— «Что такое? Что случилось?» — Менеджер Юцянь был немного ошарашен. Хотя семья Сунь не была могущественным семейным кланом, она была богата и имела некоторую власть в округе Суну. Она также обладала некоторым влиянием в Городе Чёрной Реки, так кто бы посмел разрушить их отдел продаж?
— «Менеджер Юцянь, я не совсем понимаю. Похоже это люди из корпорации „Дракон Цзин“. Они не объяснили в чём дело, но сказали что ищут вас» — сказал Цзян Чаовэй.
Сунь Юцянь был ещё больше шокирован. Люди из корпорации «Дракон Цзин»? Это огромный конгломерат! Было невозможно перечить такой силе! Но как бы он не ломал голову, он не мог понять как смог обидеть людей из корпорации «Дракон Цзин». Он бы не посмел этого сделать, даже если бы был в сто раз смелее! Менеджер Юцянь был по-настоящему напуган и не осмелился вернуться, особенно со своим огромным животом. Это делало его возвращение ещё более невозможным…
— «Младший Чаовэй, послушай. Мне сейчас не до людей из корпорации, но ты должен немедленно отправить комбайн в Деревню Одного Пальца! Чем скорее, тем лучше. Если быстро справишься, я повышу тебе зарплату!» — сказал менеджер Юцянь.
— «А? Ну ладно.» — Цзян Чаовэй был всего лишь обычной фигурой. Никто не обратил на него никакого внимания, поэтому когда он передал это сотруднику склада то комбайн был без проблем отправлен.
— «Что происходит? Что сегодня за день такой…» — проворчал Младший Чаовэй и ускорился, он ехал в сторону Деревни Одного Пальца.
В то же время кое-кто запаниковал и это не кто иной как Ван Юйгуй.
Ему было почти некому рассказать о том с чём он столкнулся, поэтому он решил позвонить Тань Цзюго который услышав всё это был ошеломлён. Это когда их крошечная деревушка стала связана с таким огромным конгломератом? По словам Ван Юйгуй они даже довольно уважительно к нему относились и помогли деревне всё разрешить. Это было необъяснимо.
Тань Цзюго довольно проницательный человек, особенно учитывая его возраст. Он быстро догадался что это не имело никакого отношения к деревне, видимо это связано с человеком на вершине горы.
Поэтому Ван Юйгуй позвонил Фанчжэн.
Аббат сказал:
— «А, это? Всё в порядке. Покровитель Цзин Юйлун однажды приходил в монастырь Одного Пальца. Похоже он искренне хочет что-то для нас сделать. Пусть продолжают. Да патрон Юйгуй раз они там, можешь просто вернуться».
Ван Юйгуй некоторое время подумал и согласился. Он отодвинул в сторону стоявшее перед ним блюдо с фруктами и напитками, а затем начальник фабрики по производству комбайнов «Цзянъюн» проводил его.
Вернувшись в деревню, Юйгуй всё ещё был немного ошеломлён. За всю его долгую жизнь к нему впервые так сильно подлизывался начальник фабрики. Ему это даже немного понравилось.
Вернувшись в деревню он встретил под горой Тань Цзюго, Дун Сун и компанию. Рядом был совершенно новый комбайн. Также там мрачно стоял Цзян Чаовэй.
— «Что происходит?» — спросил староста.
Чаовэй потёр руки и смущённо сказал:
— «Староста деревни, мы должны признать своё поражение. Мы привезли комбайн. Вы можете…».
Ван Юйгуй был удивлён. Он не мог поверить когда люди на фабрике комбайнов «Цзянъюн» сказали что всё отдадут. Но как видно они даже сами его доставили.
— «Хорошо что его привезли. Где менеджер Юцянь?» — спросил Юйгуй.
Цзян Чаовэй подсознательно посмотрел на гору Одного Пальца…
В монастыре Сунь Юцянь чуть ли не стоя на коленях умолял:
— «Настоятель Фанчжэн, я был неправ. Я привёз комбайн. Пожалуйста, отмени свои божественные силы».
Аббат посмотрел на рыдающего перед ним толстяка. Время от времени он клал руку на спину и поднимал живот вверх, словно не мог больше выдерживать этот вес. Это было довольно странно… Поэтому монах сложил ладони:
— «Амитабха. Поскольку покровитель готов признать своё поражение, естественно всё можно обсудить. Но этот нищий монах не забирает выигрыш от ставки, а помогает вам накапливать заслуги. Иначе ты мог бы до конца жизни забыть о том чтобы иметь детей».
Фанчжэн сделал жест и Юцянь внезапно почувствовал что у него словно что-то пропало из желудка. Распахнув одежду он обнаружил что его живот сдулся!
Если бы он сам этого не испытал, то никогда бы не поверил что в этом мире есть люди обладающие божественной силой! Увидев это своими глазами он сразу же стал относиться к Фанчжэн как к божьему человеку. Он естественно без тени сомнения верил всему что говорил аббат!
Он был до глубины души потрясён тем что монах знает что он бесплодный!
Менеджер Юцянь неосознанно спросил:
— «Настоятель, откуда вы знаете что я бесплодный?».
— «Твоё тело воняет деньгами. По всей этой окружающей тебя зловещей ауре ясно что ты заработал деньги бессовестно, разве ты не понял что вся твоя сперма мертва? С такой густой зловещей аурой, разве твоя сперма может выжить? Было бы очень удивительно если бы ты всё ещё мог иметь детей».
У Юцянь защемило сердце. За годы бесплодия он уже давным-давно обошёл столько врачей. Как и сказал Фанчжэн, его сперма была мертва! Не говоря уже об обычном оплодотворении, с такой спермой было невозможно даже искусственное оплодотворение. Поэтому он часто ссорился со своей женой. И из-за того что у него не было никаких шансов завести ребёнка, он ещё больше ударился в то чтобы добывать побольше денег. Он считал что поскольку он не мог наслаждаться величайшей радостью в жизни, то можно отвлечься на другие вещи. Он мог бы зарабатывать больше денег, ради наслаждений. Но в конце концов со временем он чувствовал всё большее опустошение. Теперь он наконец понял основную причину проблемы. Он опустился перед аббатом на колени и завыл:
— «Пожалуйста, спаси меня!».
Фанчжэн посмотрел на кланяющегося менеджера Юцянь и его зловещую ауру, он покачал головой:
— «Этот нищий монах уже указал тебе путь. Осталось только твоё собственное искупление. Сможешь ли ты завести ребёнка зависит от того сможешь ли ты расстаться со своим богатством».
Сунь Юцянь встал, поклонился и ушёл.
Когда он ушёл, Фанчжэн вздохнул:
— «С незапамятных времён настоящий господин получает своё богатство только праведным путём. Нельзя зарабатывать деньги бессовестно».
— «Учитель я не верю в это. Я видел в интернете много случаев когда многие люди наживали своё богатство плохими путями. Почти каждый бизнесмен — злой человек. Если верить тому что ты сказал, разве все бизнесмены не должны быть бесплодными?» — спросил рыжий Мальчик.
Монах покачал головой:
— «У небес свои законы, а у людей — свои пути. Посмотри на тех кто разбогател, что они в конце концов делают? Разве они не делятся своим богатством, чтобы принести больше пользы?».
— «Они действительно понимают эту логику?» — мальчик был озадачен.
— «Они могут знать об этом, а могут и не знать, но все знают причину. Как говорится „богатство не живёт больше трёх поколений“. Если человек не заслуживает своего богатства, оно определённо уменьшится. Нелегко удержать деньги заработанные против собственной совести. Если кто-то заработал их недобросовестными средствами и ведёт безнравственный образ жизни то какими будут его дети? Они узнали бы что благодаря аморальным действиям можно зарабатывать деньги. Следовательно дети также были бы лишены морали. Они были бы нечестивыми, неправедными и поступали бы так как им заблагорассудится. Наконец либо они оскорбляют того кого не могут себе позволить оскорбить и подставляют семью, либо они совершают какое-то преступление и попадают в тюрьму. Это может даже раскрыть кое-что из тёмной истории семьи, в результате вся семья может оказаться в тюрьме.
Конечно я имею в виду тип кармы которая приводит к карательному правосудию. И если наказание ещё не пришло то это потому что время ещё не пришло! У каждого человека своя карма. Бесплодие патрона Юцянь лишь одно из многих проявлений кармы. Однако ему всё равно лучше. По крайней мере у него нет сына, который в конце концов подставит своего отца» — сказал Фанчжэн.
Рыжий Мальчик подумал об этом и вспомнил своих родителей. Разве его семья не попала в беду из-за такого сопляка как он?
Если бы он не попытался съесть мясо Трипитаки и не сразился с обезьяной… Учитывая отношения Сунь Укун и Короля Демонов-Быков, Принцесса Железного Веера определённо одолжила бы Банановый Веер. Тогда у Короля Демонов-Быков и Принцессы Железного Веера было бы на одно бедствие меньше…
Помня об этом, мальчик покраснел. У него было неприятное чувство что монах косвенно его обвиняет, поэтому он убежал веселиться.
