Империя заключила какую-то сделку с Королевством Хоркенсафт о привлечении «экспертов» для борьбы с продолжающейся экологической катастрофой, с которой они боролись почти год. Как слышала Опия, это внезапное развитие событий было вызвано кем-то по имени Джаггернаут Ржавой Крови. Не говоря уже о возвышенном прозвище, этот индивидуум якобы обнаружил какую-то древнюю цивилизацию протогномов, похороненную глубоко под землей, и помог им восстановить связь со своими потомками, живущими на поверхности. Очевидно, эти пещерные отшельники использовали какую-то давно утраченную земную магию для производства магических предметов, называемых Тотемами Чумы, которые были разработаны, чтобы облегчить очистку от чего-то, называемого «Мега-Блайтом».
Это была, мягко говоря, весьма подозрительная история, но «ядомант» подтвердила их эффективность собственными глазами. Те немногие образцы, которые Империя получила от гномов в знак доброй воли, были явно способны вернуть земли, потерянные из-за смертельного осадка Бедствия. Они справлялись с этим гораздо лучше, чем она и остальные ее коллеги, так что неудивительно, что их выпустили.
Однако Опию такой поворот событий не слишком обеспокоил. У нее было предчувствие, что эта работа ненадолго, и не было похоже на то, чтобы ее уволили по такой глупой причине, как фанатизм или отсутствие финансирования. Не говоря уже о том, что она была искренне рада, что весь этот беспорядок наконец-то был убран. Ей также удалось накопить много денег, которые она использовала, чтобы наконец осуществить свою мечту о переезде в Велос. К тропическому климату придется привыкнуть, но политический был гораздо стабильнее. Рапторы были единственной просвещенной цивилизацией на этом континенте, и они были слишком заняты тем, чтобы держать джунгли и их монстров в страхе, вместо борьбы между собой.
«Прошу разрешения погладить гидру» — сказала Монахиня к большому удивлению Опии.
«Что, правда?»
«Подтверждаю. Я определила, что его привлекательность приемлема»
У этой странной Монахини была странная манера говорить, но Опия не собиралась отказывать ей только из-за этого. Тем более что это был первый раз, когда она встретила кого-то, кто, казалось, разделял ее вкусы.
«Конечно! Иди сюда, мальчик!» — она поманила гидру, — «Не бойся ей, она не причинит нам вреда»
Многоголовый монстр осторожно приблизился к черноволосой женщине. Он наклонил к ней одну из своих змееподобных голов, принюхиваясь и пробуя воздух раздвоенным языком. Монахиня протянула к нему руку и нежно погладила его по подбородку. Это явно понравилось гидре, так как она закрыла глаза и тихо зашипела.
«Ух ты, у тебя неплохо получается» — прокомментировала эльфийка.
«Когда-то у меня был похожий питомец. Давным-давно.»
«Значит, ты еще и Укротительница Монстров?»
«… Нет. Мой отец был»
Прошло много времени с тех пор, как она вспоминала о своем отце. Он был раптором, одним из немногих, кого физически привлекали «гладкокожие», как и ее мать, человеческая женщина отвечала на эту привязанность. Смешанная родословная Монахини была причиной её желтых глаз, которые были нетипичны для ее расы, и, вероятно, источником ее искаженного чувства эстетики. То, что она стала Ученицей Войны, было лишь вопросом времени, учитывая ее личность и то, что она выросла в Велосе. Ее родители поддерживали ее, так как хотели только лучшего для своей странной дочери, но они не одобрили бы того, кем она стала. Впрочем, это не имело значения, поскольку оба уже были мертвы.
«Как тебя зовут?»
Монахиня затихла, услышав вопрос эльфийки. Формально она была беглянкой как в Империи, так и в Республике, так что раскрывать свое настоящее имя или позывной было, вероятно, плохой идеей. Хотя она могла использовать одно из своих старых прозвищ.
«… Джен»
«Что ж, приятно познакомиться, Джен! Я — Опия, а этот здоровяк — Слюнка»
«Привет, Слюнка»
Лицо и голос Джен оставались такими же ледяными, но ее действия показывали, что ей было весело гладить гидру. Это чувство было взаимным, так как две другие головы тоже наклонились, желая, чтобы их подбородки почесали. Человек бездумно попыталась пошевелить левой рукой, но в итоге только неловко пошевелила культей. Это мрачное и резкое напоминание о том, что она потеряла в Уотфорде, заставило ее хорошее настроение испариться. Она перестала играть с монстром и погладила остатки своей конечности, ее губы сжались.
Она видела его каждый раз, когда закрывала глаза. Эта краснокожая демоница удерживала её, пока ее трусливый хозяин взрывал её тело в обжигающий, ослепительный вихрь зеленого пламени. Нет, она назвала Бокси «трусливым» со злости. Теперь она понимала, что имитатор просто использует имеющиеся в его распоряжении инструменты, чтобы избавиться от угрозы, и никогда за тысячу лет не встретится с ней в бою один на один. Оглядываясь назад, Джен поняла, что винить в том, как всё обернулось, она может только себя.
Демонический фамильяр был продолжением силы Чернокнижника. Это было то, что она должна была знать достаточно хорошо, но всё же относилась к шестирукому демону, как будто та была отдельным существом. Возможно, с этим ничего нельзя было поделать, ведь монстр позволял своим фамильярам делать всё, что угодно, но самая большая проблема заключалась в отношении Джен. Она была так сосредоточена на поединке один на один, что не рассматривала поле боя в целом. Это высокомерие чуть не убило ее, если бы её Хранитель Духа не заблокировал значительную часть взрыва в последний момент.
Но Заклинание Демонирования подавило Монахиню и ее Окончательный Навык. Оно вырубило ее и швырнуло через весь город. Когда она очнулась, она была на одну руку легче и лежала лицом вниз в чьей-то гостиной, в которую она врезалась. Затемнение Короля Демонов было в полном разгаре, хотя его ходячие через разломы не нападали на нее из-за договора между Туманом и Вексоном.
Тяжело раненная Монахиня воспользовалась суматохой и темнотой, чтобы отступить к одному из резервных пунктов, которые Эдвард установил к югу от города. Но когда через несколько дней никто из членов Позолоченной Руки не появился, она была вынуждена признать, что они не придут. Обескураженная, потерянная и лишенная выбора, она в конце концов сбежала из страны и каким-то образом оказалась здесь, в землях, где родилась и выросла. Было ли это вызвано каким-то инстинктом возвращения домой или потому, что она подсознательно была так же сыта по горло воюющими правительствами, как и Опия, она не могла сказать.
Но что она делала с тех пор? Ничего, кроме как бродила вокруг, выбивая дерьмо из монстров, чтобы выплеснуть свое разочарование. В отличие от эльфийки, с которой она случайно столкнулась, Джен больше не чувствовала, что у неё есть цель в жизни. Возможно, женщина по имени «Зона» умерла в тот день, так как в этой искалеченной оболочке женщины не было ни капли прежней уверенности и энергии. Конечно, эта оболочка могла превратить валуны в пыль одним ударом головы, но тем не менее это всё ещё только оболочка.
«Ты… Ты в порядке, Джен?» — обеспокоенно спросила Опия, — «Ты вроде как отключилась… на мгновение»
«…Почему тебя это волнует?»
«А почему нет? Ты спасла меня. Что за бессердечный монстр проигнорирует своего благодетеля в такой ситуации?»
Это были добрые слова, но наполненные неискренними намерениями. Возможно, у Джен и не было детектора лжи, как у ее бывшего босса, но она была рядом с Эдвардом достаточно долго, чтобы распознать, когда кто-то толкает херню. Она набросилась на эльфийку, схватила ее за шею и заставила встать на колени. Этот, казалось бы, ничем не оправданный акт насилия заставил Слюнку убежать из-за отсутствия лояльности к Опии, но сама эльфийка казалась удивительно спокойной для того, кому перекрыли кислород.
«Почему. Тебе. Не. Плевать?» — спросила Джен, и в ее голосе появились явные признаки враждебности.
«Ладно, ладно! Сдаюсь!» -крикнула Друидка, похлопывая твердую, как камень, руку на горле. Это побудило Монахиню ослабить хватку, позволив её новому «другу» говорить, — «Это потому, что мне нужна твоя сила, чтобы закончить Квест! Я надеялась убедить тебя сочувствием и божественным долгом, а награду оставить себе! Вот и всё, клянусь!»
