— Послушай, не нужно надрываться ради меня. Мне не важно, что мы делаем. Пока мы вместе, я уже счастлива, — Камила переместила правую руку с плеча Лита к его щеке, нежно поглаживая ее. Этот простой жест наполнил его теплом.
— Спасибо, но я совсем не надрываюсь. Я просто задумался о том, как мне повезло, что ты есть в моей жизни, — его улыбка и слова заставили сердце Камилы биться чаще. Лит не любил сладкие речи, но порой в моменты предельной искренности он несознательно к ним прибегал.
Лит глубоко вздохнул, используя Бодрость, чтобы восполнить часть своей маны и высвободить Взор смерти. В его глазах весь бальный зал превратился в гротескный кошмар, где гнилые трупы танцевали среди брызг крови.
Он старался не оглядываться, сосредоточившись только на улыбке Камилы. Пока она была в его руках, взор в ее отношении ничего не показывал. Камила стала для него неким маяком жизни в море мертвых тел.
«Если я не буду подавлять Взор смерти, у меня будет более чем достаточно умственных сил, чтобы справляться со всем сразу. Камила заслуживает того, чтобы насладиться своим первым торжественным мероприятием, без нужды постоянно беспокоиться обо мне».
«Она такая милая и не подозревает обо всех плохих вещах, которые случились со мной в прошлом. Когда я с ней, я могу забыть обо всем и жить настоящим. Камила — мой второй шанс, моя возможность начать с нуля».
Единственным положительным моментом во Взоре смерти было то, что он позволял Литу немедленно обнаружить Нежить среди толпы. Они были единственными, не подверженными старению, ядам или болезням, поэтому разнообразие их смертей отличалось от остальных гостей.
Они не обращали на него никакого внимания, но он все равно старался не пялиться в открытую слишком долго. Внимательно изучая как Нежить погибает, Лит пытался лучше понять их природу.
Одна из них, как ни странно, всегда умирала одинаково. Ее людской облик превращался в иссушенный труп, прежде чем обратился в прах. Тем не менее, не было никаких признаков заклинаний или внешнего воздействия — ее тело просто падало и рассыпалось, как если бы магия, поддерживающая в ней жизнь, рассеялась.
Как будто щелкнул выключатель и отключил ее от питания.
Другой умирал только от полного уничтожения головы или пронзенного сердца. После этого его тело также превращалось в пепел. Двух других, казалось, было намного легче убить. Независимо от того, с помощью оружия или заклинаний, когда их тела получали достаточно повреждений, они таяли, становлясь лужами и сгорали.
Лит задавался вопросом, почему в бестиарии, хранящемся в Солуспедии, не было подробностей о том, что происходило с Нежитью после ее уничтожения. Его размышления были прерваны, когда музыка в зале перестала звучать.
«Эта информация позволит мне использовать Взор смерти, чтобы идентифицировать их. Без него я могу получить лишь смутное представление об их слабых местах». — Внутренне сжался он.
«Сначала конфликт с этим придурком Каллионом, далее встреча с Королевской семьей, затем представление для всей этой знати… Господи, такое чувство, будто я своего рода принцесса. Слишком много волнений для одного вечера. Хотелось бы немного отдохнуть».
Щеки Камилы уже разгорячились от танцев, но она старалась не показывать усталости. Она переживала за Лита и хотела, чтобы он немного расслабился. Лит сразу понял ее намерения и провел ее до первого этажа, где официанты предложили им еду и напитки.
— Как ты себя чувствуешь? — Камила попросила персонал разместить для Лита стул у балкона, чтобы он не потерял визуальный контакт со своими заклинаниями и мог поддерживать хирургический контроль над ними.
— Твоими стараниями, уже намного лучше, спасибо, — ее забота тронула Лита так глубоко, что он поцеловал бы ее, если бы правила этикета строго не запрещали публичное проявление привязанности.
— Ты была права. Я позволил своему гневу взять верх. Поддерживать пятнадцать заклинаний, которые взаимодействуют друг с другом и с гостями — это слишком даже для меня, — вздохнул он, переводя взгляд на Королевскую пару, вступающую в следующий танцу.
— Почему ты так бурно отреагировал? Этот придурок явно того не стоил, — Камила налила Литу виноградный сок в винный бокал. Он нуждался в сосредоточенности и энергии, а не в опьянении.
— Из-за тебя… — ответил он, делая глоток, — …после того, что он наговорил тебе, Маг Нурагор заслужил Королевскую порку.
Лит с трудом сдерживал эмоции. В его голосе присутствовали нотки жажды расправы. Его инстинкт кричал о том, что Каллион враг. Таким персонам он не привык давать второй шанс.
Но сейчас о его убийстве не могло быть и речи. Слишком много свидетелей и слишком много неизвестных массивов вокруг. Что еще более важно, он не хотел пугать Камилу или свою семью. Некоторые аспекты его жизни следовало скрывать.
В противоположном углу комнаты братья и сестры Эрнас отдыхали, давая ногам передышку. Между приготовлениями и приемом гостей это была их первая за несколько часов возможность присесть.
Флория не была в настроении танцевать. После формального танца с Каллионом, тот покинул торжество под предлогом неважного самочувствия. Она потеряла своего партнера и не знала как развлечь себя. Невзгоды легче переносить в компании и Флория не была исключением.
Наблюдать его негодование при каждом язвительном замечании, целью которых он становился всякий раз, когда они встречали другую пару на танцполе, было единственным утешением для ее уязвленной гордости. Им еще предстояло дойти до того момента, когда они начали бы планировать свое совместное будущее, но после наглядной демонстрации, Флория уже поняла, какой личностью на самом деле был Каллион. Так что мысли о их будущем канули в лету.
У Фрии не было партнера и она была куда жизнерадостнее. Квилла же была задумчива, потому что ее парень, Анатор, вовсе не присутствовал на празднестве, тем самым усиливая ее подозрения в том, что он просто играет с ее чувствами.
Девочки также чувствовали себя виноватыми за то, что не вступились за Камилу, когда Каллион пытался ее смутить. Слова Ориона глубоко засели в их головах и хотя Лит ничего не сказал, его разочарованный взгляд говорил о многом.
— Обычно я не одобряю этого парня, — Ганиэн указал на Лита бокалом, устав от того, что Флория украдкой поглядывает на него с Камиллой и вздыхает.
— Он ниже меня и кажется слабее папы, но по сравнению с тем другим парнем, по крайней мере, у него есть талант. Я думаю, ты сделала ошибку, потратив так много времени впустую».
— Это твое мнение, или ты, как обычно, занимаешься продвижением маминого? — Упрекнула Флория.
— На этот раз я тоже за этого дылду, — вступил в разговор их распутный брат Тулион. Он был ниже Флории, ростом 173 сантиметра, со светлыми волосами и голубыми глазами. Он полностью воспитывался Джирни, но откуда взялся его похотливый характер, оставалось загадкой.
— Из всех твоих парней, я никогда не видел тебя такой счастливой ни с одним другим. Когда ты и это маленькое чудовище были вместе, ты прямо-таки светилась от счастья. Ты знаешь, я предпочитаю чтобы люди не вмешивались в мою личную жизнь, как я не лезу в их, но я все же не могу не спросить:
— Что у вас пошло не так, что ты решилась на такой длительный перерыв? Я веду к тому, что раз даже Ганиэн может сказать, что ты все еще испытываешь к нему чувства, то причина определенно должна быть весомой, — Ганиэн кивнул в согласии, не принимая слова брата на личный счет.
Он был воспитан как будущий Лорд. Его обручили еще до десяти лет и он женился сразу после того, как достиг совершеннолетия. Он имел выдающиеся навыки в математике, ведении бизнеса и политике. Все остальное было лишь средством для достижения цели — процветания и славы Дома Эрнас.
