Часть 5.
Долгое вступление закончилось, и Нагумо окликнул нашу малую группу.
— Старшеклассники ушли, так что не могли бы вы уделить нам немного внимания? Не похоже, что ваша группа уже выбрала своего лидера.
Стоило президенту указать на это, как Кейсей впал в легкую панику.
— Эмм, почему вы так решили?
— Это было совершенно очевидно по тому, как неловко вы себя вели, когда я сказал всем сыграть в камень-ножницы-бумагу. Если бы вы уже выбрали лидера, то он бы без раздумий сделал шаг вперед. Кстати говоря, помимо вас была ещё одна группа, которая среагировала не сразу. Я предполагаю, что это свойственно тем группам, где представителей каждого класса примерно поровну.
Нагумо, вероятно, не знал каждого из первогодок, но всё же пришёл к верному выводу. Он понял, как были сформированы наши группы.
Сделать это было не так уж и сложно, но, тем не менее, не каждый человек способен на такое.
На самом деле, задержка была совсем небольшой. В тот момент я сразу же толкнул Кейсея в спину и заставил его сыграть в камень-ножницы-бумагу. Если бы мы тогда устроили дискуссию, то для всех вокруг стало бы очевидно, что у нас нет лидера.
Я сделал это, потому что посчитал ненужным раскрывать такую слабость. Похоже, моя попытка оказалась тщетной.
— Мне кажется, мы можем выбрать лидера и позже.
— Верно. Но нам хотелось бы понять, каковы из себя учащиеся 1-го года. Кроме того, я намерен научить вас тому, что, если кто-то собирается стать лидером, то брать на себя эту роль следует как можно скорее. Чем позже это будет сделано, тем больше времени понадобится, чтобы вжиться в новое положение в группе. К тому же беспокойство по этому поводу будет давить на вас всё больше.
Сложно судить, насколько важно выбрать лидера прямо здесь и сейчас, но не будет ошибкой сказать, что Нагумо хочет именно этого.
— ... Так что же нам делать?
Спросил Кейсей у нашей группы, с которой, исключая меня, был не очень хорошо знаком. Сам он, похоже, тоже не хочет брать на себя эту роль.
— Неважно, как именно. Пожалуйста, просто выберите лидера прямо сейчас.
Поскольку сам президент студенческого совета дал нам указание, даже своевольные Ишизаки и Альберт не смогли возразить.
— Никто не хочет становиться добровольцем. Может, и в этот раз сыграем в камень-ножницы-бумагу?
Сказал так Ишизаки с намерением побыстрее покончить с этим и протянул вперёд сжатый кулак. Я последовал его примеру и сделал то же самое.
Девять человек и девять кулаков образовали круг.
Все, кроме одного. Был ученик, который не собирался участвовать в игре.
— Эй, Коенджи.
Кейсей окликнул своего одноклассника, который держался на небольшом расстоянии от остальных и смотрел в окно. Однако тот даже не обернулся.
— Эй ты, блондинчик. Давай быстрее.
Гневный голос донёсся со стороны второгодок. Коенджи наконец понял, что его зовут, и повернулся.
— Хе-хе-хе. Ты отсылаешься к потрясающей красоте моих волос, не так ли?
— Что?
Он ничего не сказал об игре в камень-ножницы-бумагу, а вместо этого отреагировал только на замечание о своих волосах.
— Будь серьёзней, Коенджи.
— «Серьёзней»? Играть в камень-ножницы-бумагу — это, по-твоему, и значит вести себя серьёзно?
— Эй, первогодка... Коенджи, верно? Ты что, смеёшься над нами?
Такой гневный вопрос задал ему один из старшеклассников.
В конце концов, Коенджи привлёк нежелательное внимание. Впрочем, это было неизбежно с самого начала.
— Смеюсь над вами? Что вы, нет, ничего подобного и в мыслях не было. Вы, ребята, с самого начала не вызывали у меня ни малейшего интереса, так что расслабьтесь.
Вероятно, он хотел сказать, что не пытается никого из них унизить, но эта попытка закончилась полным провалом.
— Я не буду играть в камень-ножницы-бумагу, потому что не заинтересован в том, чтобы быть лидером.
— Так же, как и все остальные. Но другого выбора нет, верно?
Кейсей отчаянно пытался убедить его, но Коенджи не выказывал никаких признаков согласия.
— Ты говоришь странные вещи. Если нет интереса, то нет причин для участия, разве не так?
— Нет. Это условия, диктуемые нам правилами.
— Правило гласит, что один из членов группы должен стать лидером. В таком случае, пусть им будет кто-то из вас.
— Хватит валять дурака. Ты можешь хотя бы здесь не вести себя так эгоистично?
Ишизаки, у которого вместе с Рьюеном однажды уже была перепалка с Коенджи, вспыхнул.
— Хе-хе-хе. Тогда почему бы вам просто не сделать меня лидером?
Сказал Коенджи и поправил свою челку. Перед лицом этого неожиданного предложения Ишизаки впал в лёгкий ступор.
— Что ж, тогда мы так и поступим. Ты ведь не против, верно?
— Разумеется, вы можете взвалить эту роль на меня, и я не собираюсь возражать. Если у нас не будет лидера, то группа будет наказана, ведь так? Если ты настолько сильно боишься этого, то, что ж, ничего не имею против.
Но последующие слова Коенджи шокировали всех присутствующих.
— Я делаю только то, что захочу. Если я решил ничего не делать, то вам меня не переубедить. Другими словами, это означает, что кто бы со мной ни говорил, моя решимость не поколеблется. Разумеется, я не буду выполнять обязанности лидера и могу в принципе бойкотировать этот экзамен. И мне наплевать, если это приведет к тому, что наш средний балл упадет ниже порога, даже если это будет означать, что придётся утащить кого-то вниз за собой. Понятно?
— ... Это... если ты сделаешь что-то подобное, то тебя исключат!
— Хе-хе-хе. Да, возможно, так оно и будет.
Создается впечатление, что он совершенно не боится исключения из школы.
— Однако подобный исход не более чем глупость. Даже если я наберу ноль баллов, если все вы будете упорно трудиться, то риск опуститься ниже порога невелик. Просто продолжайте бороться и не сдерживайте себя.
Сказал так Коенджи и зачесал свои волосы назад.
Тем не менее, у нас нет гарантии, что мы наберем минимальное количество баллов, да и словам Коенджи нет никаких доказательств. То, что специальный экзамен будет не таким уж трудным — это лишь его личное мнение.
Или, быть может, он просто несёт какую-то бессмыслицу, потому что не хочет участвовать в происходящем. В любом случае, отстраненность Коенджи — это то, что, скорее всего, ясно осознали все присутствующие.
— Что за парень... Да у него, должно быть, не все дома.
Качая головой, пробормотал Ишизаки и сделал шаг назад.
Тем не менее, я заметил небольшое несоответствие в том, что говорил Коенджи. Но, разумеется, Ишизаки и остальные здесь присутствующие точно не могли его обнаружить.
Почему? Потому что в поведении Коенджи нет фальши. Но что, если он намеренно создал это противоречие в своих словах?
Чтобы убедиться в этом, нужно пойти на риск и дождаться дня экзамена.
— Давай просто успокоимся, ведь у него, в любом случае, кишка тонка, чтобы набрать ноль.
По возможности они, вероятно, хотели навязать Коенджи роль лидера, сопряжённую с риском и неприятностями.
Конечно, можно посмотреть на это с другой точки зрения. Для каждого из участников группы выбор Коенджи лидером означал потерю возможности заработать вдвое больше очков и предполагал шанс быть исключенным. Поэтому у всех, вероятно, были смешанные чувства по этому поводу...
Но если Коенджи действительно провалит экзамен, то нас ждут катастрофические последствия.
— Хватит, Ишизаки. Если продолжишь в том же духе, станешь тем, кого утащат вниз.
Хашимото остановил Ишизаки, несмотря на то, что они были соперниками.
— Но... чёрт возьми, если позволено так жёстко гнуть свою линию, то и я тоже не стану этого делать.
— Что ж, полагаю, это нормально.
Несмотря на свое недовольство, Хашимото кивнул головой, словно принимая слова Ишизаки.
Никто на самом деле и не надеется, что наша группа займет первое место. Именно поэтому ни один ученик не готов взять на себя роль лидера.
Возможно, ситуация оказалась гораздо более сложной, чем я ожидал. Если Коенджи будет вести себя в своем стиле до самого конца, это будет означать весомую потерю очков.
Сценарий, при котором мы не сможем получить даже «пороговый балл» — это то, что, вероятно, не учли в своих расчетах ученики 2-го и 3-го годов.
Но кое-кто всё же отреагировал на эксцентричное поведение нашего одноклассника.
— До меня доходили слухи о тебе, Коенджи.
Неожиданная реплика... Нагумо, который, казалось, не особо контактировал с Коенджи, вдруг заговорил, словно нашел в происходящем что-то весьма интересное для себя.
Эти двое, вероятно, никогда не встретились бы при обычных обстоятельствах.
— Взаимно. Ты тот, кто взял на себя роль нового президента студенческого совета, так ведь?
Не проявляя ни малейшего страха даже по отношению к настолько влиятельной персоне, Коенджи ответил в своей обычной манере.
— Можешь сколько угодно изображать из себя дурака, но действительно ли тебя не волнует исключение?
Нагумо задал этот вопрос Коенджи, внешне не проявлявшему никаких слабостей, после чего продолжил:
— В этой школе используется довольно проблематичная система. Тем не менее, тебе удалось зайти настолько далеко даже со своим уклончивым отношением. А всё для того, чтобы закончить обучение здесь. Ты просто примешь на себя риск, связанный с ролью лидера, и, более того, будешь бойкотировать экзамен? Лжец. Тебе просто не хочется прикладывать усилия, чтобы достичь класса А, и на самом деле у тебя нет никакого намерения покидать эту школу.
— Хе-хе-хе. Ты говоришь забавные вещи. Откуда такая уверенность в том, что я лгу?
Вероятно, Нагумо говорит правду. Почти сразу после поступления Коенджи ясно дал понять всем одноклассникам, что у него нет никакого желания стремиться к классу А и что ему достаточно просто закончить эту школу. Разумеется, Коенджи тоже не хочет, чтобы его исключили, но и целиться на вершину не собирается.
Я надеюсь получить от этой школы почти то же самое. Другими словами, Коенджи занимает позицию, в которой не создаст себе проблем, даже сдерживаясь на экзаменах.
Это объясняет его самоуверенность.
— Всё это написано у тебя на лице.
Стоило Нагумо сказать это, как Коенджи с удовольствием рассмеялся.
— Браво. Браво.
Хлоп-хлоп. Он зааплодировал. И дал честный ответ на рассуждения Нагумо.
— Я солгал, потому что не хотел быть лидером, так что позволь мне исправиться. Я не намерен стремиться к классу А, но также и не желаю быть исключённым. Проще говоря, мне видится, что подход, основанный на принципе непричастности, гораздо лучше всех остальных.
Коенджи ответил, словно давая признание. Кроме того, похоже, все приняли его слова... кроме Нагумо.
— Тебя не интересует класс А, хах? Это ведь тоже ложь, разве нет?
— Боже, Боже. Меня уже клеймят обманщиком?
— Если это не ложь, то явная неточность, Коенджи. Разве у тебя уже нет надёжного способа выпуститься в составе класса А?
Нагумо неожиданно сказал нечто невероятное. Не только первогодки вроде меня и Ишизаки, но и ученики старших классов были шокированы.
— Хмм? Ты и в самом деле говоришь что-то интересное. Если не возражаешь, расскажи мне о логике, лежащей в основе твоих заключений.
— Уверен? Если раскрыть этот способ при всех, то твой «надежный путь» станет непригодным для использования. Своими словами я перекрою для тебя эту лазейку, понимаешь?
— Хе-хе-хе. Я не против. Мне просто хочется знать, действительно ли ты можешь меня прочесть.
Вместо того чтобы устрашиться от обвинений Нагумо, Коенджи счастливо рассмеялся.
— Перейти в класс А, заплатив 20 миллионов приватных баллов — эту стратегию пытались реализовать хотя бы раз почти все учащиеся этой школы. Однако на практике невероятно сложно накопить такую сумму. Тем не менее, такая возможность есть. После поступления ты сразу выяснил, что происходит с баллами, которые остаются у выпустившихся учащихся 3-го года.
— Продолжай.
— После окончания школы приватные баллы будут конвертированы в деньги, и их можно будет использовать за пределами школы. Стоимость, конечно, уменьшится, но это всё же не меняет того факта, что такая система беспрецедентна. Ты собирался купить у учащихся приватные баллы по цене выше той, которую они получили бы после конвертации, ведь так?
После объяснения Нагумо все окружающие были шокированы и не могли скрыть своего удивления.
Коенджи, которому указали на всё это, с удовлетворением кивнул, а затем заговорил.
Он решил подробно ответить.
— Верно. Вскоре после поступления я пришел к выводу, что дела обстоят именно так. Что независимо от того, как низко я опущусь за время моего обучения, до тех пор, пока у меня будет возможность законно приобрести приватные баллы в самом конце, я всё равно смогу без промедлений перейти в класс А. И, поскольку было слишком легко найти эту дыру в системе, школа почти сразу стала для меня скучной.
Удивительная стратегия, которую он способен реализовать потому, что богат — вот что это такое.
Покупать приватные баллы по высокой цене у учеников, которые оставили надежды попасть в класс А, и у тех, чей успех уже гарантирован, или у старшеклассников, которые вот-вот закончат школу.
Если у учеников появится гарантия, что их баллы будут приобретены после выпуска, то не будет ничего удивительного, если очень многие захотят совершить такую сделку.
Однако чрезвычайно сложно сделать это в обычных условиях. Если покупать их по той же цене, что и после конвертации, это обойдётся в 20 миллионов йен.
Если у старшеклассника нет в распоряжении такой суммы, то даже если он скажет, что заплатит за всё впоследствии, поверить в это будет достаточно сложно.
— К счастью для меня, прежде чем поступить в эту школу, я создал профиль на главной странице моей компании со своей фотографией в качестве следующего в очереди на должность генерального директора. Это значит, что я могу легко совершать сделки на десятки миллионов. Заставить окружающих доверять мне было бы очень легко.
— Да. На самом деле, есть много учеников 2-го года, планировавших продать тебе свои баллы. Наверное, такие люди присутствуют и среди учащихся 3-го года. В их случае тебе удалось позаботиться о том, чтобы они держали язык за зубами, но вот среди второгодок крайне много тех, кто полностью доверяет мне. Были также ученики, которые консультировались со мной о том, стоит ли им идти на сделку с тобой или нет. Конечно, я одобряю этот план. Не похоже, что у него нет рисков, но ты, кажется, довольно обеспеченный парень. Однако всё это закончится сегодня.
Сказал так Нагумо и посмотрел на учеников 2-го и 3-го года.
— Даже если Коенджи действительно настолько богат, он, как видите, совершенно не заслуживает доверия и, если понадобится, легко готов солгать. Лучше для вас будет не заключать с ним никаких сделок.
Он сказал это и добавил ещё кое-что.
— На всякий случай я сообщу о твоём плане школе. Потому что, в конце концов, покупка приватных баллов до выпуска вряд ли будет одобрена руководством.
— Не имею ничего против. В конце концов, я лишь готовился к восхождению к классу А, но ещё не решил, пользоваться ли на самом деле этой стратегией.
В лучшем случае он рассматривал этот план только как один из многих. Тем не менее, какой же это абсурд.
Что ж, до тех пор, пока в реальной жизни вы не сможете подготовить сумму в 20 миллионов, такая стратегия предназначена исключительно для Коенджи.
— ... Я всегда думал, что ты странный, но твой план зависел от внешнего мира, да? Браво.
Хашимото пробормотал это так, словно восхищался и возмущался одновременно.
— Раз эта стратегия теперь не сработает, что Коенджи планирует делать?
Многие взгляды приковались к его одноклассникам — Кейсею и мне, но мы никак не могли даже догадываться о его плане. Если говорить конкретнее, на ум приходила только одна вещь.
Нет причин, по которым он должен выпуститься именно из класса А.
Если смотреть на ситуацию с точки зрения Коенджи, то сотрудничество с союзниками должно было показаться ему совершенно бессмысленным, поскольку этот человек хочет просто «окончить эту школу».
Даже несмотря на то, что Коенджи нашёл дыру в системе, для него нет никакой реальной необходимости использовать ее.
Вот почему он не возражал против распространения информации. Или, возможно, он находит удовольствие в поисках дыр в школьной системе.
Информация о Коенджи, которой владеет Нагумо, весьма значительна.
— Я впервые вижу, чтобы Коенджи был вынужден что-то объяснять.
Я согласен с этими словами Кейсея. Однако...
— Но, президент студенческого совета, теперь у меня тем более нет причин играть в камень-ножницы-бумагу. Помимо того, что я во всём признался, позвольте сказать ещё и то, что в мои планы точно не входит брать на себя роль лидера.
— ... Ясно.
Определенно, у Коенджи могла быть стратегия, в которой он решил бы все деньгами. Но его позиция не изменилась — напротив, этот человек показал свое преимущество и сам же отказался от него.
Можно сказать, что сейчас нет способа заставить Коенджи взять на себя роль лидера. Он чрезвычайно богат, и, даже если будет исключен, то его перспективы вряд ли станут мрачными.
Я едва ли могу представить, чтобы такой человек боялся исключения. Конечно, мы могли бы принять решительные меры и заставить его взять на себя роль лидера, но сомневаюсь, что в нашей группе есть ученики, достаточно смелые, чтобы пойти на такое.
Потому что, если что, Коенджи потащит их вниз за собой.
— Знаете, возможно, будет лучше, если эту роль возьму на себя я...
Кейсей покорно поднял руку вверх.
Ученики из других классов отреагировали на это заявление положительно. Тем не менее, в нашей группе есть те, с кем будет трудно иметь дело — Коенджи, Ишизаки и Альберт.
Также незначительны и перспективы победы над другими группами. У нас не оказалось ни одного ученика, который стал бы сражаться за возможность быть лидером.
— Тогда решено.
Нагумо пронаблюдал за нашими выборами, после чего позволил всем разойтись.
Затем, в соответствии с полученными от школы инструкциями, мы покинули спортзал.
