Министр поднес чашу к губам и выпил залпом ее содержимое, затем закрыл глаза и посидел так какое-то время, переводя дух. Когда он вновь открыл их, в них не осталась и намека на опьянение. Он кашлянул и вздохнул:
— Похоже, я действительно постарел. Даже отрезвляющее зелье не помогает так хорошо, как раньше. Голова до сих пор немного кружится.
Сидящая слева от него девушка засмеялась и, сморщив подведенные черным брови, снова встала. Глядя сверху вниз на вторую девушку, она ледяным голосом сказала:
— Всем уйти!
Тон ее речи был высокомерный, однако держалась она с достоинством, точно она вовсе не была простой наложницей.
Вторая девушка позвала слугу и, склонив голову, поспешила удалиться, не осмелясь помедлить и минуты.
Первая девушка обошла старика со спины и, сжав руки в кулаки, принялась легонько бить ими по его спине, нашептывая:
— Вы, кажется, долгое время не пили вино, а сегодня за раз выпили так много. Какой же организм это выдержит? Вы вовсе не старый, еще даже не дожили до семидесяти. Но всегда ли Вы будете удерживать роль главы этого рода в своих руках?
Канцлер прищурился и, облегченно вздохнув, медленно произнес:
— Твои родители умерли рано. Из людей твоего поколения я лишь тебя могу по-настоящему уважать. Эх, сегодня и правда обидел тебя, а еще весь вечер заставил притворяться наложницей.
Девушка слегка наклонила голову и усмехнулась:
— Вы некогда учили меня, что нужно уметь терпеть то, что не вытерпит обычный человек, только тогда можно достигнуть того, чего обычный человек достигнуть не может. Эту истину я знала уже в десять лет. Сегодня я лишь притворилась наложницей, а это пустяки для меня.
Канцлер довольно улыбнулся и снова спросил:
— Как тебе эти двое молодых человека?
Подумав, девушка ответила:
— Этот Камисилуо, похоже, очень хитер, говорит так, что совершенно нельзя угадать, о чем он на самом деле думает. Очень осмотрительный и дотошный человек, к тому же, по-видимому, весьма неглупый. Поступает по совести и говорит всегда к месту. Вот только…пожалуй, слишком к месту. И слишком подозрительный. Как будто не искренен с Вами.
Канцлер усмехнулся:
— Уж чересчур ты его критикуешь. Он был секретным агентом принца около десяти лет и лишь два года назад, во время переворота, стал участвовать в заседаниях. Разве просто после десяти лет такой работы сразу перестроиться? Поэтому то, что он продумывает каждый свой шаг, вполне естественно. Осторожность и тщательность уже давно стали частью его характера. Однако, долгие годы скрывая свою настоящую личность, он очень увлекся соперничеством, в очень жестокой форме, надо сказать. Эх…это единственное, что меня в нем беспокоит.
Девушка улыбнулась:
— Думаю, что ты сумеешь воспользоваться этим его качеством.
Казалось, эти слова взволновали старика:
— Я знаю, ты обо мне очень высокого мнения. В конце концов, я уже глубокий старик, сколько мне еще отведено жить на этой земле? Пока я жив, еще можно уследить, а когда я умру, то это будет уже совсем другой разговор.
Помолчав немного, он спросил:
— Ну а что насчет Герцога Тюльпана?
В этот раз девушка ответила не сразу. Покачав головой, она задумчиво сказала:
— Я… Я не уверена…
Старый канцлер удивленно воскликнул:
— Как? Неужели совсем не разглядела?
— Весь вечер он ничем не выделялся среди других гостей и говорил крайне мало. Думаю, если бы рядом с ним сидел человек, который, прослышав о знаменитом на всем материке Герцоге Тюльпане, специально пришел посмотреть на него, то боюсь, что он был бы весьма разочарован… Честно говоря, даже мне показалось, что он всего лишь заурядный молодой человек, ничего особенного. Но думая о нем сейчас, я все же склонна считать, что он не так прост, как кажется. Хотя он говорил мало, но, если начинал говорить, то всегда по делу. Я и сама не знаю, специально он это делал или по наитию….
Сказав это, девушка закусила губу:
— У меня было ощущение, будто он то и дело искоса поглядывал на меня. Неужели понял, что я не та, за кого себя выдаю? Или ему просто нравятся красивые девушки, поэтому пустил слюну… И все же я не уверена. Окружавшие его танцовщицы были одеты многим красивее меня, но он лишь сделал вид, что прижимался к ним, а на самом деле ни разу даже не коснулся их. Он глядел на меня как-то по-особому, будто думал о чем-то другом…
Канцлер кивнул:
— Да, все верно. Ты наблюдала за ним очень внимательно, но не стоит беспокоиться. Даже если бы он понял что-то, то все равно бы не сказал. Он человек умный. Что еще тебе удалось заметить?
— … Ничего, — голос девушки звучал удрученно.
Рассмеявшись, канцлер похлопал ее по руке:
— Я всегда учил тебя, что то, что лежит на поверхности, часто остается без должного внимания. Посмотри, он почти весь вечер молчал, но перед самым уходом подчеркнуто открыто попросил меня ускорить отправку отряда на север. Смысл этого шага тебе понятен?
— Эх, я не настолько внимательна. Этого-то я как раз и не заметила, — девушка склонила голову, будто бы обвиняя себе в чем-то.
— Не заметила, и ладно. Я не виню тебя за это. В конце концов, я всего лишь попросил тебя присмотреться к гостям, а вовсе не составлять подробный отчет. Есть вещи, которым невозможно научить, — вздохнул канцлер и добавил. — Сегодня я вполне доволен твоей наблюдательностью.
Затем он взял стоящий перед ним бокал с вином.
— Вы… Вы ведь только что выпили зелье. Не пейте больше вина.
— Ха, всего один бокал! К тому же, как можно не полюбить это молодое дарование? Как же я могу не выпить за него?
Сказав это, старик поднес бокал к губам и осушил его до дна. Сильно закашлявшись, он громко сказал:
— Ты думаешь, что эта его просьба была адресована мне? Никак нет! Обратившись публично ко мне и к министру финансов, он, на самом деле, очень хотел, чтобы его слова услышал Камисилуо!
Девушка молчала и в недоумении смотрела на канцлера. Старик, понизив голос, медленно произнес:
— По правде сказать, как глава штаба, я фигура номинальная, а вот власть Камисилуо теперь вполне реальна. В деле отправки отряда на север я всего лишь подписываю приказ, но не составляю его. Всю основную работу делает этот юнец Камисилуо. Двэйн намеренно обратился ко мне, когда он стоял рядом, чтобы его слова были им услышаны. И потом… Надо понимать, что все сказанное Двэйном будет непременно передано принцу. Поэтому… на самом деле, герцог просил вовсе не меня, а самого принца-регента!
Тщательно обдумав его слова, девушка почтительно сказала:
— Эх, это я недостаточно умна. Однако… есть две вещи, которые я никак не могу взять в толк. Во-первых, если Герцог Тюльпан пользуется безоговорочным доверием принца, то почему он не пошел и не попросил его лично ускорить отправку отряда? Разве принц отказал бы ему? Это первое. А второе. Раз ты знал, что эта просьба обращена не к тебе, то почему назначил конкретные сроки?
Старик звонко рассмеялся и, вставая из-за стола, проговорил:
— Тебе не понять. Если я сейчас тебе объясню, то ты, может быть, и поймешь, но столкнувшись с точно таким же делом, снова будешь теряться в догадках, почему происходит именно так, а не иначе. Я бы хотел, чтобы ты сама не спеша подумала об этом, тогда ты точно сможешь осознать его истинную суть. Эх, политика — штука действительно не простая.
Девушка кивнула и поклонилась.
Канцлер вздохнул:
— Ты весь вечер наблюдала за этими юношами. Ты в итоге приняла решение или нет?
Девушка вытерла губы и улыбнулась, обнажив ряд белоснежных зубов. Она точно сомневалась, но вскоре, закусив губу, сказала:
— Не стану скрывать от тебя, что по моему мнению, Герцог Тюльпан кажется многим сильнее Камисилуо, и все же… Он слишком скрытный, я не понимаю ни его характер, ни его поведение, что уж говорить о… В общем, я все-таки выбираю Камисилуо.
— Очень хорошо. Ты умна и осторожна. Мужчине не стоит отвлекаться от насущих дел. Ты знаешь себе цену, и, глядя на тебя, я понимаю, что не зря потратил на тебя столько времени и сил, — спокойно сказал канцлер, задумчиво глядя на крышу дома. — Камисилуо — из тех людей, которые всегда пользуются благосклонностью статусных людей и завоевывают их доверие. К тому же, он выходец из военной среды, поэтому вхождение в штаб для него событие весьма приятное. Вот только, у него нет прочного базиса, то есть нет рода, который бы поддерживал его и лоббировал его интересы. Происхождение его отнюдь не знатное… В последствии, как бы он не старался, но должность чиновника высшего ранга ему никогда не занять. Однако, в будущем он, безусловно, станет одним из самых влиятельных генералов Империи, что с такими, как он, как правило, и бывает. Как я думаю, в ближайшие двадцать-тридцать лет он сможет занять очень сильную позицию в армии и играть если не первую, то вторую или третью роль в принятии решений по военным вопросам. Эти достижения для него уже не малы. Раз ты выбрала его, тогда я все тщательно продумаю и через один-два месяца приступлю к реализации наших с тобой планов. И да, нам нужно использовать момент, когда ты сможешь предстать перед обществом в самом наилучшем виде, а потом скажем, что ты моя племянница по дальней линии родства. Тогда, я сосватаю ему тебя, и, думаю, он не станет возражать. Камисилуо очень умный человек, он прекрасно знает, что его главный недостаток заключается в отсутствии мощного клана за спиной. Если же мы предложим ему породниться с нами, он, конечно, не осмелиться отказать.
После того как Двэйн вышел от канцлера, они с Камисилуо еще какую-то часть пути проехали вместе в его повозке. Глядя на воина, маг внезапно спросил:
— Господин Камисилуо, Вы, должно быть, еще не женаты?
Воин опешил, но вскоре весело рассмеялся:
— Герцог Тюльпан любит отпускать шутки такого рода.
Помолчав немного, он вздохнул и добавил:
— Вы ведь знаете, что я был секретным агентом принца около десяти лет. Само собой, мне нужно было проявлять особую осмотрительность, и если бы моя личность стала кому-то известна, то я давно был бы уже мертв. Я даже во сне не мог позволить себе помечтать о чем-нибудь отвлеченном, не то что допустить женщину до своей постели. Да, я еще не женат, и даже не помолвлен.
Двэйн улыбнулся, искорки азарта заплясали в его глазах:
— О, вот как… Господин Камисилуо, я маг, а еще по совместительству звездочет и немного смыслю в предсказаниях. Вот что я думаю о Вашей судьбе… Хаха, Вам не следовало бы беспокоиться о своей женитьбе. Думаю, в течение полгода или, самое быстрое, через три месяца Вы будете праздновать самое знаменательно событие в своей жизни!
Глядя на непонимающее лицо Камисилуо, Двэйн невольно разразился громким смехом.
