. Ей ещё предстояло хотя бы дать мне комплимент, но, может, это портфолио немного изменит её мнение.

Несмотря на поздний час, эта мысль наполняла меня креативными соками. Верно. Время приняться за последнего. Моё дыхание участилось, когда я перевернул страницу энциклопедии.

— …Хм. Это странно.

Страница остановилась на корове. Я уже использовал её для «Муувядины», номера одиннадцать, поэтому она не прокатит. Я что, пропустил страницу, не обратив внимания? Я вновь перевернул страницу, но уже использовал медведя для гибрида «Медведь-Риллы» (номер три), поэтому тоже не выйдет.

…Подождите.

Ошеломлённый жутким предчувствием, я ближе поднёс энциклопедию и открыл содержание, просматривая список животных на странице. Собака, ястреб, свинья, черепаха. А-а-а! Так и знал!

— О-ох, я уже использовал всех животных здесь…

Что ж, это было очень беспечно с моей стороны. Мне предстояло сделать ещё одного монстра, но я уже использовал всех животных из этой книги. Что теперь? Я уже заявил сам себе, что нарисую двадцать монстров прежде, чем остановиться. Я не мог просто взять и сказать «Прости, я не могу» сейчас.

Кроме того, последний монстр должен быть последним боссом, так сказать. Существо сильнее, чем любой персонаж, что был до него. Я не мог подходить к нему так же, как к остальным.

Гх. Если бы я знал, что такое произойдёт, то не стал бы так свободно совмещать характеристики разных животных в одно. Ну же — Медведь-Рилла? Почему я просто не оставил одного или другого?

Пока мой разум поглощался этой бессмысленной яме тревоги, я услышал раздавшийся в комнате звонок. Повернувшись, я увидел, что мой телефон мигал с середины кровати. Я поспешил взять трубку, ещё раз взглянув на часы. Всё ещё час ночи. Кто стал бы звонить в такое время?

Я поднёс телефон к уху, не став смотреть на номер.

— Эм, алло?

— Ох, я так и думал, что ты не спишь. Прости, что звоню так поздно.

Это был Татэяма-сэнсэй. Он не звучал слишком взволнованно, но у него присутствовала некая неловкость. Я сел на кровать и выпрямил ноги для удобства.

— А, нет, всё в порядке… но что-то случилось?

«М-м? Ну-у, э-э, кое-что насчёт школьного фестиваля, — Он звучал так, будто избегал темы. «Кое-что» насчёт фестиваля? И что же? Прежде, чем я успел спросить, он сам всё выдал. — Эй, я услышал от Таканэ, что ты тоже допоздна работаешь над этим, да? Так что… э-э, я подумал, что сегодня ты снова работаешь на износ».

Ах, вот о чём. Я пытался прозвучать так ярко, как мог, в ответ.

— Нет, нет, ничего не на износ. Вообще, это очень весело, у меня чувство, будто тело двигается само по себе.

Это не была ложь. Именно так я хотел описать то, как гладко протекала работа. Но я также знал, что это не было главной темой вопроса учителя.

Как и ожидалось, Татэяма-сэнсэй продолжил, ему явно не хватало нужных слов, чтобы описать проблему.

— Ну-у, да, но не надо разрушать своё тело ради этого, понимаешь? Если хочешь насладиться днём фестиваля, важно отдохнуть, когда-

— Вам не стоит волноваться, Татэяма-сэнсэй, — прервал я его на полуслове. Вместо ответа, учитель легонько вздохнул.

Тишина продолжалась мгновение, от чего звук стрелки часов казался громче, чем обычно. Чёткий ритм «тик-так-тик-так» был слегка пугающим. Я не знаю как или когда это началось, но так оно было.

Говоря о секундах, как-то раз я смог подсчитать их в своей голове. У меня осталось лишь примерно 30 миллионов секунд. Кто-то подумает, что это полно времени, но странно то, как сложно определять длину времени, пока сам не прочувствуешь это.

Гх. Уже поздно. Я не могу вечно говорить с ним по телефону. Я решил просто сказать Татэяме-сэнсэю всё, что хотел сказать.

— Я хочу сказать, что не важно, буду я отдыхать или нет, у меня есть лишь год до своей смерти.

Моя болезнь хотя бы любила придерживаться расписания.

Когда она убила мою маму, то, видимо, ждала определённого следующего момента, чтобы доктора произнесли её в своём диагнозе. И они сказали: «один год», — так что я подумал, что, эй, теперь я тоже должен был ждать этого. А пока что, ничего не заставляло меня ныть или реветь о своей судьбе. Вероятно, это благодаря моему отцу.

Отец был довольно необычным человеком.

Он работал в какой-то исследовательской лаборатории, насколько я знал, и всегда принимал жизнь прямо — никакой лжи, никаких шуток, ничего подобного. Но он все равно был шокирован, когда подошёл к десятилетнему мне, взглянул прямо в лицо и сказал: «Скорее всего, ты умрёшь через шесть лет».

Мы всё ещё жили вместе, но он был так занят работой, что мы почти не виделись. Поэтому опекун, что жил с нами, занимался готовкой и поездками до больницы для меня.

Это примерно всё, что я знал о своём отце, но из того, что я слышал, он начал становиться немного… «странным», как говорили люди, примерно с того времени, как мама умерла.

Если так подумать обо всём этом — да, я признаю, звучит так, что я прожил довольно одинокую жизнь. Я провёл большую её часть в одиночестве, и есть очень многое, чего я не могу сделать.

Я более чем достаточно испытал, когда женщина средних лет, которую я никогда прежде не встречал, начала лить слёзы и говорить что-то вроде: «Бедный, бедный ребёнок», — поэтому представлял, что большинство людей думали обо мне.

Но, честно, я не считаю, что моя жизнь была такой уж плохой.

Особенно в последнее время происходило многое, от чего я радовался школе. Теперь появились вещи, которые я хотел делать на самом деле.

Все эти разговоры о том, что у меня X месяцев до смерти… Смотри, ты можешь завтра же умереть в аварии. Нет никакой гарантии того, что ты умрёшь естественной смертью.

Просто… что-то в фразе «остался один год» било в самое сердце. Это означало, что этот школьный фестиваль также будет служить мне последним.

Я не думал, что был какой-то смысл становиться волонтёрами в создании этого шутера, если был шанс того, что мы не смогли создать его. Теперь же у нас на самом деле был шанс.

— Поэтому, понимаете, я очень хочу работать на износ ради этого фестиваля.

Татэяма-сэнсэй устало простонал в ответ. Это не то, на что он мог бы просто пожать плечами со словами «О-ох, это жестоко. Держись, пацан» или чем-то подобным. Как он мог? Если бы я был им, то, вероятно, тоже испытывал бы проблемы с ответом на это. Простите, что поставил вас в такое положение.

Но Татэяма-сэнсэй никогда не ругал меня и не говорил: «Просто смирись с этим», — ничего такого. Я примерно понимал, почему он не делал этого.

— …Татэяма-сэнсэй, вы говорили, что пытались выглядеть восторженно рядом с администратором. Это же была ложь, не так ли?

Он не ответил. Поэтому я продолжил.

Вы должны были сказать это, чтобы замотивировать Таканэ начать действовать, да ведь? И если бы она не стала участвовать, я просто сказал бы: «Забудьте об этом», — чтобы не раскачивать лодку. Вы намеренно всё это устроили, я прав?

Я один раз видел, как Татэяма-сэнсэй разговаривал со школьным администратором в коридоре. Как бы описать тот разговор? Он был… мрачным. Ураганным. Администратор был человеком, нацеленным на результат, не допускавшим нонсенса, и он так и изливал слова по типу «скорость продвижения» и «привлечение заявителей». Татэяма-сэнсэй безмолвно выдерживал эту лавину, затем ответил парой явно враждебных напутствий и смылся.

Вся эта сцена не позволяла мне представить, что Татэяма-сэнсэй стал бы кланяться администратору и внезапно пытаться заполучить его расположение.

Таканэ нравилось время от времени портить его хорошее имя, но Татэяма-сэнсэй был хорошим учителем. Он обращал на нас внимание. Вся причина, по которой я поступил в эту школу, была в том, что мой отец был его старым знакомым, и когда всё свелось к этому, он был единственным взрослым, с кем я мог обсудить свои проблемы.

Было ли это правдой или нет, единственное, что я мог представить об учителе — это то, что он умышленно пытался создать ситуацию, где я и Таканэ работали бы вместе, чтобы принять участие в школьном фестивале.

— Кроме того, на создание игры нужна тонна денег. Тип, намного больше, чем позволил бы нам наш бюджет даже, если бы вы не спустили его заранее. Вы же не станете платить за это из своего кармана ради нас, нет ведь?

Татэяма-сэнсэй рассмеялся: «Эй, я не занимаюсь благотворительностью, как ты мог бы подумать. К тому же, я на самом деле пытался произвести впечатление на администратора. Он смотрит на наш класс свысока, я просто не мог уже ничего с собой поделать».

— Ха-ха-ха… А вот это я могу себе представить. Но, Татэяма-сэнсэй, если вы так говорите…

Моё давление на него для получения ответа всё же дало ему знать, что план был раскрыт. После небольшой паузы он заговорил.

— Что ж, да, так всё и было. Не существует учителя, который не видел бы потенциала в своих учениках… И нравится нам это или нет, у нас есть лишь неделя на работу. Надеюсь, ты готов выложиться на полную, Харука.

— …Я сделаю всё, что смогу!

«Выложиться на полную», мне понравилось это выражение. Оно чертовски сильно было схоже с «продолжай жить» в моей голове. Полагаю, я уже знал, что не смог бы многое сделать за этот год. В моих планах не было путешествия по миру, и я всё равно был слишком молод, чтобы жениться.

Но что было важнее, мысль о том, что я мог достичь какой-то цели в данный момент, если бы вложил себя в это, казалась мне лучшим ощущением в жизни.

— Хорошо… Воу, уже час ночи, а? Ты не собираешься спать?

— Э-эм, да… Думаю, уже стоит. Вчера я тоже допоздна засиделся, и теперь начинаю довольно быстро уставить…

Тогда я вспомнил.

Подождите секунду. Мне нужна идея для моего двадцатого персонажа.

Я до сих пор не придумал ничего полезного.

Держа телефон у уха, я встал и взглянул на стол. Я больше не мог полагаться на ту энциклопедию. В чём ещё я могу найти вдохновение?..

— …Ох!

Мысль озарила меня так, что я вслух вскликнул. «Воу, — в ответ крикнул испуганный Татэяма-сэнсэй. — Я думал, что сейчас сердце остановится! Что-то случилось?

Да-а-а. Возможно, у него есть она. Вообще, должна быть. Это было частью его работы. Но не знаю… Разозлится ли он на меня?

Э-эх, спрошу.

— Э-эм, можно попросить у вас одолжение?

— Конечно, что такое?

— У вас есть фото Таканэ?

Перевод был выполнен командой GaijinGumi

Перевод, редактура, пруфрид — JimOnQ

Группа вк — https://vk.com/gaijingumi



>>

Войти при помощи:



Следи за любыми произведениями с СИ в автоматическом режиме и удобном дизайне


Книги жанра ЛитРПГ
Опубликуй свою книгу!

Закрыть
Закрыть
Закрыть