Фанчжэн слегка кивнул и встал.
— «Амитабха, ты совершил так много грехов, что сложно их все записать. Всё что может сделать этот нищий монах — это смыть часть твоей негативной кармы. Ты можешь получить хорошее начало в следующей жизни, но наказание в этой жизни не может быть уменьшено. Иди и сдавайся. Конечно, ты можешь отказаться, но… Хе-хе.».
Фанчжэн улыбнулся и позади него будто появилось несколько ужасающих пар глаз. Это пугало Ван Лаосы и его компанию, все они чувствовали словно упали в ледяную пропасть! Они энергично кивали головами, гарантируя что сдадутся и начнут новую жизнь.
Только тогда Фанчжэн удовлетворённо кивнул и ушёл вместе с Чжэн Цзясин. Выйдя, он обернулся и посмотрев на зевак сказал:
— «Этот нищий монах находит подобную игру довольно забавной. Если вы захотите я тоже сыграю с вами несколько игр.».
Услышав это, все сглотнули и изо всех сил замотали головами.
— «Мы не играем! Ни в коем случае! Мы просто сыграем несколько раундов дома, чтобы никогда больше не играть в азартные игры!».
— «Мы точно больше не будем в это влезать! Мастер, не нужно переутомляться.».
Даже такой свирепый человек как Ван Лаосы был доведён до такого состояния. Кто из них осмелится позволить Фанчжэн прийти к ним? Все они давали такие обещания, будто от этого зависела их жизнь.
После этого Фанчжэн совершил буддийское песнопение и ушёл.
— «Хозяин, что нам делать с этими деньгами?» — Взволнованно спросил Чжэн Цзясин, неся мешок.
— «Забери то что принадлежит тебе. Что касается остального, то тебе придётся немного поработать. Расследуй и посмотри кто стал жертвой мошенника Ван Лаосы. Вернём им деньги. Мёртвым вернуть деньги невозможно. Однако живым ещё нужно скоротать свои дни. Помоги им, если сможешь».
Со вздохом сказал Фанчжэн. После нескольких дней беспрерывной игры даже он был измотан. Он не был похож на Чжэн Цзясин, у которого была возможность поспать. Цзясин был полон возбуждения и энергии.
Он лично пережил отчаяние и ужас от того что его семья едва не погибла. Он естественно сочувствовал им, и кивнув сказал:
— «Не беспокойтесь, господин.».
После пережитого за последние несколько дней Чжэн Цзясин больше не называл Фанчжэн по имени и не смотрел на него как на товарища по детским играм. Он был совершенно убеждён, что к нему нужно обращаться как к мастеру.
Фанчжэн не стал утруждать себя исправлением формы обращения Чжэн Цзясин, так как он просто слишком устал. Он попрощался с ним и ушёл в Монастырь Одного Пальца.
Фанчжэн умел ездить на мотоцикле, поэтому ему не нужно было чтобы Чжэн Цзясин подвозил его. Он помчался обратно в Деревню Одного Пальца и вернул мотоцикл, а затем вернулся в монастырь.
Ван Югуй не сомневался, когда дело касалось Фанчжэн, поэтому хотя монах попросил мотоцикл на несколько дней, он не сказал ни слова. Главное что он вернул его в целостности и сохранности! Он даже дал несколько огромных арбузов уходящему Фанчжэн.
Монах с радостью вернулся домой, но у Лаосы и его компании были мрачные лица. У Ван Лаосы не было семьи. Из-за его проблемного характера никто не хотел выдавать за него замуж своих дочерей.
Длиннолицый, свирепый и Лю Лаосань были другими. Они вернулись в свои дома, но…
— «Эй, ты ушёл на целую неделю и решил вернуться? Почему? Разве ты не собираешься сегодня играть?» — Эксцентричным тоном сказала жена длиннолицего, когда он вошёл в дом.
Когда он услышал слово «играть», длиннолицый почувствовал как его желудок сжался. Он бросился в сторону, и его вырвало.
Его жена испуганно подпрыгнула, подбежала к нему и обеспокоенно спросила:
— «Дуань, что с тобой?».
— «С сегодняшнего дня и впредь не упоминайте при мне об азартных играх. Тот кто это сделает… Ух!» — Дуань продолжало рвать. Для других прошла неделя, но для него словно прошло адское десятилетие! Он продолжал играть, не обращая внимания на время, не в силах закрыть глаза. Всё что он мог делать — это играть, играть, играть… Ему было по-настоящему противно от мысли об этом.
Между тем, свирепый был в аналогичной ситуации. Однако его дом был пуст. Его жена с ребёнком вернулась к своим родителям. Едва войдя, он рухнул на кровать и заснул. Он не шевелился, что бы ни случилось.
Ван Лаосы тоже хотел спать, но не мог заснуть. Глядя на свой дом и пустой сейф, он вдруг осознал что после всех своих долголетних трудов он всё потерял за одну ночь.
Теперь у него не было ни гроша. Более того, это было только начало. Дверь открылась, и вошли двое полицейских.
— «Ван Лаосы, это вы звонили?» — спросил полицейский.
— «Да.».
— «Зачем вы вызвали полицию?».
— «Я хочу сдаться. Я открыл игорный дом и разрешил людям играть. В прошлом году из-за меня кто-то умер…».
— «А… А? Не двигайся! Подними руки! Сядь там, в углу!». Полиция вскоре пришла также и к длиннолицему, свирепому и Лю Лаосань. Однако троица спала как свиньи, как их ни пытались их разбудить полицейские. В конце концов, полиции ничего не оставалось кроме как утащить их на прицепе.
Полицейские были в шоке видя этих четверых спящих в фургоне. Что чёрт возьми, пережили эти парни? Если бы они хотели сдаться, то могли бы сами пойти в полицейский участок. Почему они вызвали их и в конце концов уснули как дохлые свиньи? Как долго они не спали? Неужели они обратились в полицию только чтобы хорошенько выспаться?
В этот момент длиннолицый взревел:
— «Я не играю! Нет, хватит! Мастер, я действительно больше не хочу играть. Ох-ох!» — он во сне размахивал рукой и причитал. Словно по цепной реакции, свирепый вслед воскликнул:
— «я тоже больше не хочу играть! Я больше не буду обманывать других. Уберите карты!».
Ван Лаосы тоже кричал: «Убирайся! Убирайтесь все! Уберите карты! Я укушу любого, кто приблизится ко мне! Ррр!».
Полицейские были совершенно сбиты с толку. Какого чёрта?
Многие другие люди тоже были сбиты с толку. Чжэн Цзясин ходил по семьям пострадавших и раздавал деньги. Его благодарили все семьи в которые он пришёл. Он испытывал чувство блаженства, как будто всё это было плодом его труда. Вскоре он понял что испытывает это только из-за Фанчжэн.
— «Быть хорошим человеком гораздо интереснее чем играть в азартные игры. Вот что такое чувство достижения. Жить всю жизнь ради славы и богатства слишком утомительно. Только помогая другим, я могу почувствовать тепло истины» — Чжэн Цзясин покачал головой и направился в больницу.
На больничной койке Чжэн Цзясин не упомянул о Фанчжэн, так как ситуация была слишком странной. Он чувствовал, что лучше не говорить об этом. Ван Лаосы и его компания были схвачены, поэтому если он упомянет Фанчжэн, ему будет слишком легко навлечь на себя неприятности. Однако Цзясин объяснил Ли На сложившуюся ситуацию. Ван Лаосы был арестован, он вернул все их деньги, и они могли продолжать жить в мире.
Ли На тут же расплакалась услышав это, а затем дала ему пощёчину.
Чжэн Цзясин глупо усмехнулся.
— «Хороший удар. Это полностью отрезвило меня. Дорогая, в будущем мы должны жить правильно. Я обещаю, что больше никогда не буду прикасаться ни к чему, связанному с азартными играми! Кроме того, мне нужно тебе кое-что сказать.».
— «Пока ты не играешь, всё можно обсудить» — Ли На тоже была счастлива. Тёмные тучи рассеялись и ей показалось, что она снова видит свет. Последние несколько дней темноты заставили её понять, что обыденность — это истина, а простота — любовь! Отсутствие страданий было величайшим блаженством.
