Граф Стэнвин говорил твердо, и на мгновение Мерлин даже несколько растерялся, получив столь категоричный ответ.
Однако в конце концов он решился продолжить разговор:
«Отец, даже если я не стану использовать паразитизм, мне всё равно нужно узнать об этом поподробней, на случай, если Эру пытался обмануть меня.»
Граф Стэнвин пару мгновений поколебался, взглянув на Мерлина, прежде чем, наконец, ответить:
«Леон, паразитизм — опасный способ. В общем, его обычно выбирают только те, кто не унаследовал никаких родословных и у кого не осталось никакой надежды стать сильнее другим способом. Среди тех, кто рискнул очень мало кому посчастливилось выжить. Даже если кому-то это всё-токи удалось по счастливой случайности, по мере того, как их способности увеличиваются, воля всемогущего зверя тоже становилась сильнее. В конце концов, они перестают быть способными подавлять волю всемогущего зверя и рано или поздно полностью теряют собственное сознание.»
На протяжении истории паразитизм, постепенно развивался людьми, не имевшими родословной всемогущего зверя. Они хотели стать сильными соперниками и ни перед чем не остановились бы для того, чтобы получить огромную власть.
Когда они случайно обнаружили, существование воли всемогущего зверя, они попытались слиться с ней, тем самым прокладывая путь, расходящийся с теми, кто унаследовал родословную всемогущего зверя. Однако выбор этого пути был слишком опасным. Во-первых, вероятность успеха была крайне низкой. Более того, в случае успеха им приходилось каждую секунду бороться против воли всемогущего зверя, балансируя на грани жизни и смерти.
Следовательно, как мог граф Стэнвин позволить Леону пойти на такой риск? В глазах графа Леон мог унаследовать графство, территорию и огромное богатство. На своей территории он обладал бы высшей властью. Леон мог жить хорошей жизнью, не подвергая себя опасности.
Тем не менее, граф Стэнвин не знал, что в теле его сына, которого он всегда баловал, поселилось совершенно другое существо, которое любой ценой было готово получить способность, позволяющую выжить в этом не приветливом мире.
«Леон, не думай больше о паразитизме. Отправляйся в комнату и хорошо отдохни.»
Мерлин кивнул без всяких признаков того, что он принял этот совет близко к сердцу. Он повернулся, чтобы выйти из зала, и направился в свою комнату наверху.
Увидев, что Мерлин ушел, граф Стэнвин дал выход своим эмоциям. Он тут же подозвал к себе рыцаря.
«Немедленно отправляйся, твоя задача выгнать Эру — куратора Музея окаменелостей из Боулдера. Меня не волнует, откуда он. Он приехал в мой город и осмелился предложить Леону попробовать себя в паразитизме, так что ему больше не позволено оставаться здесь!»
Граф Стэнвин был несколько напуган, потому что раньше он вступал в тесный контакт с Эру, но обнаружил, что не может видеть его способностей. Старик, должно быть, принадлежал к носителям грозной родословной всемогущего зверя, который прибыл в Боулдер по никому неизвестной причине.
Хотя изгнание могло легко обидеть этого потенциально сильного таинственного соперника, ради Леона граф Стэнвин ни перед чем не остановился бы.
Рыцарь кивнул и тут же удалился. В зале снова стало тихо, и только ревущее пламя камина то и дело уютно потрескивало…
…
Горничная оставила на столе в комнате Мерлина белый листок бумаги с сообщением.
«Леон, сегодня достопочтенный граф разрешил мне посетить мой клан. Я смогу вернуться только через несколько дней. На улице всё ещё довольно хаотично, поэтому старайтесь не подвергать себя опасности.»
Ниже стояла подпись Риз.
Уголки рта Мерлина растянулись в улыбке. Риз давно жила в графском поместье. Конечно, это не соответствовало приличиям, но из-за властной манеры графа Стэнвина клан девушки не осмеливался спорить с этим.
Более того, клан Риз не особо заботился о ней, поскольку она не унаследовала родословную всемогущего зверя. Естественно они несказанно радовались тому, что им, несмотря на это удалось породниться с семьёй графа.
Мерлин убрал эту записку, после чего сел за стол из красного дерева, делая лёгкие штрихи пером по белой бумаге. Если присмотреться, можно было понять, что это был язык Молта из Зоны Пустоты.
«Это слишком сложно.»
Спустя долгое время Мерлин медленно отложил перо. На бумаге он рисовал одну модель за другой. В своей прошлой жизни он был Великим Королём среди Заклинателей, усовершенствовавшим систему Силы Разума. Поэтому он в принципе мог попытаться создать другую систему совершенствования, подходящую для его нынешнего тела.
Тем не менее, на это потребовался бы очень длительный период времени. Несмотря на то, что он позаимствовал для этого модели заклинаний, созданные Заклинателями, они всё ещё требовали большого количества исследований и экспериментов.
После того, как он отложил перо, мозг Мерлина закружился от бесчисленных идей. Он погрузился в своё Осознание. Иллюзорный мир лежал там, осыпавшимися осколками, возле которых парила последняя нить силы естественного порядка.
«Чтобы восстановить Иллюзорный мир, мне сначала нужно будет воссоздать его разрушенную структуру, но на это потребуется много Силы Разума.»
Мерлин колебался. Его Сила Разума уменьшалась каждый раз, когда он её использовал. Если бы он мобилизовал её сейчас, то у него могли бы возникнуть серьёзные проблемы при столкновении с какой-либо опасностью.
Однако, даже если бы он решился воссоздать его структуру, полагаясь исключительно на эту самую последнюю нить естественного порядка, кто знает, сколько лет пройдёт, прежде чем Иллюзорный мир медленно восстановится? Эта дилемма не давала Мерлину покоя.
«Иллюзорный мир — моя основа. Только материализовав его в реальность, я смогу по-настоящему оторваться от Широты Космоса, как Аруба, и бродить по разным мирам, вместо того, чтобы сидеть в ловушке этого мира, как в тюрьме. Поэтому, несмотря ни на что, восстановление Иллюзорного мира — это самая главная моя цель.»
Мерлин задумался. После длительных дискуссий с самим собой он, наконец, решил для начала восстановить общую структуру Иллюзорного мира. В противном случае от последней нити естественного порядка было бы мало пользы. Как только Иллюзорный мир получит назад свою базовую структуру, он сможет постепенно восстанавливаться, даже если это и должно будет занять немыслимое количество времени. По крайней мере процесс уже будет запущен.
Поэтому Мерлин начал мобилизовать свою Силу Разума. С этой нитью естественного порядка восстановить Иллюзорный мир было практически нереально. Однако воссоздать его структуру всё равно возможно.
Волна невидимых колебаний накрыла Мерлина. Они были вызваны Силой Разума. Мерлину приходилось быть предельно осторожным. Однако, несмотря на то, что они были новой формой силы, воля этой Широты Космоса их не заметила. В конце концов, они не представляли для неё никакой угрозы.
Тем не менее, если бы наружу просочился след силы естественного порядка Иллюзорного Мира, это могло бы закончится самой настоящей катастрофой. Поэтому, Мерлин был предельно сосредоточен и не расслаблялся ни на минуту.
