Фронтовое небо было затянуто тоненькими облачками подёнок, отчего казалось, словно его заволокло серыми нечистотами, окутавшими весь мир во мрак.
— Подтверждаю: к вам приближается батальон Львов… У нас также группа поменьше на подходе!
Раздались предупреждающие крики по радиосвязи. Для 18-го эскадрона 141-го полка 177-го дивизиона военных сил союза Гиаде, лишившегося трети своей боевой мощи, это было подобно объявлению о скорой смерти.
— До столкновения сорок пять секунд! Боже ж ты мой!..
— Чтоб тебя!.. И здесь тоже Львы!.. — простонал Юджин в кабине двухместного боевого механизма «Ванарганд»*, который сотрясался от резких манёвров. Юджин — чистокровный Селен со скрытыми за стёклами очков белыми глазами и волосами, отлитыми серебром. Хоть ему и было семнадцать, но его худощавое лицо всё ещё явственно хранило отпечаток детства.
Стратегия союза против беспилотников Легиона была довольно проста: задавить противника числом. Однако, даже Ванарганду третьего поколения, сооружённому по последнему слову техники, требовалось в два раза превышать силы противника, чтобы вести равную битву с хотя бы одним Львом. А без этого превосходства о победе можно было даже и не мечтать.
— Твою ж! Да куда смотрят артиллеристы?! Открывайте уже заградительный огонь! — Из радиоприёмника доносились ругательства командира эскадрона, что сейчас сидел за Юджином на месте наводчика машины.
Восемь механических конечностей Ванарганда, а также шумный блок питания создавали настолько оглушительную какофонию звуков, что даже два человека, сидящие в одной кабине, не имели никакой возможности переговорить, кроме как по радиосвязи.
Конечно, командир понимал, что из-за помех, создаваемых подёнками, радары и сенсоры дают сбои, да ещё и эта темень снаружи снижала видимость до самого нуля. Сражения с Легионом всегда начинались одинаково — с внезапного нападения.
Дробь 12.7-мм калибра из станкового пулемёта прошибла потрёпанный бронированный скелет, заодно выводя из строя Волков, которым не повезло оказаться аккурат напротив установки. Ванарганд не обладал высокой подвижностью, что, однако, компенсировалось усиленной бронёй и несравнимо более мощной 120-мм пушкой. Но всё же беспилотники Легиона были идеальными машинами для убийств, со скоростью реакции которых человеку было попросту не сравниться. Да и нельзя было отрицать тот факт, что боевые машины союза всё ещё уступали Легиону во времени, затрачиваемому на ускорение. И хоть возможная максимальная скорость у машин обеих сторон была равна, но всё это меркло перед такими низкими параметрами как торможение, ускорение и манёвренность.
— Не отступать! Сбежать в любом случае не выйдет!
— Ну же, железяки, давайте подходите! Если я смогу стать щитом для своих сограждан, то большего мне и не надо, чёрт вас побери!
— Да чтоб вас, я не могу тут умереть! Не позволю этим тварям забрать меня!..
Крики товарищей, что отчаянно пытались отразить атаку железных бестий в надежде остаться в живых, разносились из приёмника наряду с оглушающими звуками выстрелов. Но все они уже приготовились к худшему. Юджину только и оставалось, что стиснуть зубы и продолжать бой, как вдруг запищал приёмник: кто-то наконец откликнулся на их запрос о подкреплении.
Через шёлк ночи, подёрнутый голубой дымкой лунного света, тут же посыпался град снарядов, словно бы пытаясь разорвать его. С удивительной точностью группы снарядов метили в ряды Легиона, подчистую разбивая их. Ни один снаряд не задел веерообразное построение солдат союза, эффективно уничтожая многочисленные беспилотники Легиона. Это был словно подарок свыше.
Лёгкая броня Муравьёв разрывалась от бомбёжки, что в свою очередь значительно проредило силы противника. Затем к потерям прибавились и Львы, которых обошёл первый обстрел. Они только и могли, что стоять на месте и вращать своей стрелковой башней по кругу. Второй залп ракет обрушился по ним с фланга, полностью уничтожая.
На фоне непрекращающихся звуков стрельбы был чётко слышен грохот, с которым массивные Львы, падая на замелю, сотрясали её. Всполошенные клубья пыли неторопливо окутывали их пустеющие тела.
Начальная скорость пушечного снаряда равнялась 1600 м/с. Это значительно превышало скорость звука, а потому он раздался лишь после взрыва. Звук этот был тяжёлый и пронзительный, будто кто-то молотил по стальной плите.
— Восьмидесяти миллиметровым?!
— Да быть не может!..
Подобно пауку, кружащемуся на своей паутине, что безжалостно охотился на мелких ползучих насекомых, боевая машина внезапно спикировала на войско Легиона, прорвав тьму ночного небосвода.
Она влетела аккурат в танковую башню Льва в центре колонны, с силой вонзая в него свои четыре опоры.
Все длинные четыре конечности имели суставы, имитирующие паучьи. Броня имела цвет белой полированной кости. Две передние боевые конечности, изогнутые подобно жвалам, были вооружены высокочастотными лезвиями и проволочными тросами. На задней части корпуса располагалась установленная 88-мм гладкоствольная пушка.
57-мм копёры*, венчавшие кончики каждой конечности, опасно поблёскивали холодным серебром, полностью соответствуя данному ему имени девы-воительницы. А ещё по непонятной причине, он напоминал скелет, который рыщет по полю битвы в поисках своей отрубленной головы.
— Регинлейв*!..
По радиосвязи в очередной раз послышались крики, однако они совсем не походили на крики радости от долгожданного подкрепления, а скорее были наполнены страхом, словно встретились с ужасающим врагом.
XM2 Регинлейв. В отличие от Ванарганда, который делал упор на обороноспособность и оружейную мощь, Регинлейв в свою очередь фокусировался на мобильности и манёвренности, которой мог достичь благодаря мощному линейному приводу с огромной отдачей. Это была новейшая боевая машина третьего поколения.
Обороноспособностью и огневой мощью пришлось пожертвовать ради увеличения мобильности, но чрезмерная подвижность была слишком травмоопасной для пилота. Эта трёхмерная персонализированная боевая единица создавалась именно с таким сумасшедшим концептом.
Союз, отделённый от Республики захваченными Легионом территориями, взяли за основу её дьявольскую идею живых «беспилотников», в итоге создав Регинлейв. Он стал оружием, которое под силу было использовать лишь «им», выходцам из Республики.
Бездушным солдатам Легиона была неведома скорбь потери товарищей или страх смерти. А потому Львы безжалостно осыпали градом пуль маячившего перед ними Регинлейва, нисколько не заботясь об останках своих собратьев.
Регинлейв в мгновение ока отскочил, и пули попали в не успевшего увернуться Льва. Орудийная башня его была окончательно снесена вторым взрывом уже его собственного снаряда. Взрыв был такой силы, что её подбросило высоко в небо.
Этот Лев доживал свои последние минуты, так как у него не было панели контролируемого взрыва ради защиты данных.
С неба подобно дождю сыпались тяжёлые обломки брони, а вокруг бушевал адский пожар, сквозь который прорывался Регинлейв, ловко уклоняющийся от падающих останков.
На расстоянии 50-ти метров один из Львов вращал пушкой, пытаясь прицелиться, чтобы нанести ответный удар. Регинлейв быстро сократил расстояние, оказавшись почти у него под носом, однако почти сразу же нырнул в бок, делая ещё один выстрел 88-мм скоростным бронированным снарядом. Тут же, не теряя времени, он одним точным ударом своих высокочастотных лезвий без труда разрезал находящихся рядом Волков, сразу атакуя следующего Льва.
И всё это в одиночку.
Да, Регинлейв в одиночку смог разгромить целую сверхбронированную эскадру Легиона. С каждым ударом пронзительный лязг лезвий будто ощутимыми частицами рассыпался в воздухе. Повсюду виднелись вспышки искр, раздавался грохот пушечных выстрелов, от которых металлические балки плавились и превращались в бесформенное нечто.
Однако тут далеко не технологии решали исход битвы, а навыки пилотов, которых раньше так насмешливо и одновременно с некоторым уважением называли «Процессорами».
Если сравнить коэффициент уничтоженных Львами Регинлейвов и Ванаргандов, то разница не такая уж и велика. Если Регинлейв попадает под удар, то он, как правило, получает фатальные повреждения. Множество Регинлейвов закончили именно так. На самом деле, экспериментальные эскадры, пилотировавшие Регинлейвы, были практически полностью уничтожены во время испытательной битвы. Все, кроме небольшой горстки тех, кто смог в одиночку уничтожить отряды Легиона.
Спасённые Союзом из ада войны, они решили вновь вернуться на фронт. Война для них была подобна наркотику.
Не страшась схватки с Легионом, они не пытались избежать смерти, что могла ожидать их на поле битвы. Чрезмерно лёгкая броня ни чуть не беспокоила их: они с удивительным безразличием управляли слабо защищённым Регинлейвом, да ещё и так безрассудно бросались в бой с целыми отрядами Легиона.
Психи.
Вдруг рядом с Регинлейвом появился странный силуэт, который попытался обхватить его длинные передние опоры. Регинлейв же быстро среагировал и поднял их, избегая захвата, а затем эти вскинутые опоры с поблёскивающими копёрами вонзились в головную часть, словно нож в масло.
Юджин понял, что это была противотанковая самоходная мина, что, однако, уже не представляла угрозы. Но какая-то часть Юджина всё ещё пребывала в беспокойстве: действительно ли у этого Процессора хватило времени, чтобы верно оценить ситуацию. Что, если бы этот силуэт оказался союзником, которому была необходима помощь?
Или, быть может, он нанёс удар не попытавшись разобраться, волнуясь лишь о собственной шкуре?
Остатки мины же, отброшенные конечностями Регинлейва, отлетели словно мусор, попадая прямиком в последнего оставшегося Льва.
Запущенный взрывной механизм сработал при ударе, и рванувший двигатель пробил дыру в верхней части его брони.
Пылающий багряный огонь на мгновение осветил гравировку «Регинлейв» и личную метку, нанесённую на белоснежную броню.
Безглавый скелет с перекинутой через плечо косой. Такая зловещая и не предвещающая ничего хорошего на поле боя метка, несущая ужасающего, но такого знакомого бога смерти, волей-неволей заставляла сомневаться в здравомыслии данного Процессора.
Это была личная метка того, кто в первом же бою в качестве пилота Регинлейва в одиночку сравнял с землёй целый отряд противника. «Они», конечно, все были на совершенно другом уровне, однако, даже среди них ему не было равных.
А звали его… Точно.
Осознание нахлынуло на Юджина, и от удивления он широко распахнул глаза. Сидящий сзади командир чертыхнулся.
Ребёнок злодеяний Республики, закалённый жестокостью, оттачивал свои навыки в беспощадной войне. Имени его страшились подобно Легиона. Он был самым настоящим орудием массового поражения в человеческой форме.
— Восемьдесят шесть… Это же он, монстр Республики!..
Вообще, типы машин с гусеничными лентами и с несколькими опорами-конечностями лучше не использовать за исключением сражений, чтобы сократить количество повреждений.
Поэтому Шин, заведя в персональный транспортёр свой именной Регинлейв «Могильщик», разработанный по проекту Нордлихт — командой экспериментальных разработок 1028-го бюро по исследованиям передовых технологи — уже скоро сделал этот транспортёр своим основным орудием.
Он был одет в военную форму цвета стали с голубым отблеском — отличительная черта Союзных Сил. На груди был вышит двуглавый орёл — герб Союза — а также метка звания лейтенанта. Шею его окутывал светло-голубой шарф, что, хоть и было прямым нарушением воинского устава, но допускалось с молчаливого согласия начальства за исключением публичных мероприятий.
Под шарфом было спрятано рейд-устройство, которое он уже было вот-вот собирался снять, как с ним по парарейду связался член команды технического обслуживания грузового контейнера.
— Лейтенант Ноузен.
— Младший сержант, беспроводная связь всё ещё активна.
По парарейду и беспроводной связи одновременно послышалось цоканье.
— Точно, совсем забыл. Эта беспроводная связь совсем по другому принципу работает, в отличие от парарейда. Этих упрямых баранов в верхах-то поприбавилось. И чего они к нам-то привязались с тестированием… Так, насчёт пополнения боеприпасов, вам, как и в прошлый раз, половину БОПС*, и половину кумулятивных, всё верно?
Почти половина состава команды Нордлихта были Варгами, боевыми ветеранами. Они не состояли в армии официально и, соответственно, не имели звания. Ранее Империя, ныне же — Союз, покорил себе племена воителей Вольфслэнда, которые впоследствии были сосланы на особо горячие участки границы, где требовалась поддержка в обороне. С тех пор эти суровые бойцы из поколения в поколение продолжали дело предков и просто жили на войне. Нынешнее правительство же сотрудничало с ними как с наёмниками. И всё же, несмотря на это, они всегда отдавали честь и выказывали своё уважение старшим по званию.
— Ага.
— А, и запасные высокочастотные лезвия, кстати, тоже закончились. Джаггернаутов осталось не так много, и кроме вас, лейтенант, никто таким сомнительным оружием не пользуется. Поэтому прекращали бы вы такие безрассудные скачки.
Называть ХМ2 не Регинлейвом, а Джаггернаутом, как называли в Республике «беспилотники», являлось одной из особенностей команды Нордлихта.
Примерно месяц назад, после того самого сражения, где в ходе испытаний погиб предыдущий командир вместе с половиной эскадры, командование перешло к Шину, как к самому старшему по званию из выживших. Он-то постоянно их Джаггернаутами и называл, а от него этим заразилась вся команда.
Но затем они единогласно пришли к выводу, что это имя и вправду более подходящее, нежели имя девы-воительницы.
Половина пилотов-тестировщиков погибла в процессе разработки, и ещё столько же потеряло свои жизни в результате экспериментального боя. Да, это было подобающее название для этих железных непокорных скакунов, что передавили своих седоков. Имя гротескного божка, что принёс в жертву целую толпу, прикрываясь благочестивыми речами о спасении.
Из-за того, что все пилоты были тщательно отобраны в результате таких жёстких испытаний, команда Нордлихта не могла позволить себе ни набрать ещё глупцов, желающих испытать это орудие смерти, ни провести реорганизацию группы даже в случае полного уничтожения отряда.
— Без проблем. Легион скоро отступит.
— Э?.. А-а-а, вот как… Я, конечно, не особо понимаю, как вы это делаете, но реально ведь удобно… — голос был наигранно весёлым с примешивающимися нотками благоговейного страха.
Шин же, оставив без внимания то ли такое восхищение, то ли просто мысли вслух, снял рейд-устройство. Прибор этот напоминал ларингофон, вот только выглядел поизящнее, и функционал его был лучше. «И всё равно похоже на ошейник», — внезапно подумал он.
— Отдаю должное твоим стараниям, Шин'эй, — послышался высокий голос с места пилота. Слова, что она использовала в речи, были довольно устаревшими, и Шину, который не знал ничего кроме войны, показалось, что он ошибся одной или двумя эпохами.
— Фредерика, опять ты сюда прокралась…
Прятавшаяся до этого на переднем сидении маленькая девочка лет десяти, наконец-то, высунулась из-за спинки и посмотрела назад, в сторону Шина.
Миниатюрная и изящная, она была словно прекрасная кукла с белоснежной кожей в фуражке. Её ярко-красные глаза, что пылали подобно пламени, прямые иссиня-чёрные волосы до колен и строгая форма цвета стали вкупе смотрелись на удивление гармонично.
С этой немного беспардонной девчонкой он познакомился чуть более полугода назад, ещё до того как вступил в этот экспериментальный отряд.
— Сговорился с командой техподдержки, хотел от меня избавиться? Так этого недостаточно. Они ведь были так заняты последними проверками перед срочным вызовом. Проскочить было легко, — произнесла она, гордо выпятив грудь.
— Младший сержант, когда я вернусь на базу, у меня к вам будет разговор.
— Лейтенант?! Нет, постойте-ка, мою версию-то вы тоже выслушать должны. У нас была такая неразбериха, что аж голова кругом шла, а она…
Опять не дослушав объяснения, Шин разорвал связь. Тяжко вздохнув, он опустил голову, встречаясь взглядом с красными глазами, такими же как у него самого.
— Сколько раз тебе повторять, что, когда меня вызывают, тебе со мной нельзя. Запомни уже наконец свои обязанности, «талисман».
— Это ты не забывай, что все ваши действия контролирует наше управление. И уж у тебя-то говорить мне такое нет никаких оснований. Эта эскадра может и малочисленная, но ты, как капитан, не можешь просто оставить остальных членов позади. Бернольт периодически на тебя жалуется.
Вернувшийся недавно сержант, мужчина уже в зрелом возрасте, лишь пожал плечами, ничего не сказав.
Его молчание означало, что это лишь личное недовольство, нежели реальная проблема, требующая решения. Хоть Бернольту это и не нравилось, он понимал, что Шин принял стратегически верное решение, а потому воздержался от комментариев, как и Шин, также решивший не затрагивать эту тему.
— Они сами виноваты, что не поспели за мной. Та эскадра ведь ждала прибытия подкрепления, так что опоздай мы, то и смысла в этой защитной операции не было бы.
Те самые Процессоры, которых оставили позади, стояли в сторонке и молча натянуто улыбались.
Фредерика же, наоборот, нахмурилась.
— Защитная операция, значит. Да, действительно, это входило в поставленные перед тобой задачи, но… Не скажу, что мне это по душе, ведь вся стратегия строится на предположении, что наша линия защиты будет прорвана.
Замысел был в том, чтобы выстроить первую линию обороны из обычных отрядов, а высокоманёвренные бронетанковые войска с сильной оружейной мощью — локализовать позади. Когда первая линия будет прорвана, вражеские части будут уничтожены специальными войсками, которые заполнят брешь в обороне. В последний месяц атаки Легиона ожесточились, а потому продвижение западной линии фронта приостановилось, и было принято решение сосредоточиться на защите, чтобы минимизировать потери.
— Даже если ты справился сегодня, то всё равно ясно как день, что пока есть разница в общей численности войск и скорости воспроизводства, поражение — лишь вопрос времени. И что ты собираешься делать, когда это время наступит?
Шину казалось бессмысленным говорить об этом сейчас, ну и беспокоиться, по его мнению, тоже пока не стоило, а потому он просто проигнорировал её и вернулся обратно на место.
Сейчас-то какой в этом толк…
Какая им будет разница, что случится с солдатами на фронте, если страна падёт?
Фредерика наклонилась ближе, причём вид у неё был крайне недовольный.
— Ты меня слушаешь, Шин'эй? Дурная у тебя привычка — ты никогда не задумываешься о своих действиях. Ты ведь больше не за Республику как восемьдесят шесть сражаешься, а за Союз, поэтому... а-а-а!
Голос у неё был специфический: говорила она не громко, но сам по себе он был очень высокий, а оттого казался надоедливым. Замолчала она, лишь когда Шин дёрнул её фуражку вниз так, что она съехала до самого носа.
Проигнорировав внезапно смутившуюся девочку, Шин откинулся на жёсткое сиденье и закрыл глаза. Количество ночных атак Легиона было довольно велико, и просьбы о подкреплении этой ночью не прекращались. Это, конечно, далеко не первый раз, когда приходилось сражаться всю ночь напролёт, но спать-то всё равно хотелось.
Фредерика на соседнем сидении никак не могла прийти в себя.
— А-а-а, не могу, она не снимается! Бернольт, ну помоги мне уже!
— Ага-ага. Но если я сниму её, то, пожалуйста, веди себя потише. Все, включая лейтенанта, вымотаны бесконечными вызовами. А ведь есть ещё и те, кто хочет отдохнуть.
— Угум… Прости.
Мельком взглянув в их сторону, Шин закрыл глаза и мгновенно забылся сном.
Однако, даже во сне он слышал стоны механических мертвецов. Хор их голосов не становился тише, напротив — все западные земли уже были поглощены ими.
†
Пятнадцатый форпост западного фронта Союза Гиаде был основной базой 141-го бронетанкового полка. Находился он сразу за второй оборонительной линией, что охранялась 177-ой бронетанковой дивизией.
Территория базы была огромной, что было естественно, учитывая количество фердресов и весь персонал. Столовая, где и находился сейчас, выискивающий свою цель с подносом в руках, Юджин, также была очень просторной. Так как по мере продвижения линии фронта базу приходилось всё время переносить, столовая была довольно новая и скромная, хоть и большая. Ещё лет десять назад, до народной революции, во времена Империи, на стене висели бы фотографии диктаторов. Сейчас же там висел плакат, гласящий «Мы несём справедливость в этот мир».
— Если ты ищешь команду Нордлихта, то они в той стороне.
— Спасибо большое.
— Действительно здорово, что ты пытаешься понять и принять чужеземцев, капитан. Они, восемьдесят шесть, как никто заслуживают этого, — старший капитан Сафир, похоже, наследник некогда аристократического рода, улыбнулся ему и сам направился в только что указанную им сторону.
Разумеется, все его слова были верны. Кроме него, Юджин никогда не встречал других восемьдесят шесть, поэтому не было ничего удивительного в том, что они казались ему загадочными, и малость пугающими.
Но вот только старший капитан сильно преувеличивал: ничего тут особенного не было. Достаточно-то всего лишь заговорить с ними, просто чтобы понять, что за людьми они были…
Разумеется, на военных базах Союза, основой которого является этническое многообразие, можно встретить различных представителей Колората, однако в глаза бросается и то, что в основном они ещё подростки. Как и Юджин, все они — выпускники специальной военной академии, по окончании которой и получили офицерское звание. Это специально разработанная система обучения, в рамках которой, получая минимальное среднее образование, совмещённое с военной подготовкой, студенты ещё и получают звание не ниже капитана. Программу старшей школы они изучают, уже состоя в действующей армии.
Эти страдания — добровольная жертва, которую они готовы принести, дабы обеспечить численность армии, несущей значительные потери в течение десятилетней войны с Легионом.
И всё же, несмотря на все лишения и тяготы такой судьбы, многие дети из обычных семей выбрали этот путь по собственному желанию. Как бы плохо ни обстояли дела на фронте, правительство Союза не опустилось до того, чтобы навязывать своим гражданам воинскую повинность, совершенно игнорируя их волю. Они не стали принуждать других сражаться, тем самым создавая жёсткую стратификацию* в обществе. Только отбросы, недостойные ничего, кроме презрения, могли заставлять других воевать.
Ведь Союз — не Империя и не те западные страны. В современной войне недостаточно просто набрать временный штат. Для того, чтобы вести войну, необходимы специальные навыки по обращению с военной техникой и знания. Так всегда говорил одноклассник Юджина в академии.
— …Эй, а что здесь забыли эти ребята из Нордлихта?
— Так ведь вчера наши подавали сигнал о помощи. Больно жуткий этот безголовый скелет, одержимый богом смерти.
— За тот месяц, что они здесь, потери были совсем нехилые. С обеих сторон.
— Кстати говоря, волей-неволей задумываешься, а действительно ли они настоящие, процессоры эти.
— Прекрати. Если так рассуждать будем, то чем мы лучше этого республиканского мусора? Мы ведь, как граждане Союза, должны поддерживать его благородные принципы. Нельзя быть такими бесчеловечными.
— Верно. Слава двуглавому орлу.
Эта беседа накачанных солдат, что больше напоминали боевые машины, очень сильно попахивала сарказмом.
Искомые личности обнаружились за длинным столом в самом конце столовой, и Юджин направился к ним.
За столом сидела девушка, опрятно одетая согласно военному уставу. На ней даже была фуражка. Напротив же свой поднос молча убирал за собой паренёк в повседневном военном двубортном пиджаке.
Эти двое выглядели как брат и сестра с разницей в несколько лет: у обоих были иссиня-чёрные волосы Ониксов и кроваво-красные глаза Пиропов. Это была классическая внешность аристократии во времена Империи. Возможно, именно поэтому даже их лица казались похожими, несмотря на то, что родственниками они не являлись: Юджин слышал, что у паренька нет семьи.
Столовая была битком набита, как и всегда в утреннее время, однако около их стола было на удивление малолюдно. Может быть, причиной было сочетание этих цветов и внешности, что напоминали о презрительном и неизменном отношении аристократии к простому люду, существовавшим ещё с самого рассвета Империи. Потомков благородных родов впоследствии обычные люди не очень-то и жаловали, хотя, честно говоря, сами аристократы вообще ненавидели смешение кровей Ониксов и Пиропов, пусть даже обе эти расы были благородных кровей. Однако, скорее всего, дело было в том, что репутация у них среди жителей этой базы была отнюдь не самой лучшей.
— …Шин'эй. Тебе нравятся киноко*? — спросила девочка, легонько тыкая вилкой край подноса. Голос её был похож на щебетание канарейки.
— Да не особо. Если не хочешь, то не заставляй себя.
— Может быть, и не стоит… Однако, не будет ли это неуважением к поварам, вложившим столько усилий в приготовление завтрака?
— Ну, тогда постарайся.
— У-у-у.
Противореча своим словам, он подцепил вилкой маленький гриб, обжаренный в сливочном масле, и переложил на свой поднос. Под обликом холодного и жёсткого человека прятался заботливый старший брат.
— Давно не виделись, Шин, — обратился к нему подошедший Юджин.
Шин обернулся на голос, и в тот момент, когда глаза Юджина встретились с кроваво-красным взглядом Шина, тот моргнул.
— Юджин, тебя сюда прикомандировали?
— Ага, с прошлого месяца.
«Надеюсь, я не помешаю», — с этими словами он отодвинул соседний с девочкой стул. В ответ на него уставилась пара ясных красных глаз.
— Спасибо за вчера. Тот Регинлейв с меткой скелета — это ведь был ты?
Шин ненадолго задумался.
— Эм-м… прости, ты из какого подразделения?
Вчера ведь было множество сигналов о помощи. Одного этого было недостаточно, чтобы понять, когда именно он спас его.
— Ха-ха, да ты прям нарасхват.
— Вы знакомы? — спросила Фредерика, которая до этого только вертела головой, смотря на оживлённо говорящих парней.
— В одном классе в военной академии учились.
— Вот только познакомились ещё до этого. Встретились, когда подавали заявление в бронетанковые войска, а потом стали ещё и соседями по комнате в общежитии, одноклассниками, даже на тренировках по управлению Ванаргандом оказались вместе.
Фредерика отвела взгляд.
— А-а-а… Вот оно как, тяжело, наверное, тебе пришлось.
В глазах Юджина зажёгся проказливый огонёк, и он подался вперёд.
— Ты же понимаешь, да? Именно, он ведь такой молчун, ещё и постоянно ходит хмурый. Вообще непонятно, о чём он думает.
— Полностью согласна. Когда с ним говорят, он даже голову от книги не поднимает. Если считает что-то скучным, то даже из вежливости не кивнёт. А если ему в принципе не интересна беседа, то и слушать не станет.
— Он обычно настолько хладнокровен, что иногда я задумываюсь, а какого цвета у него кровь? Но всё же, иногда и он способен на сумасбродства. Ты знаешь, как Шин получил свои знаменитые «ноль баллов» на тесте?
— Хм-м? И как же?
— На строевых занятиях по боевой подготовке, во время пилотирования Ванарганда Шин заставил его прыгнуть. Это было слишком опасно, вот его сразу и дисквалифицировали.
Произошло это месяца четыре назад, на последнем зачёте по базовым дисциплинам, период сдачи которых длился три месяца.
Такая техника пилотирования сама по себе абсурдна до невозможности, да и если в бою заставить весящий более 50 тонн Ванарганд прыгнуть, мало того, что возникнет риск серьёзной поломки машины, так ещё и пилоты внутри рискуют получить тяжёлые травмы, зачастую приводящие к смерти. На самом деле, Юджин, находившийся тогда на позиции артиллериста, ударился затылком о подголовник с такой силой, что идиому «искры из глаз полетели» он прочувствовал на собственной шкуре.
Шин изначально был не в восторге от Ванарганда, хотя причина у него для этого была немного странная: Шину не нравились как раз-таки усиленная броня и мощная, тяжёлая 120-мм пушка. Именно поэтому его перевели в экспериментальную эскадру Регинлейва 1028… из-за чего Юджину было очень одиноко.
Шин же безразлично потягивал свой кофе, игнорируя их провокации, потому и дразнить его стало совсем неинтересно.
Однако, стоило только Фредерике и Юджину увидеть одинаково насупленные лица друг друга, как они оба прыснули.
— Капитан восемнадцатой эскадры Юджин Ланц, очень приятно.
— Фредерика Розенфорд. Что же, будем знакомы… Итак, — допив свой кофе, в котором, кажется, было больше молока и сахара (когда она попыталась было зачерпнуть четвёртую ложку, Шин отобрал у неё сахарницу), Фредерика поднялась из-за стола. — Не буду более мешать беседе старых друзей-сослуживцев, позвольте откланяться.
Она подхватила слишком большой для неё поднос обеими руками и, ловко маневрируя между снующими туда-сюда людьми, пошла к выходу.
Юджин проводил её взглядом, пристально уставившись на её изящную спину.
Такая юная девочка явно не вписывалась в общую картину на военной базе.
— …Так она и есть Богиня Победы вашей эскадры?
— Ага.
Это была один из немногих военных обычаев, сохранившихся со времён монархии.
Изначально он задумывался как мера предотвращения дезертирства солдат, призванных на службу. Чтобы сподвигнуть их сражаться, к эскадрам приписывали молодых девочек возраста дочерей и младших сестёр рекрутов. Они делили друг с другом кров и пищу, тем самым создавая обманчивое впечатление семьи. И для того, чтобы защитить любимую «дочь» от врагов, солдаты боролись, не жалея своих жизней.
— У нас же все вроде как наёмники. Но, видимо, некоторые и дальше остаются заложниками традиций.
Они были настоящими наёмниками, а не «вроде как».
Даже взять вчерашнюю ночь, к примеру. В эскадре Шина, откликнувшейся на просьбу о подкреплении, только он один состоит в регулярной армии, другие же — поголовно Варги. Остальные члены офицерского состава, включая командиров, погибли в схватках с Легионом.
— …Нехорошо это как-то. В наше время иметь при команде талисман. Да ещё и среди Варгов…
— Это было её желание, — равнодушные слова Шина заставили Юджина нахмуриться.
— Не может быть. Какая может быть причина сражаться у этой девочки?
Внезапно Шин посмотрел на Юджина своими кроваво-красными глазами, и у последнего будто сердце кольнуло.
Это был взгляд человека, ощущающего дистанцию. Нет, не так — прекрасно осознающего дистанцию между ними.
Их взгляды на мир не совпадали, и между этими двумя была довольно большая пропасть.
Стряхнув оцепенение, он продолжил спор.
— Да зачем такой маленькой девочке сражаться, ей ведь даже защищать нечего. За что ей бороться-то: за семью, страну? Так у неё ведь нет ни того, ни другого. Или же за справедливость и собственную жизнь? Не за что ведь, так? И, несмотря на это, я просто не понимаю, почему она должна сражаться? Разве я не прав?
Шин опустил взгляд в пол и закрыл глаза.
Когда он открыл их, то взгляд его изменился, и эту пропасть уже невозможно было разглядеть.
— …Может быть, ты и прав.
После этих слов, Шин встал и пошёл за второй кружкой кофе, заодно захватив одну и для Юджина, который принял бумажный стаканчик из его рук, высказав свою благодарность.
Хоть это и называлось кофе, на деле же являлось просто заменителем, сделанным из смеси жареного ячменя и корня цикория. Они были окружены Легионом со всех сторон. Подёнки создавали радиопомехи, которые глушили всевозможные типы сигналов, что пресекало всякие попытки поддержания дипломатических и торговых отношений с другими странами. Даже подтвердить сам факт существования других стран уже давно не получалось. И, разумеется, достать кофейные зёрна, что выращивались в южной и восточной части континента, не представлялось возможным.
— Кстати, у тебя ведь есть младшая сестра?
— Ага, правда, ненамного младше меня, — Юджин приложил руку поверх рубашки на свой опознавательный номер и медальон, который носил под аккуратно завязанным галстуком. — … Родителей-то у нас нет, поэтому кроме меня зарабатывать некому. А ведь хотелось бы отправить её по возможности в хорошую школу.
Шесть лет назад военный конфликт с Легионом обострился, и им пришлось бежать из родного города.
На поезде, эвакуировавшим жителей в столицу, не было достаточно свободных мест для всех. Родители хотели спасти хотя бы детей, вот и подали заявление от лица Юджина и его младшей сестры.
С тех пор родителей они больше не видели.
Им не удалось взять с собой хотя бы семейную фотографию, а потому его сестра не помнила даже лиц своих отца и матери, ведь на тот момент она была слишком маленькой.
— У них сейчас в начальной школе летние каникулы. Когда она в следующий раз приедет, мне бы хотелось сводить её куда-нибудь. Может, в зоопарк или в парк развлечений. В путешествие, конечно, не получится. А, и ещё надо бы сходить с ней по магазинам. Она же девочка, поэтому стоит купить ей одежду или обувь. О, и кстати, по-моему в столичном торговом центре открылось новое кафе… — видя Юджина, взволнованно перечислявшего всё подряд, губы Шина, прежде напряжённые, расслабились.
— Нелегко быть старшим братом.
— Да нет же, это здорово. Я тебе её не отдам.
— Спасибо, конечно, но я и так обойдусь, — сказал Шин с натянутой улыбкой, будто он был чем-то немного озадачен, но затем его улыбка внезапно исчезла.
— В таком случае, не лучше ли было не идти в армию? Обстановка на фронте сейчас плохая, да и вряд ли в скором будущем что-то изменится к лучшему.
«У неё ведь кроме тебя никого нет».
В ответ на эти невысказанные слова, выражение Юджина сразу же изменилось.
— Ты так решил исходя из своего боевого опыта?
— А, ага.
Юджин услышал это от Шина ещё во времена кадетства.
И именно это его и спасло.
В качестве практической части подготовки в академии они должны были принять участие в реальных боевых действиях. На самом деле они всего-то должны были одеться в военную форму старого образца и с автоматом патрулировать окрестности — вдохнуть фронтовой воздух, так сказать. Их «задача» заключалась в том, чтобы просто сделать это, набравшись храбрости. Однако, к их великой неудаче, в тот день Легион нанёс неожиданную атаку. Тогда значительная часть преподавательского состава погибла в бою, и Юджин смог вернуться в целости лишь благодаря тому, что был в одной группе с Шином.
Как он смог предсказать действия Легиона… И почему он настолько привык к таким сражениям? Тогда-то он и спросил Шина об этом.
Парень немного задумался, но затем всё же ответил. Своим неизменно спокойным голосом.
О том прошлом.
Как он выживал, несмотря на то, что родина уже приговорила его к смерти. Он рассказал об этом в общих чертах.
Хотя, как и ожидалось, спросить о том родимом пятне на шее, всегда скрытом за воротником формы, а также о происхождении этого ужасного шрама, оставшегося будто от отсечения (кто бы его ни нанёс, намерения у него явно были не самые дружелюбные), у него не получилось.
Как раз-таки потому, что Шин полностью понимал всю трагедию сражения с Легионом, он и переживал. Юджин же, заметивший это, был рад. Хоть Шин и был молчаливым, хмурым и хладнокровным, но парнем он был совсем неплохим.
И даже после всего, что он пережил, Шин всё равно стал ему, чистокровному Альбе, другом.
— М-м, и всё же, да, как-то так. — Хлебнув остывший кофе, он скривился. Горько. Забыл добавить сахар. — В нашем отряде только вчера погибло пятнадцать человек. Говорят, наша территория расширилась за прошедшие десять лет войны, да и эту базу передвинули на фронтовую линию всего-то прошлой весной. Но эти успехи не означают, что люди перестали погибать.
Земли Империи Гиаде, что была предшественницей Союза, простирались от северо-востока континента, также охватывая центрально-северную часть вплоть до западо-востока. Империя превосходила остальные страны по площади и численности населения, а также являлась сильной военной державой, чем и гордилась.
Однако сразу после формирования Союза Легион изменил тактику и перешёл в нападение, после чего Союз, естественно, поставил своей целью защиту всех своих территорий. И хотя столица и основные индустриальные регионы страны оставались нетронутыми, Союз продолжал терять свои позиции на Вольфслэнде.
Но после Империи остались огромные ресурсы и военная мощь наряду с некоторыми данными о технической спецификации Легиона, собранными Имперским исследовательским бюро, и накопленный за десять лет опыт противостояния Легиону. Мобилизовав всё это, Союз смог, хоть и с трудом, но постепенно суметь перейти в наступление. Общественное спокойство и расширение территорий было достигнуто растратой ресурсов и жизней солдат, что утекли подобно воде.
С самого начала Легион превосходил Союз по общему боевому потенциалу. Превосходство это заключалось в отсутствии так называемой «слабости» у боевых машин Легиона — пилотов.
Кроме того, в центральные процессоры машин Легиона встроено программное обеспечение, чей срок службы должен быть равен продолжительности человеческой жизни, однако они смогли преодолеть эти ограничения, реконструировав структуру головного мозга мертвецов, найденных на поле боя. Шин называет их «чёрными овцами». Именно из-за этого войне и кровопролитию не было видно конца. В охоте за человеческим мозгом, что ещё не подвергся процессу разложения, Легион даже сформировал специальный отряд «Охотников за Головами», что действовал и по сей день. И сейчас силы Союза уже приближались к своему пределу.
— Судя по увиденной мной зоне нападений, вообще удивительно, как они ещё не прорвались до второй линии обороны.
— Командиры отрядов говорят, что когда дела обстоят действительно плохо — это стандартное положение дел. Бои на западном фронте в принципе самые ожесточённые, а участок 177-ой дивизии тут вообще известен как самый лакомый кусочек для Легиона.
От первого восточного фронта до четвёртого южного территории Союза были окружены горами и возвышенностями, а также были благословлены полноводными реками, позволявшими без особых трудностей поддерживать линию обороны. Лишь защита западного фронта, который располагался на огромной равнине, простирающейся на 400 километров, являлась существенной проблемой. На самом деле, на весь западный фронт приходилось всего 4 дивизиона. В таком невыгодном положении уровень смертности среди солдат на западном фронте естественно был очень высоким, не говоря уж о том, что количество погибших было самым большим среди всех фронтов.
— Обычное дело, да? Я хоть на этом фронте всего месяц, но мне не кажется нормальным, что смертность такая высокая. Количество уничтоженных машин Легиона и смертей с нашей стороны как-то непропорционально. Такое чувство, будто погибших слишком много для обычной поддержки линии защиты.
— Действительно, совсем не ощущается, что мы побеждаем. Командиры, наверно, уже привыкли к такой обстановке дел, да и военная элита ведь состоит сплошняком из бывших аристократов. Какое им дело до погибающих простолюдинов, всё равно что скота домашнего меньше стало, — и тут на Юджина нахлынуло осознание сути сказанного им, и он виновато поджал губы.
Ведь с человеком, сидящим перед ним, родная страна так и обращалась — как со скотом в человеческом обличии, а потому количеству погибших они и вовсе не вели подсчёт.
— …Прости.
— М? За что? — Шин недоумённо посмотрел на него и махнул рукой, мол, ничего страшного.
Хорошо, если он не заметил. Юджину не хотелось бередить старые раны, и он был рад, что болезненные воспоминания не стали всплывать на поверхность, но всё же.
В голове у Юджина внезапно созрел вопрос.
Почему Шин вернулся на эту войну?
У него ведь даже семьи нет.
Республику, в которой он родился, у него безжалостно отняли, оставив его один на один со смертью.
Он ведь не был рождён в Союзе, ему тут просто нечего было защищать. У него не было мотивации защитить свою родину или друзей, но если бы он просто напросто сражался для того, чтобы заработать себе на хлеб насущный, то почему он тогда откликался на сигналы о помощи?
Несмотря на всё это — почему?
— …Шин, эм-м…
— Что?
— Не пойми неправильно… но, всё-таки, почему ты… — Юджин замялся, не зная, можно ли о таком спрашивать.
Тут взгляд красных глаз оторвался от Юджина, смотря в совсем другом направлении.
Он прошёл сквозь толстую оборонительную стену базы и улетел на многие километры. Температура воздуха вокруг них будто понизилась на несколько градусов, и Юджин, подавленный такой атмосферой, притих.
— …Что…
«Что случилось?», — спросил он.
Но голос его потонул в шуме раздавшейся в следующий момент сирены.
Сигнал тревоги был отправлен беспилотными самолётами-разведчиками, что заходили вглубь спорных территорий, за которые велась борьба. Было замечено присутствие Легиона.
Хоть изначально разработкой Легиона и занималась Империя Гиадэ, развязавшая захватническую войну, её преемник — Союз Гиадэ, более не использовал беспилотные машины, за исключением самолётов-разведчиков, которые исследовали отдалённые территории.
Во времена Империи высшее образование было монополизированной привилегией наследной и титулованной аристократии, установившей диктаторский режим. Даже сейчас в Союзе класс обычных жителей уступает потомкам аристократии в знаниях и навыках. Глава исследовательского бюро Империи, который практически в одиночку сумел разработать ИИ для Легиона, скончался до начала войны, а Союз так и не смог воссоздать технологию полной автономности для своих дронов.
Однако, и правительство, и население страны единогласно решили, что даже если бы они преуспели, использовать её всё равно было бы недопустимо. Ведь защищать страну и товарищей — это и право, и обязанность самих граждан. Такое дело нельзя было доверить машине. Не должно им забирать это у живых людей.
Результат потери контроля над машинами разворачивается сейчас как раз перед глазами.
В столовой на мгновение воцарилась напряжённая тишина, которая затем взорвалась взбудораженным гулом голосов. Шин и Юджин тут же встали из-за стола.
— И сегодня они за своё. Вот же неугомонный металлолом. Такими темпами они у девушек никогда популярными не будут.
— Если название Вайзель означает «пчелиная матка», то разве пешки Легиона тогда не считаются представителями женского пола?
— Получается, они приходят порыбачить в нашем холостяцком логове и захомутать парней? Какая страсть, аж до слёз.
Обмениваясь шуточками, они вышли из столовой и разделились в коридоре. У Юджина, который состоял в регулярной дивизии, и у Шина, который был членом экспериментального эскадрона, созданного бюром исследований, было разное начальство. Да и ангары, где стояли их боевые машины, также располагались в разных частях базы.
— Ну ладно, до встречи.
— Ага.
На западном фронте, благодаря большому количеству препятствий и заграждений, главной зоной боевых действий стали узкая лесополоса и руины города.
Это было стратегическим решением Союза для мало-мальского улучшения своей невыгодной позиции перед Львами, являвшимися основной опорой военной мощи Легиона, и Динозаврами, которые прорывались сквозь бреши в обороне, собираясь в группы. Однако эта стратегия не всегда работала на руку Союзу, иногда имея обратный результат. Ванарганды также были тяжеловесами, что сказывалось на их мобильности в такой обстановке. Например, Волки, наоборот обладавшие легкой бронёй, могли без труда отрезать Ванарганда от других союзников и загнать в угол.
Характерной чертой леса западного фронта являлась его флора — смешение хвойных и широколиственных деревьев. Стволы этих старых деревьев устремлялись ввысь, чем и пользовались Волки, забираясь на деревья и атакуя сверху. Юджин, планируя прервать одну такую атаку, разогнал свой Ванарганд. 50-ти тонная махина отталкивалась конечностями от земли, с грохотом сотрясая почву и разрывая тишину леса. На этом фоне отчётливо был слышен пронзительный лязг движка.
Атаки Легиона, которого совершенно не волновало время суток, были подобны цунами: прерывистые и беспорядочные, но постоянные в своей настойчивости. Такие атаки должны были ослабить боеспособность, а также подорвать физические силы и боевой дух солдат, и раз начавшись, могли длиться до полумесяца.
Чтобы взрастить и обучить человека воевать, требуются годы, в отличие от тех же Вайзелей, которые воспроизводятся в мгновение ока подобно чёрным облакам. Тактика непрерывных набегов Легиона возможна как раз благодаря массовому воспроизводству машин.
Как обычно, серебристые облачка подёнок затянули небо, создавая помехи для сенсоров, радаров и каналов передачи данных, а Скорпионы обрушили яростный шквал снарядов на эскадры Союза. По отдельности они уступали Волкам по техническим данным, как и Ванарганд уступал Львам, но именно поэтому они брали врага численностью, атакуя группой. Их тактики в большинстве своём были довольно примитивными, но эта простота с лихвой окупалась численностью и разницей в технических возможностях. Такой бешеный натиск как нельзя походил Легиону, прозванному армией мёртвых.
«Проиграем ли мы?», — такие мысли периодически проскакивали у Юджина в голове.
Мы — Союз. Человечество. И когда же у нас кончатся любые возможности оказывать сопротивление этим бездушным машинам, у которых нет ни причины, ни цели в этой войне?..
— Капитан Ланц! Не отвлекаться, умереть хочешь?!
— Тц, виноват!
Пинок в спинку кресла быстро вернул Юджина к реальности, заставляя его вынырнуть из своих размышлений. Экран радара кишел красными точками Легиона. С трудом синхронизируясь с информационной онлайн системой, они смогли вывести на голографический экран текущее положение каждой дивизии.
Подведомственная зона команды Нордлихта, эскадры Шина, располагалась неподалёку. Стремительно атаковав группу Львов с фланга, он так и ворвался в гущу битвы, где смешались и враги, и союзники, расправляясь со Львами по одному, что значительно ослабило их общую боевую мощь. Другие дивизии Союза, стоявшие лицом к лицу с противником, в это время смогли перегруппироваться и, скоординировав действия с командой Нордлихта, начать контратаку.
Эскадра Шина всегда появлялась в тех точках, где они были необходимы.
Однако эти горячие точки всегда были особо опасными. Всё пространство было усеяно обломками машин Легиона, а рядом как мухи гибли союзники. Там в буквальном смысле проливались реки крови.
Каждый пытался сбежать из этого адского пожара войны, и только он добровольно летел к этому огню, продвигаясь вперёд.
Юджин знал, что среди дивизий переднего фронта его прозвали демоном-кровопийцей.
Безглавый скелет, несущий с гордостью имя валькирии, придёт, учуяв запах крови и скорой кончины. Так они говорили.
Интенсивная помеха прошла через все оптические экраны, а также универсальное голографическое окно.
Плотность подёнок, блокирующих голографическое окно, сгустилась. Электромагнитные помехи стали сильнее.
Перед тем, как помехи вырубили все экраны, на краю сознания Юджина отпечатались отображённые на радаре точки будто бы отступающей команды Нордлихта и непонятно чей голос, орущий что-то всем эскадронам, находящимся на открытой линии поражения.
Что-то взлетело высоко в небо и взорвалось там, образуя ударную волну, мгновенно поражающую окрестности.
Скорость пули, выпущенной из винтовки без отдачи, считается довольно медленной. Но в современных войнах даже у такого оружия скорость выстрела превышала скорость звука. Из этого следует, что звук раздаётся уже после того, как снаряд был выпущен.
С неба посыпался град из металлических обломков.
Радиосвязь молчала из-за сильных помех, однако соединявший сознания людей Парарейд не попал под их действие.
— Ты в порядке, Шин'эй?
— Ага.
— Хорошо, — голос Фредерики дрожал. — Но… прости… У меня плохие новости.
Вырываясь из-под созданного им же града пуль и падающего железа, Шин посмотрел на останки, от которых поднимался серебристый дым, и открыл рот, ничего не говоря.
— Фредерика, закрой «глаза».
Когда он очнулся, всё вокруг него было пропитано насыщенным зелёным светом.
Мягкие листья дуба и ока, раскинувшиеся над головой. Тёмно-зелёный цвет иголок елей и сосны. Скудный солнечный свет еле пробивался через листву, облака подёнок и лёгкий туман. И даже этот туман был окрашен в нефритовый цвет. Весь летний северный лес сочился этой прозрачной зеленью.
Почувствовав щекой капельки росы, покрывавшей траву у подножья деревьев, Юджин понял, что лежит на земле. Рядом же, словно труп огромного зверя, был виден огромный силуэт Ванарганда.
Стройная фигура склонилась к нему, и Юджин уставился на неё мутным взглядом.
— Шин.
Могильщик тихо посмотрел на него своими красными глазами. Даже в такие моменты его взгляд не выказывал эмоций: собранный, хладнокровный и спокойный.
Если бог смерти и правда существует, то глаза у него были бы именно такие.
— Командир отряда?..
— Умер.
— А я как?..
Тут у Юджина промелькнула слабая догадка, почему Шин не торопился ему помогать. Если бы оставалась хоть какая-то надежда, он бы не стал просто так стоять и смотреть на него.
— Лучше не спрашивай.
— Скажи мне.
Шин сделал вдох.
— Нижней части тела больше нет.
Его разрубило напополам. Всю тяжесть ситуации он мог представить, просто посмотрев на военную форму Шина, которую будто окунули в реку крови.
«Вот же… он и правда неплохой парень. Хотя внешность с характером немного не сходится», — подумал Юджин, что вызвало у него вымученный смешок.
Шин вытащил его, даже понимая, что смысла в этом особого нет. Испортил свою форму, после такого её уже не наденешь. Даже морфий использовал, судя по тому, что его оставшаяся верхняя часть тела не чувствовала боли. Истратил драгоценное обезболивающее на того, кого уже не спасти.
И всё же Юджин был благодарен, ведь тот вытащил его наружу.
Ему претила мысль умирать в закрытой кабине пилотов, утопая в собственной крови и вдыхая мерзкий запах внутренних органов.
— Шин… у меня есть последняя просьба…
— Какая?
— Не принесёшь мне мой медальон? Он лежит в коробке с инвентарём…
По тому, как дрогнул взгляд красных глаз, Юджин понял. «А-а, взять в руки его не получится...»
Видимо, дабы не испачкать медальон в крови, Шин, немного подумав, снял перчатку и положил его Юджину за пазуху. Сначала холодный металл доставлял неприятные ощущения, но вскоре нагрелся от тепла тела, и все неприятные ощущения исчезли.
Словно ворон, приносящий несчастья, Шин безмолвно поднялся с колен и вытащил револьвер из кобуры на правом бедре.
Потянув затвор, Шин зарядил пистолет. Все пилоты Фердресов Союза были снабжены револьвером и более массивным автоматическим 9-мм пистолетом. Это оружие предназначалось для самых крайних случаев, но оно было абсолютно бесполезно против бронированных солдат Легиона.
Если бы Юджину сказали сделать это, то его рука точно бы дрожала. Направленные же на него дуло револьвера и взгляд нисколько не колебались.
Юджин прекрасно понимал, что это не было вызвано равнодушием, а потому, собрав последние силы, улыбнулся. Он должен был отплатить. По крайней мере такая малость была ему по силам.
— Прости… И спасибо.
Раздался звук выстрела.
Фредерика передала, что он был ещё жив, но не сказала идти его спасать. И Шин понял, в каком положении был Юджин.
— Файд… — позвал он, но тут же вспомнил, что его верный робот-падальщик скончался на контролируемой Легионом зоне, и у Шина не было более возможности брать его с собой. После этого он замолчал.
Армия Союза своих не бросает, даже если всё, что осталось — лишь бездыханные трупы. Когда эта стычка закончится, тело Юджина тоже заберут, а затем отправят к семье и с почестями похоронят, выразив свои соболезнования. Их души, наверное, увидят это, перед тем как вернуться в глубины тёмной бездны на краю мира.
Но их имена, мёртвые лица, на которых сияют улыбки, а также бесчисленные рассказы родственников о покойных навсегда отпечатываются в памяти. Так было со всеми теми сотнями товарищей, которых Шин проводил в последний путь.
Только это он и мог для них сделать.
Когда он подобрал два опознавательных номера, чтобы доложить о смерти при исполнении, послышался топот шагов, приближающихся в его направлении. Шум стоял неимоверный, будто грохот создавался огромной махиной, несущейся сюда на всех порах.
Но это не был Легион. Их высокотехнологичные приводная и амортизирующая системы позволяли даже тяжеловесным Динозаврам не создавать топот. Да и будь это Легион, Шин бы почувствовал их приближение.
Вскоре из-за пелены зелёного тумана показался повреждённый Ванарганд с эмблемой ежа 18-ой эскадры.
Остановившись рядом с поверженным Ванаргандом, оператор заглушил двигатель. Он не состоял в одной эскадре с Юджином, но был последним выжившим из 18-ой эскадры.
Машины Легиона всё ещё бродили где-то неподалёку, и смертельная схватка до сих пор продолжалась. В такой обстановке не держать при себе автомат для самообороны было верхом безрассудства, но почему-то сейчас казалось, что эта тихая местность не несёт в себе угрозы.
При виде стоящего в тени Ванарганда — белого четырёхногого Фердреса — у оператора захватило дух.
Регинлейв. Безглавый скелет, предвестник трагедии, что появляется на поле боя в кровопролитных схватках со множеством погибших.
Юноша снял наушники, а потому связаться по радио было нельзя. С долей осторожности артиллерист, сидящий сзади, открыл дверцу кабины.
Юноша же мельком посмотрел на них, приподняв бровь. Оператор сдавленно вскрикнул:
— Ноузен!
Они были однокурсниками во времена кадетства.
Кадетская школа была создана лишь для того, чтобы восполнить численность войск Союза. Этот парень выделялся из толпы курсантов, которые преимущественно были детьми из бедных семей. По курсу боевой практики ему не было равных. Однако, у него было много проблем из-за неисполнений или нарушений приказов, и в конечном счёте его определили в экспериментальную эскадру. Ходят слухи, что в эту эскадру, сплошняком состоящую из Варгов, самого низшего сословия, его определили и заставили пилотировать Регинлейв в качестве наказания.
Другим оператором, лежащим перед парнем, был его друг и бывший однокурсник, Юджин Ланц.
Ещё один вскрик вырвался у него, когда он заметил, что от Юджина осталась только половина тела.
— Вы как раз вовремя. Доложите о смерти при исполнении?
Шин кинул ему горсть спутанных между собой опознавательных знаков.
— Ты произвёл выстрел? — тихо спросил артиллерист.
Он сделал вывод, посмотрев на зажатый в руке Шина револьвер и лужу крови, растекающуюся по траве.
В основном, конечно, лечение и реабилитация раненных были в приоритете, и за это отвечали специально обученные военные медики. Однако, иногда мнение специалиста не требовалась, чтобы определить, насколько серьёзно боевое ранение. Если ситуация запущена настолько, что пациент не выдержит даже транспортировку, лучше сразу положить конец его страданиям. Это будет милосердней.
Шин кивнул. Выражение лица артиллериста было сложно разобрать. Он уже собирался было поблагодарить Шина, но был перебит криком оператора:
— Почему ты его не спас?!
Ответа не последовало.
Лишь кроваво-красные глаза спокойно, но твёрдо смотрели на него.
— Это же Юджин, разве не понимаешь? Ты ведь разговаривал с ним за завтраком сегодня перед атакой! Так почему ты не пришёл его спасти?! Других же спасаешь направо и налево и всё подряд крушишь!
Их эскадра отвечала за оперативные оборонительные операции. Но даже среди них на счету у команды Нордлихта было больше всего поверженных противников. Такой исход был естественен, учитывая, что они продолжали сражаться в тех зонах, где другие эскадры не справлялись. Они были настолько сильны, и всё же…
Они были спасены Союзом, который предоставил им защиту, и им действительно больше не нужно было сражаться, и всё же!..
— Вы ведь лучшие в расправе над этим металлоломом! Бешеные Восемьдесят шесть!
Восемьдесят шесть.
Они — соотечественники, чья бывшая родина, Республика Сан-Магнолия, решила, что они — свиньи в человеческом обличье, от чего их потом и спас Союз.
Вынужденные сражаться насмерть, всего пятеро детей достигли территории Союза.
Шин молчал.
Оператор же собирался продолжить, но рука артиллериста, который был старше его по званию, сжала его плечо в попытках остановить шквал слов.
— Капитан Марсель. Прекратите. Или вы собираетесь уподобиться Республиканскому мусору?
Марсель не нашёлся с ответом и также замолчал. О многочисленных ужасных деяниях Республики по отношению к Восемьдесят шесть, которые должны были быть её гражданами, вещали по радио и телевидению полгода назад, когда Союз вызволил их. Так все узнали об этом кошмаре.
Конечно, он не хотел уподобиться им.
Но.
— Приношу свои извинения за грубость капитана Марселя. Также выражаю соболезнования по поводу капитана Ланца. Спасибо. Прошу прощения, — всё ещё держа руку на плече Марселя, артиллерист склонил голову.
— Всё нормально.
С жалостью взглянув ещё раз на Шина, медленно качающего головой, артиллерист чуть погодя продолжил:
— Если вы вступили в армию, чтобы отблагодарить Союз за спасение, то знайте — вы не обязаны.
— …
— Союз ни за что не преклонит колени перед Легионом. Это не столько простая война, сколько наша обязанность. Мы сражаемся по своей воле, дабы защитить наши семьи, родину, товарищей и идеалы. Таким детям, которые уже столько всего пережили, сражаться не за что…. Даже сейчас ещё не поздно. Подайте в отставку и живите счастливо.
Но ответом ему был всё такой же равнодушный взгляд.
Отведя взгляд, артиллерист закрыл глаза на эту грубость. Всё-таки он был старше по званию, и даже тот факт, что они находятся в разных подразделениях, не прощает игнорирование слов старшего по званию.
— Легион наступает. Нам следует присоединиться к остальным, — с небрежным видом спокойно бросил Шин.
На экране универсального голографического окна в кабине его Джаггернаута — Могильщика, Шин быстро просмотрел текущую боевую обстановку.
К этому времени смерть Юджина успела отойти на второй план. Такое мышление уже стало неотъемлемой привычкой за те пять лет, что он прожил на фронте.
Вспомнив об отключенном парарейде, он запустил его. Может, для тех, кому война была профессией, это и было в порядке вещей, но он точно не позволил бы Фредерике слушать, как он убивал товарища. Он постоянно твердил ей, чтобы она не смотрела, но кто знает, послушалась ли она его.
Как Шин и ожидал, Фредерика заговорила сразу, как только он активировал парарейд. Похоже, она ждала его.
— Шин'эй.
— Как обстановка?
Линия передачи данных ветроникса* ещё не обновилась. Шин, конечно, мог определить месторасположение всех вражеских машин Легиона, но серьёзность положения союзников пришлось бы определять, исходя из передвижений врагов.
Занятие, конечно, не невозможное, но союзников оказалось больше, чем он рассчитывал, а потому спросить кого-то было быстрее.
— Не очень радужная. Наши основные силы отступают на резервные позиции для восстановления. Тот взрыв принёс колоссальный урон.
— Можешь дать более детальный отчёт о повреждениях?
— Командиры нескольких эскадр пропали… Хоть я и нахожусь в машине командующего, но связи с другими почти нет.
Устранение сгруппировавшихся в несколько слоёв подёнок пока не было завершено. Зенитная артиллерия, предназначенная для их устранения, была задержана Скорпионами, открывшими по ним огонь, мешая продвижению.
«Тяжёлая ситуация», — подумал про себя Шин, однако выражение его лица не капли не изменилось.
Боеспособность Союза во многом превосходила боевые силы Республики. Военная техника Республики также не шла ни в какое сравнение с оборудованием и машинами Союза. К тому же в армии Союза предоставлялись артиллерийская и информационная поддержки через каналы передачи данных… И несмотря на это, Легион, которому они противостояли, был гораздо сильнее.
На самом-то деле эта вздорная система обороны Республики смогла продержаться девять лет только благодаря тому, что Легион отводил большую часть своей боевой мощи на войну с Союзом. А может быть, Легион использовал Республиканский фронт как своего рода тренировочный полигон.
— Сообщение от штаба. «При осуществлении повторной атаки команде Нордлихта надлежит нанести стремительный удар с фланга. Точка сбора — 27-32. Ожидайте дальнейших указаний».
Связисты лично прибудут на место сбора. Это не очень удобно.
— Понял.
Шин развернул своего Могильщика в обратном направлении. Чуть погодя к нему присоединился Бернольт, а затем и двое других взводов, находящихся у него в подчинении.
Постепенно, один за другим, рассредоточенные до сих пор Ванарганды стали собираться вместе, и на экране радара высветилось множество голубых точек, обозначающих союзников.
На экране также были показаны привычные Шину имена над соответствующими точками.
— Нечасто мы всем взводом собираемся. Это все пилоты Ванаргандов? — прозвучал знакомый голос.
Оборотень.
Бросив взгляд на код подразделения и номер управляемого аппарата, отображавшиеся наряду с именем, Шин ответил собеседнику по парарейду.
— Райден… Как те эскадры, которые ты поддерживал?
— К сожалению, отряд был полностью разбит. Если проводить повторную атаку, то надеяться на дополнительную поддержку от них не стоит.
— …Ничего страшного. Я и так многого от них не ждал.
— Но если контратака провалится на этот раз, мы действительно окажемся в изоляции. И вместо того, чтобы атаковать, мы скорее заглотим их приманку, и это отрежет нас от передовых позиций.
— Положение дел просто хуже некуда, но придётся нам как-нибудь своими силами справляться. В конце концов, дела обстоят так везде, наверное, — продолжали рассуждать остальные Восемьдесят шесть, рассредоточенные по полю боя.
На экране радара, искрящегося из-за сильных помех, появилось прежнее изображение поля боя и те же имена.
Шин посмотрел на экран и вздохнул.
Даже в другой стране война совсем не изменилась. Армия призраков всё так же продолжает притеснять людей и будто заглатывает их целыми партиями.
Он не думал, что война, где он потерял бесчисленное множество своих товарищей, так разрослась, и что, ступив на новую землю, он вновь будет сражаться на той же самой войне.
Он и подумать не мог о таком в те времена, когда их послали на специальную разведывательную миссию, которая на самом деле должна была стать их приговором.
↑ Red: Ванарганд — альтернативное имя Фенрира, волка из скандинавской мифологии. Буквально означало «монстр реки Ван».
↑ Red:машина/устройство для водружения и вбивания свай.
↑ Red: имя одной из валькирий. Означает "Всадница Бури".
↑ Vitaminka: бронебойный оперённый подкалиберный снаряд.
↑ Red: социальное расслоение людей в обществе по каким-то критериям.
↑ Vitaminka: сорт грибов.
↑ Vitaminka: общая система информации.
