— Господин? — тихонько шепнула Скарлетт, недоверчиво глядя на отдалившегося Кодана.
— Подожди пока, — шепнул Брэндель в ответ.
Он был уверен, что двери тут раньше не было, так что, скорее всего, дело в монстрах.
— Тут надписи! — повысил вдруг голос Кодан.
Остальные тоже подошли поближе, вглядевшись в незнакомые символы на тяжелой стальной двери. Брэндель окинул взглядом прямоугольные буквы и заключил:
— Гномий язык.
— Гномий? — нахмурившись, обернулся к нему Кодан, — но здесь-то откуда? В Трентайме есть горные гномы, но не в рудниках же!
— А Серых или Железных здесь нет? — спросила Медисса.
Серые гномы отделились от Горных, а Железные — от Рунных, и оба этих народца жили под землей.
Но Брэндель отрицательно покачал головой. Язык свой гномы позаимствовали у Темных эльфов, но настолько давно, что слова уже полностью отличались. Символы же на этой двери были намного старше, настолько старше, что сами по себе могли считаться наследием.
— Тогда, если это не те и не другие, какие же гномы оставили эти слова на двери? — спросила Медисса.
Брэнделю на ум пришло три варианта, но одно было точно: скорее всего, дверь была каким-то образом связана с Серебряной линией крови.
«Огненные, Рунные гномы, или гномы Бури? В ту эпоху жило три основные расы. Огненные — вне подозрений: им нужно место с сильным элементом Огня, так что осталось двое».
До того, как он успел закончить размышления, Скарлетт ударила по двери алебардой. В ответ разгорелся свет, но приглядевшись, она не обнаружила ни следа воздействия: поверхность осталась гладкой, словно зеркало, и ни единой царапины. Невероятная прочность!
— Господин, а вы знаете, что написано на двери? — спросила она, нахмурившись.
— Нет, увы, — покачал головой Брэндель.
— Погоди, парень, ты разве только что не сказал, что слова на гномьем языке? — нетерпеливо спросил Кодан, — а почему теперь говоришь, что не знаешь, что они значат?
— Я только знаю, как он выглядит, — закатил глаза Брэндель.
Система в игре автоматически переводила все языки, но в этом мире функция не работала. Оставалось только беспомощно разглядывать надпись и сгорать от любопытства. Подойдя к двери, он осмотрел ее и потрогал.
— Но подозреваю, что это нечто вроде Барьера, — заключил он.
— Барьер? Магический или заклинание-иллюзия? — поднял Кодан бровь, — есть еще что добавить?
— Нет, это не заклинание — их в нашем мире создают высшие силы. Но с другой стороны, и сами по себе эти Барьеры — аналог законов этого мира.
Кодан вообще не понял, о чем парень толкует, но у Медиссы расширились глаза.
— Наследие древних эпох? Господин, хотите сказать, что за дверью Убежище?
— Не совсем Убежище, скорее меньшая его версия, Гавань, — предположил Брэндель. Вход в Убежище все же не настолько мал. Он вспомнил, как входил к феям, и какие гигантские статуи охраняли ворота там.
Спрятать Гавань под землей… определенно, в этом был смысл, особенно если создали ее создания из Серебряной линии крови.
Закрыв глаза, он вернул руки на холодную дверь, вспоминая, как впервые попал в Убежище в игре. За этой дверью, скорее всего, тысячелетняя история.
— Медисса, ты знаешь, где находятся убежища Серебряных эльфов?
Молодая принцесса несколько раз моргнула, сама удивленная своему ответу, но вынуждена была ответить, что нет.
— Я ни разу не бывала в наших священных землях: тогда уже началась война всех Святых, и эльфы уже поколений десять как покинули все убежища. До нас дошли только легенды, и все они гласили, что пути назад для нас уже нет.
Не думаю, что это так. Скорее всего, Серебряные эльфы, уйдя, вернулись именно в свои Убежища. Как называлось ближайшее к тебе?
— Священная Серебряная долина.
Брэндель кивнул, но Скарлетт слегка смутилась:
— Господин, не думаю, что сейчас у нас есть время на то, чтобы это обсуждать. Может, лучше подумаем, как открыть эту дверь?
— Я прямо сейчас ее и открываю.
— Что?
— Барьер можно рассматривать как вид закона этого мира. Как дверь он выглядит чисто символически, чтобы было понятно, что перед нами «вход». Если просто хотеть пройти дальше по тоннелю — ни за что ее не открыть.
— Вход? Куда мы входим?
— Через секунду узнаешь.
Брэндель снова закрыл глаза, сосредоточившись всего на одном слове и непрерывно его повторяя: «Вход». Внезапно все вокруг погрузилось во тьму. Впрочем, до того, как раздались паникующие голоса, свет вернутся, и стало намного ярче, чем до того.
Они словно вернулись на поверхность, и все залил солнечный свет. Сощурившись от непривычки по сравнению с темнотой, все заморгали, пытаясь привыкнуть к новому окружению.
Скарлетт и рабочий закрыли глаза, не в силах вынести сияние, но остальные заставили себя оглядеться, и тут же удивленно вскрикнули.
Еще секунда — и гигантским приливом настигли звуки, приветственный рев толпы. Постепенно привыкая к слепящему свету, они смогли наконец разглядеть, куда попали.
Всего мгновение назад все стояли в темном тоннеле, перекрытом стальной дверью, но сейчас места вокруг явно прибавилось, и повсюду дымились бессчетные жаровни.
Еще несколько мгновений — и стало понятно, что они попали не в чистое поле, а в гигантский пустой амфитеатр. Словно они были на арене, а на трибунах приветствовала толпа.
Пустых мест не было, но почему-то многочисленные слепящие огни с трибун не давали разглядеть лица зрителей.
«Так, аудиторию наполнили иллюзиями, заклинание… Место это — полуфизическое измерение, запрятанное в прогалах пространства, но все же находится в нашем мире. Не столь сложное, как Дом Фей — тем еще и время искажалось — но все же… А этот шум и свет раздражает! Вот что за засранец все тут так обустроил? Нарочно хуже не придумаешь!
Брэндель потер лоб.
— Господин, а все-таки, что тут такое? — голос у Скарлетт слегка дрожал, но она смогла взять себя в руки достаточно, чтобы задать вопрос. Рабочий просто упал на пятую точку, трясясь от страха.
Медисса и Кодан молчали, но оставались начеку, не убирая рук с оружия.
— Колизей Судьбы, — пояснил Брэндель.
— Колизей Судьбы? Что такое? — спросил первым Кодан.
— Видишь меч? — Брэндель поднял руку и указал вперед.
Все остальные проследили за ним взглядами, и действительно: впереди виднелся валун с застрявшим в нем мечом. Черный, весьма тяжелый и большой на вид — мечта, прямо просился в руки. Выглядело оружие уникально: длинный, но при этом очень широкий, где-то с ладонь.
— Что за меч? — слегка нахмурился Кодан. Будучи Великим Мастером, он понимал, что оружие прекрасное.
— Узнаю, — сказала Медисса, — Земляной Меч, Гальран Гайя, наследие Рунных Гномов.
— Несомненно он, Гальран Гайя. Легенды гласят, что он связан с землей, и при использовании вызывает землетрясения, даже лавины. Фантазийный ранг — пояснил Брэндель.
«Другое название у геймеров — Меч-землетрясение. Каждый взмах таким сопровождается заклинанием Землетрясения…»
Заклинание представляло собой фронтальную АОЕ-атаку с дальностью поражения, почти равной Белому Ворону. Несмотря на то, что тратилась мана, КПД преобразования точно того стоил — воистину оружие богов, достойное боевого мага.
При виде меча у Брэнделя даже пальцы зачесались.
«А еще бонус — дополнительная фича, Наведение. Раз уж в названии меча фигурировал Земляной элемент, наведение могло распространяться и на него, так что неудивительно. Да он мог управлять и теми каменными пантерами!»
— Гальран Гайя… Тот самый, которым раньше владел гигант, Мигель?
— Именно. Самый возлюбленный из сыновей Матери-Земли, некоронованный король Земли, и меч — символ его власти, — припомнил Брэндель легенду, чувствуя, как затрепетало сердце.
Глубоко вздохнув, он оглядел всех немигающим взглядом и заключил:
— Все попавшие в это место получают шанс бросить ему вызов и пройти несколько испытаний, а награда победителю — вот этот вот меч. Цена поражения тоже высока: проигравший не сможет уйти и навеки останется здесь каменной статуей. И название Колизей Судьбы весьма кстати: либо победа и слава, либо поражение и смерть — третьего не дано.
Брэндель почувствовал приближение головной боли: о Колизее Судьбы писали на форумах некоторое время спустя после обнаружения квеста на этом серебряном руднике, и оценку по сложности проходившие давали одну из самых высоких, ведь на кону стоял артефакт-наследие. И пока он агонизировал над необходимостью его проходить, внезапно вмешался Кодан:
— И насколько все сложно? — пускай Великий Мастер Мечей не понимал, куда попал, но он все же считал себя достаточно сильным бойцом, да и Золотой ранг не позволял вести себя подобно рабочему, погрузившемуся в шокированную тишину.
— Почти невозможно, — ответила Медисса, — место это существует между фантазией и реальностью с законами этого мира, так что предела сложности нет.
От услышанного Скарлетт переменилась в лице.
— А что с теми, кто не способен сражаться? Все равно придется? — спросила она.
Медисса покачала головой:
— Увы, ни единого способа избежать дуэли. Чтобы получить разрешение на выход, каждому придется сразиться по крайней мере по разу.
— Каждому? — Кодан ухватил саму суть.
— Д. Каждый сразиться в собственном поединке. Единственное исключение — те, кто в Железном ранге и слабее, могут сражаться в паре.
Скарлетт побледнела:
— И что если… если поражение?
Сейчас сил у нее не было, но не было возможности и уклониться от испытания.
— На время тебя поместят в заключение. Стоит барьеру исчезнуть — навсегда превратишься в статую, но… — Брэндель перебил, не дав заговорить, — но если кто-то еще захочет снова вступить в бой и победит — получает шанс спасти товарища. Не волнуйся, Скарлетт.
— Господин… — смысл слов Брэнделя девушка уловила, но причина, по которой он их произнес… Скарлетт со смешанными чувствами поглядела на него.
