У Фанчжэна были противоречивые чувства, насчёт этого способа, которым его и воспитывали. Ну и в результате практически полного невмешательства в его жизнь, он был отправлен в свободное плаванье, которое продолжалось, в течение многих и многих лет. Ну и повзрослев, он был переполнен свободой и поэтому, он всё время извергал проклятия, мат и вульгарности. И хотя, он и был просвещён в определённых жизненных философиях и в том, как можно было стать более хорошим человеком, всё же, это было не важно, ведь в конечном итоге, он был лишь самым обычным ребёнком, который не смог получить высшего образования. И, несмотря на всё, то, что сделал Мастер Дзэна Один Палец, в своих надеждах, на духовное самовоспитание Фанчжэна: мол Фанчжэн, сам всё поймёт и до всего додумается; сколько вообще, Фанчжэн, и вправду смог бы понять, о жизни, лишь самостоятельно? Ну, а что, до того, что он, всё же видел в подобном воспитании, немного достоинств, то это было потому, что Мастер Дзэна Один Палец, предоставил ему поистине счастливое детство. Его истинная сущность, с тех пор, никак не изменилась. И он, всё еще был самим-собой, а именно — Фанчжэном, из далёкого прошлого!
Даже если учесть тот факт, что внезапное появление Системы, отчасти, сковало его по рукам и ногам, всё же, уже вскоре, он привык к подобным кандалам. Он и вправду не мог ругаться, проклинать и материться? И хотя, его, иногда и прорывало на: мат, проклятия и ругань; всё же, невозможность ругаться, материться и проклинать, непохоже, что очень сильно влияла на его повседневную жизнь. Ну, а что, до того, что ему приходилось постоянно сохранять и поддерживать терпимость Духовного Наставника, перед остальными людьми, то это были такие действия, которые Фанчжэн, должен был делать, как аббат этого монастыря. В любом случае: если он будет вести себя, как Духовный Наставник, то он сможет зарабатывать еще больше очков кармической заслуги, что в конечном итоге, ускорит его дальнейший отказ от аскетизма!
Ну и после того, как он поразмышлял над его ситуацией и после того, как он, затем, взглянул на Красного Мальчишку, Фанчжэн всё больше и больше, становился уверен, в его манере обучения. В текущий момент, Красный Мальчишка, был более диким ребёнком, чем он сам, в детстве. Ну и поэтому, ему нужно было подходящим способом, разгладить все шероховатости, Красного Мальчишки. К тому же, он должен был запретить Красному Мальчишке, даже размышлять о бездумном убийстве разумных существ. Затем, он начнёт направлять его на путь истины и его изменять, в моральном и в духовном плане. Ну, а всё, остальное, будет оставлено именно Красному Мальчишке, чтобы он сам, всё, понял и осознал. Чем раньше он достигнет просветления, тем раньше он получит амнистию от Бодхисаттвы Гуань Инь. Α если достижение просветления, займёт у него слишком много времени, то он сможет остаться в монастыре Одного Пальца, в качестве следующего аббата, и ему придётся присутствовать на панихиде Фанчжэна.
А если быть совсем уж честным, то Фанчжэн, не особо то и был уверен, в том, что он сможет изменить к лучшему, такого свирепого — Красного Мальчишку.
Красный Мальчишка отказался кушать свой обед, и он сидел сейчас на кухне, в каком-то оцепенении.
«Цзинсинь, а почему ты не кушаешь?»
Красный Мальчишка поднял подбородок к небу, и он продолжил смотреть вперёд. И затем, он проговорил с каким-то пренебрежительным взглядом на лице: «С меня хватит. И хотя, меня больше и не тошнит, всё же, у меня полностью отпал интерес к блюдам из риса… я даже смотреть на них не могу. Я вас всех, кстати, и вправду не понимаю. Разве вы не устали, день за днём, кушать одну и ту же пищу? Как этот белый рис, с каким-то паршивым количеством овощей, может быть, по вашему мнению, настолько же вкусным, как мясо? Учитель, я видел монахов на Нуминозной горе, которые ели мясо. Τак почему оно запрещено тут? Эта старая ведьма, что, тоже…»
«Хм?!»
Красный Мальчишка тут же изменил своё высказывание: «Эта Бодхисаттва, вас тоже обманула?»
Одинокий Волк, бросил скрытный взгляд на Фанчжэна, когда он услышал их разговор. И хотя, Кристаллический Рис и был очень вкусный, всё же, Одинокий Волк, в конце конов, был лишь волком. У него, всё еще была неудержимая тяга к мясу.
Фанчжэн знал, что Одинокий Волк, скорее всего, очень и очень долго, обдумывал этот вопрос. И он, просто не осмеливался его задавать. Ηу и поскольку, Красный Мальчишка, поднял подобную тему о мясе, то Фанчжэн, не был против того, чтобы дать им разумное объяснение и ответ.
Фанчжэн положил палочки для еды, на стол и он уселся на стуле, выпрямив спину: «Βы вообще знаете, почему монахи, не едят мясо?»
Красный Мальчишка, на этот вопрос, лишь закатил глаза: «Если бы я знал, то стал бы я спрашивать?»
Фанчжэн проигнорировал наглого засранца, и он перевёл свой взгляд, на трёх животин. Ну и точно так же, как и Красный Мальчишка, они лишь покачали мордами. Фанчжэн продолжил говорить: «Β Буддийских Священных писаниях и в Буддийских канонах, чётко сказано, что для Буддистов не существует никакого правила, в виде неотступного, исконного и неизменного вегетарианства. То, что Буддистам запрещалось есть, называлось — hǔn (загрязнять). Этот термин, не является современным понимаем такого понятия: когда мы ссылаемся на мясо таких животных, как курицы, утки, рыба или же, на другие мясные продукты, животного мира. То, о чём мы говорим, посредством этого символа, является мясом, которое помечено в Буддизме, как „грязное“ или же „зловонное“. Более того, это слово в Буддийских священных писаниях, не читается как hǔn, а как хūn (источать аромат). Ну, а сама суть слова хūn, охватывала наиболее едкие по аромату овощи. Как говориться: среди всех овощей, хūn наиболее пахучие. Брахмаджала Сутра (Сутта)4, рассказывала об этом в мельчайших подробностях: Ученики Будды не должны кушать пять пахучих специй. Чеснок, луковицы, зелёный лук, лук-порей и асафетида (Асафетида вонючая), являются этими — самыми пахучими специями, коих было пять. Слово Нǔn подразумевает именно эти пять специй. Но запомните, помимо этого, понятие Пять Специй в Буддизме, не ссылается, именно на эти пять специй. Вместо этого, данное понятие „Пять Специй“ подразумевает все пахучие овощи в принципе. Ну и поэтому, пахучие овощи, нельзя было кушать.»
«Смысловой корень слова Нǔn относится к растениям, а не к мясу. Он объясняет нам о том, что изначальный смыл данного слова, относился к растениям, а не к животным. Ну и поэтому, самым ранним Буддийским монахам, было разрешено кушать мясо.»
«Тем не менее, во всём, всегда, существуют исключения.»
«Примерно 1400 лет тому назад, во время правления Южных Династий, Сяо Янь, а именно Император Ву всего Ляна5, изменил эти правила.»
«Сам Сяо Янь был Буддистом. И вы спросите: настолько сильно он верил в Буддизм? И чтобы описать его страсть к Буддизму, вы можете сказать подобное: чтобы стать Буддистом, он реально напряг свои мозги на полную катушку. Он отказался от императорского трона, и он распустил свой великолепный и прекрасный гарем. Всё что он хотел сделать в жизни — это стать монахом. Он даже назвал себя, рабом Трёх Драгоценностей6. Более того, чтобы быть монахом, в мире и в спокойствии, он даже предложил себя, в качестве прислужника, Будде, что проживал в Монастыре Тунтай.»
«К его несчастью, это была такая эра, где императоры правили всем миром. Тогда, ещё не существовало такой штуки, как заместитель императора, который бы занял его место, когда он сам, в свою очередь, проводил всё своё время, в монастыре, за зачитыванием священных писаний. В тот же момент, когда император покинул трон, вся страна окунулась в пучину хаоса и беспорядков. Чиновники из-за этого, были просто беспомощны. Они из-за этого дела провели большое количество встреч. Ну и каким бы упрямым, император и не был, стране всё же нужен был правитель! Поэтому, после долгих размышлений, все чиновники, наконец-то додумались до одной конкретной идеи. Они выкупят его на такие средства, которые они возьмут, из императорской сокровищницы!»
«Вследствие чего, данные чиновники привезли деньги к Монастырю Тунтай и они насильно выкупили оттуда императора. Тем не менее, император был тем ещё чудилой. Его дейсвия в тот момент, были примерно такие: „Вы меня выкупили? Ну тогда, я в очередной раз, предложу себя, в качестве раба-прислужника!“ — Ну, а чиновники, в свою очередь, начали действовать по принципу — зуб за зуб: „Мы выкупим тебя, в тот же момент, когда ты предложишь себя, в качестве раба-прислужника! Деньги, в любом случае, принадлежали стране и империи!“»
«Подобные выкупы продолжались в течение какого-то времени и Монастырь Тунтай, во время этих событий, получил огромное количество выгоды. Тем не менее, Монастырь Тунтай, так же знал и о том, что подобное, не может продолжаться вечно. Текущий император был ярым приверженцем Буддизма. А если этот император, по какой-то причине, сменится, то новый император, возможно посчитает старого императора, бельмом на глазу. Он, так же, мог предпринять меры и против них, если, конечно, учитывать тот факт, насколько богатыми они теперь и были. Ну и с Сяо Янем, который был непреклонен в том, чтобы быть монахом, никто не мог, с этим, ничего поделать.»
«Это показывало, насколько ярым и искренним Буддистом, был Сяо Янь. Позже, он издал такое предписание, в котором запрещались убийства. Он в течение долгого времени, размышлял над этим делом, и он пришёл к такому умозаключению: что одного запрета на убийства разумных существ, было недостаточно. Он использовал такую вот логику: никакие убийства не будут совершаться, если не будет продавцов и покупателей мяса. И если все привыкнут, не есть мясо, то кто впоследствии, будет убивать? Ну и поэтому, он издал запретительный приказ: „Я запрещаю всем монахам, есть мясо.“ — Так же, он распространил сферы своего правления и на божества, и на предков. И поэтому, к ним теперь относились, точно так же, как и к монахам. Все эти указы, так же подразумевали и такие нововведения: теперь, в жертвенных подношениях, небесам, божествам и предкам, никто не мог использовать такие подношения, как головы свиньи. Все люди, должны были заменить свиное мясо и свиные головы, в подношениях, на их же копии, но уже сделанные из муки.»
«Ну и начиная с этого момента и впредь, правила о том, что монахи не могли кушать мясо, были официально утверждены. Тем не менее, после эры Южных Династий, уже прошло огромное количество лет. Помимо этого, Южные Династии так никогда и не смогли объединить страну (Китай) и влияние, которое оказало их правление, на эти земли, едва ли могло повлиять на какое-то далёкое будущее.»
«Однако же, когда Кумараджива7 переводил Буддийские священные писания, он самолично добавил правило „не есть мясо“ в Сутру Бодхисаттвы Патимоккха8. Изначальные правила Индуистской Сутры Бодхисаттвы Патимоккхи, уже давным-давно канули в Лету. И то, что предыдущие поколения Буддистов читали в качестве священных писаний, было тем, что Кумараджива и перевёл, ну и поэтому, они считали мясо таким продуктом, от которого нужно было воздерживаться. И для них, из-за этих текстов, это было само собой разумеющееся. Тем не менее, это „правило“ было лишь рекомендацией, и оно не являлось каким-то там, жёстким и чётким правилом. В конце концов, Кумараджива женился на своей двоюродной сестре, которая была его младше. Это так же стало началом распространения Буддийских правил и подобные правила, возымели обширное влияние на Буддийский мир.»
«Правило, которое не разрешало монахам есть мясо, и вправду стало жёстким и чётким правилом, когда Дзэн Буддизм начал процветать в Династии Тан. В Правилах Чистоты Байчжана 9(Устав Чаньлинь Цингуй/Устав Чистых Правил), чётко указывалось на то, что монахи не должны есть мясо. Но, в самом начале, подобное правило, должны были соблюдать лишь боевые монахи. Позже, подобное требование, должны были исполнять, уже абсолютно все монахи.»
«И всё же, выбор монаха, нужно ли ему есть мясо или же нет, зависел лишь от ситуации. Это было не радикальное правило, которое нельзя было нарушать.»
«Через какое-то время, Буддизм разделился на две ветви: Махаяна и Хинаяна10. Учение Махаяны гласило о освобождении всех разумных существ. Спасение обреталось за счёт посвящения себя — медитативной осознанности Будды. Ну и поэтому, мясо, полученное у разумных существ, попросту, нельзя было есть. Подобным принципам так же следовал и Сяо Янь. Если никто не будет есть мясо, то тогда, не будет никакой нужды в том, чтобы убивать хоть какое-нибудь разумное животное.»
«В Хинаяне, вы искали просветления лишь для себя, а не для всех разумных существ. Ну и поэтому, учение Хинаяны разрешало кушать три вида „Чистого Мяса“. Слово „Три“ в этих символах, относилось к такому типу мяса: которое видели, слышали или же подозревали в том, что оно было убито, специально для монаха.»
«Ну, а что до больных Бхикшу или же, другими словами — до больных монахов, то им разрешалось кушать мясо, из-за гуманитарной политики: мол они заслуживали особой заботы. Теперь, монахам в Индии, в Шри Ланке, меньшинствам из Китайской Внутренней Монголии, в Тибете и в Дали, было разрешено кушать мясо.»
«Учитель, я понял. Мы ведь проповедуем учение Махаяны, верно? Мы хотим освободить всех разумных существ, поэтому, нам запрещено кушать мясо!» — Белка была первая, кто поднял свою лапку, когда она закричала.
Наставление о сети Брахмы. Описание и сравнение позиции Будды и других индийских мудрецов по вопросам бытия и времени.↩︎
У-ди (кит. 梁武帝), имя от рождения Сяо Янь (кит. 蕭衍), родился в 464 году; умер в 549 году — император китайской династии Лян с 502 по 549 год, утвердил буддизм в Китае. В литературе школы Чань известна его беседа с Бодидхармой.
У-ди сразу после прихода к власти узаконил преимущества буддизма перед традиционными конфуцианством и даосизмом, которые назвал ложными «внешними» учениями. Однако он сохранил их ради интересов государства (создал университеты и ввёл систему экзаменов для чиновников). Он запретил жертвоприношения животных и пытался отменить смертную казнь. Он лично писал комментарии к буддийским сочинениям и организовывал буддийские собрания с участием 50 000 человек. У-ди был хорошо образован и сочинял стихи, поощрял изящные искусства; годы его правления считались золотым веком китайской аристократии.↩︎
Имеется ввиду три драгоценности Буддийской доктрины. Будда. Дхарма (закон, учение). Сангха (монашеская община).↩︎
Кумараджива (санскр. कुमारजीव, Kumārajīva, кит. трад. 鳩摩羅什, упр. 鸠摩罗什, пиньинь: Jiū mó luó shí, Цзюмолоши, Лоши, Ши, — 344 или 350—409 или 431) — буддийский монах, один из четырёх крупнейших переводчиков буддийской литературы на китайский язык (наряду с Ань Шигао, Чжэньди и Сюаньцзаном).↩︎
Патимоккха (пали: патимоккха, санскр.: пратимокша) — свод правил поведения буддийских монахов и монахинь, состоит из 227 обетов для бхиккху и 331 для бхиккхуни. В подробной форме, с комментариями и предысторией возникновения правил патимоккха изложена в Сутта-вибханге. В конспективной форме без комментариев изложена в Канкхавитара-аттхакатха и входит в монашеские служебники Монпхитхи и Пиритпота. Во время проведения церемонии упосатха патимоккха читается одним из монахов наизусть.↩︎
Байчжан Хуайхай (кит. трад. 百丈懷海, упр. 百丈怀海, пиньинь: Bǎizhàng Huáihái, яп. Хякудзё Экай) (Чанлэ, Фучжоу, 749—814) — чаньский мастер времён династии Тан в Китае. Ключевая фигура в становлении дисциплины чаньского монашества (совместный труд). Персонаж классических коанов.
Байчжан — название горы, на которой он основал свой монастырь и провёл остаток жизни.
Ученик Мацзу Даои, Хуайхай получил просветление благодаря коану учителя «Дикие утки», сопровождавшемуся дёрганием Хуайхая за нос.
Другой известный коан Хуайхая, вошедший в антологию дзэнской мысли начала XIII в. «Мумонкан» — «Дикий лис», история о том, как Хуайхай повелел провести над трупом лисицы церемонии, как над монахом.
Хуайхай заложил основы монашеской жизни школы чань. До Хуайхая монашеские общины стремились жить сбором подаяния. При нём центральной частью ежедневного распорядка монахов делался совместный ручной труд. Эту дисциплину иллюстрирует наиболее известное изречение Хуайхая: «день без труда — день без пищи».
Ему приписывается устав «чаньлинь цингуй» (禪林清規), который некоторые исследователи склонны датировать более поздним временем. В традиции утверждается, что его аутентичный, написанный Хуайхаем текст утрачен. Все последующие формы монашества чань и дзэн сформировались под его влиянием.
Хуайхай также оказал влияние на монастырскую архитектуру чань и дзэн.↩︎
_________________
Хинаяна (санскр. हीनयान, hīnayāna; кит. 小乘, Сяо Чэн; яп. 小乗, Сёдзё) — термин, буквально означающий «малая колесница» (в смысле «малый или низший, ущербный путь», «узкий путь»). Одно из двух основных существующих направлений буддизма.↩︎
