Этот приём был не похож ни на один из тех, на которых я была в своей прошлой жизни. Конечно, он был богатым. Золотой канделябр сверкал во все стороны, а мраморный пол великолепно отражал его сияние.. Хрустальные столы были уставлены аппетитными блюдами. Оркестр играл живую, звонкую музыку, заполнившую половину зала.
Я посмотрела на парней, единственных, кто мог насладиться этой роскошью. Все они были красивыми, поэтому я не могла пожаловаться на плохой вид, но девушкам было позволено только смотреть. Стеклянная перегородка отделяла их от главного зала, и таким образом мы оказались где-то на окраине, где должны были вести тихие разговоры. Итак, вот как проходили приёмы в этом мире.
И это то, к чему я готовилась три часа? Я не ждала ничего особенного, но это бессмысленно, одевать, раздевать и переодевать четырёхлетнего ребёнка как живую куклу на протяжение трёх часов только для того, чтобы она сидела на месте два часа или даже больше. Это абсурдно.
Девочка, выглядящая на четырнадцать лет, обратилась ко мне: "Ты так хорошо себя ведёшь. Я слышала, что ты очень умна для четырёхлетней. Я поражена." Думаю, она была дочкой барона. Пройдя трудный путь в своей прошлой жизни, я поняла, что девочки являются естественными врагами. Я была ещё маленькой, поэтому, возможно, не должна была беспокоиться о ней. Я просто улыбнулась.
Она представилась как Эмилия. Она назвала свой официальный титул и я узнала, что она была седьмой дочерью Барона Чарльза. Я была снова поражена беспределом, творящимся в этом мире. Королевство называлось Горьё, в честь исторического названия Корейского королевства, но знать в королевстве носила звания герцогов, маркизов и виконтов, как Европейская знать. У некоторых людей были корейские имена, у других — западные. Я не удивлюсь если встречу людей с японскими или китайскими именами, потому что видела подобные имена в книгах.
"Я слышала, что ты начала писать когда тебе был только один год. Это правда?" спросила она.
"Писать?" спросила я.
Просто притворись дурочкой, говорила я себе. Я была тверда в своём желании увидеть Чжинсу. Где ты?
Она повторила, "Да, ты начала писать, когда тебе был один год."
Я хмыкнула. Я прикусила губу в притворном смущении, повышая своё сходство с глупой маленькой девочкой. Я надеялась, что это заставит её потерять интерес ко мне. Единственное, о чём я могла думать сейчас, это о поиске Чжинсу.
Местный Чжинсу был на голову выше* Чжинсу из моего прошлого мира. Я напомнила себе, что посчитала его красивым только из-за другого окружения. Объективно говоря, в Корее он считался бы самым обычным. Но в этом мире он был чем-то непонятным*, что привлекало меня. Я была очарована.
Какой поворот! Подивилась я про себя, вспомнив, как Чжинсу из моей прошлой жизни любил меня издалека на протяжение многих лет.
Когда мы стали парой, он никогда не пытался сказать мне, как обожал меня, когда я держалась в стороне от него, никогда не раскрывая свою душу.
Прекрати это — это не твой Чжинсу. Хотя я знала правду, мне казалось, что если бы я была по ту сторону этой стеклянной стены, то могла бы быть с ним. Если бы я только могла поговорить с ним, то всё стало бы также, как и раньше. Он бы встретил меня дома, "О, ты вернулась?"
Я сказала себе, "Это не он!" Я едва сдерживала себя от того, чтобы пройти через перегородку и сказать, "Прости, я опоздала. Давай поедим." Я попыталась успокоиться. Я хотела побежать к нему и сказать, что люблю.
"Принцесса Санхи?" обратился ко мне кто-то. Эмилия спросила, "Ты хорошо себя чувствуешь?"
"Я в порядке!" я показала свои маленькие бицепсы.
В этот момент я увидела, как кто-то подошёл к Чжинсу. Это был другой красивый парень того же возраста, что и Чжинсу. Он потягивал чай со скрещенными ногами, и обладал довольно яркой внешностью. Это было похоже на сцену из фотосессии в журнале.
Хотя было в нём кое-что странное. То, что его взгляд, казалось, следил за Чжинсу, и то, как он, облизывая губы, заправлял за уши свои длинные волосы.
Он беззвучно пошёл за Чжинсу и обнял его одной рукой.
Они просто друзья. Возможно, здесь приняты отношения между мужчинами. Сейчас этот парень что-то шептал на ухо Чжинсу. Это всё очень странно. Ему действительно нужно именно шептать? Что может быть таким важным? Я чувствовала себя неловко.
Чжинсу стоял на месте. Он улыбался. Другой парень тоже улыбнулся и тепло его обнял. Это не очень важный жест, но он встречался здесь довольно часто.
Внезапно мне снова вспомнились его слова: "Но я люблю другую," Наглость. Культурный релятивизм*, как бы не так! Я снова почувствовала себя неловко.
"Конечно же, я всё ещё женюсь на тебе. Об этом уже давно договорились. Но не жди, что я буду любить тебя."
Чжинсу опять улыбнулся. Другой парень тоже улыбнулся.
Я повернулась к Эмилии и сказала, "Эмилия, ты знаешь моего жениха?"
Эмилия ответила, "Естественно. Он — гордость нашего королевства. Он поступил в высший класс Имперского Института Магии."
Я спросила, "А кто этот парень рядом с ним?"
Её улыбающееся лицо потемнело. Такая маленькая девочка как ты ведь не ревнует, верно? Зная её мысли, я смутилась, потому что действительно ревновала.
— — — — — — — — — — — — — — — — — — —
*Используется в значении "превосходить кого-то".
* На месте данного выражения была французская пословица "je ne sais quoi", которая означает нечто расплывчатое, неопределённое. Употреблялось при обозначении невыразимой словами красоты.
*Релятивизм — методологический принцип, согласно которому все наши знания относительны и
условны, а объективное познание действительности невозможно.
