Прошло уже пять месяцев, пока лучшие 200 улучшали себя как могли.
В течение этих пяти месяцев, вместо того чтобы заниматься культивацией, Дэвис всецело посвятил себя алхимии. Он научился пользоваться пламенем души, что помогло ему готовить пилюли без использования материалов для розжига, такого как уголь.
Пламя души могло быть создано только с теми людьми, у которых было сродство с огнем. Это строгое требование заставило многих людей отказаться от изучения алхимии высокого класса, потому что с повышением класса будет всё труднее управлять огнем вручную, не используя душу для этого.
Кроме того, использование пламени души для создания пилюли имеет свои преимущества, такие как возможность легко контролировать интенсивность тепла, пока у алхимика был высокий контроль над своей энергией души.
В течение первого месяца Дэвису было трудно контролировать свою энергию души, чтобы управлять своим пламенем души, что привело к утрате многих материалов и котлов.
В течение второго месяца он научился искусно управлять пламенем души.
В течение третьего месяца он смог приготовить пилюли земного класса.
В течение четвертого месяца он укрепил свое мастерство изготовления пилюль и усердно практиковался.
И в течение последнего месяца он, наконец, преуспел в создании пилюли небесного класса низкого уровня.
Алхимик Хайвуд был совершенно поражен его скоростью и подумал, что этот парень уже через год сможет превзойти его.
Самое главное, Дэвис не забыл о своем обещании Эвелин, но вместо того, чтобы встретиться с ней, он прояснил свою тренировку в алхимии, отправляя ей письма.
Эвелин не злилась, даже наоборот, подбадривала его. После этого они общались, посылая письма раз в неделю, рассказывая друг другу о том, что произошло в течении этого времени.
Для Дэвиса это грело его душу, ведь раньше он никогда не чувствовал такие эмоции. Черт возьми, у него даже не было опыта в подобных делах.
Кроме того, они могли бы общаться с помощью кристаллов, но по какой-то причине не стали. Как будто они избегал разговаривать друг с другом по какой-то неловкой причине.
Оба догадывались, что хотят сказать друг другу, но все сдерживались от этого.
...
— Это действительно расстраивает... — пробормотал Дэвис себе под нос.
Он сидел за столом и массировал лоб, размышляя о какой-то проблеме.
Дэвису было уже одиннадцать лет. Его рост теперь составляет 5 футов в высоту. Его лицо начало приобретать мужские черты, в сочетании с черными императорскими одеждами, он выглядел абсолютным красавцем.
— Что тебя расстраивает? — Милый голос эхом отозвался позади него.
Он оглянулся и увидел Элию, сидящую в позе лотоса.
Она выглядела завораживающе с её красивыми миндалевидными глазами, идеальным маленьким носом и изящными губами. Её рост, казалось, доходил до четырех футов пяти дюймов, а длинные шелковистые черные волосы достигли уровня груди. Она носила темно-синюю одежду, которая заставляло её выглядеть элегантной.
Она открыла глаза и с любопытством посмотрела на него.
— Это... — Дэвис на мгновение задумался, прежде чем объяснить ей.
Оказывается, он получил официальное письмо от Императора Эштона. В письме говорилось, что принцесса Шарли Эштон через месяц будет праздновать свой день рождения, и, похоже, он был сердечно приглашен вместе со своей невестой на это празднование.
— А что в этом такого расстраивающего? — На Элии застыло смущенное выражение лица. Она никак не могла понять, в чём же проблема.
Дэвис вздохнул: — Я могу понять, почему они приглашают меня, но я не понимаю, почему они пригласили ещё и Эвелин. Для них это все равно что сыпать соль на рану.
— Сыпать соль на рану? Что ты имеешь в виду?
— Ты не понимаешь потому что, все ещё маленькая девочка.
Услышав его слова, Элия закатила глаза.
— Император Эштон изначально был недоволен тем, что мы с Шарли расторгли помолвку, поэтому он ни в коем случае не пригласил бы Эвелин на празднование дня рождения Шарли. По-моему, это письмо дело рук Шарли. Зачем же она это сделала... — Дэвис задумался на мгновение, прежде чем продолжить, — Её отец все еще недоволен ею и заставил её пригласить меня, воспользовавшись этим предстоящим празднованием дня рождения. У неё не было выбора, кроме как пригасить нас с Эвелин, чтобы развеять планы её отца.
Элия странным взглядом глядела на него, словно смотрела на идиота.
— Почему ты на меня так смотришь? — Дэвису стало не по себе, и он спросил ее.
С легкой усмешкой на лице она ответила: — Я думаю, что Император Эштон прислал тебе это приглашение.
Дэвис посмотрел на нее и рассмеялся: — Почему ты так в этом уверена?
— Император Эштон пытается воспользоваться ревностью в сердце Шарли, чтобы подтолкнуть её выйти за тебя замуж.
Дэвис остолбенел, услышав ее предположение: — Воспользоваться ревностью? Ты имеешь в виду, что он каким-то образом хочет, чтобы мы с Эвелин возбудили в ней ревность?
Закатив глаза, она ответила: — Да, более или менее это так.
Дэвис усмехнулся: — Ха-ха, у тебя богатое воображение. Кроме того, ревновать меня? Тебе, конечно, нравится возвышать меня!
Элия вдруг посмотрела на него недовольным взглядом: Почему ты думаешь, что являешься обычный человеком? Ты наследный принц Империи Лорет, ученик таинственного старшего. В этом мире, я не думаю, что у кого-то есть статус выше, чем у тебя, исключая твоего Мастера.
Он широко развел руками: — …Я не знаю, наверное из-за того, что я почувствую себя умственно отсталым, если буду вести себя высокомерно без всякой на то причины.
-...— Элия потеряла дар речи, но не могла не согласиться с тем, потому что в его словах был смысл.
— Во-первых, ты самый сильный культиватор младшего поколения на этом континенте. Во-вторых, твой престиж настолько высок, что все незамужние женщины на этом континенте не откажутся от борьбы за тебя. — Она избегала его взгляда, думая: «Да и я тоже.»
Снова посмотрев на него, она недовольно спросила: — Что именно заставляет тебя поверить, что ты недостоин ревности?
Дэвис слегка рассмеялся : — Ты говоришь, что никто мне не откажет? Тогда скажи мне вот что. Почему Эвелин отказывалась от помолвки, пока я не убедил её?
— В то время она была старше тебя, а ты был еще ребенком. Разница в возрасте заставляет чувствовать себя неловко. В конце концов, у нее, должно быть, были какие-то дурные предчувствия, пока она не встретила тебя. Даже сейчас многие женщины восхищаются тобой и хотят, чтобы ты их заметил. Если ты к 16 годам начнёшь ухаживать за одной из одиноких дам, то я посмотрю кто же тебе откажет.
Услышав от нее такой ответ, он был очень раздражен, но в то же время смотрел на нее ошарашенным взглядом. Он медленно моргнул, думая о словах, сорвавшихся с ее губ.
«Я учил ее быть смелой, но ведь не настолько! Особенно для её возраста!» — мысленно прокричал он, ругая себя за то, что научил ее тому, чему не должен был.
