— Боги, нет!
Скарлетт и Балкор закричали в унисон, наблюдая за разворачивающейся сценой.
Все произошло всего за несколько секунд с момента уничтожения барьера, не оставив Скорпикору времени даже подумать о том, чтобы послать подкрепление.
Потеря Каллы была огромным ударом для армии Скарлетт. Несмотря на то, что Калла только недавно пробудилась, она была самым талантливым некромантом, который у них был под рукой.
Балкор обладал преимуществом опыта и тщательной подготовки. Их лучшим противовесом был эффект неожиданности истинной магии и универсальность истинной некромантии Каллы, проявленная ранее.
Она смогла усилить свои войска и изменить стратегию в соответствии с ситуацией, в то время как рабы Балкора, без надзора их хозяина, могли только следовать сценарию. Присутствие большей нежити полностью нарушило равновесие.
— Будь ты проклят со своей информацией, Линхос. "Доблести"(новые воскрешенные Балкора) должны были появиться только в последний день! Она только недавно пробудилась, и ближний бой никогда не была ее сильной стороной. Я отпустила ее только потому, что ты гарантировал нам, что сегодня вечером мы снова встретимся с этими черными тварями!
Взревела Скарлетт.
— Откуда мне было знать, что Балкор так сильно изменит свои планы?
Линхос пытался оправдаться.
— Посмотри на это с другой стороны, это значит, что он в отчаянии. Уничтожив всю его слабую нежить, мы, должно быть, вынудили его к этому. Доблести — его главный козырь, если мы победим их, битва будет окончена, у него не должно быть более сильных войск.
— А что, если он это сделает? Что, если...
Скарлетт остановилась, времени для обвинений не было.
— Мы не можем больше скрывать наши тузы, мы можем только молиться, чтобы ты оказался прав.
Положение Балкора стало еще хуже, последний шаг Каллы разрушил его планы. Массированный выброс магии тьмы уничтожил всех слабых воскрешенных, вместе с двумя Доблестями(сильные воскрешенные Балкора).
В отличие от низшей(слабой) нежити, которой требовалась лишь малая искра его жизненной силы, каждая Доблесть была усилена огромным ее количеством. С одной стороны, это позволяло Балкору разделять их чувства и непосредственно управлять ими телепатически, несмотря на расстояние. С другой, он чувствовал, как их жизни медленно ускользают, словно они были его собственными.
Внезапное исчезновение столь значительной части его жизненной силы еще больше повредило его и без того скомпрометированному телу. Балкор упал на землю, корчась в конвульсиях и беспрестанно сплевывая кровь.
Поскольку их мысленная связь была временно разорвана, Доблести не знали об огромном ударе, нанесенном их армии. Они продолжали следовать первоначальному плану, углубляясь все глубже и глубже в ряды противника, пока отступление не стало почти невозможным.
То же самое происходило на всех четырех полях сражений с академиями. Доблести становились все смелее, приняв внезапное молчание Балкора за одобрение. Несмотря на их высокий интеллект и обширный боевой опыт, полученный из кристаллов памяти, Доблести все еще были новорожденными.
Передавая им свои воспоминания, Балкор также заразил их своей яростью, чувством, которое они не могли контролировать без надзора своего хозяина.
Траск, Налира, Айронхельм, Линхос и все профессора с богатейшим боевым опытом наконец вышли из штаба, помогая королевской армии и магическим зверям удерживать свои позиции против кишащих врагов.
Осталось только восемь Доблестей, но каждая из них обладала огромной силой, что делало их чрезвычайно опасными. Они выглядели точно так же, как Балкор в день смерти своей семьи.
Рыжеволосые юноши, едва достигшие шестнадцати лет, с наивным лицом. Они были около 1,67 метра (5'6") в высоту и достаточно худые, как будто они долго страдали от недоедания. Однако красный свет, горевший в их глазах, и их дикое лицо выдавали их истинную природу.
— Слава богам, что призрак предупредил нас, иначе я был бы уже мертв.
Профессор Траск едва успел увернуться от темной пули, выпущенной Доблестью.
Большая нежить была естественно настроена на магию тьмы, позволяя им использовать ее истинную магическую форму, даже не будучи пробужденными.
— У этого призрака было имя! Неужели ты не можешь хотя бы уважать память Каллы, болван?
Отругал его Айронхельм.
Он всегда считал магических зверей низшими существами, но после того, как он стал свидетелем их храбрости и готовности пожертвовать собой в битве, он теперь питал к ним глубокое уважение.
— Лучше сосредоточьтесь на враге, чем ссориться!
Налира отругала их обоих, их было трое против одного, и они находились под действием лучших зелий, которые могли дать алхимики Белого грифона, но их враг был куда сильнее.
Доблесть демонстрировала все мастерство фехтования, которое он унаследовал благодаря кристаллу памяти, используя десятки техник с таким мастерством, что казалось, будто он практиковал их годами, что еще хуже, он был быстрее и сильнее их.
Он был способен выстреливать лучи тьмы из своей свободной руки, глаз и рта за долю секунды, легко прерывая их заклинание всякий раз, когда они пытались произнести их.
Единственная причина, по которой они все еще были живы, заключалась в их командной работе.
— Сопротивление бесполезно, люди, сдавайтесь!
Доблесть растопырил пальцы свободной руки, которые превратились в массу щупалец, хлестнувших к троице, чтобы обездвижить их. Налира предпочитала уклоняться, а Айронхельм и Траск рубили их своим оружием.
Каждый разрезанный щупалец издавал пронзительный звук, как будто был живым, выплескивая пурпурную жидкость с резким запахом. Айронхельму удалось заблокировать жидкость щитом, но Траску повезло меньше, у него в руках были две сабли, так что часть жидкость достигла его лица, которое оказалось мощной кислотой, и Траск закричал от боли, Доблесть не упустил шанс, сосредоточив все щупальца на нем и пронзил его легкие, сердце и желудок в нескольких точках.
— Вастор, где ты? Нам нужна помощь! У нас раненный!
Крикнула Налира в свой коммуникационный наушник, заставив Вастора мигнуть(телепортироваться), чтобы прийти на помощь и спасти то, что осталось от Траска.
Без Траска, их строй рухнул быстро.
— А где подкрепление?
Закричал Айронхельм в наушник, все его тело было покрыто ранами.
— Извините за задержку, ребята.
Райман(Сколла) упал с неба, близко к Доблести, он был охвачен пламенем, его тело наполнилось достаточным количеством магии воздуха, чтобы превратить его в живой метеор.
Удар должен был унести нежить прочь, возможно, даже ранить ее, но ледяная аура, которую доблесть сотворила, чтобы ослабить его врагов-людей, легко погасила пламя. Доблесть даже не пытался увернуться, удар был слишком быстрым для него, но это лишь отбросило существо на несколько метров в сторону, оставив глубокие борозды в земле. Райман почувствовал, как кости противника трещат и восстанавливаются почти одновременно.
Скорость регенерации врага была настолько быстрой, что в это трудно было поверить.
— Грязная скотина!
Доблесть ударила защитника кулаком, заставив его голову резко повернуться в сторону с треском.
— Черт возьми, я должен был слушать Скарлетт, когда она пыталась научить меня моргать(телепортироваться).
Защитник понял это задним числом.
— — — — — — — -
— Сейчас!
Кранула Фрия
Сначала исчезла Калла, потом профессор Траск был тяжело ранен, а теперь это огромное существо пошатнулось после одного удара.
У Фрии были все основания бояться, как и у ее группы. Она сосредоточилась на том месте, куда хотела попасть, сгибая пространство под свою волю и материализуя искривленные ступени.
— Быстро, залезайте! Я должен зайти последней, иначе ворота закроются за мной.
Группа кивнула, но прежде чем они успели двинуться с места, на городскую площадь вышла еще одна Доблесть.
— Для вас нет спасения, паразиты!
Он выпустил несколько потоков молний из своей руки, которые поразили всех, кроме Лита, который сумел увернуться благодаря своим улучшенным рефлексам.
Когда Фрия упала на земле, варп-ступени быстро исчезли, уничтожив их надежду на выживание.
— Все кончено, но ты можешь присоединится к нам.
Голос нежити сочился злобой.
Лит увидел, благодаря жизненной зрении, что магия тьмы фокусировалась на кончиках его пальцев.
— Спасибо, но нет!
Сказал Лит, достал свой меч из карманного измерения и с ходу срезал протянутую руку доблести.
Нежить отреагировала быстро, но недостаточно. Мечом, пропитанным до краев магией воздуха, Лит сумел рассечь руку на несколько сантиметров ниже локтя. Рука упала на землю, в то время как накопившаяся магия тьмы исчезла.
Но после нескольких секунд, рука Доблести восстановилась.
— Тогда, я убью тебя.
Заревела Доблесть, бросаясь на добычу.
Вскоре, Лит оказался в совершенно противоположном положении по сравнению со своими профессорами. Разница в навыках фехтования между ними была огромной, что заставило его подумать о том, чтобы бросить меч и сражаться голыми руками.
Благодаря магии слияния, Доблесть была медленнее, чем он, что делало его уязвимым для боевых искусств, которым Лит научился на Земле.
Согласно жизненному зрению и чувству маны, клинок Доблести сиял, как рождественская елка. Это и пурпурная жидкость, капающая с пальцев нежити, заставили Лита понять, что такой план был невероятно глуп.
«Эта штука почти так же быстра и сильна, как я под воздействием магии слияния. Я не могу позволить себе устать, получить удар или отравиться, мне нужно, чтобы …»
Его план был прерван испуганными криками студентов, которые разбегались во все стороны, чтобы убежать как можно дальше от этих монстров.
— Я же сказал, что выхода нет!
Вид убегающей жертвы наполнил Доблесть яростью, до такой степени, что он проигнорировал Лита, чтобы выстрелить им в спину.
Лит внутренне улыбнулся, благодарная за их глупую жертву. Он воспользовался этим моментом, чтобы моргнуть прямо позади существа, отрезав ему голову и пронзив сердце.
Прежде чем Лит смог полностью поглотить труп магией тьмы, Доблесть яростно ударила его по голове, заставив блокировать удар и сломав обе руки. Боль не шла ни в какое сравнение с его удивлением.
Несмотря на количество магии тьмы, которую он вложил в свой меч, дыра в груди была уже закрыта, голова не спешила возвращаться на место, все еще демонстрируя волчью улыбку.
— А ты кто такой на самом деле?
Сказала Доблесть улыбаясь, впервые в своей жизни нежить испытала чувство веселья.
— — — — — — — — — — —
Бой Раймана тоже шел не лучше, даже с помощью Налира и Айронхельма они едва ли были на равных. Райман не мог использовать магию измерений, а его стихии, Огонь и Воздух, были почти бесполезны против нежити.
Первоначальное преимущество, связанное с магией слияния в сочетании с его превосходящей физической силой, было быстро компенсировано кислой кровью доблести, которая возвращала урон, нанесенный защитником двойном объеме.
Он потерял несколько зубов, а лапы обильно кровоточили.
Налира и Айронхельм моргали, ища лазейку, чтобы выпустить свои заклинания, но каким-то образом, Доблесть всегда угадывала, где они появятся. Он реагировал недостаточно быстро, чтобы контратаковать, но достаточно, чтобы вовремя уйти с линии огня.
— Как, черт возьми, он может предсказывать каждый наш шаг?
Налира выругалась, убегая от нежити и надеясь выманить его с городской площади. Увы, доблесть не был заинтересован в борьбе с профессорами, его единственной целью были студенты в нескольких сотнях метров позади них.
Как только позиция Налира была оставлена открытой, Доблесть ринулась вперед, не обращая внимания на Раймана, выпустив из пальцев шквал темных снарядов, нацеленных на юношей, собравшихся перед ним, как ягнята в ожидании атаки.
Когда Доблесть начал бомбардировать студентов, Налира снова выругалась, она моргнула перед смертоносной волной и использовала один из своих артефактов, чтобы блокировать большинство атак.
— Трус! Перестаньте нападать на детей и сражайся с нами!
Крикнула Налира, несмотря на неровное дыхание, вызванное огромным потреблением маны.
— В бою нет ни храбрости, ни трусости. Только победа или поражение, останови меня, если сможешь!
Доблесть насмехалась над ней.
Доблесть уже был поражен более чем сотней заклинаний во время боя, но взятые отдельно, они едва ли могли заставить его дрогнуть. Благодаря его способностям мерзости, которые он получил, доблесть получала небольшой урон от всех стихий, кроме тьмы, но такие заклинания были слишком медленными, и существо с легкостью уклонялось от них.
Физические атаки и заклинания оказались бесполезными, Доблесть быстро восстанавливался.
Райман проклинал себя за свою глупость, не изучив книги, которые оставила ему Лит, и проводя большую часть времени, лелея свою новую семейную жизнь с Селией.
Его единственным оставшимся вариантом было использовать свое физическое мастерство, чтобы задержать Доблесть на месте достаточно долго, чтобы профессора поразили его магией тьмы. Тем не менее, нежить была хорошо осведомлена об их плане, поэтому он использовал тактику удара и бегства, чтобы измотать Сколла(Райман).
Мех Раймана уже был в крови из-за порезов, некоторые неглубокие, некоторые глубокие. Он получил большинство ударов, пытаясь защитить студентов и профессоров позади него. Доблесть многократно использовала его доброе сердце, чтобы отравить его, и теперь ждала неизбежного.
—————
Выражаю особую благодарность пользователям Max Miron за спонсирование глав
