Город Уотфорд располагался на южном побережье Моря Окулус. Здесь царил кавардак, многие здания превратились в руины — тлеющие или нет — и большая часть улиц и портов стала непригодной для использования. Только такой разрухи можно было ожидать, учитывая тот факт, что в город вызвали Короля Демонов. Уникальный метод, с помощью которого призвали Вексона, фактически дал ему почти двадцать минут «времени наедине» с Уотфордом, событие, которое местные жители уже окрестили «Затемнением».
И всё же, несмотря на всё это, город находился в состоянии, которое можно было описать, как удивительно нетронутое. Особенно по сравнению с обугленным кратером, который Нагнамор оставил после себя в конце недавней войны. Конечно, ущерб зданиям и инфраструктуре был разрушительным, а жертвы исчислялись тысячами, но, учитывая все обстоятельства, могло быть и хуже. И единственная причина, по которой хуже не стало, заключалась в том, что там была Инквизиция.
Хотя подробности того дня были отрывочными, железная воля, упорство и доблесть, которые проявили верные Терезе, нельзя отрицать. Инквизиция, естественно, имела в своих рядах самых разных членов, поскольку вера охватывала множество различных слоев общества. Тем не менее, те, кто имел религиозную Профессию, составляли большинство, и именно благодаря им город был спасен. Огромное число Священников распевало священные гимны и арии, чтобы противодействовать ментальному влиянию потустороннего ужаса на население, что значительно уменьшило число погибших. Монахи, хотя их было гораздо меньше, делали своё дело, сражаясь как с ходящими через разломы, так и с обезумевшими горожанами.
Без сомнения, именно Паладины внесли наибольший вклад, хотя и не напрямую. Облаченные с головы до ног в тяжелые, благословенные доспехи, с золотыми аурами, исходящими от них, как путеводные огни в море тьмы, воины Терезы стали маяками надежды. Они вдохновляли тех, кто их окружал, вместе биться против этого непреодолимого врага. Не только авантюристы Уотфорда, но даже его наемники и преступники оказались рядом со святыми воинами, когда они бросали вызов кошмарной буре под именем Вексон Всезнающий.
В конечном итоге Инквизиция столкнулась лицом к лицу с угрозой уровня Бедствия и выжила, чтобы рассказать об этом. Хотя Затемнение было ужасной катастрофой, без их усилий потери были бы намного больше. В каком-то смысле это была прекрасная история. Не так уж часто человечеству удавалось забыть о своих мелких разногласиях и объединиться под единым знаменем. Это ещё удивительнее для такого места, как Уотфорд, где недоброжелательность была столь же глубока, как дно океана.
И жаль, что такой дух товарищества появлялся только в тяжелых смертельно опасных ситуациях. И действительно, хотя с тех пор прошло всего два дня, уродливая сторона человечества уже подняла свою гнилую голову.
«Что значит, ты больше не будешь давать нам зелья?! Мы выкапываем людей из-под завалов, а наши Священники едва успевают за спросом!»
«Послушай, приятель, я буду честен. Я ценю то, что вы сделали для меня и моих людей, но я уже отдал вам половину своего товара бесплатно, и я думаю, что был более чем щедр»
«Да, и твои почти просроченные, плохо сделанные и едва продаваемые товары были высоко оценены, но нам нужны настоящие зелья маны. Не пойло, которое ты все равно собирался выбросить!»
«Тогда заплати за них, как все! Мне нужно кормить голодные рты и восстанавливать чертов магазин! Или ты не заметил гигантскую хуеву дыру в стене?!»
Большая бронированная фигура устало вздохнула, он поднял руки с пыльного прилавка. Разговор ни к чему его не привел, у него были дела поважнее, чем спорить с этим старым чудаком. Он прожил в этом захолустном городке достаточно долго, чтобы узнать его тип, поэтому не был уверен, почему его вообще это волнует. Однако, он сделал себе мысленную заметку вернуться, как только пыль осядет, и выяснить, делает ли этот «скромный алхимик» что-то больше, чем просто дрянные мази и тоники.
Мужчина вышел из магазина, в отчаянии потирая лысину. Аккуратные черные усики не скрывали недовольного хмурого взгляда, а карие глаза метались по сторонам. Он снова вздохнул, его пальцы в перчатках прошлись по большому крестообразному шраму на левой стороне черепа — постоянное напоминание о том, почему шлемы так важны.
Его доспехи гремели при каждом шаге. На первый взгляд в его снаряжении не было ничего особенного — просто набор стальных пластин, скрепленных кожаными ремнями и меховой подкладкой. Откровенно говоря, единственным аспектом этой экипировки, который сторонний наблюдатель мог бы счесть исключительным, был её размер. Мужчина был высок и широкоплеч, ростом чуть меньше двух метров, так что его снаряжение должно быть достаточно большим и громоздким.
Однако, хотя оно было грубо отполировано, многочисленные вмятины, царапины и пятна намекали на то, как много битв оно повидало. Тот факт, что и доспехи, и их владелец всё ещё целы, говорил о его прочности, а чёрный плащ, накинутый на плечи, выдавал в его владельце агента Инквизиции.
Но человек по имени Зигмунд Лоу был Империалистом до мозга костей. Он любил свою страну и свою Богиню в равной мере, служа им обоим в меру своих возможностей. Вот почему он не последовал за своими товарищами-Паладинами на эту проклятую войну. Внутреннее чутье подсказывало ему, что с этим конфликтом что-то не так. Обвинять в Бедствии Монотала целую страну просто казалось… как-то нелепо. И учитывая, что Тереза сама призналась, что это фейк, его инстинкты были правы.
Вполне естественно, что, когда представилась такая возможность, он сразу же присоединился к Инквизиции. Они обещали избавить эту Империю от болезни, которой было позволено гноиться в высших эшелонах, но что они сделали после нескольких месяцев допросов? Нихуя. Конечно, они разоблачили коррупцию у нескольких мелких лордов и дворян, но Зигмунд отказывался признавать, что это лучшее, что они могли сделать. Тереза возложила на них божественный долг, но его братья и сестры по оружию оказались менее одержимыми, чем он надеялся. Не то чтобы он ожидал увидеть слепых фанатиков, но их явное самодовольство и нежелание нарушать статус-кво приводили его в бешенство.
Этот гниющий город был ярким примером того, почему такое отношение было неуместным. Здесь верховодили преступники, наркокартели, контрабандисты и другие сомнительные элементы, а местное правительство ничего с этим не делало. Казалось, что именно такое место Инквизиция должна всеми силами очистить, но это была всё та же выгребная яма человеческой нечисти, коей она всегда и являлась, несмотря на их основное присутствие здесь. Это одновременно и сердило, и печалило Зигмунда. Имперские граждане были выше этого. Человечество было выше этого. Он искренне верил в это, и единственной причиной его пребывания здесь было то, что он должен вытащить на свет своего собрата, пиная и крича, если потребуется.
Но в конечном счете он мало что мог сделать сам. Он надеялся найти единомышленников в Инквизиции, но это оказалось исключительно трудно.
