Когда она увидела расстроенное выражение лица Персефоны, как будто для увеличения убедительности, Хелен добавила: — С характером Су, если у вас будет такой тип существенных отношений, тогда он возьмет на себя обязанность защищать тебя самостоятельно, независимо от того, нужно ли это тебе или нет. Это самый простой и прямой, а также наименее затратный способ его заполучить. Здесь я собираюсь использовать фразу из старой эпохи. Су, этот человек, довольно чувствительный и чрезмерно сентиментальный.
Персефона не знала смеяться ей или плакать: — Моя дорогая Хелен, давай не будем говорить об этих мужчинах. Больше всего мне нравишься ты.
Хелен изобразила редкую улыбку и сказала: — Моя дорогая Персефона, твое обаяние эффективно против мужчин и женщин, так откуда же ты знаешь, что у меня нет других мыслей о тебе? Если ты хочешь поиграть, то ты не должна бояться играть с огнем! Ты же знаешь, что я часто провожу осмотры твоего тела. Я могу превратить это в чрезвычайно приятный процесс…
Улыбка Персефоны тут же стала жесткой.
Хелен посмотрела на нее и довольно многозначительно сказала: — Фоночка (п.п.: в уменьшительно-ласкательной форме), что бы я ни делала, это все для твоего же блага. Ты должна помнить этот момент.
Персефоне показалось, что слова Хелен прозвучали немного странно, но она не слишком задумывалась об этом. Она чувствовала странное беспокойство по поводу своего будущего, но слишком много думать об этом тоже было бесполезно. Те, кто обладал высокоуровневыми способностями в Таинственной Сфере, часто доверяли своей интуиции, потому что их интуиция была намного точнее, чем у обычных людей. Помимо Таинственной Сферы, Персефона также имела высокий уровень достижений в других Сферах, в той мере, что их уровень был даже выше, чем в Таинственной Сфере. Вот почему она не обращала все свое внимание на свою интуицию, но всегда придавала ей большое значение.
Автоколонна постепенно замедлялась. Вдали снова появились неясные горные вершины. В это время, когда еще не было рассвета, о котором можно было бы говорить, все горы были погружены во тьму. Никто точно не знал, что именно скрывается в этих горах.
Коммуникационное устройство внутри командирской машины начало мигать. Персефона нажала на соединительную кнопку, и тут раздался голос одного из ее подчиненных: — Генерал, горы впереди вызывают довольно странное ощущение. Я думаю, что там нас может поджидать засада.
— Каковы их звания? — спросила Персефона.
— Примерно в звании полковника, всего их трое. Их подчиненные насчитывают около сотни человек, — ответил подчиненный.
Персефона была вполне уверена в способности этого подчиненного к разведке и восприятию. Она тут же ответила: — Остановите машины на границе линии огня противника. Прикажите всему личному составу готовиться к атаке!
Автомобильная колонна медленно остановилась на краю холмов. Персефона вышла из командной машины и посмотрела на горы, окутанные темнотой. Она отчетливо ощущала три мощные ауры среди горных вершин даже без каких-либо специальных приспособлений. Ее подчиненному командиру было уже больше сорока лет, и за всю свою долгую боевую карьеру, длившуюся более тридцати лет, он ошибался лишь несколько раз.
Шесть внедорожников позади них остановились один за другим. Люди, находившиеся внутри, вышли и, не ожидая каких-либо приказов, начали самостоятельно вести боевые приготовления. Эти солдаты, закаленные на северном поле боя, точно знали, что нужно делать в подобных обстоятельствах. Ренфелл подошел к Персефоне и встал рядом с ней. Его светло-голубые глаза пристально смотрели на горы, окутанные тьмой, и с улыбкой он сказал: — Фоночка, впереди нас трое довольно сильных парней. Я могу разобраться с одним, а могу задержать двоих, пока ты не избавишься от третьего и не придешь мне на помощь. Ты можешь выбрать любой вариант из двух, что тебе больше нравится.
Даже несмотря на то, что она могла чувствовать по ауре другой стороны, что их сила была около ранга полковника Черных Всадников Дракона, Ренфелл все еще сохранял ту же степень уверенности. Он собирался либо победить одного, либо сдержать двоих. На северном фронте Персефона ранее сражалась бок о бок с Ренфеллом, в течение долгого времени, и они очень часто действовали вместе. Она знала, что этот человек не разбрасывался громкими словами, и что он никогда не пообещает сделать что-то, чего не может сделать. О тех, кто выжил на северном поле битвы, нельзя судить только по их внешнему виду и ненормальным уровням способностей.
Информация о Ренфелле быстро промелькнула в голове Персефоны.
Ренфелл, сирота, тридцати двух лет от роду, двадцать лет опыта на поле боя, приобретенного на северном фронте. Он присоединился к Черным Всадникам Дракона в возрасте шестнадцати лет. Главное различие между ним и другими высокопоставленными всадниками дракона заключалось в том, что у него не было семьи, которая поддерживала бы его. Однако его оптимистичная и сердечная натура немного отличалась от мрачности, часто наблюдаемой у тех, кто выползал со дна.
Если бы не появился Су, возможно, у Ренфелла был бы шанс. У Персефоны и раньше были подобные мысли.
— Фоночка? — окликнул ее Ренфелл.
Персефона собралась с мыслями. Она посмотрела на Ренфелла, а затем улыбнулась ему ослепительной, как разноцветная радуга, улыбкой: — Для таких противников, одной меня уже будет достаточно!
Была уже глубокая ночь. Холодный ветер, который дул вокруг, все время нес с собой слабый кровавый запах.
Су медленно наклонил свое тело, осторожно опуская труп в руках на землю. Когда теплая кровь потекла сквозь его пальцы, он почти ощутил легкое жжение.
Су провел пальцами по своим ребрам, а затем схватил металлический предмет, который торчал оттуда, прежде чем вырвать его. Это было острое лезвие длиной в четыре сантиметра, а вокруг у него были зазубренные кончики и пилы. Благодаря этой хитроумной конструкции, даже несмотря на то, что Су уже сделал все возможное, чтобы ослабить плоть вокруг раны, он все еще не мог избежать ухудшения травмы, после извлечения лезвия.
Су внимательно осмотрел этот металлический предмет, который был всего четыре сантиметра в длину. Сквозь слабое мерцание окружавшей его радиации, он разглядел маленькую букву "Л", выгравированную на металлическом обломке. Он понятия не имел, что это значит. На лезвии была вырезана буква "Л", и краска, заполнявшая его, мерцала красным сиянием в темноте. После того, как краска пропиталась кровью, она, казалось, вскипела и неосознанно высвободила обжигающе горячие капли жидкости. Внутренняя часть раны Су уже полностью потеряла чувствительность. Эта область ощущалась онемевшей и застывшей. Яд на металлическом осколке не был паралитическим типом, но когда он действовал, это было особенно быстро и жестоко. В эпоху беспорядков все существа быстро менялись, и зачастую это не оказывало никакого эффекта. Яд, размазанный по этому металлическому осколку, склонялся к тому, чтобы вызывать сильную боль, полагаясь на свою разрушительную силу против плоти, чтобы нанести больший урон вместо того, чтобы нанести смертельный удар за один раз.
Когда он слегка надавил на плоть вокруг раны, Су заметил, что примерно треть плоти уже стала твердой, как дерево. Эти куски плоти уже полностью подверглись некрозу. Если он быстро не избавится от них, яд распространится еще дальше. Су уже закрыл все свои кровеносные сосуды вокруг этой области, но он все еще чувствовал, как некоторые из соседних тканей постепенно умирают. Если даже у него были проблемы с этим типом яда, то, естественно, это было еще труднее для обычных людей.
Обыскав мертвого врага и как следует разобравшись с трупом, он покрыл тело и следы крови разбросанной землей ледяной тундры, чтобы аура крови не распространялась в холодную ночь. Выполнение этих задач заняло всего две минуты. Все его движения были точны и скрупулезны, как будто работала механическая машина.
Это был уже третий враг, которого он похоронил сегодня ночью. Сила этих людей была не очень велика, и только одна или две способности были немного более выдающимися. Их общий уровень силы был даже немного хуже, чем у Ли Гаолэя, однако они были довольно искусны в скрытности и особенно терпеливы. Их терпимость к ранениям и страданиям была поразительно высока, и они совершенно не ведали страха. Эти люди отличались от Скорпионов Бедствия. У солдат Скорпионов Бедствия эмоции были ограничены компьютерными чипами, и отрицательные последствия этого заключались в том, что независимо от того, была ли это боевая или обычная деятельность, все они казались довольно негибкими. Их компьютерные чипы не были идеальными, поэтому ограничение эмоций сказывалось и на их интеллекте. Однако сегодняшние враги были гибкими, хитрыми и не боялись смерти. Они без малейшего колебания меняли свою жизнь на малейшую рану на теле Су.
Неизвестно было, откуда взялись эти люди, но спокойствие и безумие в их глазах перед смертью произвели на Су очень глубокое впечатление. Они были рассредоточены по бескрайним горам и полям. Эти люди были оснащены уровнем маскировки, сравнимым с опытными снайперами. Они могли оставаться неподвижными всю ночь, и было ясно, что они прошли специальную подготовку по сокрытию своих следов. Если бы их местонахождение не было относительно близко и Су не наблюдал бы внимательно за окрестностями, даже ему было бы трудно их обнаружить.
Это была группа хорошо обученных убийц. Су пришел к такому выводу уже после убийства первого человека. Несмотря на то, что Су устранил своего противника, даже когда ему перерезали горло, в момент смерти он все еще смог повернуть руку, чтобы ударить Су в бедро. Кинжал, которым он пользовался, имел специальные зазубренные наконечники, которые, вставляя в тело, автоматически отделяли переднюю часть и проникали еще глубже в тело, следуя движениям поврежденных мышц.
Эти убийцы имели всего лишь обычный уровень способностей и должны были быть легко убиты, но после устранения только троих из них, у Су уже было две дополнительные раны на теле, и он даже начал чувствовать усталость. Однако ночь только начиналась, и дорога впереди была долгой. Су пока не мог расслабляться.
