Чжэн Цзясин сказал:
— «Я противник азартных игр. Я хочу стать примером и распространить это послание по различным деревням. Я хочу чтобы никто больше никогда не попадал в подобную ловушку.».
— «Я очень рада, что у тебя есть такие мысли. Продолжай. Я поддержу тебя во всём, что бы ты ни сделал» — улыбнулась Ли На.
— «Папа, я тоже тебя поддержу!» — воскликнул Чжэн Сяоюй.
— «Сынок, ты наконец-то вырос» — печально вздохнул Чжэн Хо. Тем временем Фанчжэн вернулся в Монастырь Одного Пальца. Он ел, читал свои священные писания, а когда ему нечего было делать то собирал своих учеников и проповедовал им священные тексты. Он активно отдыхал. Фанчжэн больше не беспокоился о подношениях благовоний, так как люди приходили ежедневно. Не было конца благовониям, которые получал его монастырь.
Единственное что его взбесило — это то что несмотря на все его действия, большинство людей игнорировало его.
Переправиться через реку на тросинке? Люди считали его мошенником.
Раздача огромного количество появившихся из ниоткуда Цветов Лотоса? Никто вообще не упоминал об этом!
Не учитывая притворно покаявшихся людей, похоже всем было по барабану.
Теперь, когда он закрыл порочный игорный дом под горой, когда полиция схватила их и дело попало в новости, на него всё ещё не обращали внимание! Фанчжэн очевидно не знал что-то что он сделал было просто слишком удивительно. Видевшие это люди не признавались, ради собственного блага. Иногда они могли упомянуть об этом другим, но так как больше никто не говорил об этом, слышавшие эти истории не верили в это. Кроме людей которые жили рядом с Горой Одного Пальца, среди тех кто жил чуть дальше были ещё те кто проклинал его. Поэтому, хотя он сделал многое, мало кто действительно знал кто он.
Фанчжэн ежедневно молился у забора, надеясь что придут огромные толпы последователей но… Вздох.
— «Система, когда повысится уровень моего монастыря? Он уже наслаждается довольно значительным количеством подношений благовоний. Я не думаю что он намного хуже, чем Монастырь Хунъянь, верно?» — спросил Фанчжэн.
-«Какое отношение ко мне имеет развитие вашего монастыря?’.
— «Нет… разве это дело не входит в вашу компетенцию?».
— «Вспомните что сами говорили об этом раньше. Есть ли необходимость различать монастырь по размеру? Это всего лишь место для посвящения в Буддизм, поэтому достаточно небольшого пространства. Искренность — это то, что определяет размеры монастыря. Почему вас так беспокоит его размер?».
Фанчжэн был застигнут врасплох, он криво улыбнулся и сказал:
— «Я не возражаю против размеров монастыря, но мой Отец в своё время основал его. Его величайшей мечтой было прославить Монастырь Одного Пальца, сделать его одним из лучших и крупнейших монастырей! Кроме того, разве вы не сказали, когда впервые пришли ко мне…».
— «Я сказал, что помогу тебе стать мастером и что храм станет самым великим в мире. Ваш нынешний монастырь мал? Человек не становится более ценным только лишь от того факта что он живёт на огромной горе, но гора будет развиваться с присутствием совершенного человека. С древних времён были только случаи, когда горы становились знаменитыми из-за людей, а не люди которые становились знаменитыми из-за гор.».
— «Я понимаю это, но » — Повторив несколько «но», Фанчжэн вдруг понял что
возможно он ошибся в понимании намерений Дзен Мастера Одного Пальца. Могло ли величие, о котором он говорил, не быть размером сооружения? Не количеством монахов? Вместо этого…
Фанчжэн вдруг вспомнил вопрос, который он в своём детстве задал Дзен Мастеру Одного Пальца. Тогда один богатый человек предложил построить несколько больших залов для монастыря, но Дзен Мастер отверг это предложение. Фанчжэн был озадачен этим решением, поэтому он спросил:
— «Мастер, почему вы отказались? Разве не было бы здорово, если бы мы снесли это паршивое место? Другие монастыри громадны, но разве наш не слишком мал?».
Мастер в ответ покачал головой:
— «Получать незаслуженные деньги — это катастрофа. Это плохо и для себя, и для других. Моё буддийское культивирование Дхармы, моё собственное моральное поведение и мои заслуги перед людьми в мире всё ещё недостаточны. Я боюсь, что не смогу удержать огромный монастырь, если он вдруг будет построен именно таким образом. Фанчжэн, помни — всё пусто. Всё что видишь — пусто. Ты ничего не сможете унести с собой в тот день, когда уйдёшь. Реально только то что у тебя в сердце. Если твоё сердце
всеобъемлюще, твоей монастырь будет большим. Огромный монастырь в твоём сердце должен быть способен выдержать любые трудности. Только тогда ты получишь право владеть большим монастырём. Если твоё сердце не изменится, дать тебе гору или дворец — значит дать тебе только большую клетку для себя.».
Фанчжэн был озадачен, когда услышал это. Позже он кое-что понял из этого разговора -размер монастыря не имел значения; важнее всего была искренность. Но теперь оказалось, что это ещё не всё. Размер монастыря мог быть огромным, но его владелец должен был морально соответствовать ему.
Вспомнив об этом, Фанчжэн молча кивнул. Он понял к чему ему нужно стремиться в будущем. Его самосовершенствование и заслуги во внешнем мире должны были идти рука об руку. Это был правильный путь.
Эта мысль прояснила его разум. Он почувствовал лёгкость на душе и улыбаясь спросил:
— «Система, я накопил три награды за миссию. Я хочу испытать удачу и сыграть. Я уже с нетерпением жду награды.».
— «Вы хотите сыграть прямо сейчас? — спросила система.
— «Да!» — Твёрдо сказал Фанчжэн.
— «Динь! Поздравляю с получением буддийского предмета, Утренний Колокол!».
Фанчжэн мгновенно обрадовался, услышав это. Что было фирменным знаком монастыря? Сам Монастырь? Нет это был утренний колокол и вечерний барабан! Будь то в древности или в наше время, было обычным делом не видеть монастырь, а слышать его колокол или барабан. Фраза «утренний колокол и вечерний барабан» стала ещё одним названием монастырей и даосских храмов. Услышать этот звук означало, что поблизости скорее всего находится монастырь или даосский храм.
Колокола были исконно китайскими, так как нахождение первых колоколов было датировано третьим тысячелетием до нашей эры в Китае. Они происходили из официальных резиденций, которые позже использовались буддистами и даосами. Однако различные школы мысли по-разному их использовали.
Для даосизма колокол был известен как Колокол Дао. Помимо того что он использовался для обозначения времени, он также был реликвией и архитектурным украшением. Во многих знаменитых даосских храмах высоко над головой висели огромные колокола! Его существование делало даосский храм более величественным и торжественным, и его нельзя было попирать. Это был не только самый легко узнаваемый религиозный артефакт, но и считалось что он способен отгонять зло. Это сделало его одним из самых важных артефактов в даосизме. Поэтому в даосизме колокола назывались «фачжун», или колокола закона. Во всех больших даосских храмах были колокольни. Каждый день они
совершали церемонию утреннего удара в колокол и вечернего барабанного боя. Он использовался для того, чтобы предупредить развивающихся людей чтобы они работали усердно и смело продвигались вперёд, а не ленились и не расслаблялись.
В даосской книге «Пособие к Божественному Соответствию» упоминается, что древняя музыка состояла из колоколов и ударных. Каждая позиция имела шестнадцать колоколов, соответствующих двенадцатиточечной шкале и четырём основным клавишам. Были также группы специально подвешенных колокольчиков и колокольчики которые висели отдельно. Золотые колокола и нефритовые ударные составляли разные вариации. Также говорили что утренний колокол и вечерний барабан призывают духов, чтобы усилить величие даосского храма и величие горы. Обряды должны были ежедневно совершаться в сумерках и на рассвете. Культиваторы Дао с большим вниманием следили чтобы между колоколами был резонанс. Дальний звон колоколов мог бы просветить массы от их заблуждений. Говорили, что «звон колоколов в верхнем царстве слышен во всём нижнем царстве» и что «удар колокола пробудит тысячи».
Что касается буддистов, то колокола имели для них другое значение.
Буддисты так свои колокола и называли «буддийские колокола». Во многих известных древних монастырях перед главным залом были установлены колокольня и барабанная башня. В совокупности они были известны как левый колокол и правый барабан.
В большинстве монастырей колокол бил один раз утром и один раз вечером. А в других местах колокол бил только утром, а барабан — вечером. Что касается утреннего колокола Монастыря Одного Пальца, то его устав требовал чтобы и колокол и барабаны били по 108 раз подряд. Он мог сообщать о времени, но это была лишь одна из его многочисленных функций. Его главной функцией было увещевать всех людей. Буддисты верили, что «звук колокола может породить доброту в сердце и увеличить осознанность», в то время как «удары барабана достигают всего живого, распространяясь по всей Земле». Буддизм учил людей быть добрыми и спасать всё живое. Культиваторы которые хотели продвигать буддийскую Дхарму должны были не только сами стать просветлёнными, но и помочь другим или даже всему человечеству достичь просветления, позволив им освободиться от страданий. Поэтому было также изречение: «Великий колокол означает начало. Рассвет поражает разрушая ночь и пробуждая сон. Барабанная дробь сумерек оглушает человека, готовя ко сну.».
