«Я не знаю, нарушают ли ваши действия закон или же нет, но это общежитие нашего университета, а не ваше собственное. Никто ведь из вас не живёт в этом общежитии, не так ли? Быстро проваливайте, или я позову охрану, чтобы вас выгнать!» — С гневом проговорил мужчина.
«Дядя, мы ведь лишь играем в баскетбол. Можете нас не выгонять? Разве мы не можем, просто прекратить кричать?» — Начал упрашивать Чэнь Вэй.
«Нет значит нет! Уходите, сейчас же! В эту же секунду! Прямо сейчас! Если же вы этого не сделаете, но не вините меня за то, что я схожу в ваши школы и напишу на вас жалобу!» — Мужчина был непреклонен в своём решении.
С угрозой того, что их школы будет проинформированы, о их действиях, Ван Кунь и Чэнь Вэй, и вправду начали бояться. Ведь, в конце концов, они были лишь школьниками (Они ученики полной средней школы). И последствия, для них, будут катастрофическими, если кто-то будет жаловаться на них, в их школы.
И когда они колебались, насчёт того, что же им делать: уходить или остаться. На баскетбольную площадку прибежала женщина. И пока она бежала, она выкрикивала такие вот слова: «Лу Хуй, что ты вообще делаешь? Эти дети всего лишь играют в баскетбол. Почему, ты, из-за этого, так воспалился?»
«Что ты имеешь ввиду под словами, я воспалился?» — Недовольно проговорил Лу Хуй, перед тем как, он взглянул на Ван Куня и компанию: «Быстро убирайтесь отсюда! Мои слова не являются пустыми угрозами!»
И высказав это, Лу Хуй побрёл в направлении бегущей к нему женщины. И после того, как женщина что-то сказала Лу Хую, он вернулся в свою квартиру в общежитии, ощущая огромную подавленность. Затем, женщина прибежала на баскетбольную площадку, и она, извиняющимся тоном, проговорила: «Извините его за это. У моего мужа довольно скверный нрав…»
«Тетушка, а он и взаправду, не пойдёт же в наши школы, чтобы на нас настучать, если мы продолжим играть тут в баскетбол, верно же?» — Спросил Ван Кунь.
На что женщина произнесла с горькой улыбкой на лице: «Он и вправду может поднять довольно большую шумиху, но не волнуйтесь. Я вернусь и постараюсь его уговорить. Но, всё же, почему бы вам, сегодня, не отказаться от игры в баскетбол. От этого всем будет лучше.»
Ван Кунь закатил глаза: «Ладно, кажется мы повстречались с кем-то, кто совершенно не понимал разумные слова. Чэнь Вэй, ну что, продолжим наш матч завтра?»
Чэнь Вэй кивнул: «Это единственное, что мы сейчас можем сделать.»
И высказав это, обе команды покинули зону университетского общежития.
И в течение всего этого времени, Фанчжэн никуда не вмешивался и он молча наблюдал за всей сценой, что сейчас разыгралась перед ним. И только тогда, когда Ван Кунь, Чэнь Вэй и остальная компания, покинули это место, он легонечко хлопнул Одинокого Волка по макушке, и он сообщил ему о том, что пришло время уходить.
Ну и «опуская руки», женщина покачала головой, когда она смотрела за уходом Ван Куня и компании подростков, перед тем как, она вернулась в здание общежития.
И в тот момент, когда женщина зашла в свою квартиру, она услышала спор.
«Отец, по какому праву ты это делаешь?!»
«По праву того, что они шумят и нарушают наш отдых!»
«Нарушают чей отдых? Сейчас же день? Кого они могут потревожить своим шумом?»
«Они тревожат меня!»
И затем раздался звук плотно захлопывающейся двери.
Женщина зашла в гостиную, и она увидела мужчину, сидящего на диване, с мрачным выражением на лице. Он помногу затягивал сигарету и обильно пыхтел из-за злости.
Женщина посмотрела на Лу Хуя, перед тем как, перевести взгляд на дверь их ребёнка. Ну и после, она вздохнула: «Лу Хуй, я знаю, что ты зол, но ты не можешь вспыхивать яростью, не беря в расчёт ничьи чувства. Эти детишки, лишь играли в баскетбол на площадке. Тебе и вправду нужно было это делать?»
«Состояние Маленького Чжэна, уже настолько плохое… Но при этом, они даже осмеливались приходить на баскетбольную площадку, чтобы его волновать. Как я могу закрывать на это глаза?» — Лу Хуй с силой впечатал сигарету в пепельницу и затем он её вмял.
Женщина горестно засмеялась, ведь она не знала, что сейчас и сказать. Она попыталась увести их разговор в другое русло и поэтому, она спросила: «Α что сказал доктор?»
Лу Хуй плотно сжал нахмуренные брови и затем, он покачал головой, перед тем как, вздохнуть: «Нет никакого решения этой проблемы, с незамедлительными положительными эффектами. Однако же, доктор посоветовал проводить с ним побольше времени, но, как ты и сама видишь, он совершенно не желает выходить из своей комнаты. И всё что он получает от жизни, каждый день, это раздражение из-за этих маленьких ублюдков…»
«Что ещё за маленькие ублюдки? Τы не можешь говорить о них, в более вежливой манере? И не вмешивайся, когда эти детишки желают поиграть в баскетбол.» — Эта женщина является женой Лу Хуя, по имени Су Юнь.
Ηу и после этих слов, Лу Хуй не проронил ни слова.
Поэтому, Су Юнь в беспомощности сказала: «Только посмотри на себя. Всю свою жизнь, ты был до чёртиков упрям. Ты отказывался признавать свои ошибки, даже тогда, когда ты знал, что именно ты и ошибался.»
«В этом случае, я не был неправ. И покуда я, здесь, я не позволю им играть в баскетбол.» — Сказал кислый от обиды Лу Хуй.
«Ты! Ну почему ты такой твердолобый?» — Су Юнь в гневе встала с дивана.
Лу Хуй не сказал ни слова и вместо этого, он зажёг еще одну сигарету. Он продолжительно затянулся и уже за две затяжки, половины сигареты, как не бывало. И когда он выдыхал сигаретный дым, было неизвестно, что именно творилось у него на уме. Но, было более чем очевидно, что он являлся нереально упрямым человеком и что у него не было никаких намерений, признаваться в своей неправоте.
Су Юнь в беспомощности вздохнула, когда она постучала в дверь её сына, Лю Чжэна, перед тем как, войти.
Окна в этой комнате, были очень большие, но при этом, в ней было темно, так как свет в ней, не был включён. Шторы плотно занавешивали окна, оставляя между собой, лишь маленькую щёлочку для света. Внутри комнаты находился юноша, что сидел на инвалидной-коляске. И в данный момент, он лежал, облокотившись на подоконник, и он, в каком-то ступоре, смотрел через щель в занавешенных шторах. Казалось, что он смотрел на пустую баскетбольную площадку.
«Маленький Чжэн…» — Прошептала Су Юнь.
Юноша развернулся и его лицо было слегка бледным. Там, на его лице, не было никакой улыбки. Лишь одиночество, чувство неполноценности и щепотка печали.
Су Юнь подошла к нему, когда она увидела сына в подобном состоянии. Она нежно погладила его по голове и прошептала: «Маленький Чжэн, всё будет хорошо. В будущем, ты сможешь играть в баскетбол. И возможно, ты сможешь стать суперзвездой.»
«Но сейчас, я даже не могу ходить.» — Пробормотал Лю Чжэн. И в его голосе присутствовали нотки несчастья, разочарования и отчаянья.
«Это изменится. Доктор об этом сказал. Покуда ты захочешь это изменить, обязательно наступит такой день, когда ты вновь сможешь ходить. Ты сможешь бегать, точно так же, как в прошлом. И когда придёт такое время, ты будешь обязан, показать мне, свой фирменный слэм-данк. Я буду ждать этого момента, с нетерпением.» — Нежным голосом проговорила Су Юнь.
Однако же, Лю Чжэн, на это, не вымолвил ни слова. Он лишь еще сильнее опустил голову и его мысли, сейчас, были загадкой.
«Маленький Чжэн, погодка сегодня просто отличная. Так что, почему бы мне, не свозить тебя наружу?»
«Мам, я просто хочу побыть в тишине и одиночестве.»
На лице у Су Юнь, возник взгляд, наполненный горечью, когда она это и услышала. Она похлопала Лю Чжэна по плечу: «Ладно, если ты захочешь побыть на улице, то просто меня позови.»
И высказав это, Су Юнь покинула комнату Лю Чжэна. Α Лю Чжэн, в свою очередь, обратно повернулся к окну. И когда он смотрел на баскетбольную площадку, он, кажется, видел человеческую фигуру, что подпрыгнула высоко-высоко в воздух и которая, впоследствии, исполнила великолепный слэм-данк…
Лу Хуя больше не было в гостиной, когда Су Юнь вышла из комнаты сына. И вся пепельница была заполнена свежими окурками. Некоторые из них, всё еще горели и от них вздымались тоненькие полоски дыма. Οчевидно, что Лу Хуй, совсем недавно ушёл.
А тем временем, Фанчжэн и Одинокий Волк уже вышли на улицу, что находилась за пределами университетского комплекса.
«Учитель, а что вообще произошло? Эта большая группа людей, была бегом послана восвояси, лишь одним человеком? Что, этот человек, был настолько сильный?» — Одинокий Волк спросил об этом, чисто из любопытства, когда он следовал прямо за Фанчжэном.
«Цзинфа, запомни. В этом мире, существует много таких дел, которые было нельзя разрешить лишь насилием. И иногда, большинство будет бояться меньшинства.»
«Ох, подобно тому, как мы боимся вас, Учитель?» — Одинокий Волк и вправду мог делать соответствующие выводы.
Однако же, почему эта фраза, для Фанчжэна, звучала настолько странно? Что он имел ввиду под словами: подобно тому, как мы вас боимся, Учитель? Он что, настолько страшный?
И приметив тот факт, что Фанчжэн, всё продолжал и продолжал молчать после вопросов, Одинокий Волк тут же спросил: «Учитель, а куда нам теперь идти?»
«Теперь? Теперь мы просто будем гулять по окрестностям.» — Фанчжэн так же не знал, куда им сейчас и идти. Данный город, был ему совершенно незнаком. Здания тут были старые и в лучшем случае, это был уездный город, который не был большим. И после того, как они преодолели небольшую дистанцию, они повернули на перекрёстке. И вот там, по пути, им повстречалась старшая школа (Полная средняя школа). На входе, у школы, стояли несколько лоточников. Они продавали закуски, сладости и канцтовары. Многие ученики, что выходили и заходили в школу, или же выбирали товары на лотках или же, общались у входа в школу. Несколько машин на дороге, в данной момент, сигналили пронзительными гудками. И перейти тут дорогу, было довольно трудно, но, при этом, все люди в округе, казалось, что не обращали никакого внимания на их медленный темп жизни, как если бы они, к нему, уже давным-давно привыкли.
И когда Фанчжэн посмотрел на школьные ворота, что были островком порядка, посреди хаоса, он пробормотал: «Как же навивает воспоминания…»
