Из отдалённого, глухого громкоговорителя эхом раздавалась старая фольклорная песня «Рассвет и Закат», обозначая конец учебного дня.
Небо, которое казалось таким блестяще синим мгновение назад, вскоре окрасилось богатыми оттенками оранжевого и розового, будто смешивалось от простой и звенящей мелодии.
Зелёные горы вдали, намного дальше окна, проецировали тот же самый воздух неменяющегося, подавляющего величия, которое они всегда излучали.
Я, к сожалению, на данный момент был единственным пассажиром автобуса, зловеще кренившегося и скрипящего на холмистой и неровной дороге.
Одноклассник, который сошёл на прошлой остановке, не был моим каким-то близким другом, но мелодия «Рассвет и Закат», которая, похоже, всегда начинала играть по команде, когда он сходил, никогда не подводила в том, чтобы разворошить во мне муки одиночества.
Дёргая наполнитель, вызывающе торчавший из спинки сидения передо мной, я взглянул на картину за окном ещё один раз. Меня встретил бурный поток электрических столбов, проносившихся перед моими глазами, а за ними на заднем плане предстало поле в великолепии своего разнообразного урожая.
Это был не самый эффективный способ убить время.
Я вздохнул и закрыл глаза.
Вот бы я мог бесцельно воспользоваться своим телефоном в такие моменты. Жизнь стала бы радостной.
Без какого-либо повода, мой мозг вспомнил сцену на городском поезде, которую я однажды увидел по телевизору друга.
Абсолютно все: мужчины и женщины, взрослые и юные, пристально пялились в свои смартфоны, каждый человек был полностью погружён в свой собственный маленький мирок.
Этой картины, наблюдаемой через старый кинескоп телевизора, было достаточно, чтобы заставить деревенского младшеклассника упасть в обморок. Особенно, если он жил так далеко от города. Эти городские девушки — правда, не особо старше меня — свободно гуляли в этой великолепной городской обстановке со смартфонами наготове…
Ставлю на то, что они пользовались этими телефонами, чтобы, также, связываться друг с дружкой и выбирать подходящее время для их следующей большой гулянки. Они бы все переписывались и общались со своими подружками всю ночь, делились заметками по Сети — неиссякаемое веселье для них.
Изредка, эта фантазия вдохновляет меня бродить по магазину электроники, расположенному по дороге из школы домой.
Так далеко от цивилизации, с хоть каким-то доступным видом развлечения с ценником, деньги, которые я получал от родителей в виде подарка на Новый год, скопились до головокружительных высот.
Ну или так это казалось со стороны ребёнка. Это была всего лишь пачка чеков, все из которых я взял в магазин, умоляюще щебетав: «Дайте мне смартфон, пожалуйста!», пока проникал внутрь. Мне пришлось объяснять парню, заведовавшему магазином, что такое смартфон. Он, также, не имел никакого понятия, что это такое.
Это, как и следовало ожидать, не особо приблизило меня к мобильному блаженству. Тяжёлая, пластмассовая, почти античная телефонная трубка, которую он показал мне вместо этого, была, в каком-то смысле, нужна, чтобы выстроить более особый опыт в характере, нежели большинство из того, что я учил в школе.
Что отлично.
Но здесь и сейчас, «выстраивание характера» являлось последним, что мне было нужно.
Я бы мгновенно обменял весь этот тупой «жизненный опыт» на мобильник. Но кто вообще сделал бы мне такое предложение, прежде всего?
Если, к примеру, я попытался бы попросить у моих упрямых родителей, то они назвали бы меня наглым. Неблагодарным. Они бы выпнули меня из дома так надолго, что мне пришлось бы всю ночь дрожать от страха перед бродячими собаками, шныряющими по округе.
Самому заботиться о себе на улице без каких-либо запасов было в самом конце списка моих приоритетов. И даже если бы я осмелился попробовать купить его, не уведомив об этом родителей, он нигде не продавался.
У меня даже не было возможности хоть раз съездить в город — никто из моих родственников не живёт там. Люди рисковали выезжать из города, чтобы навестить своих деревенских родственников во время Нового года, или может во время праздника Обон в августе. А что касается нас, мы остались здесь.
Возможно, я смогу уговорить кого-нибудь отправить его мне по почте?
А можно ли такое, вообще, сделать с мобильником?
В плане знаний о высокотехнологичных гаджетах я знаю лишь то, что эти мобильные телефоны позволяют звонить, отправлять сообщения и лазить по Интернету.
Конечно, за это я тоже должен был быть благодарен родителям.
Из-за ошибочных попыток в воспитании и их луддистской привычкой кричать на своего единственного сына просто за попытку втихую глянуть телевизор друга, мне всегда было нечего привнести в беседу между одноклассниками. Обычно, я последним узнавал о всех трендах, моде, а иногда и о здравом смысле.
Но мобильник, как минимум, был чем-то, что я мог с лёгкостью хранить бы кармане. Он бы не навлёк ярость родителей так просто.
Поэтому, честно, если бы я мог заполучить его, то сделал бы это.
Проблема была в том, как это сделать, и на этот счёт у меня не было много идей. Лучшее, что я мог предложить себе — попросить кого-то ещё.
Но, ну-у… об этом…
— Да-а, если бы я мог сделать это, то было бы намного проще…
Эти слова сорвались с моих губ вместе со вздохом.
Был такой человек, с которым я мог поговорить.
Или, технически, с ней было возможно поговорить. Но она не была такой девочкой, с которой можно сблизиться и раскрыть всю душу.
Вот какой сложно задачей я находил подобраться к этой девочке, Хиори Асахине, и взаимодействовать с ней.
Рождённая в невероятно богатой семье, с лёгкостью входившей в топ три самых влиятельных семей в нашем захолустье, она изучала таки вещи как игру на пианино, уход за цветами и балет практически с самых пелёнок. Её часто отправляли в город на регулярные мероприятия, и она посещала любую репетицию или выступление, куда была вовлечена.
В прошлом, я заметил её недалеко от меня с очаровательно украшенным мобильным телефоном в руках, тапая по нему, словно символизируя своё превосходство над всеми нами.
Она, должно быть, купила его в городе. И вместе с этим, она стала моей палочкой-выручалочкой, когда дело коснулось проблем с телефоном.
Но я уже знал это. Этот итог, к которому я пришёл давным-давно.
Большая проблема заключалось в следующем: первое, Хиёри Асахина была шокирующе безнадёжно капризной девочкой. Второе, я был шокирующе безнадёжно влюблён в неё.
— Я знаю, мы живём той ещё дыре деревенской заводи, но есть кое-что, что делает это место лучше любого другого. Этой Хиёри Асахина. Это ты.
Несколько недель назад мой одноклассник отправил любовное письмо с этими строчками Хиёри Асахине. Её ответ был: «…Отвратительно», произнесённый с отрепетированным и отточенным презрением. Я не уверен в том, что одноклассник хоть когда-нибудь оправится от такого.
Но это только демонстрировало то, насколько очаровательной Хиёри Асахина была. Дело было не в том, что она на голову обходила всех детей в школе. Нет, она превосходила даже детей звёзд и моделей, которых можно увидеть на постерах или в журналах.
За ней бегали все парни в школе, кончено же, и можно было всегда услышать что-то на подобие «Хиёри Асахина сделает из здешних пацанов мужчин» и «Ты даже плюнуть не можешь, не наткнувшись на одного из тайных фанатов Асахины» от сбитых с толку взрослых.
Не то чтобы я отличался. Я был ещё одним фанатом Асахины… или возможно зависимым от неё, чтобы быть более точным. В сравнении с фанатами-выскочками, которые совсем недавно узнали о ней, окружавшими меня, я был уверен, что никто не мог одолеть меня в том, что касается веры, усердности и количества (неофициального) мерчендайза, что у меня есть.
Для генерала высокого ранга в армии Асахина, утро всегда наступало рано.
Каждое утро в шесть часов, я с улыбкой приветствовал свою плюшевую куклу Хиёри (сделанную мной же) и отправлялся завтракать, тщательно раздумывая о расписании, что я сделал из ежедневных занятий Хиёри, и думая о том, где у меня будет самый высокий шанс «естественно» столкнуться с ней в этот день.
Прежде, чем выйти из дома, я всегда удостоверялся, что выбирал фото из тщательно курируемой мною галереи мгновенных фото Хиёри Асахины, вкладывая его в обложку моего проездного, пока улыбался на протяжение всего времени.
Только оказавшись на территории школы, я сделал глубокий вдох, чтобы вдохнуть так много феромонов Асахины, как мог — разные люди реагировали на них по-разному, но для меня, это был ненавязчиво приятный аромат, словно бекон — и если бы мне вообще удалось каким-то образом заметить её в коридоре, то моментально бы выразил улыбку на лице и наблюдал со стороны.
Если бы и произошло такое, что я оказался рядом с ней, то, конечно, не стал бы здороваться с ней своим грубым, бессмысленным «эй». Вот как можно было отличить обычного псевдофаната от настоящего пехотинца Армии Асахина.
Свежий рекрут в Армии всегда попытается выудить из неё разговор, цепляясь за наглую попытку заслужить её расположение. Это никогда не приводило ни к чему, кроме как к абсолютно противоположному эффекту на Хиёри Асахину.
Вообще, буквально этим утром я заметил, как скрипел зубами, пока свидетельствовал именно такого новобранца, пошедшего на такой обречённый подход. Простого взмаха украшенного драгоценностями кинжала Асахины («Гх, подвинься», как она называет это) было достаточно, чтобы моментально нокаутировать его.
Невезучий поклонник, оказывается, позже был утащен в кладовку спортзала одним радикализированным членом Королевской армии Асахина. Будет лучше для психики не представлять, что с ним произошло дальше.
И так, настоящий рядовой Асахина никогда не стал бы пытаться провести подобную глупую нахальность. Вместо этого, он смотрел бы со стороны, купаясь в излучающем свете её красоты, чтобы набраться энергии двигаться дальше вновь. Другими словами, это было божественное призвание.
Так как кто-то вроде меня, втянутого в этот, честно, Божественный промысел, мог подумать о такой глупой и бессмысленной теме как мобильная телефония с самой Хиёри Асахиной? Вот, где была зарыта проблема. Я никогда не позволил бы себе надеяться на то, что она пальцем шевельнёт ради меня.
Мысленно, я понимал это.
Но я обнаружил более простые желания в своём сердце, постоянно нашёптывавшие свои соблазны.
— Я хочу переписываться с Хиёри Асахиной.
Нет. Не просто переписываться. Я хочу говорить с ней. Пока мы на автобусе, конечно, но также вечерами, без ведома кого-либо ещё, ночь за ночью.
— Я должен сделать это с ней…
Мысли вылетели изо рта. Я закрыл мои глаза, сжал руки в кулаки, но мечта оставалась далеко, снова напоминая мне о том, насколько я был не способен достичь её.
— Да, это отлично, но тут твоя остановка, пацан.
Эти внезапно брошенные на меня слова мгновенно вернули меня в реальность.
Я повернулся наверх в поиске того мерзавца, что бросил этот заострённый камень в мою беззащитную душу. Как и ожидалось, на меня был обращён взгляд водителя автобуса, сопровождавшийся улыбкой, так и кричавшей: «Ох, это уморительно!»
Стыд накрыл мой разум быстрее, чем я смог сформулировать любую другую мысль.
— Ах… Эм. Простите! Я уже ухожу!
То, что я торопился сойти с автобуса, никак не смягчило бы такое убогое положение вещей, но я всё равно вскочил со своего места, неспособный более терпеть это. Однако, я должен был предъявить свой проездной прежде, чем сойти с него, что означало больше неистовой возни по моему портфелю.
— Э-э-э, проездной, проездной… Ах, боже, где он?.. Нет, я брал его, я брал! Просто дайте мне ещё секундочку…
Я прошёлся по каждому карману и отсеку портфеля, но пропуск, который я точно знал, что положил внутрь этим утром, исчез без следа.
— Вот дерьмо, я что, оставил его дома?!. Но я не мог…
Теперь всё стало ещё убогей. Стыд и так стёр все мысли из головы, словно губкой с доски.
— А? Ох, не волнуйся об этом. Сегодня я прощу это; ты в любом случае всегда показываешь его мне каждый день.
Раздражённый водитель, улыбаясь, погладил меня по голове. По моей груди пробежался ветерок облегчения.
Что за мужчина. У него были все права на то, чтобы оштрафовать меня за неуплату за проезд в автобусе, но его добросердечие спасло мою жизнь.
— Э-э, вы уверенны?! Простите, я клянусь, что возьму его завтра…
— Конечно, конечно, ‘сё нормально! Но, эй, пацан?..
Водитель убрал руку с моей головы, его выражение лица внезапно посуровело, а глаза вспыхнули.
— Уа? А! Да?
Моё сердце снова пронзила тревога. Я знал, что мне не стоило забывать проездной…
— А, прос’, знаешь, то «Я должен сделать это с ней». Хе-хе-хе! Папцан, говорю тебе, я думал лишь об этом, когда был-
— Спасибо вам большое! До завтра!!!
Словно напуганный кролик, я выпрыгнул из автобусе прежде, чем водитель смог закончить своё болезненно дезинформированное наблюдение. Как только я приземлился на землю, то свернул направо, обходя побитую погодой автобусную остановку.
Вскоре, я пробирался через переулок, по одну сторону которого дико разрасталась летняя зелень.
Я услышал гулкое «Всего хорошего!» за спиной. Этот парень был плохими новостями. Очень плохими новостями. Я не мог показать, как именно, но он сулил лишь плохие новости. Надо было забыть о нём так скоро, как возможно.
Замедлившись, я потянулся вверх. На другом конце однополосной дороги, которая, казалась, тянулась до бесконечности, слегка тёмные горы начали поглощать солнце.
В это время года закат начинался довольно поздно.
Ночи всё ещё были прохладными, но воздух был не менее заряжен напоминанием о солнечном жаре, давая почувствовать приближающееся лето на своей шкуре.
— Интересно, чем я займусь этим летом. Они заставили меня помогать в поле все каникулы в прошлом году. Надеюсь в этот раз, они дадут мне отдохнуть…
Я добрался до своего подросткового возраста без каких-либо подвижек в своём намерении сбежать из этой дыры в глуши. Главное, с чем у меня ассоциировалось лето — это работа в поле и спёкшийся в грязи я под сияющим солнцем.
— Хочу, чтобы мы смогли устроить поездку куда-нибудь... не то чтобы такое произойдёт. Не то чтобы у нас были деньги на это. Э-эх, ставлю на то, что знаю, у кого они есть…
Я знал, что у Хиёри Асахины были свободные деньги на то, чтобы путешествовать туда, куда захочет, наслаждаться сказочным летом в экзотическом месте на свой выбор. У меня не было никакого способа подтвердить это, но такая картина слишком охотно приходила в голову для моих вкусов.
Она прибыла из другого мира, другой перспективы, другого всего. Она столько повидала и делала, что заядлый деревенщина, как я, не мог даже представить.
Я знал это достаточно хорошо. Вот почему я восхищался ею. Почему я влюбился в неё.
Приняв во внимание заходившее солнце, я взглянул на находившиеся рядом окрашенные в оранжевый цвет поля, пока был погружён в свою вечную головоломку. Затем я заметил свой дом, немного вдали от самой деревни, единственная струя дыма поднималась и расходилась из его маленького дымохода по обширной территории луга.
Когда я в последний раз покидал эту деревню? Я не мог вспомнить, что означало, это было довольно давно.
А также, я всё ещё лишь подросток. Вот как скучно и невзрачно, должно быть, это было.
Когда я получу свой следующий шанс свалить из этой деревни?
Внезапно, я составил картину себя в будущем вместе с Хиёри Асахиной, смотрящими на знак пункта назначения, пока мы садились на изысканный спальный поезд, улыбаясь друг другу.
Я почувствовал боль где-то в районе груди. Предупреждение, безмолвно говорившее мне, как смехотворна эта идея.
— Но я не могу сдаться так просто…
Я мягко вздохнул, а после начал завершать своё маленькое путешествие.
Посреди моей ложной бравады, я подумал, что услышал надсмехавшийся надо мной где-то в стороне голос: «У тебя мало времени, не так ли?»
***
— Ещё немного…
Я аккуратно концентрировался на шитье, вкладывая душу в каждый стежок.
— Я сделаю тебя красивее, чем когда-либо, ладно?..
Было около десяти вечера.
К счастью, эта комната, которую мама аккуратно и тщательно прибирает каждый день, была такой же чистой, как и всегда.
Как только я вернулся домой, то сел за свой стол рядом с окном, чтобы немного заняться шитьём, посмотреть на свою работу, ещё немного пошить, и в это время чувствовать, как стресс сваливается с моих плеч. Процесс повторялся на протяжение четырёх часов или как-то так.
Теперь время почти подошло: Мой магнум опус, моя личная Говорящая Хиёри заняла у меня аккурат три месяца свободного времени. Теперь же, я был в паре стежков от завершения.
— Это изменит историю Армии Асахина!..
Уровень мастерства и качества был так высок, что я закричал от радости. От простого взгляда на неё у меня бежали мурашки.
Её лицо было беззастенчиво очаровательным, но всё ещё сохранило зловещий вид, который, казалось, отделял её от остальной человеческой расы. Её привлекательные, хорошо ухоженные чёрные волосы сочетались с однотонным платьем. Я сделал чёткие записи её гардероба, и выбрал наряд, который (по моим представлениям) нравился ей больше всего.
Вишенкой на торте стал миниатюрный магнитофон, который я нашёл в магазине электроники, где пытался и провалился купить мобильник.
Внутри него был цикл записей с голосом Хиёри Асахины, собранные непосильным трудом за несколько недель, когда я проходил мимо неё. Девайс помещался внутри куклы через молнию на спине, что давало мне шанс на воображаемый разговор со своей любовью.
Основной темой, которую я выбрал для её дизайна было «Выглядеть хорошо в большом городе!» и во время всего процесса создания, я никогда не уходил от этого концепта. И как только она будет закончена, то сотрясёт самые основания нашего братства Асахина.
А затем остался один стежок. Один стежок от завершения моего шедевра.
Я опустил свои руки на мгновение и закрыл глаза.
Оглядываясь назад, эти три месяца, наверное, были самим эпичным приключением в моей жизни.
Приключение, которое осталось взаперти границ моего разума, конечно же, но поездка по всем лучшим достопримечательностям Японии, где я взял бы Хиёри Асахину, о которой я фантазировал, расширилась в моём воображении до добротных трёх кругов по воображаемой нации.
— …Ладно.
Я не отдался мечтам на долго. Остался последний стежок. Я перевёл свой фокус на куклу перед собой.
— И сейчас… вот она-!
— Хибия-а-а! К телефо-о-о-ону!!! Спускайся сюда!!!
Мои руки соскользнули от маминого голоса, раздавшегося внизу, что привело к тому, что игла зловеще вонзилась в торс Говорящей Хиёри.
— Уа-а-а-а-а!!!
Я закричал от такой неожиданной катастрофы. Мой спокойный, собранный разум теперь был разбит от вида толстой железной палки, пронзавшей грудь Хиёри Асахины.
— Что я… Как… Как?!.
Мои руки дрожали от ужаса, пока я закрывал ими лицо.
В моём воображении, Хиёри Асахина была в моих руках, шепча свои последние слова, пока я молился за её жизнь. У меня были проблемы с тем, чтобы устроить диалог, не разговаривая с ней честно так часто, но, как минимум, атмосфера была подходящей.
— Хибия-а-а-а!! Спускайся вниз сейчас же!!!
Злобный рёв моей мамы начал образовывать пар. Сейчас надо было бросить усилия на время.
— Ладно! Я иду!
Аккуратно оставив мою мнимую Хиёри на столе, я крутанулся на стуле, находившемся прямо напротив двери, и встал с него.
Открыв дверь, я спрыгнул вниз по старой, скрипучей лестнице. Телефон с циферблатом бесцеремонно находился на полке в коридоре на первом этаже.
— Кто мне вообще звонит в такое время… Я имею в виду, кто это? Могла бы и сказать, мам…
Пока сомнения были ещё свежи в моей голове, я взял трубку и начал говорить. Тот, кто звонит в такое время суток не может быть кем-то порядочным. Могу попробовать по-быстрому закончить.
— Э-э, алло? Это Хибия, но кто-
— Самое время.
Я попытался звучать грубо и раздражённо, но это выглядело так, словно ребёнок вышел на бой с бойцом тяжеловесом. Меня уложили на лопатки.
Этого голоса было достаточно, чтобы оставить меня в замешательстве, независимо от того, какое отношение он пытался произвести.
— А? Что-
— Аргх, я сказала, самое время? Знаешь, я стою, пока звоню? Мои ноги начинают, тип, болеть?
Я не мог перепутать этот голос или такое эгоистичное отношение. Ни за что бы не смог.
На другом конце провода была Хиёри Асахина — её обычное властное, чрезмерно безразличное отношение так и доносилось сквозь трубку.
— Гх, эй, ты меня слышишь? Алло-о-о-о? Ты глухой или что?
— А, Хиёри?! Д-да, я слышу тебя! Да! Я отлично тебя слышу!!!
Мой мозг был перегружен для того, чтобы нормально функционировать. В ответ на вопрос Хиёри Асахины, я мог предложить только спинальный рефлекс.
— Почему ты ведёшь себя так напряжённо? Гх… Ах, как бы там ни было. Так вот, я хотела, э-э, спросить тебя кое о чём?
— «Спросить»?..
— Э-эм, да? «Спросить»? Или лучше будет сказать, э-э, «договориться», или как-то так?
Кто мог предсказать такое развитие событий? Я знал, как вёл себя в том автобусе. Говорил о том, что «сделаю это» себе.
И сейчас я делаю это.
Но что она хотела сейчас, почти в полночь?
— А, я всегда рад т… э-э. Я имею в виду, конечно, без проблем. Что такое?
— Ну-у, понимаешь ты, тип, выронил свой автобусный проездной, да? Я увидела его сегодня в школьном коридоре и на нём, э-э, было написано твоё имя?
Это достаточно хорошо объясняло ситуацию. Бесспорно, я был настолько поглощён мыслями о работе над Говорящей Хиёри, что напрочь забыл о проездном. В тысячу лет не подумал бы, что найду его таким образом.
Хоть и в извращённом виде, предположу, что должен благодарить за это водителя автобуса.
У совершил такие мозговые усилия, чтобы выбросить из головы эту угрозу обществу, что выкинул из памяти и свой пропуск.
И вот так получился этот телефонный звонок, который несомненно изменит мою жизнь.
Она была здесь для того, чтобы сказать, что подняла мой проездной. Какое блаженство. Так, так мило с её стороны. Я всегда знал, что Хиёри Асахина была ангелом во-
Подождите секунду.
Я остолбенел от странного чувства, будто забыл что-то. Что-то смертельное важное…
… Прежде, чем выйти из дома, я всегда удостоверялся, что выбирал фото из тщательно курируемой мною галереи мгновенных фото Хиёри Асахины, вкладывая его в обложку моего проездного, пока улыбался на протяжение всего времени…
— …Гх, ты вообще слушаешь?.. Потому что у тебя появляются все эти, тип, странные паузы каждый раз, когда ты говоришь? Так вот, насчёт твоего проездного…
— Он не мой!
— А?
Я так сильно потел, что боялся лужа, образовавшаяся около моих ног, станет причиной электрозамыкания телефона, которое убьёт меня.
В моей голове у меня вот-вот начинался фестиваль Апокалиптического дерьма. В основном, он состоял из меня, Хибии Амамамии, повторявшего «дерьмо дерьмо дерьмо дерьмо дерьмо дерьмо дерьмо» так часто, как возможно, пока кучка пьяных посетителей фестиваля привязывали меня к куску фанеры в главной палатке и медленно поднимали лезвие гильотины над моей шеей.
Дерьмо.
Это очень плохо.
Фото, которое я выбрал сегодня было особенно опасно. Хиёри Асахина, её платье было приподнято весенним бризом. Чрезмерно неприлично, но это было в моём духе. Я не мог сделать выбор хуже, чем этот.
Просто смотрите за тем, что произойдёт, когда девочка узнает, что я разгуливал под солнечными лучами с этим фото, вложенным в обложку моего проездного. Всему конец. Всё пропало. Бери лишь фотографии, оставь лишь пепел.
И о Боже, я только что потратил три часа на завершение Говорящей Хиёри. Я рою себе всё более и более глубокую яму.
Я должен сделать что-нибудь… хоть что…
— Ну-у, я имею в виду, на нём написано твоё имя, понимаешь? Тип… Как ты вообще вышел из автобуса, если не заметил, что он отсутствовал?
— Э-э, может это кто-то с таким же именем? Скорее всего, так и есть! В округе должно быть есть примерно миллион людей с именем Хибия Амамия!
— С таким странным именем? Тип, нет? Я не знаю никого, в любом случае. Но, э-э, я хотела спросить о том, что находилось внутри?
Я ничего не мог поделать. Фестиваль Апокалиптического дерьма в моей голове достиг крайней точки.
Гуляки натянули на мою голову чёрный капюшон, пока я беспомощно дёргался. Молодой человек с набедренной повязкой взял длинный нож и поднёс его к верёвке, державшей лезвие гильотины, и начал медленно перерубать её, улыбаясь.
Здесь на платформе, Хибия Амамия улыбался в видимых мечтах, будто внутренне смирился с чем-то.
Со мной покончено. Я не могу ничего сделать, что поможет мне увильнуть от этого. Если это — то, как я уйду, то, возможно, сделаю это с шумом.
— Тип, это-
— Ладно! Ладно, ладно! Смотри, я знаю, что это никогда не случится, но ты можешь хотя бы дать парню помечтать, хорошо?!
Я рассказал ей правду, или, как минимум, попытался сделать это. Но это не было реализовано так, как задумывалось.
Это присуще только людям, полагаю: смириться со своей судьбой, когда внутри ещё есть нечто, что говорит продолжать сражаться.
— Э-э, я не понимаю, почему ты так кричишь, ладно? Это странно.
Этот порыв разбился в дребезги. Я не ожидал меньшего.
Это был, несомненно, мой последний день в роли генерала Армии Асахина. Горячие слёзы полились по моим щекам.
Я закрыл глаза. В темноте, я мог видеть её потенциальных женихов, спускавшихся с небес поприветствовать меня во всей своей оголённой красе.
Простите, что относился к вам, как к идиотам. Сейчас я готов пойти с вами.
Надеюсь, вы будете не против, если я хотя бы возьму с собой несколько фотографий и мою Говорящую Хиёри.
Пока я стоял в тишине, лихорадочно пытаясь прославить свою трагическую смерть, Хиёри Асахина подарила мне ещё один неожиданный шок.
— Тип, кто сказал, что тебе надо мечтать или что-то такое? Я, э-эм, позвонила тебе, потому хочу, тип, помочь осуществить это, ладно?
— Э-э-э?
Мне было сложно понять заявление Хиёри Асахины, и кроме того, мой ответ с лёгкостью вошёл в тройку Самых тупых вещей, что я сказал за весь год.
Но она, точно, сказало это. Она хотела осуществить это. О чём она говорила?!
— Осуществить?.. Ты имеешь в виду?..
— Гх, я имею в виду то, что имею в виду, ладно? Я знаю, что ты, тип, серьёзен? Поэтому я хочу помочь осуществить это.
Наспех построенный алтарь посреди фестиваля Апокалиптического дерьма в моей голове взорвался, разлетаясь на миллионы кусочков.
Хибия Амамия, внезапно пробудившийся новой и потрясающей силе, встал и раздавил лезвие гильотины в своей ладони так, словно оно было сделано из глазури для торта.
— П-п-правда?! Я хочу сказать, э-э, серьёзно?! Ты, правда, испытываешь это ко мне?! Я имею в виду… Чего-о-о-о-о?! Правда?!
— Гх! Хватит так вопить! Я не собираюсь, типа, повторять это снова?
— Л-ладно!
— Ладно? Хорошо. Тогда, тип, отлично, но ты серьёзно так сильно хотел этого? Я имею в виду, полагаю, ты, тип, думал об этом вечность, верно?
Почти нескончаемый поток из изменчивых вопросов заставил моё сердце трепетать. Сегодняшний день оказал такое давление на моё кровяное давление.
«Хочу ли я это»?! Ей это, вообще, нормально говорить?! Вот, какими расплывчатыми стали стандарты у нашего поколения?!
Нет, нет, нет. О чём ты думаешь? Работай головой.
Я веду себя, словно какая-то дикая обезьяна. Так делать неправильно.
— А, я супер-хочу это.
После осторожного обдумывания, Хибия Амамия выбрал режим полный дикой обезьяны.
Я хотел бы встречаться с девушкой, а кто нет, когда тебе дают такой шанс?
Вперёд! Назови меня отвратительным! Как будто мне не плевать!
— Да-а, э-э, полагаю так и есть, раз это было в твоей обложке и всё такое? Я, тип, догадалась, что так и есть? Так как насчёт осуществить, э-э, это?
— Ты… Ты уверенна?.. Правда?!.
Пот, лившийся с моего лба почти перетёк в кровотечение из носа.
Орда голых мужчин, снисходивших ко мне мгновение назад, теперь тоскливо наблюдали. Я проигнорировал их. Мерзкие монстры. Убирайтесь.
— Но у меня есть, тип, одно условие, ладно? «Договорённость», о которой я говорила? Я хочу, чтобы ты, тип, тоже исполнил моё желание.
Голос Хиёри Асахины был спокоен, пока она продолжала разговор. Кто-то ожидал бы, что девушка будет вести себя чрезмерно смущённо, обсуждая такие вещи. Но, возможно, это мой недостаток опыта смущающе очевидно выдаёт себя. Возможно, в наши дни это было нормально для пар так «договариваться», словно это был контракт для какого-то профессионального атлета.
Но я был здесь не для драмы. Я не шучу, и сомневаюсь, что она тоже. Просто это был её способ стеснительно добиться меня. Но я же мужчина. Я должен взять лидерство.
— Ну, конечно! Конечно! Я сделаю всё, что смогу! Что ты от меня хочешь?!
— В-воу, кое-кто точно, э-э, рвётся в бой, да? Что ж, тип, это в каком-то смысле связано с твоей «просьбой», так что… Тип, ты свободен на летних каникулах?
— Конечно! Абсолютно свободен! Я немного помогаю по ферме, но нет, никаких особых планов!
— О? Вау, хорошо. Ладно, можешь ли ты, тип, вообще не строить планы на летние каникулы? Потому что мы поедем в город. А, и только мы вдвоём, ладно?
— Э-э-э?
Я готовился к чему-то сложному или физически выматывающему. Унизительному, возможно. И чего я не ожидал, так это того, что Хиёри Асахина предложит нечто настолько масштабное.
«Давай сходим на свидание куда-нибудь поблизости» — это одно, но когда ты сразу переходишь на уровень «Давай поедем в город», такое было неслыханно здесь. Даже старшеклассники этой деревни редко заходили дальше чего-то по типу «Я знаю один укромный пруд; почему бы нам не сходить туда и не взять поесть суши?»
И откуда взялось это «только мы вдвоём»? Она приглашала меня на какое-то великое и эпичное приключение? Если она ожидала то, что я моментально отвечу ей, то будет разочарованна.
— Я… Э-э, почему город? И почему… одни?..
— Эм, тип, я хотела поехать туда? Потому что там есть кое-что, что я хочу? Поэтому я подумала пригласить тебя, чтобы, понимаешь, таскать мои вещи и прочее. Что, тебе не нравится быть со мной?
— Н-нет! Нет! Конечно, нравится! Ты шутишь?! Я просто… У меня сверхстрогие родители, поэтому я не знаю, получится ли у меня выпросить у них деньги на…
— А, с этим всё в порядке. Мы, тип, полностью обеспечены, так что я могу и за тебя рассчитаться. Я в каком-то роде держу это, понимаешь, в тайне от родителей, поэтому… Ах! Но ты тоже должен держать это в секрете, ладно? Не говори, тип, ни одной живой душе, понял?
— Ты скрываешь это от своих родителей?
— Э-эм, да? Я имею в виду, это поможет твой «мечте» легче осуществиться, верно? Понимаешь, из-за своих «сверхстрогих» родителей?
Она была права. Жалкие мысли о том, чтобы рассказать им о моём романтическом свидании, повергали меня в первородный страх. Но поездка с моей возлюбленной, когда родители не знают? Это было всё, что мне нужно, чтобы превратить фантазию в реальность.
Это, и как она несомненна знала к этому времени, было не секретом в округе то, что семья Хиёри Асахины купалась в деньгах. Она могла покрыть расходы на поездку за двух детей, не моргнув глазом.
Но кое-что настораживало меня.
Если она идёт на всё это просто, чтобы сходить по магазинам в городе, то почему не попросила родителей?
И кое-что в её формулировке — «осуществить мои мечты» — казалось мне каким-то неправильным. Мои мечты не включали в себя огромные поездки с ней. Не очень часто. Ладно, входили. Но, правда, дневная прогулка по деревне сделала бы меня счастливым более, чем достаточно.
Почему она делала это: пересекала этот шаткий, опасный мост, чтобы поехать в город наедине со мной? Единственный возможный ответ, такой очевидный, что был легко доказуем, вскочил у меня в голове.
— Ты настолько влюблена в меня?
— А? Что ты сказал?
— Э-э, э-эм, ничего! Прости!
Я задёрнул голову вверх, освобождаясь от своего эпизода эгоизма.
Если говорить вкратце, Хиёри Асахина явно влюбилась в меня. Она влюбилась так сильно, что не знала, что поделать с собой.
И пока она так смело боролась со своими эмоциями, то подобрала обложку проездного на автобус с моим именем на ней, сопровождаемая фото самой Хиёри. Она подумала об этом, как о возможности сблизиться со мной, используя такие термины как «дискуссия» и «договорённость», чтобы выяснить то, что было так явно для нас обоих.
Она избрала благородный путь, прикрыв свои намерения словами о моих мечтах и осуществлении их. Но возможно, глубоко внутри, она прямо в эту минуту хотела заключить меня в своих объятиях.
Доказательство было достаточно ясно для меня. Она хотела съездить со мной и только со мной куда-нибудь далеко. Как она выразилась, в роли её мальчика на побегушках. Но, снова, это был несомненно её способ сгладить ураганное желание, бежавшее по её телу.
— Но… ладно. Я знаю, что ты чувствуешь, и я готов ответить на это!
— Гх, это звучит та-а-а-ак убого… Смотри, я ожидаю от тебя, тип, помощи таскать то, что я хочу, о’кей? Потому что если её не будет, то я сразу отправлю тебя обратно домой.
Ледяной холодок за голосом Хиёри Асахины всё ещё звучал так бесстрастно, как всегда. Но теперь я знал. Вот как она показывала привязанность. И чем больше я понимал это, тем больше это было мёдом для моих ушей.
Но что именно она хотела?
Это всё может быть лишь большой отмазкой. Это может вообще не существовать. Но…
— А, э-э, конечно! Это естественно… но что ты хочешь, в любом случае?
— А? Э-э, понимаешь, появилась ведь этот новый айдол поп-певица, да? И я как бы хочу автограф? Я имею ввиду, ты ведь видел рекламу, верно? «Шестнадцатилетний феномен, который украдёт ваше сердце!» и прочее? Я, тип, обожаю её. Она так восхитительна!
— А! А. Да, я не особо смотрю телевизор, так что… Хотя, вау. Замечательно.
Я мог почувствовать, как моё сердце замерзает на зубодробительных скоростях.
Тепла, которое предзнаменовало собой момент, когда Хиёри Асахина начала говорить о этой певице, было более, чем достаточно, чтобы показать мне и моим диким фантазиям о шикарном отдыхе в городе с моей новой девушкой, в чём была вся суть.
Это должно было быть очевидно с самого начала. Её главной целью никак не могло быть проведение времени со мной. Я слишком замечтался.
И я не знал, о каком поп-айдоле Хиёри говорила, но если она была настолько очаровательной, что заставила сердце Хиёри Асахины растаять, то её воистину стоит бояться.
— Но… но, э-э, если она так знаменита, не будет ли сложно получить автограф?..
— Хи-хи! Ты так думаешь? Что ж, угадай что! У меня будет на это шанс.
Она протрубила эти слова так, что её сторона «богатой наследницы» раскрылась всем напоказ.
— Шанс? Она будет раздавать автографы на каком-то мероприятии, или как?
— Э-э, нет? Я имею в виду, он, тип, никогда это не делает. Тип, она такая известная, что при любом её появлении, вокруг неё сразу собирается огромная толпа.
Новый поп-айдол, который уже слишком известен для встречи с фанатами один на один? Какой мировой красотой она обладает?
Нет. Она не могла быть настолько красивой.
В конце концов, в мире не было девушки, которая смогла бы превзойти Хиёри Асахину. Не могла быть.
Но если эта звезда не появлялась на публике, то об автографе, похоже, и говорить нечего.
Она же не ожидала, что я придумаю ей какую-нибудь заумную схему одурачить эту знаменитость, чтобы та расписалась, нет?
— Но у меня есть что-то на подобие пропуска, знаешь? Муж моей сестры — учитель в школе, и эта девочка учится в его классе! Я общалась с ней по телефону, и она такая: «Приезжай на Обон, я, вероятно, смогу достать тебе роспись.» Вот я и подумала, что, тип, схожу посмотрю окрестности, пока буду там, но мои родители… Понимаешь, они взбесились? Они такие: «О-о-о, как ты можешь говорить такое, тебе надо учиться, бла-бла-бла.»
— И поэтому ты не говоришь им?
— Верно. Да. Но, тип, я ещё не ездила в город одна, поэтому подумала пригласить тебя нести мои вещи. Понимаешь?
Я знал. Это объясняло то, почему она так завелась от этой поездки со мной, или хотя бы с кем-то свободным и способным дышать.
Если у неё есть родственник, живущий там и лично знающий этого поп-айдола, то был весьма хороший шанс того, что автограф будет у неё уже скором будущем. Нам, также, не придётся платить за отель.
Учитывая уровень уважения Хиёри Асахины к другим людям — очень низкий — долгая лекция от её родителей была прямым путём заставить её сбежать из дома, даже если это означало сделать это одной. Что делало значение фразы «давай уедем и оставим это в секрете» всё более ясным.
А это, в свою очередь, выдвинуло на первый план другой напрягающий вопрос:
— Э-э… Так что, зачем тебе понадобился я для этого?
— Зачем? Без причины. Я просто подумала, что ты, тип, будешь слушать то, что я говорю, понимаешь?
Я почувствовал сильный укол в сердце. Встретившись с переполняющим полным безразличием Хиёри Асахины, улыбка Хибии Амамии — те же губы, что мгновение назад обвинили её в том, что она «втянула в это» его — обратилась в пыль.
Я должен был ожидать это. Всё, о чём волновалась Хиёри Асахина — это автограф той пустоголовой поп-певицы. Её не цепляло ничто так сильно, как объект её интереса.
В заключении, тогда, в этом не было никакой определённой романтической мотивации к сегодняшнему звонку.
Супер Хибия третьего уровня в моей голове, ранее расчленивший орды мужчин в масках, что преследовали обугленные остатки фестиваля Апокалиптического дерма, внезапно свалился на колени в уже скрюченной версии самого себя.
— Но… Ты сказала, что исполнишь мои мечты. Что это должно было значить?! Я имею в виду, не так просто-
— Э-э, о чём ты? Я помогу тебе купить мобильник. Это и не должно, тип, ничего значить, ладно?
Мобильник?
Почему разговор внезапно повернулся в сторону переносной технологии? Я не помню, чтобы мы поднимали эту тему хоть раз за весь телефонный звонок.
Подождите.
Давайте соберём последовательность через этот разговор.
Хиёри Асахина заметила мой автобусный проездной на полу. Она подняла его и узнала о фото внутри. Она увидела его и довольно громко заявила о своём желании «исполнить мои мечты», потому что я был явно «серьёзен насчёт этого».
Затем она спросила, «хочу ли я это». Слова, которые я никогда не забуду. В жизни.
Откуда взялся мобильник?
Это не имело никакого отно-
— …О-о-о-о.
Внезапный кошмарный сценарий, вспыхнувший в моей голове, заставил меня вслух взреветь.
Словно давно потерянный кусочек паззла, он создал из дискомфорта, таившегося за всем этим, неожиданно полную, устрашающе ужасную картину обречённости.
Я повернулся к зеркалу высотой с взрослого человека, расположенному на одной из стен коридора первого этажа. Оно отражало меня, конечно же, так же, как и когда я вернулся ранее домой.
Засунув взволнованную руку в карман на груди, куда я обычно кладу автобусный проездной, я осознал — кое-что ещё, что я обычно храню там, исчезло.
— Э-э, ты хотел мобильник, верно? Ты, тип, поместил флаер для него в обложку проездного. Я пытаюсь помочь тебе поехать со мной, чтобы ты смог осуществить свою мечту. Почему ты ведёшь себя так, тип, подозрительно по отношению ко мне?
В этот момент, моё глупое недопонимание прояснилось, словно день, а экстаз в моём сердце рухнул на землю с невероятной скоростью.
Хиёри Асахина в итоге не заметила фото самой себя, что я сделал.
Это был флаер торгового центра, рекламировавшего распродажу на мобильные девайсы. У меня была привычка пихать его в нагрудный карман, чтобы я мог воспользоваться им как темой для разговора в случае, если наткнусь на Хиёри Асахину.
Как это ускользало от моего внимания всё это время?
Этот внезапный звонок от самой Хиёри Асахины потряс меня, спору нет.
Но это не исключило мегатонную ошибку, что я только что совершил.
Она «скромно добивалась меня». Я «супер хотел этого». Почему бы тебе просто не умереть, ты тупой, развратный урод?
Просто вспоминая события секундной давности, я хотел побежать по коридору и, крича, биться головой о стены. Затем я осознал тот другой вопрос — самый большой, на самом деле — который всё ещё остался без ответа.
Я робко спросил:
— …Э-э, внутри моей обложки для проездного было что-нибудь ещё?
Хиёри Асахина раздражённо и грубо вздохнула.
— Что, ты потерял что-то ещё? Это, тип, всё, что я нашла внутри, но… Что? Там было нечто важное?
— Нет. Нет, на самом деле.
Я знал это. У Хиёри Асахины не было фото.
У неё его и не могло быть. Если бы было, то она бы позвонила в центр заключения несовершеннолетних, а не мне.
Но, после небольшого обдумывания, это имело смысл. В школе, особенно в классах, находящихся рядом с её классом, было огромное количество членов Армии Асахина, державших при себе альбомы.
…Ты даже плюнуть не можешь, не наткнувшись на одного из тайных фанатов Асахины…
И это было не преувеличение.
Если одна из этих полуголодных гиен подобрала мой проездной в обложке, и была встречена одним из моих любимых, лично сделанных фото для обмена прежде, чем это сделала Хиёри Асахина — что он (и это будет именно «он») сделал бы?
Ответ было очевиден.
Он стащил бы фото и оставил проездной там, где и нашёл его. Автобусный проездной в этой стране — в особенности тот, который уводил его обладателя так далеко в дебри — не стоил дорого.
На нём даже было моё имя. Красть что-то, оставляющее настолько явные следы, принесло бы мало пользы потенциальному вору.
Хотя, само фото… Говоря о крайней возможности преступлений. Если я доложу в полицию что-то, настолько явно находящееся в серой зоне, то это будет прямой путь для меня в мир радостных преступников.
И не то чтобы я мог спросить кого-то об этом. Преступник, который удрал с этим, вероятно, подумал, что ему ничего за это не будет. Флаер тоже был сложен туда, так что фото, скорее всего, находилось где-то посередине.
Но, возможно, мне стоит поблагодарить собирателя Армии Асахина, стоявшего за этим похищением. Это, конечно, заставило меня кипеть от гнева, но он сохранил мои девиантные и полностью действенные сексуальные желания в секрете от Хиёри Асахины. В каком-то смысле, он спас мою жизнь. От представления того, что она увидела это фото, у меня закружилась голова. Я бы тогда до конца своих подростковых дней не увидел бы ничего, кроме тюремной еды.
— Но… Вау, это отлично…
Я облокотился на полку, где стоял телефон, и начал медленно скатываться вниз к полу.
— Э-э, алло? Ты снова ведёшь себя, тип, странно?
— А. Прости. Полагаю, так и есть, что-то типа, а?
Так значит в итоге, я неверно интерпретировал её намерения и позволил себе витать в фантастическом королевстве фантазий несколько минут.
Дыра от моей прошлой эйфории не позволяла мне ровно стоять на ногах, но я всё равно ощущал чувство спокойствия.
Это всё было невозможной мечтой. Одинокий цветок на высоком горном пике, который никогда не окажется у меня в руках. Тем не менее, я позволил себе мечтать об этом, но этот огромный шанс, представший передо мной и затем сразу же сожжённый дотла, сделал правду лишь более суровой.
Не было никакой причины надеяться га то, что всё изменится в лучшую сторону по-
— Гх, так ты едешь, или что?
— А?
Она звучала так, будто была готова отчитать меня, но всё ещё казалось открытой к моему ответу. Мой пульс, почти вернувшийся в норму, снова подскочил.
А. Верно. Это ещё был не конец.
Вообще, мне всё ещё был дан невероятный шанс, не так ли?
Даже если это было глупым сном от лихорадки, даже если это была ещё одна эгоистичная прихоть Хиёри Асахины, она всё ещё была так близка ко мне.
Она инициировала целый разговор со мной. Она приглашает меня поехать с ней. Даже если это ничего не значило, мог ли я быть более благословлён?
Я воспользовался своей свободной рукой, чтобы вернуться в стоячее положение.
— Что ж, конечно я еду. Мы сможем отлично провести летние каникулы вместе.
Да. Не было никакой причины, по которой это не могло начаться так. Шестерёнки пришли в движение.
Нежели это судьба в работе или же глупое совпадение, было не важно. Вне зависимости от того, что происходит, пока я не сдался, я уверен, что смогу донести до неё свои настоящие чувства.
— Пф-ф-ф. Ну-у, тип, ты будешь работать ради этого, о’кей? Я узнаю расписание и прочее завтра. Ладно?
— Ага! Буду ждать!
— М-м. Хорошо. Поговорим потом.
Раздался клик, и голос Хиёри Асахины исчез.
Я глубоко вздохнул, давая своему телу немного расслабиться.
Затем я взглянул на главный вход, внезапно одурманенный импульсом выбежать на улицу и подышать свежим воздухом. Пройдя по коридору, я надел сандалии и вышел. Прохладный ветер, пахнувший летней травой, встретил меня у двери.
Огромная полная луна сияла в тёмном синем небе, пока я шёл по дороге, глядя на неё. На дороге не было особо много фонарей, но луна была всем, что мне нужно было, чтобы видеть путь.
Лето почти началось, как и приключение, к которому были причастны только мы.
Я взглянул на луну в предвкушении, прошлая эйфория не до конца вышла из моего тела.
Приближалось время года, которое мы навряд ли забудем.
