Нин Шу забеспокоилась, когда услышала, что это может оказаться невозможным, и поспешила спросить:
— Мы не можем отменить свадьбу?
— Мы точно не сможем отменить свадьбу так внезапно и без причины. Радужная Секта обязательно это прокомментирует и наша Секта Небесного Закона окажется в невыгодном положении. А после этого двум сектам будет уже сложно продолжать работать вместе, — сказал Вэй Мин.
Он был старейшиной в Секте Небесного Закона и ему нужно было принимать в расчёт интересы секты. Однако, когда он вспоминал то, как сильно его сын был избит невестой, он чувствовал немного гнева.
Шу Хуэйди была красивой, очень талантливой, а ещё она была очень гордой. И сколько бы старик Вэй не дурил народ, он никак не мог похвастаться о том, что его сын является самым верховным экспертом.
Нин Шу тоже понимала, что отмена свадьбы была трудным делом, поэтому она возмущённо сказала:
— Должно быть Радужная Секта слабее нашей Секты Небесного Закона, так зачем же мы должны вступать с ними в союз, чтобы раскапывать шахту первозданного кристалла? Мы и сами можем её выкопать!
— Если у тебя слишком плохие манеры поведения за столом, то ты не продвинешься далеко в жизни, — старик Вэй похлопал Нин Шу по плечу и чуть не вывихнул его. — Твой старик позаботится об этом. Мы не можем позволить, чтобы Шу Хуэйди издевалась над тобой подобным образом. Хаа, но ты просто бесполезен. Тебя так сильно избила женщина, и тебе ещё даже нужно, чтобы я вступился за тебя. Из-за тебя все восемнадцать поколений семьи Вэй теряют лицо.
Нин Шу выслушала слова старика Вэя не выражая какой-либо реакции и просто сказала:
— Я обязательно будут старательно трудиться и ты не потеряешь лицо. В любом случае, между мной и Шу Хуэйди не бывать ничему. Мои таланты совсем не выдающиеся и Шу Хуэйди уже впереди меня. Рано или поздно она оставит меня далеко позади.
Старик Вэй согласно кивнул, а потом ушёл. Он оставил Нин Шу множество первозданных кристаллов и сказал, чтобы она усердно тренировалась.
И вот так Нин Шу начала свою уединённую тренировочную жизнь не выходя из комнаты. Единственное, что её действительно беспокоило — это проблема с походом в туалет. Каждый раз она терпела до такой степени, что у неё чуть не лопался мочевой пузырь, и только после этого шла в туалет. Хоть она и не могла смириться с этой ситуацией, но, по крайней мере, у неё теперь больше не было её двоюродной тётушки, которая приходила каждый месяц.
Однако, поскольку её двоюродная тётушка была с ней так много лет, а теперь внезапно исчезла, Нин Шу невольно чувствовала, что ей чего-то не хватает. Да, ей было болезненно, когда она не приходила, но когда она не стала приходить, Нин Шу невольно думала о ней. Вот такой вот бардак в голове.
Нин Шу даже не стала тратить дыхания на то, чтобы жаловаться на способности изначального хоста. Хоть она и провела весь день в тренировке, его прогресс всё ещё был очень медленным. Нин Шу положилась на любовь старика Вэя и сбегала к старику Вэю, чтобы попросить его о сокровище, которое изменит её природные способности.
Результат её тренировки на протяжении одного дня нельзя было даже сравнить с результатом того, что главный мужчина получает за один вдох. Подобное несравненное различие просто разбивало сердце Нин Шу.
Старик Вэй завопил на Нин Шу:
— Ты что это, думаешь, будто сокровища, которые меняют способности, можно выращивать, словно капусту?! Если бы у меня было нечто подобное, то я бы уже запихал его тебе в глотку!
Нин Шу: →_→
Даже у старика Вэя нет чего-то подобного? У Се Юя наверняка есть. Всё же, его способности, опровергающие законы природы, были результатом большой удачи и множества удачных редких стычек. У него наверняка были сокровища, которые могли изменить природные способности человека.
Но она не могла победить главного мужчину, неужели ей придётся просить об этом своего старика? Но ведь смысл отмены свадьбы был как раз в том, чтобы предотвратить контакт старика и Се Юя, чтобы Се Юй его не ранил. А если она сама пойдёт добывать снаряжение главного мужчины, то он же её вообще убьёт. Это всё равно — что пойти к главному мужчине и подарить ему всё своё снаряжение.
Она чувствовала изнеможение. Словно этот мир бросил её.
