Под городом, под трубами и канализационными стоками, под километрами кабелей стоит особняк. Холодный камень и старое дерево, освещенные искусственным светом, пролагают путь ко входу. В центре крыши с башенками возвышается колонна, ведущая прямо в Брайтон, но лифт в ней был предназначен только для семьи Рофала. Джеремайе Кольту пришлось воспользоваться входом, скрытым под винным магазинчиком, где лестница вела к лифту величиной с чулан.
Когда он прибыл, охранники на входе обыскали его и оставили у себя его пистолет и три ножа.
Кольту было все равно на людей, провожающих его взглядами, пока он проходил в холл. Когда он ловил на себе чей-то взгляд, то абсолютно спокойно смотрел в ответ, пока те не опускали глаза. Однако с Джеффри все было иначе.
— Мистер Кольт! Я так надеялся вас увидеть! — Джеффри был странным малым. Еще не взрослый, он часто носил черные с иголочки костюмы с еще более черными рубашками. Его черные волосы всегда были подстрижены и уложены, а из-за его выразительных бровей постоянно казалось, что он смотрит с возмущением.
Кольт раздумывал, уйдет ли он, если его игнорировать.
— Я слышал, вы тогда убили пятерых, — сказал Джеффри. — Как это было? Они много кричали?
Кольт понял, что нет.
— Нет. Они даже не поняли, что произошло.
— О. Ясно. Продуктивность. Не так весело, но о вкусах не спорят.
Кольт покосился на него, пока они шли. — Чего тебе надо, мальчик?
Джеффри двинул бровью. — Только получше вас узнать, мистер Кольт. Вы мне нравитесь. Я чувствую, что мы с вами родственные души. Вы не такой, как те тупицы, которых обычно нанимает мой дядя.
— Тупицы, которых я привык убивать, значит.
— Джеффри улыбнулся во весь рот. — Дядя говорит, что вы настоящий дикарь.
— Ты бы слышал, что он про тебя говорит.
— О? Расскажите.
— Что ты дерзкая заноза в заднице, кого не заботят последствия его действий.
Джеффри засмеялся. — Он слишком волнуется. Все еще не доверяет мне самому заниматься своими делами. Ну, он всего лишь человек.
Тогда Кольт заметил, что Джеффри что-то несет.
Оторванную человеческую руку.
Кольт сразу вспомнил, почему он терпеть не мог этого человека. — Чья это рука?
— О, хочешь ее? Я думал отдать ее тебе, на самом деле. У меня еще одна есть.
Это была маленькая рука с тонкими пальцами, длинными ногтями и мертвенно-бледной кожей, законсервированная, скорее всего взятая у трупа. — Кому она принадлежит? — спросил Кольт еще более нетерпеливо.
— Девушке, которую ты убил, Мелиссе Маллори.
Кольт сжал зубы. — Почему она у тебя?
Джеффри в замешательстве склонил голову. — Очевидно, потому что я ее захотел. Хороший сувенир получился, не находите?
— Как ты вообще ее достал? Тебе нельзя покидать здание.
— Все вам расскажи.
— Год назад за такое я бы убил тебя на месте.
Джеффри улыбнулся и его глаза маниакально расширились. Сверкнули. — Наверное, мы с вами не так похожи, как я думал, мистер Кольт. Не могу сказать, что я разочарован. Так, возможно, даже лучше.
— И люди считают меня психопатом.
— Вы должны быть рады, — сказал Джеффри. — Я бы не позволил вам говорить со мной в такой манере, если бы вы мне не нравились, мистер Кольт.
— Я не боюсь твоего дяди, болван.
— О, я знаю. Честно говоря, в том, чтобы быть его племянником, это раздражает больше всего. Все думают, что им нужно бояться его. Иногда это испытывает мое терпение. Вот вас же люди боятся. Как у вас это выходит?
— Свали к чертям, пока я не сломал тебе ноги и не выкинул в бассейн твоего дяди.
— Устрашение. Очаровательно. Буду иметь в виду. — К удивлению Кольта, он действительно оставил его одного. Остальные люди в коридоре быстро расступались перед Джеффри.
Комната Джозефа Рофала была прямо перед ним, двое охранников у дверей: Усатый* и Лысый, как помнил их Кольт. Он вошел после того, как его осмотрели.
Рофал и Свэнк вели горячую беседу. Рофал вырвал стеклянную лампу из своего стола и швырнул ее в стену. — Эти деньги были для места за столом! — Он заметил подходящего Кольта.
— Ты! Это твоя вина! Ты сказал, что убил того гаденыша!
Кольт поднял бровь и посмотрел на опухшего Свэнка. — Какого гаденыша?
— Ранее ночью появился парень в маске и украл 70 штук троа. Тот же, кого я видел раньше.
— Откуда ты знаешь, что это он? — спросил Кольт.
— Ну, полностью уверен я быть не могу, но он носил такую же сварочную маску. Я видел в ней дырку от пули, которую сам всадил.
— Дырку от пули. — Кольт задумался. — Да, я тоже ее помню. В нижней части?
— Да.
— Все равно, это не мог быть один и тот же парень. Я определенно убил его.
— Я не знаю, — сказал Свэнк, потирая розовую щеку. — Этот парень не человек. Мы раз пять в него выстрелили, шесть ножей вонзили. Черт, у него ножи из груди торчали! А он даже не замедлился. У меня двадцать человек выведено из строя. Сломанные руки, ноги, ребра. Роджерса вообще контузило.
Рофал уставился на него. — Это твоя ответственность, Кольт.
— Что вы от меня, блять, хотите? Вы хотя бы знаете, где он?
Свэнк покачал головой и посмотрел на босса. — Он сказал, что придет за вами. И я уважаю Кольта, но не думаю, что он устоит перед ним. Парень вырубил скольких наших бугаев, восьмерых? За несколько дней!
Рофал сел на место. — Уйди. — сказал он Свэнку, который немедленно вышел. Он глубоко вздохнул и пустил руку в свои рыже-седые волосы. Выражение его лица было еще более гадким из-за линий, испещрявших его.
— Вы уверены, что за Свэнком не было хвоста?
— Он сказал, что нет, но кто знает. Ты что-нибудь помнишь об этом типе? Ты сказал, что он молод.
— Выглядел, как подросток. Казался сильно напуганным мной. Ну, пока не стал выбивать из всех дерьмо. Но это не может быть тот же парень. У него, верно, есть сообщник.
— Тогда какова их цель?
Кольт пожал плечами. Он не мог перестать ухмыляться. — Вам на ум не приходит ни одной мысли, почему кто-нибудь захотел бы навредить вам?
Рофал шутки не оценил. — Уж не тебе об этом говорить. Расскажи, как прошла твоя командировка.
— Я связался с некоторыми старыми коллегами в департаменте. Сказал им, что был невиновен, как вы и сказали. Уверен, никто из них мне не поверил.
— Я и не ожидал. Но теперь они будут конфликтовать. И, возможно, станут более податливыми.
Кольт нахмурился. — Вы хотите их вынудить.
— Империи строятся не на альянсах. Они строятся на завоевании.
На лице Кольта показалось отвращение.
— Трое твоих товарищей-полицейских и двое подростков, — напомнил ему Рофал, — И ты ничего не испытывал к ним, когда убил их, так? Уверен, для тебя не будет моральной дилеммой держать язык за зубами.
Он ответил холодным взглядом. — Я рассчитываю почувствовать что-нибудь, когда убью вас.
— Осторожнее, Кольт. Не ставь под риск понимание между нами.
— Мои извинения, — процедил он сквозь зубы.
— Я осведомлен в твоей ненависти ко мне, — сказал Рофал. — Но когда-нибудь, я верю, ты увидишь ситуацию с моей стороны.
— Едва ли.
— Неужели настолько нелепо? С тобой у меня есть кто-то, кому можно довериться, кто не предаст меня. Со мной у тебя наконец-то есть работодатель, который ценит твои лучшие таланты. Работодатель, который не поколеблется показать свою щедрость.
— У вас странное представление о щедрости.
— Я люблю гарантии, кольт. На моем месте не стоит никому доверять, когда у него есть возможность для этого. Уверен, ты можешь понять. Но когда у меня есть гарантия… — Он положил большой чемодан, полный денег, на свой стол. — Я легко могу выказать мою благодарность.
Кольт взглянул на деньги. Судя по достоинству банкнот, там было, по крайней мере, пять тысяч троа. — Денег недостаточно, — сказал он.
— Конечно, ты заработал еще два часа.
Кольт взял чемодан. — Где они?
— Сегодня они здесь. — Рофал направился к широким двойным дверям позади него, витиевато украшенным с медной лампой на каждой. — Завтра они будут где-то еще.
Кольт прошел в комнату, которая могла быть только спальней Рофала. Четверо охранников подняли глаза, когда он вошел, отложив их карты, книгу и газету, чтобы в тишине смотреть за ним. Он подошел к колыбели в центре комнаты.
В ней спали двое малышей-близнецов, мальчик и девочка. Кольт облегченно вздохнул. Он не мог им улыбнуться. Не здесь. Он коснулся сначала лба сына, затем дочери.
У него было два часа. Этого было недостаточно. Он хотел провести их как можно продуктивнее, но не знал, как. Так что, пока это не заставило его сорваться, он просто сел и смотрел, как они спят. Гарвель просто продолжал наблюдать.
* Здесь игра со словом домогатель.
