Часы в комнате, казалось, отдавались эхом, продолжая тикать.
Время почти подошло к девяти.
Голые лампочки, свисавшие с незавершённого потолка, придавали комнате неожиданно уютное, «яркое, но не слишком» ощущение.
Кидо стояла на кухне последние несколько минут, усердно отмывая шесть наборов посуды.
Сушилка для посуды начала заполняться аккуратно составленными тарелками и столовыми приборами.
Коноха, посаженный напротив меня перед столом, был вовлечён в повторяющийся цикл закрытия своих глаз, дрёмы на какие-то мгновения, чтобы затем снова проснуться во внимании.
— Нгх-х-х… Я больше не могу есть… О-ох, но будет грубо с моей стороны не доесть…
Моя сестра в это время уже отправилась в глубокий сон слева от меня, пока слюни жалко бежали с кончика её рта.
…Посмотрите на нас. Кто мы? Дети? Или же Кидо и правда так сильно похожа на нашу «маму» к этому моменту?
В один момент весь этот вечер начал ощущаться как какая-то ночёвка с друзьями.
Буквально этим утром я хмурил свои брови в сторону Ослеплённой банды, подозревая их в образовании какого-то подрывного культа. Полдня спустя я уже заметно привык к ним всем.
Даже кто-то вроде меня, человека, который еле-еле общался с другими людьми весь прошлый год, теперь стал частью банды. Вот насколько чертовски дружелюбными они были.
— Хочу отдать должное Момо. Только она может мечтать о еде после того, как поела. Хотя, почему она так быстро уснула, господин?
— Не знаю. Может быть, она тренируется в том, как быть коровой или ещё чего.
Из-за усталости, или по любой другой причине, Момо уснула через пару минут после своего прожорливого ужина.
— И сразу после того, как она чуть в штаны не наложила, когда тот малой назвал её толстой. С ума сойти!
Я сомневался, что она сейчас вообще помнила тот диалог. Я всегда поражался тому, как она вела себя словно старомодная, домохозяйка средних лет время от времени. Но это больше не удивляло меня особо.
— Да, что ж, я уверена, она просто устала. Эй, Кисараги, вставай. Если собираешься спать, то делай это в моей комнате.
Закончив с мойкой посуды, Кидо подошла к Момо, пока снимала свой высококлассный передник, на котором в районе груди было написано «техника» китайским символом.
Она пару раз шлёпнула Момо по щеке. «У-у-унгх, можешь это отнести» — ответила та, всё ещё потерянная на своём идеалистическом пире в мире снов.
— А, прости. Можешь просто оставить её здесь. Как только она вырубается, её не разбудить до утра.
— Не могу же я позволить ей развалиться здесь. Думаю, попробую отнести её… Нгх?!
Лицо Кидо немного исказилось в удивлении, когда она попыталась поднять Момо.
— Кисараги… Много же в тебе!..
Она умудрилась поднять её с дивана, но приложенные усилия заставили Кидо заметно участить дыхание. И это от той самой девушки, что несла Хибию как какую-то тряпичную куклу.
Только подумать об этом: Я точно помню, что смотрел вес Момо на одном из сайтов поп-айдолов, где она была указана, и поэтому сдавленно хихикал про себя.
Пока я просто наблюдал за тем, как Кидо перетаскивала её из комнаты, Коноха начал громко храпеть напротив.
Этот парень тоже был необычным; его пустой взгляд не давал и шанса угадать, что творится в его голове.
И теперь он был здесь, спав словно младенец в доме, который он ни разу не видел. Полностью уязвимый.
…Будто ребёнок, который вырос нисколько не повзрослев.
Судя по тому, как вёл себя Хибия, между ними, должно быть, произошла серьёзные драма.
…Нет, не только у них. Даже Энэ — даже Ослеплённая банда, если уж так говорить — была вовлечена с ним в какую-то историю.
Неестественное поведение Энэ напомнило мне, хоть я и довольно часто упускал это из виду: её прошлое было примерно таким же, как у всех. Факт в том, что эта, как бы это сказать, уникальная форма жизни(?), обосновавшаяся в моём компьютере, казалась мне более важной, чем было на самом деле.
Не то чтобы я никогда не думал о том, что с ней случилось до того, как она пришла ко мне. Но каждый раз, когда я спрашивал её об этом, она всегда ходила вокруг да около.
Я отвлечённо взглянул на экран моего телефона. Энэ, которая не могла догадываться о моих нынешних мыслях, была занята расстиланием футона.
— …Что ты делаешь?
— А? Собираюсь спать, а вы что думаете?
— А… Вот как.
Я был вполне уверен, что Энэ хвасталась мне как-то раз о том, что она «такая навороченная девочка, что ей вообще не надо спать!»
Но я намеренно не стал обращать на это внимание. Докапываться до неё дальше лишь приведёт меня к ещё большим проблемам.
— Фух. Прости, что оставила тебя одного.
Кидо закрыла за собой дверь, потирая затёкшее плечо.
— Не то чтобы это моё дело, но, думаю, ей может понадобиться небольшой контроль порций.
— Ха-ха… Прости за это. Я имею в виду, мы остались здесь на два дня подряд и прочее.
— Не, без проблем. В любом случае это наша вина. Хотя, сегодня… мы все просто выдохлись, да?
Кидо выглядела измотанной, плюхаясь на диван, стоявший напротив от меня.
Я, она и Энэ были единственными не спавшими участниками Ослеплённой банды. Коноха, который вырубился пару минут назад, уже разлёгся на диване рядом с Кидо, его руки были распахнуты в обе стороны.
— О-о, похоже Мистер Фальшивка на сегодня всё, хм-м? Рада видеть хоть кого-то, чувствующим себя как дома.
Энэ, теперь зарывшаяся в футон, который она организовала, высунула из-под него своё лицо и проворчала на спящее лицо Конохи.
— Что ты имеешь в виду, «Мистер Фальшивка»?
— М-м? Просто прозвище, что я дала ему. Иначе их сложно различать.
— А, точно, он же выглядит, как один твой знакомый, да? Но какой парень…
Только я собирался спросить, и глаза Энэ обратились на меня.
— А, что? Ладно, ладно. Не хочешь, чтобы я спрашивал? Не буду.
Энэ показала мне приветливую улыбку.
— Вот он, хороший господин! Я вот, что хочу сказать: в этой теме я тоже не очень разбираюсь. Но я попробую объяснить вам… рано или поздно. Понимаете, господин, так, чтобы вы поняли.
На её лице была небольшая скрытая меланхолия.
Она уклонилась от темы, как и всегда. Но это, вероятно, был первый раз, когда она пообещала рассказать мне что-то.
Однако это ведь всё ещё Энэ. Наверное, она просто кормит меня обещаниями.
— Да, что ж, думаю, каждый из нас встречается со своим дерьмом в жизни. Хотя, конечно, я пригласила его сюда, потому что мне надо знать немного больше об этом…
Кидо посмотрела в сторону. Коноха сладко спал. Я не мог догадаться, почему он так доблестно сражался против Песочного человека секунду назад. Какой бы ни была причина, он проиграл. Кидо вздохнула, и будто по команде, Коноха потерял равновесие и рухнул на пол.
— Хотя, полагаю, он довольно бесполезен сейчас. Всё равно мы не сможем сделать особо много так поздно.
Она потонула в подушках дивана, свесив свои руки на его спинку, и положила ногу на ногу.
— Завтра, да?.. Эй, а кем был тот мальчик в итоге?
Кидо уставилась в потолок.
— Хм? А. Хибия, верно? То, как его глаза метались… Это, вероятно, знак того, что он получит «способность». На подобие наших.
Хибии ещё предстояло очнуться после той встречи, но, видимо, он всё ещё был в довольно нестабильном состоянии. После краткого экскурса в ситуацию Сэто вызвался следить/ухаживать за ним ночью… Что привело нас к этому моменту. Я поймал себя на наблюдении за одной из голых лампочек под потолком.
— А… Думаю, мы можем доверить наблюдении за ним Сэто. Он выглядит ответственным.
Кидо выпустила мягкий смешок.
— Да, что ж, у него хорошая голова на плечах, но у всех из нас есть свои слабости, понимаешь? Ставлю на то, что он сейчас на самом деле спит.
«Хорошая голова на плечах» — это главное представление о Сэто, которое я держал о нём с момента, как мы встретились. Для Кидо эта оценка, скорее всего, сравнивалась с тяжело заработанным опытом.
В конце концов, я же встретил его лишь этим утром. Ни за что бы я не смог получить глубокое представление о его психике.
— Слушай, э-э… Я имею в виду, вы…
— М-м? Что?
Кидо озадаченно посмотрела на меня, когда я запнулся. Мог ли я безопасно спросить это? Приведёт ли меня это на дорогу в один конец? Я пытался взвесить эти сомнения в голове, но моя собственная усталость поспособствовала тому, что вопрос соскочил с моих губ.
— Эти ваши глаза… Я имею в виду, я не знаю, стоит ли мне спрашивать это, правда, но… Они не нормальные, понимаешь? У Момо тоже. Она сказала, что не помнит, когда они появились, но, думаю, она как-то связана с вами.
Замешательство осталось написано на лице Кидо, когда я прямо выпалил это. Но как только я закрыл рот, добрая улыбка растянулась на её лице.
— …Мне, вероятно, стоило поговорить с тобой до того, как появился этот парень. Прости за это.
Кидо наклонилась вперёд, ладони сомкнулись на коленях.
— А, нет, я имею в виду… Всё в порядке, но, понимаешь, я не мог перестать думать об этом.
Я отвёл взгляд, чувствуя невероятно стыд за свою нерешительность.
— Нет, нам, правда, надо было поговорить. Просто… Ты прав. Это немного избитая тема, поэтому мы не можем просто поднять её средь бела дня. Эти способности тоже доставили нам много горя. Так что сразу объяснять всё… Это что-то вроде рефлекса самозащиты, останавливающий нас от этого.
Я посмотрел на Кидо, пока она говорила.
Выражение её лица не выражало и капли грусти. Её глаза были чистыми и не затуманенными, показывая сильную и движущую волю внутри неё самой.
— Д-да, думаю, я могу представить это. Я ничего не понимаю, и… что ж, ты знаешь.
Всё верно. Чего я добиваюсь, узнавая больше о них? Тяжёлые представления были причиной, по которой я запнулся.
Что удовлетворение моей любознательности могло сделать?
Что мог сделать я, когда узнаю?
В каком бы «инциденте» не был замешан Хибия, это было якобы достаточно серьёзно, что чья-то жизнь под угрозой.
Это могло быть нечто, во что мы не могли позволить втянуть даже полицию.
Хибия… получает способность. Такого же рода, что есть у Кидо и остальной банды. И теперь они защищают его, пытаясь помочь ему справиться с этим.
А что насчёт меня?
Это правда было чем-то, где я должен был сделать решительный шаг и спросить?
Я всегда мог замолкнуть, вернуться домой, будто ничего вообще не происходило, и вернуться к своему стилю жизни Интернет-плэйбоя.
Конечно, я мог. Это не имеет ко мне никакого отношения. У меня есть-
— Снова убегаешь?
На одно мгновение по моей спине пробежал бодрящий озноб. Было такое чувство, словно кто-то сжимал моё сердце своими грубыми когтями. Холодный пот побежал по моему лбу.
— Синтаро? Эй, ты в порядке? Ты не очень хорошо выглядишь…
— А, э-э… нет, я в норме. Прости. Сейчас всё хорошо.
— … Ладно. Ты, должно быть, тоже вымотался. Может, хочешь обсудить эту тему завтра?
Завтра. Собирался ли я оставаться здесь завтра? Энэ лишь и просила меня отправиться домой чуть ранее. Я не мог знать наверняка, но, возможно, она думала о моей безопасности.
Но я не мог просто…
— Нет, я… Можешь продолжить? Ещё немного.
Если бы я ушёл отсюда и вернулся в ту спальню, чего бы я добился?
Может быть я не хотел уходить от них, всё-таки. Может быть, возвращение к самосозданному одиночеству пугало меня.
— Ладно. Отлично. Тогда дай мне рассказать о том, как я получила эту способность.
Кидо улыбнулась, возможно заметив что-то, чего я не смог. Она моргнула, и затем её глаза налились глубоким багровым оттенком.
— Мои «Скрывающие глаза»… Так зовёт её Кано, в любом случае, но, в общем, эта способность позволяет сделать меня и вещи вокруг меня менее… заметными.
Она потянулась к журналу, лежавшему на столе рядом с ней, и поднесла его к моим глазам. С краёв и до центра журнал начал мутнеть, становиться нечётким до того, как изящно исчезнуть в небытие.
Пока я прищуривался в пустое пространство, то из раза в раз понимал, насколько поразительным был этот трюк, когда его выполняют прямо на моих глазах. Я мог понять, почему Кидо не хотела особо обсуждать это.
Если бы хоть слово о ней проникло в массы, то началось бы огромное помешательство медиа. Её могли бы увезти на какие-то государственные исследования. Или хуже. Можно было представить множество разных кошмарных сценариев.
— У меня тоже были родители до того, как я получила… ну-у, это. Хотя, мать не была мне родной. И отец был ужасным. Каждую ночь уходил развлекаться с девушками. Его компания вскоре обанкротилась. И даже этого было не достаточно для него, чтобы проиграть. Поэтому он поджог наш дом.
— Ч-что?..
Учитывая то, что истории хватило пары секунд, чтобы привязаться к ней, прошлое Кидо шокировало в каждом своём аспекте. Но его вспоминание не казалось для неё никакой проблемой. Голос Кидо остался спокойным, будто она рассказывала о каком-то маленьком глупом противостоянии в младшей школе.
— Хе-хе. Довольно жестоко, да? Но это даже не основная история.
— Ох…
— Я и вся остальная семья были дома, когда отец поджог его. Моя сестра и я, мы не смогли выбраться из спальни.
— Это… Разве бы это не убило тебя?..
Я был потрясён. Кидо, наверняка заметив это, изобразила озорную улыбку.
— Хм-м. Всё верно, я умерла. Я не могла больше дышать, а затем огонь поглотил моё тело.
— У-уф…
— И потом я увидела это. Стены нашего дома разъехались в стороны, и появился огромный клыкастый открывающийся рот!
— Уа-а-а!
Теперь Кидо воспользовалась моментом, словно рассказчик у костра, рассказывающий свою лучшую историю о приведениях.
И учитывая поздний час, её проницательной подачи было более, чем достаточно, чтобы меня захватил страх.
В каком-то смысле, было чрезмерно необычно то, как она могла пугать меня, учитывая её смехотворное представление в доме ужасов в парке развлечений пару часов ранее.
Но, несмотря на её напрягающую завязку, Кидо сдержалась продолжать. Она вызывающе скрестила руки, на её лице было выражение превосходствующей победы.
Я не мог сохранять тишину.
— …А затем что?
Кидо осталась в том же положении, когда триумфально ответила: «Хм? Это всё».
— А?
Такого экспертного финта было достаточно, чтобы моя челюсть заметно отпала.
Кидо поведала эту историю маленькой девочки, сгоревшей заживо с ног до головы, а затем поглощённой огромным, невообразимым монстром. Но если так подумать об этом опыте, сейчас она выглядела отличительно здоровой и непереваренной. Чего-то не хватало.
— Т… Тогда что насчёт твой способности?!
— Ах, да, когда я позже проснулась в руинах своего дома, то уже обрела её. Все ожоги, также, исчезли или, как минимум, большинство из них. Это была довольно странная ночка.
— Но чем был тот странный большой злой рот?
— Ну-у, я увидела его, но после моя память абсолютно пуста. Полагаю, он проглотил меня, но я оказалась единственным выжившим в том огне, и, правда, у меня нет никаких идей о том, что произошло.
Кидо подняла в воздух свои сложенные руки, будто в классической позе «обыщи меня».
Теперь я знал всю историю, такой, какой она была. Но моему рассказчику не хватало важных деталей. Вещи казались лишь страннее и страннее.
— Хм. Как я понял… вы тоже не особо понимаете всего этого. Да?
— Ага. Конечно, я провожу так много исследований, как могу, но… Что ж, это что-то вроде еще продолжающегося процесса. Я всё ещё была ребёнком тогда и рассказала всё, что знала, полиции, но они не стали расследовать это нормально.
Нет, они бы не стали. Рассказ подобной истории с серьёзным лицом не особо убедит людей. Это повлекло бы лишь серьёзные проблемы.
Но если с Хибией произошло то же, что с Кидо и остальными, вероятно, ни в чьих интересах было звонить копам. Наверное, поэтому Кидо предложила помощь и привела его сюда. Она видела в нём себя.
Мой разум поразмыслил немного над основной проблемой. Частью, в которую полиция ни за что бы не поверила.
Самой странной вещью в рассказе Кидо, на данный момент, был «огромный рот», который поглотил её. Оставшаяся история тоже была довольно мутной, но ничего такого, что нельзя было представить в реальной жизни. Если что-то из её прошлого имело связь с её нынешней «аномалией», так это.
— А что по поводу остальных? Кано и Сэто тоже были съедены этим «огромным ртом»?
— Кано сказал мне, что видел «ровно то же самое», но, думаю, его память тоже потерялась после этого. Что касается Сэто, его память пропала, когда он тонул в реке, так что он не особо уверен, видел ли он его.
Её упоминание слова «утонул» незамедлительно заставило всплыть воспоминания из моей собственной юности, воспоминания, которые к этому времени существовали только в виде тумана. Я вспоминал об этом время от времени, но, внезапно для меня, история Кидо начала придавать тем воспоминаниям угрожающий оттенок.
— …Знаешь, думаю это время, когда Момо стала такой. После того, как она утонула в океане.
— Кисараги?
— Да… Понимаешь, э-эм, я буду рад, если ты не станешь обсуждать с ней это. Но да, она утонула… и наш отец тоже, пытаясь спасти её…
Вероятно, там была целая толпа людей, наблюдавшая за тем, как отец нырнул в воду, чтобы помочь Момо после того, как её затянуло течение. И только он подплыл к месту, где была Момо, гигантская волна утопила их.
Я услышал обо всём этом позже от матери, когда вернулся из центра подготовки к текстам, куда я ходил в то время. Незамедлительно выдвинулась бригада спасателей, конечно, но они так и не нашли тело папы. На следующий день кто-то заметил, что Момо выбросило на берег. По их словам, она чудом осталась жива.
— А… Понятно. Да. Это не то, что ты захочешь обсуждать с Кисараги за столом во время завтрака.
— Ага, понимаешь, к чему я клоню? Но твоя история, также, напомнила мне кое-о-чём ещё.
Было что-то общее между историей Кидо и утоплением Момо.
Кидо сказала, что проснулась в пепле своего дома. Это означало то, что всё время, пока дом горел дотла, она была там.
Момо не смогли найти до следующего дня. Это означало то, что в промежутке между той волной и её обнаружением она была в воде.
Если подумать об этом рационально, был ли хоть у кого-то шанса выжить при таких обстоятельствах?
Нет. Ни единого. Да, чудо случается каждый день в нашем благословлённом, замечательном мире и всё такое. Но нельзя объяснить это такими избитыми афоризмами.
Почему нет? Потому, что как только добавляется словосочетание «огромный рот» Кидо в этот микс, всё внезапно обретало смысл.
Что, если тот рот проглотил Кидо тогда же, когда она предалась огню, и проглотил Момо, как только она начала захлёбываться от первой волны? Они просто могли быть там всё время до того, пока не будут «выплюнуты» до их соответственно чудесных спасений.
Да, это была дикая история. Но «способности» Кидо и Момо с их глазами могли предоставить все доказательства, чтобы подтвердить это.
— Я просто подумал: если тот «огромный рот», что ты увидела, является причиной, по которой вы все получили свои способности в глазах, тогда, возможно, Момо он тоже проглотил. Я знаю, это довольно бредово, но…
Довольно бредово, но что-то говорило мне, что правила здравого смысла планеты Земля были бессильны перед необъяснимым происхождением этих «способностей».
И за этими необъяснимыми умениями стояло необъяснимое общее существо…
— Хм-м. Да. Мы сами думали примерно о том же. И если с Кисараги произошло то же самое, полагаю, мы можем повесить вину на эту… штуку за наши способности. У неё будет Кано, который сможет подтвердить её слова, так что… На данный момент мы можем безопасно сделать ставку на это. Думаю. Хотя, знаешь…
— Что?
Кидо поднесла руку к своим губам, внезапно задумавшись о чём-то.
Её глаза были сосредоточены на одной точке на рядом стоящем столе, будто изучала какую-то невидимую головоломку на наличие ещё одного кусочка, связавшего бы всё вместе.
— Я просто… Знаешь, есть кое-что ещё. И в истории Кисараги тоже это есть. Все мы почти потеряли наши жизни, пока кто-то ещё был поблизости. Кано был со своей мамой, и Сэто сказал, что был с другом.
Взгляд Кидо остался направлен на стол, пока она что-то обдумывала в своей голове.
— И тем не менее, мы были теми, кто выжил. А люди с нами… Я не знаю, является ли это результатом этих событий или нет… Но они все исчезли.
Наблюдение поразило меня.
— Значит… Когда твой дом сгорел… э-эм, тела твоей семьи были найдены?
— Да. Матери и отца… Только их. Но от моей сестры не осталось и следа, и я была единственной выжившей.
— Но тогда…
Две разных катастрофы, две разных способности, помещённых в их глаза, и «огромный рот», связывавший их вместе.
И те слова Хибии. «Я думаю, что эта девочка могла умереть. Я должен помочь ей». Теория начала обретать форму в моей голове.
— Значит, возможно, и вы, и люди, с которым вы находились, были съедены тем… нечто. И затем вы оказывались единственными вернувшимися. С теми способностями...
Кидо уцепилась за нитку до того, как я смог закончить свою мысль.
— И никто из наших компаньонов не были найден. Это означает, что после того, как их проглотили, они всё ещё находятся там… где бы они ни оказались.
Это была запутанная, бредовая история, но — являлось это совпадением или нет — она могла всё объяснить. Между зарождающейся способностью Момо, нашим пропавшим отцом и «правдой», которую мы никогда бы не нашли самостоятельно, мы будто медленно строили путь к какому-то совершенному ответу.
— И, знаешь, мы что-то вроде тоже думали об этом. Тип, что если люди, о которых мы заботились, ещё живы и внутри того «рта»? Мы пытаемся расследовать всё, что можем об этом потому, что… Я имею в виду, мы заботимся о них, людях, которые оказались там. Но учитывая то, что все воспоминания о времени, которое мы провели внутри той шутки, стёрты…
Кидо вздохнула, не закончив предложение, снова усаживаясь на подушках. У меня было небольшое представление о том, какие трудности на них выпали, потеряв родителей, семью, людей, важных для них, и оказавшись здесь.
Они оказались одни с этими причудливыми суперсилами, это могло доставить им так много горя.
Я начал размышлять о их мыслях насчёт жизни, насчёт жизни в таком положении.
Сложно было это представить. И это заставило меня ещё больше задуматься о том, насколько эгоистичную и абсолютно беззаботную жизнь я вёл.
Как ещё это называть? Я бросил всё, чтобы жить пустой жизнью в изоляции. Что я мог вообще понять о них?
Они так хотели помочь Хибии потому, что они знали, через какую «боль» он проходил. Они слишком хорошо сами это знали.
— Ну вот, это длинная и короткая версия.
Кидо первая прервала напряжённую тишину.
— В общем, мы знаем, как получили эти способности, но одновременно и не знаем. Хотя, я вот о чём думаю: мы можем, как минимум, позаботиться о Хибии, пока он не научиться хоть какому-то контролю своих умений. Мы, можно сказать, уже привыкли к этому процессу, так что… Я не знаю, что случалось с девочкой, которая, по его словам, была с ним, когда их, ну понимаешь, проглотило, но я хочу сделать всё, что в наших силах, чтобы найти…
— П-подожди секунду.
Кидо, похоже, почти закончила со своей историей. Я не был готов к такому.
Путь был теперь очевиден, будто кто-то бережно выложил каждый его кирпичик для меня.
— Ты сказала, что не помнишь ничего о времени, что ты провела там, верно? Ты, и все остальные тоже?
— Д-да. Да, ничего. Ничего, пока я снова не открыла глаза.
Кидо отвечала робко, так как не знала, к чему я это веду.
— Я только что вспомнил. Хибия сказал Конохе, что он «просто стоял там и смотрел». Может, он…
Глаза Кидо раскрылись от осознания смысла за моими словами.
— Может, он помнит? Ну, то, что было по ту сторону рта?
В мгновение ока Кидо подпрыгнула и пошла прочь от дивана.
— Эй… Эй, куда ты идёшь?! Он сейчас спит, помнишь?
Она снова немного подёрнулась и затем грохнулась на диван.
Её глаза смотрели в сторону, на щеках проявился небольшой румянец от стыда за её внезапное, импульсивное поведение.
Непричастный свидетель этой сцены, отдалённый голос нашего серьёзного разговора мгновение назад, наверное, заключил бы: «Ах, да, ты же девочка, я забываю иногда». К счастью, я не сказал этого. В обратном случае, я отлетел бы дальше, чем Кано, когда он открывал свой рот рядом с ней.
— Да, я… Я имею в виду, я знаю, почему ты спешишь. Я здесь тоже вроде как жертва. Я не видел своего папу несколько лет, но если я увижу его снова…
Если я увижу его снова, что это даст мне?
Что я, вообще, скажу ему?
Что подумает папа, когда встретится со своим сыном, который провёл последние несколько лет загнивая в одиночестве в своей комнате?
— Синтаро?
— М-м? А, прости… Но, в любом случае, давай продолжим это завтра. Полагаю, Кано всё равно вернётся ещё не скоро.
Стены убежища были увешаны часами всех видов: от электронных с LCD-дисплеем до немецких с кукушкой. Насколько я знал, тот механизм со странной, окрашенной жидкостью, стекавшей внутри него, который был поставлен на маленькую полку, тоже был часами. Каждые из них обладали своими уникальными стилями и методиками обозначения времени, но все они безошибочно показывали время пол-одиннадцатого.
— Да, навряд ли. Кто знает, чем он занимается?.. О-ох, сегодня я так вымоталась. Не думаю, что мы хоть раз собирали здесь так много людей.
Кидо посмотрела на главный вход, произнося это, её голос источал лёгкое раздражение, но более заметно в нём было восхищение.
— Быть боссом этой банды вымотало бы любого.
Возможно, ей было немного смущающе всё это время. Её щёки стали краснее, чем раньше.
— Ох, заткнись! Ты не должен так тыкать в меня пальцем! Я... Я иду спать, ладно?
С этими словами Кидо встала и, как в прошлый раз во время своего импульсивного выпада, пошла в свою комнату.
Затем, пока я растерянно наблюдал за этим, она развернулась. «У меня есть для вас постель», — сказала она, показывая на стопку перед входом. «Вы с Конохой можете воспользоваться ею». И потом с громким хлопком исчезла за дверью.
— Что это было?..
Я предположил, что она могла вести себя так жёстко, как хотела. Но глубоко внутри она все ещё была девочкой. У меня никогда не было и маленького шанса понять её. Бессмысленно зацикливаться на этом.
Как только я решил отключить свой мозг на ночь, то почувствовал безмерную слабость, охватившую своё тело. Я, должно быть, загонял себя в край.
— Фух, я устал…
Я встал, пружины внутри дивана заскрипели в ответ. Тело ощущалось, как кусок олова.
Каким-то образом, я смог дотащить себя до стопки с постелью, выбрав пару случайных покрывал сверху прежде, чем вернуться в кровать до утра.
Укрыв одеялом Коноху, на данный момент спавшего мёртвым сном на полу, я внезапно осознал, что понятия не имел, как выключить свет.
— Э-эм… Выключатель… А где выключатель?
Я осмотрелся по комнате, но ничего не выдавало в себе что-то на подобие выключателя.
Так, должно быть, выглядело чистилище. Прямо, когда мне больше всего нужен был сон, я столкнулся с этим. Что мне делать? Я не мог просто оставить его включённым…
Побродив по комнате, слепо искав его, раздумывая над всей этой несправедливостью, то почувствовал чьё-то присутствие за спиной.
Удивлённый, я обернулся и обнаружил Мари, её пружинистые белые волосы были под стать её такой же белой, пушистой пижаме. Она смотрела на меня так, будто я был нарушителем.
— …А что ты делаешь, Синтаро?
Внезапно я осознал, что у меня тоже была собственная способность. Способность обильно потеть по команде, когда на меня смотрит невинная маленькая девочка. Я не сделал ничего особо подозрительного, но несмотря на улыбку, которую я пытался натянуть, мой пот не помогал мне в этом.
— А-а-а! Э-э, Мари! Я просто, э-э, пытался выключить свет, но не нашёл, где находится выключатель!
Взволнованного объяснения было достаточно, чтобы смягчить выражение лица Мари. Она показала пальцем на доску для дартса, висевшую на стене.
— Он там. Нажми прямо в центр.
Я облегчённо выдохнул и нажал на мишень, как мне и было сказано. С кликом все голые лампочки, свисавшие с потолка, отключились в унисон.
Как только это произошло, крик Мари заставил моё сердце выпрыгнуть из груди.
— Уа-а-а! Не выключай его так!
Я впопыхах вновь нажал на кнопку только, чтобы обнаружить у Мари своё прошлое выражение лица «зачем ты сделал это», но в этот раз в уголках её глаз скопились слёзы.
— …Зачем ты сделал это?
— Н-нет! Я просто удостоверился, что он работает, ладно?! Я… Э-эм, прости, прости!
Какая же боль в заднице. Всё, что я хотел — это немного сна. Почему я должен проходить через всю эту мороку?
— Всё нормально…
Видимо, успокоившись, Мари развернулась и возвратилась в свою комнату.
Для чего она пришла сюда? Я думал спросить об этом, но если она уходила по своей собственной воле, я подумал, что будет лучшим просто не провоцировать её дальше.
— Э-эм, спокойной ночи!
Я пару раз отвлечённо махнул, наблюдая за тем, как Мари исчезает в своей комнате, и выключил свет.
С тяжёлым вздохом я проплёлся туда, где, как я полагал, находился диван.
Я лёг на него и натянул покрывало, а после быстро взглянул на свой телефон. Энэ всё ещё была укутана в своём футоне.
— Как же с ней сложно…
Я сказал это вслух. Футон не более, чем дёрнулся.
Этого было достаточно на ночь. Я положил телефон на стол и закрыл глаза.
Шум работавшего кондиционера превалировал в темноте.
Смотря назад на всё произошедшее, сегодня был невыносимо долгий день, такой, что не верится, что он длился двадцать четыре часа.
Меня познакомили с Ослеплённой бандой всего лишь этим утром… Что ж, технически, я встретился с ними в торговом центре вчера. Но они были хорошими людьми. Я обнаружил, что они почти сразу понравились мне, хоть я и не хотел признавать это. Это мог быть первый раз, когда я испытывал что-то подобное, на самом деле.
Меня пригласили люди, я поужинал с ними, обсудил то, что происходило с нашими жизнями, и организовал неформальные планы на завтра.
Это само по себе звучало так, как любая группа друзей взаимодействует друг с другом.
Наш разговор был намного мрачнее, чем любая обычная беседа между друзьями, но, думаю, я и в миллион лет не буду благословлён возможностью на это.
…Это, правда, правильная вещь для меня? Правда?
Чем больше людей я встречал, тем больше смеялся с ними и тем больше ощущал, что это исчезало всё быстрее.
Но всё же даже на немного — даже если это было на те небольшие остатки лета — у меня было право увидеть какое-то бóльшее значение во встрече с ними. Верно?
Я задал этот вопрос в темноту. Не себе; кое-кому, кто никогда не мог быть со мной, но той, кто всё ещё была отчётлива в моём разуме.
****
— Эй, Синтаро?
— …Что?
— Это отлично, что ты завёл всех тех друзей. Весело быть с ними?
— Чёрта с два. Это не было и на толику весело для меня.
— Ох, вот же врунишка! Ты вёл себя так, будто у тебя был лучший день в жизни, Синтаро. Вообще, это мог быть первый раз, когда я видела твою улыбку.
— Нет, серьёзно, не было. Они просто командовали мною весь день. Я чувствую, будто сейчас умру от усталости.
— Эй, Синтаро? Ты помнишь меня?
— О чём ты говоришь? Конечно.
— И можешь сказать, как меня зовут?
— Э-э… А это откуда взялось? Что с тобой?
— Ну же, Синатро, можешь назвать моё имя?
— Э-эй, прекрати это… Прекрати, ладно?
— Я… Я полагаю, ты не можешь, да? Ты не можешь ничего вспомнить обо мне?
— Пожалуйста… просто остановись. Пожалуйста, я прошу тебя…
— Можешь, Синтаро?
****
— А-а-а-а-а-а!!!
–Уа-а-а-а?!
Я подскочил с дивана, всё тело было в поту. Разум плыл, будто он был прошен в блендер и его мешали там десять минут.
Тьма окружила меня. Тихий шум работающего кондиционера был единственным звуком.
Мне потребовалось немного времени на то, чтобы осознать, что я был в убежище Ослеплённой банды и то, что я попытался уснуть на их диване.
— Ты напугал меня до чёртиков! Что с тобой не так?!
Внезапно мои глаза озарил свет. Сцена убежища снова вернулась в фокус, точно такая же, как была мгновение назад, когда я вырубился.
Обернувшись, я увидел Момо, её палец находился на выключателе в доске для дартса, она выглядела серьёзной.
— А. Привет, Момо. Я в норме. Просто видел сон.
— Какой сон заставил тебя сделать это? Ты выглядишь ужасно.
Момо аккуратно шагнула ближе, пристально всматриваясь в моё лицо.
— Я сказал тебе, я в норме. Но что с тобой? Ты чего не спишь?
— А? Ох, я что-то вроде проснулась, поэтому… Я подумала, что схожу посмотреть, как он там.
Она нервно похихикала про себя, будто стыдясь за то, что побеспокоила меня.
— …А. Ладно. Что ж, ты все равно меня не разбудила, так что не волнуйся.
— Нет? Ну-у, я знаю, что ты устал после всего того, что произошло за последние два дня. Спи крепко, хорошо?
— Конечно… А, верно.
Я встал, чтобы встретиться с Момо, которая всё ещё кралась рядом с диваном, лицом к лицу.
— Хм-м?.. Что такое, брат?
— Слушай, э-э, зачем ты устраиваешь всю эту шараду?
Этот вопрос заставил лицо Момо обратиться в примесь паники и страха.
— Э-эм… Что? Я не понимаю, что ты имеешь в виду…
Я продолжил смотреть на неё. Она же опустила свои глаза в пол.
— Я знаю тебя, Момо. Как только ты уснёшь, то тебя можно хоть бейсбольной битой бить, ты не проснёшься. Это всегда было твоей проблемой, верно? И ты буквально недавно серьёзно поссорилась с Хибией. Почему ты хочешь проверить его посреди ночи? И…
Я не должен был продолжать. Этого и так было достаточно, чтобы Момо затихла. Её взгляд всё ещё был направлен в пол, поэтому я не мог нормально прочесть выражение её лица.
— Момо зовёт меня «Синтаро», а не «брат»… Кано.
Воздух засверкал. В следующее мгновение Кано встал, смотря на меня с огромной ухмылкой, которая никогда не сходила с его лица.
— …Ты просто атас, Синтаро, знаешь об этом? Я никак не могу устоять перед этим.
— Да, спасибо. Так можешь просветить меня? Почему ты превратился в Момо в такое время ночи?
Даже пока я стоял здесь так решительно как мог, эта жуткая улыбка оставалась на его лице.
— Ха-ха… Думаю, сегодня я с тобой в немилости, а? Что ж, полагаю, я не могу винить тебя. Не после того, как я обратился твоей дорогой, дорогой сестрой… да?
Подмигивание, которое он совершил в мою сторону, подтвердило моё подозрение, что он нарочно считал меня дураком.
Хотя, не так, как это всегда делала Энэ. Это излучало садизм, просчитанное усилие ранить меня именно в то место, которое я не хотел, чтобы кто-то трогал больше всего.
— Не совсем, нет. Я имею в виду, это твой дом; ты можешь изображать кого хочешь. Я просто спрашиваю тебя почему.
— М-м-м, ну-у, не совсем без причины, нет. Но что тебе принесёт то, что я расскажу тебе? Тип, что ты, вообще, будешь делать, если узнаешь, Синтаро?
Кано повернулся ко мне спиной, а затем развёл руки в стороны.
— Хочу сказать, это как-то странно, не так ли? Ты ведёшь себя так пугающе напряжённо из-за этого. Я просто думаю, понимаешь, ты можешь забыть что-то довольно важное, а?
Я не мог прочитать выражение его лица со своего места.
Но его слова, похоже, сжали моё сердце в тиски. Будто его глаза тщательно просеивали каждый секрет, который я хранил в глубинах своей души.
— …Что ты пытаешься сказать мне?
— Хм-м? Ну-у, только это, в общем-то. Понимаешь? Я имею в виду, Синтаро, это написано на твоём лице. Ты почти забыл что-то о-о-о-о-чень важное, понимаешь?
Одна из лампочек над головой Кано начало моргать.
Каждая вспышка, казалось, освещала его спину словно стробоскоп.
— Что, чёрт возьми, ты можешь вообще понять!..
— А, так я был прав? У-ух, не надо так бурно воспринимать это. Я к чему клоню: ты уже забыл, не так ли, Синтаро?
Его насмешливое поведение довело мою ярость до точки кипения.
— Да что б тебя, я ничего не забыл!!!
Ответив, я вцепился в Кано, заставляя его посмотреть на меня. На мгновение лампочка полностью отключилась.
Когда она вновь включилась секунду спустя, я почувствовал, как моё быстро бившееся сердце разорвалось на куски.
— Тогда как так получилось, что ты никогда не попытался помочь мне?
И тут я увидел Аяно, её чёрные волосы по плечи резко контрастировали с её малиново-красным шарфом. Я никак не мог ошибиться. Она улыбнулась.
— А… а-а…
Мои ноги начали подкашиваться. Я был готов упасть в обморок в любой момент.
Мой разум бросил все надежды о том, чтобы дальше осмыслять реальность, вместо этого, связывая бессмысленные согласные в моём рту.
— Ну же, Синтаро. Ответь мне. Или ты уже забыл обо мне?
Аяно — её искусственная улыбка теперь практически касалась моего лица — смотрела на меня стеклянным, безжизненным взглядом. Мне стало тяжело дышать.
— Н-нет… Я…
Все мысли, таившиеся в моей голове последние года, пытались одновременно всплыть на поверхность. Но я не мог придать им вербальную форму. Я не мог высказать ни одну из них.
Аяно не ждала меня. Прямо как в тот день. И я, также, не мог ничего тогда рассказать ей.
— Теперь всё в порядке. Прощай, Синтаро. Всего хорошего.
В следующий момент все лампочки в комнате отключились. Ещё через мгновение все они вновь включились. Аяно исчезла без следа.
Мои ноги сдались, и я упал на колени.
Я поставил на пол дрожавшие руки для поддержки, но словно дамба, обрушавшаяся под наплывом эмоций, из моих глаз потекли слёзы, беспощадно падая вниз.
И будто маршируя прямо за ними, все чувства, что я запер, ринулись наружу, парализуя меня на месте.
…Это моё наказание? За то, что никогда не слушал её, за то, что никогда не мог протянуть руку, за которую она бы держалась, это моё наказание?
— Прости… Прости меня…
Слова, наконец, обрели форму, мягко отдаваясь эхом по комнате, и затем исчезли, никогда не узнав, для кого они предназначались.
