В ноябре с каждым новым днем ночи становятся все холоднее. Весь вспотев и тяжело дыша, я из последних сил доехал до дома и сразу направился в ванную, выкрутив кран с горячей водой на максимум. Жаль только, что, сколько не мойся, поганое настроение не отмоешь, так что я сдался и выключил воду.
Посмотрев в зеркало, я увидел то же, что и всегда — себя с традиционным мрачным выражением на лице. Переодевшись, я зашел в гостиную, где не оказалось никого, кроме Камакуры, развалившегося на подушках дивана. Когда тебе плохо, нет ничего лучше общения с животными. Усевшись рядом, я перевернул кота, пригладил его уши и потянул за лапы. Хех, и вправду неплохо.
Камакура же, так не считал и смотрел на меня, словно спрашивая: «Что это тут за рожа нарисовалась?».
— Ха-х… эх…
Мой смешок вдруг перешел во вздох.
— Извини.
Я отпустил Камакуру, но тот отвернулся, слез с дивана, подошел к двери гостиной и, подпрыгнув, открыл ее, зацепившись за ручку. Эй, будешь уходить — закрой за собой, зима на носу и так холодно!
Теперь же я и вовсе остался один. Самое время, чтобы как следует расслабиться и отдохнуть. Тем не менее, прогнать мысли из головы оказалось не так-то просто. Выборы президента ученического совета. Сколько раз я задавал сам себе вопросы и сам же пытался на них ответить?
Что, если Юкиносита или Юигахама выиграют выборы? Клубу придет конец. Само по себе это не так страшно. Это же неизбежно. Стоит нам окончить школу, как клуб все равно исчезнет. Так в чем тогда проблема? Если этого не избежать, то о чем тогда волноваться? Нет, не так, во-первых, почему я пытаюсь найти здесь проблему? То, что я ее ищу уже не нормально.
Как ни крути, ответа в голову не приходило, я вздохнул и посмотрел в потолок. Не поняв вопроса, не найдешь ответа.
По всему выходило, что у меня не было «причины».
Зачем мне что-то делать?
Нет причины — нет проблем.
Просьба Иссики практически решена, участие в выборах Юкиноситы и Юигахамы не даст ей стать президентом учсовета. Шансы, что здесь все будет хорошо весьма высоки.
А раз так, то и мне ничего делать не надо.
Зачем мне идти против них?
Но чувство, что я не должен сидеть сложа руки, почему-то меня не оставляло. Я продолжал спрашивать себя, так ли все хорошо? Я прашивал, отвечал, спрашивал снова и так без конца.
Черт, как не хорошо… Метаться на полпути тоже проблема, кстати.
Вот еще одна мысль. Большинство проблем урегулированы постольку поскольку. Мне не с кем их обсудить, да даже если бы было, я бы не стал этим заниматься. Говорить о таких вещах можно только с тем, кому однозначно доверяешь. Если забыть об этом правиле, ни к чему хорошему это не приведет. То равносильно просить близкого друга одолжить вам денег. Так или иначе, круг тех, к кому я мог обратиться был весьма узок. А пока вы не можете поддержать кого-то, то и поддержке для себя самого просить не имеете права.
Жить, не доставляя никому неудобства — кредо одиночек. Не взваливать своих проблем на других — один из элементов их гордости. Поэтому я ни на кого не полагался и никому не позволял полагаться на меня. Но из этого правила было одно исключение. И звалось он — семья. Ей можно за вас беспокоиться. Я, например, не стал бы переживать, независимо от того, как сильно они за меня волнуются. Семья всегда будет вам верить и помогать, всегда протянет руку помощи, когда вы в ней нуждаетесь.
Пусть мой папа сверхзанятой и толку от него немного, что есть он, что нет. Пусть мама, порой, становится страшно надоедливой. Пусть я сам абсолютно бесполезен. Пусть младшая сестра может быть весьма подлой.
Какая разница?
Мы семья и этого достаточно, чтобы все объяснить.
Так если мне нужно на кого-то положиться, то не стоит ли найти этого человека у себя под боком? Ладно, понятно, что я не пойду с такими проблемами к родителям. Они нужны, чтобы растить, ругать и любить меня. Пусть лучше о себе подумают для начала.
Дверь в гостиную скрипнула. Что там, Камакура вернулся? Я обернулся и увидел входящую Комати, натянувшую футболку парой размеров больше. Похоже, она решила сделать перерыв в учебе и взять чего-нибудь попить из холодильника. Сразу после этого она собралась вернуться к себе, но я ее окликнул.
— Комати.
— Что? — Она слегка повернула ко мне голову. Все еще сердится, ага. Сейчас, наверно, не лучшее время, чтобы разговаривать с ней, но отступать уже поздно.
— Кофе будешь?
— Давай.
Я поднялся и поставил чайник, приготовив две кружки и растворимый кофе. Комати молча села за стол и, подперев голову руками, стала ждать, когда закипит вода.
Залив кофе кипятком, я протянул ей одну кружку.
— Держи.
Комати взяла ее и снова пошла на выход.
— Комати.
— …
Я снова остановил ее, но на этот раз она не обернулась.
— Мне нужно кое о чем поговорить.
— Говори, я слушаю. — Комати прислонилась к стене. — Но сначала тебе нужно сказать еще что-то, да?
Наверно, в первый раз за последние несколько дней мы прямо посмотрели друг на друга. Комати на секунду улыбнулась, но тут же взяла себя в руки. Тек или иначе, она была права.
— Извини, мне тогда не следовало так говорить.
Комати сразу надулась.
— Дело не только в словах, но и в твоей личности, твоем отношении и твоих глазах.
— Ну…
— Кроме того, что бы ни случилось, это всегда твоя вина.
— Ну, да…
— И ты этого не признал.
— Нет.
Может мне и впрямь следовало подобрать какое-то другое извинение?
— Ладно. Что, Комати не понимает? Это же братик. Комати больше не станет сердиться.
— Спасибо…
Чего это она? Это же я во всем виноват, а она так легко готова все забыть? Комати заметила мое недоумение и продолжила.
— Комати тоже хочет извиниться.
— Кхм, тебе-то за что извиняться? Но братик все понимает и, конечно, простит. — Саркастично улыбнулся я в ответ.
— Фу быть таким высокомерным!
Потом мы допили кофе, казавшийся удивительно вкусным, несмотря на отсутствие в нем молока или сахара.
— Так что случилось? — Спросила Комати, отставив кружку.
— Долго рассказывать.
— Тогда начинай.
Комати перешла к дивану и села рядом.
* * *
Долгий рассказ подошел к концу. Я рассказал ей все, начиная с поездки в Киото и заканчивая грядущими выборами. Комати сделала еще кофе и поставила его на столик перед диваном.
— Ясно, все это в твоем стиле. — Таким был ее первый комментарий. — Хотя вряд ли кто-то, кроме меня это поймет. Тут нужно знать человека.
Я потянулся за своей кружкой, куда Комати щедро добавила как сахара, так и молока, сделав его чуть теплым. Сама она снова села рядом и сделала глоток.
— Казалось бы, какая глупость. Но все это довольно печально, на самом деле. Хотя другие не поймут, в чем тут суть.
Комати подтянула ноги на диван и обхватила колени.
А я и не искал тех, кто меня бы понял. Никто бы не понял, что скрыто за моими действиями. За исключением Комати, конечно.
— Ты и ко мне так относишься только потому, что я твоя сестра. Не будь мы семьей, ничего подобного бы не было.
— Кто знает…
Раз она так говорит, стоит немного обдумать. Комати, которая не была бы моей сестрой, чем бы все тогда закончилось? Наверно, моим самоубийством, после того, как я ей признался и был тут же отвергнут.
Но этого никогда не случится. Да и я не могу даже представить, что она не моя сестра.
— Ладно, я рад, что у меня есть такая сестра. Ты только что заработала кучу Хатиман-баллов.
Комати тут же закрыла лицо руками, словно заплакав от радости, и даже пару раз шмыгнула носом. Впрочем, в следующую же секунду все впечатление было разрушено.
— Не будь ты моим братом, я бы поостереглась находиться рядом с тобой. Может, даже о твоем существовании не узнала. — Безапелляционно заявила она.
Эй, это она уже переходит всякие границы, хватит!
— Пусть ты так говоришь, но даже во мне есть что-то хорошее.
— Нет, нету. И хватит об этом, а то мне вдруг поплохело.
Нисколько не щадит братика, нельзя говорить такие вещи так серьезно. Может, я погорячился и моя сестра не такая уж и милая?
— Ну, разве пятнадцать лет вместе не стоили того? Так хорошо общаемся! Ты получаешь еще больше Комати-баллов!
Ага, сама-то после таких слов в баллах только потеряла.
— Наверно, сложно было ожидать чего-то другого, после пятнадцати лет?
Время, конечно, имело определенный вес, по крайней мере, для моей сестры, так им дорожившей. Мои плечи вдруг поникли, словно под внезапно свалившейся на них тяжестью и Комати подвинулась поближе.
— Следующие пятнадцать лет, наверно, покажутся еще дольше.
Может быть и так. Если я смог поладить с Комати, может, смогу поладить еще с кем-то? Нет, для меня это абсолютно невозможно.
— Хватит софистики.
— А я тебя, по-твоему, сколько слушала? Есть прошлое, а есть будущее. Усек? — Комати сразу ответила мне, ткнув пальцем.
— Д-да…
— Это не только тебя касается, но и меня. Впереди столько всего. Я тоже не хочу, чтобы клуб развалился. Если это случится, все мигом разбегутся.
То, что вы видите кого-то каждый день, еще ничего не значит. А если вы долго не встречаетесь с друзьями, то ваши пути рано или поздно разойдутся. Несколько странная зависимость, но таковы люди и их чувства.
— Для моего блага и блага моих друзей, придется что-то придумать. — Добавила Комати, положив голову мне на плечо.
— Как я могу сказать «нет», если ты просишь?
Вот так, старший брат сделает все что угодно ради сестренки. Она дала мне причину этим заниматься, иначе я бы и с места не сдвинулся.
Причину, которую я везде искал.
Причину, по которой я хочу защитить то место.
— Ага, если я прошу… Комати такая эгоистка…. Ей не откажут.
— Ладно уже. — Я потер ее голову, и Комати вскрикнула и отскочила.
— Спасибо.
— Не за что.
— Поздно уже, спать пора. — Я бросил взгляд на часы.
— Ладно, спокойной ночи.
— Спокойной ночи
Комати вернулась к себе, а я снова повалился на диван. Мне удалось увязать проблему и причину ей заниматься, пусть я по-прежнему не знаю, зачем это все Юкиносите. И в выборе Юигахамы я тоже не уверен, пусть и понимаю ее. Она поступает схожим со мной образом.
В некотором роде, я вовсе не занимался самопожертвованием. В моих действиях не крылась какая-то ошибка. Я сделал то, что было в моих силах, и получил некоторый результат. С моей точки зрения все не так уж и плохо. Но если существовала альтернатива, то все сразу начинало разваливаться.
Возьмем, к примеру, жалость и сочувствие. Они, своего рода, проявления нарциссизма. Чувства, позволяющие смотреть на других свысока.
Но за ними стояло что-то более объективное.
Я просто не хочу, чтобы кто-то пострадал.
Это чувство коренным образом отличается от жалости и сочувствия.
Поэтому я не могу назвать ее действия самопожертвованием и никому не позволю так говорить.
Так что может сделать Хикигая Хатиман, чтобы не дать Юкиносите Юкино или Юигахаме Юи одержать победу на выборах президента учсовета?
* * *
Следующим утром после разговора с Комати, я все еще продолжал размышлять, как будто мог что-то сделать уже этой ночью.
Впрочем, прежде всего я не в том положении, чтобы баловать себя множеством вариантов. Допустим, я сам пойду на выборы. И что тогда? Да ничего, никуда я не пойду, просто потому, что не соберу подписи в свою поддержку.
Или, вот еще, можно попытаться выступить против их программ. Но, опять же, кто станет меня слушать? Да и поливать грязью как-то не хочется.
Нда, я придумал всего два варианта и один из них — мешать им работать. Маловато.
В условиях, когда на выборах побеждает тот, за кого проголосовало большинство, я находился в заведомо проигрышном положении. Мне не к кому обратиться, я не создал таких отношений, при которых мог просить кого-то о помощи. Я находился под гнетом своего прошлого. Наверно, мое будущее будет находиться под гнетом моего настоящего.
Придя в школу, я все еще продолжал думать. То, что у меня появилась цель, ситуацию облегчило не сильно.
К обеду в голове по-прежнему было пусто. До голосования осталось совсем немного. Оно состоится на следующей неделе, в четверг. Сегодня же был вторник, а я все еще не имел никакого плана, чтобы противопоставить его им.
Избавить Иссики Ироху от роли президента учсовета, а вдобавок, не дать Юкиносите или Юигахаме занять это место. Меня не покидала мысль, что это настолько неосуществимо, что нужна поистине гениальная схема.
Остается только одно — вводить еще одного кандидата. Хотя, я сам недавно отверг такую возможность. Отложить выборы? Сделать так, чтобы отвергли саму идею их проведения? Нереально. Я в полном тупике.
Тем не менее, хоть что-то сделать было можно, и я направился в библиотеку, пустынную во время обеда. Есть и пить там было запрещено, да и от класса далековато, так что популярностью она не пользовалась. Людно там было только перед экзаменами.
Я прошелся мимо полок, выискивая книги по истории школы и по предыдущим выборам. Пока эти двое думают над своими программами, я изучу уроки прошлого и, кто знает, вдруг да наткнусь на какую лазейку.
То, что я искал, однако, никак не попадалось на глаза, и я бродил из стороны в сторону. Протянув руку, я ухватился за книгу, стоявшую на самой верхней полке, и кое-как вытащил ее, не удержав в руках.
— Опс.
Я отскочил в сторону, чтобы не попало по голове, и книга ударила в грудь, заставив меня зайтись кашлем. А следом обрушились и другие книги, не удержавшиеся, из-за того, что я вытащил первую.
Мой кашель и грохот падающих книг эхом разлетелись по библиотеке, и немногочисленные посетители тут же укоризненного на меня посмотрели. Да понимаю я вас, сам также реагирую, когда кто-то шумит.
Кое-как уняв кашель, я поспешил вернуть книги на место. Опустившись на колени, я принялся их собирать, как вдруг из-за моей спины раздался властный голос.
— Какое жалкое зрелище, Хикигая Хатиман!
Мне не надо было оборачиваться, чтобы понять, что там стоял Займокуза Ёситеру и насмехался надо мной.
— Ты так говоришь, словно обычно я не такой жалкий. Чего хотел?
— Как это что? Я всегда прихожу сюда во время обеда. А сегодня, увидев тебя, решил подойти и поздороваться!
Черт, как некстати. Я уже утомился, а ведь еще и минуты не прошло. Мои плечи поникли еще сильнее, а Займокуза вдруг присел рядом.
— Хатиман, ты какой-то странный. Тебя что-то тревожит?
— Да так, мелочи всякие, не обращай внимания.
Мои переживания должны оставаться при мне, но Займокуза, поправив очки, повторил еще раз.
— А ты расскажи.
— Да нормально все, считай это личными переживаниями.
— Сколько раз я заставлял тебя слушать меня? На этот раз я, по крайней мере, могу отплатить. Хм, разве я не крут — протягиваю руку слабым.
Он в своем уме? И что значит «слабым»? если речь о слабых девушках, то я могу понять его.
Так или иначе, от Займокузы я такого не ожидал и потому слегка улыбнулся.
— Может бы и рассказал, если бы ты не сказал про помощь слабым. Кого на этот раз изображал, кстати?
— Никого. Все от меня самого. — Гордо объявил он.
— Идиот. Ты слишком круто говоришь. — Я был наполовину огорчен, наполовину впечатлен.
Но, Займокуза… До настоящего момента я о нем даже не вспоминал. На него, пожалуй, можно рассчитывать.
Если…
Точно, я не стану переживать, если стану ему в тягость. Мне не придется думать, как не навредить ему, потому что он уже сам себе навредил так, что мало не покажется. Он живет сегодняшним днем и в этом отчасти близок мне.
В хорошем я настроении или в плохом, на него можно рассчитывать. Мы с ним даже на физкультуре вместе занимались, пусть это и было совершенно бесполезное времяпрепровождение.
— Займокуза, мне нужна помощь.
— Хо-хо, отлично. С чего начнем?
Ответ, не заставивший себя ждать, удивил меня, к тому же, я еще не знал, что именно ему поручить.
— Для начала помоги мне собрать книги.
— Кхм… я же не сказал, что согласен помочь…
Он явно ждал более крутой просьбы, но все же стал подбирать валявшиеся книги и ставить их обратно. Вот так мы с Займокузой стали командой.
* * *
Я кратко ввел Займокузу в курс дела, но отложил дальнейший разбор полетов на вечер, чтобы во время уроков самому обдумать, как лучше его использовать. Стоит ли говорить о результатах? Конечно, в голову опять ничего не пришло. Даже если нас теперь двое, что мы можем сделать?
Приближался конец сегодняшних занятий и новая встреча с Займокузой. Пусть я сам его попросил, но теперь это оборачивалось не слишком приятными последствиями.
По окончании последнего урока мои одноклассники мигом разбежались. Кто в клуб, кто домой, кто просто гулять. Нашлась, однако, компания, которая не спешила расходиться. Скучковавшиеся блондинка, брюнетка и крашеная в светло-коричневый несомненно привлекали внимание.
— Эх… — Застонала Юигахама, державшая в руке карандаш.
— Может, разрешить приходить в школу в повседневной одежде? — Сказала Миура, сидевшая напротив и накручивавшая локоны.
— Да, отлично!
Юигахама мигом записала поступившее предложение, но на это ушло всего пара секунд, и дальше она снова принялась вертеть карандаш.
— Нужно запретить досматривать сумки. Я не могу держать при себе додзинси, что одолжила у друзей.
— Никого, кроме тебя, это не заинтересует, Эбина. — Осадила Миура хихикающую Эбину.
— Я все равно запишу…
— Не стоит. Вот, кстати, разрешать обедать на крыше.
— Здорово, я тоже хочу!
Похоже, думают над программой Юигахамы. Хаяма и остальные заняты в клубе, потому-то их здесь и нет. Хотя, Хаяма договорился с Юкиноситой и вряд ли станет работать на двоих конкурентов.
Миура, с того дня, как увидела Хаяму вместе с Оримото выглядела взволнованной и рассеянной, но сейчас, когда его рядом не было, она снова была прежней собой.
— Еще в автобусе народу полно. — Добавила она, перекинув ногу на ногу. Хм, может, наоборот, все только хуже?
— Не уверена, что в силах учсовета с этим справиться. А, ладно, тоже запишу.
Юигахама постучала карандашом по голове и сделала очередную запись.
— Клубу художников нужны новые мольберты.
— Я не понимаю, о чем речь, но чем больше идей, тем лучше!
Понаблюдав за ними немного, я встал со стула.
Можно ли считать это серьезным подходом к выборам? Так или иначе, она верна себе и своему стилю.
* * *
Оставив школу, я направился к ближайшей Сайцерии, где меня уже ждал Займокуза. Время было выбрано удобно, как раз не пришлось обходить весь зал и искать, куда же он запропастился. Я выдвинул стул и сел.
— Виноват, задержался.
Займокуза тут же замахал руками, давая понять, что не в обиде. Перед ним стояла пустая тарелка, видимо он уже успел что-то умять. Судя по крошкам и баночке с сиропом, он заказывал оладьи. Хм, вкусно, должно быть…
Я, кстати, пропустил сегодня обед, а раз так, то не заказать ли и мне чего-нибудь? Я раскрыл меню и вдруг понял, что далеко не факт, что мы с ним быстро управимся. Может статься, я и ужин пропущу.
Достав телефон, я набрал Комати, и в динамике заиграла неизвестная мне мелодия, заменявшая обычные гудки. Почему всякий раз, как я ей звоню, играют какие-то песни?
— Внимательно? — Комати взяла трубку.
— Я сегодня не ужинаю.
— Чего это?
— У меня встреча с Займокузой, ну, понимаешь, по делу.
— И где ты поешь?
— В ближайшей Сайцерии.
— Принято!
— Что принято?
Она бросила трубку. Впрочем, весь разговор уложился в тридцать секунд и мне так даже лучше.
— Хатиман, не следует ли нам начать? Тем более, что я все еще не знаю, к чему именно мы собираемся приступить. — Займокуза, потягивая колу, бросил на меня заинтересованный взгляд.
Он еще даже не в курсе, но готов работать. Мне следовало радоваться, но, вместо того, стало неловко.
— Не возражаешь, если я сначала перекушу. С утра ничего не ел.
— Хм, война войной, а обед по расписанию? Заказывай, конечно.
— Спасибо.
Я нажал на кнопку заказа. В Сайцерии я профессионал и прекрасно знаю, что хочу увидеть на своем столе. Меню уже есть в моей голове и его только изредка нужно корректировать по поводу сезонных предложений. К тому моменту, как подошел официант, я был готов заказывать.
— Набор-грилль и кофе.
Официант занес заказ в свой смартфон, а Займокуза вдруг поднял руку.
— А, можно мне острую курицу?
Он все еще не наелся? Впрочем, я не против. Курица того стоит.
* * *
Ужин растянулся почти на час и только как следует набив животы, мы перешли к главной теме. Отхлебнув кофе, я обратился к Займокузе.
— Итак, основную идею ты понял.
— Понял. Нам нужно придумать, как не дать этим двум выиграть выборы. — Займокуза кивнул в ответ, но, немного помедлив, продолжил. — Вот только…
-Что?
— Зачем нам это нужно?
Займокуза наклонил голову и задал весьма банальный вопрос. Ясно, что мало кто станет возражать против имеющихся кандидатур. Или же, правильнее будет сказать, что мало кого вообще интересует, кто же в итоге победит?
Что касается меня, то тут есть свои причины, которые я не готов ему открыть. Да и не уверен, что смогу объяснить так, чтобы он правильно понял.
— А ты сам как думаешь, что станет со школой, если одна из них победит? — Я ответил вопросом на вопрос.
— Ну, не уверен, что она станет для меня приятным местом… — С виска Займокузы скатилась капля пота.
— Ладно, вижу, ты понял достаточно.
Не думаю, что школа претерпит какие-то значительные изменения, даже если одна из них победит. Ученический совет просто не имеет достаточных полномочий. Не думаю, что Займокуза полностью удовлетворен моим ответом, но, чтобы привлечь его на свою сторону, приходится идти на всякие ухищрения.
— Так вот, что-то с этим надо делать… — Начал я, но тут завибрировал мой телефон. Что там еще? Очередное оповещение с Амазона? Но нет, это был звонок от Комати. Извинившись перед Займокузой, я нажал кнопку ответа.
— Алло?
— Ага, вон он. — Голос донесся не из трубки, а из-за моей спины.
— Ты что здесь делаешь? — Спросил я, обернувшись.
— Ты сказал, что встречаешься здесь с кем-то, так я тоже пришла!
Что значит «тоже пришла»? Тебя, во-первых, не звали. Я хотел уже сказать ей это прямо, но меня опять прервали.
— Мы не вовремя? — Из-за спины Комати выглянул ангелоподобный парень с теннисной сумкой на плече.
— Т-т-то…
Тоцука! Я так разволновался, что стал заикаться. Мы с ним не так часто пересекаемся, что можно подумать, что это своего рода судьбоносная встреча! Однако, учитывая, что тут замешана Комати, придется предположить, что любовь оказалась ложной.
— Чего стоите? Садитесь.
Я убрал свою сумку и выдвинул стул. Вот так-то, никто ничего не подумал, а я так ненавязчиво усадил Тоцуку рядом с собой. Разве я не гений?
— Заказывать что-нибудь будете?
Я повел себя по-джентельменски, одновременно поглядывая на ангела, нарисованного на стене. Ой, перепутал с настоящим! Кстати, с чего это Сайцерия рисует такие картины на своих стенах?
— А… хорошо.
Тоцука сел рядом со мной, а Займокуза, визгливо фыркнув, протянул ему меню. Должно быть, сейчас переживает, что фырканье прозвучало недостаточно солидно.
— Может, пеперони? Но в ней чеснок…
Тоцука никак не мог выбрать, но я еще не нажал на кнопку вызова официанта. Прошу, выбирай сколько угодно и что угодно! Пока он углубился в меню, я прошептал Комати.
— Слушая, что ты устроила?
— Если братик старается ради Комати, то Комати тоже будет стараться! Я нашла тех, кто может помочь. — Сказала Комати и куда-то указала. Я проследил за ее рукой и увидел… Кава… Кавагути? Нет, как же ее… Яма… А, ладно, Кава-как-там-ее. Так Комати знает, как с ней связаться? Я, например, даже не помню, как ее зовут.
Кава-как-там-ее сунула руки в карманы и, недовольно глядя нам меня, спросила.
— Зачем…
Но стоило мне посмотреть на нее в ответ, как она запнулась и замолчала. Что ж, мне жаль, если ее заставили сюда прийти против желания, но вопросы этим не ограничиваются, тем более, что она пришла не одна.
— А это…
— Не «это», а Кавасаки Тайти! — Мигом ответила мне Комати, имея в виду спутника Кава-как-там-ее. Кстати, она, значит, Кавасаки? Вот, спасибо, что напомнила!
— Представляешь, даже у меня не было номера Саки!
— Ага, понятно.
Теперь в происходящем появился смысл.
— Ладно, раз ты сумела с ней связаться, то зачем это…
— Не «это», а Кавасаки Тайти! — Теперь он сам перебил меня. Если бы его сестра так представлялась, уверен, я бы сумел выучить ее имя. Вот, кстати, она сама, наконец, заговорила со мной.
— Ты хотел сказать, что он больше не нужен?
— Кхм, нет, напротив, как же без него…
Не стоит спорить, меня от одного ее взгляда пробирает. Kill La Kill все видели? Вот там также было.
— Садитесь, не стоит всем стоять. — Комати постаралась разрулить ситуацию и пропустила Кавасаки и Тайти на внутренние места, сама же села рядом со мной. После того, как все сделали заказы, Комати откашлялась и огласила повестку собрания.
— Итак, приступим. «План саботажа выборов Юкино и Юи».
Тоцука и Тайти похлопали ей, а Займокуза кивнул.
Тоцука и Кавасаки, по-видимому, были в курсе, потому и не выказали никакого удивления. Хорошо сестренка постаралась. Кавасаки, однако, имела вопросы по другому поводу.
— А меня-то, зачем позвали?
— Ты учишься в Собу, а нам нужна любая помощь, какую мы сможем получить.
Комати хихикнула и потерла руки. Не надо так делать, на Кавасаки это не подействует.
— Хм, я все равно не вижу, чем могу быть полезна.
— Даже если просто выскажешь свое мнение — уже будет хорошо. — Добавил я, и Кавасаки быстро бросила на меня взгляд, тут же повернув голову обратно.
— Не думаю, что тебе нужно мое мнение…
Пусть она так сказала, как по мне, она действительно может быть полезной. Я сам застрял в самом низу школьной иерархии, и буду смотреть на Юкиноситу и Юигахаму с соответствующей точки зрения. Она же, кто находится где-то посередине, будет более объективна, а критерий объективности был одним из важнейших.
Тут как раз принесли наши заказы и пока мы ждали, когда уйдет официант, повисла неудобная тишина, которую я поспешил развеять.
— Мне нужно твое мнение.
— Л-ладно, если ты так говоришь… — Кавасаки быстро опустошила свой стакан и подула в пустую соломинку, словно ей вдруг сделалось скучно.
— Извини. — Я счел нужным извиниться, и Кавасаки подперла голову рукой, еще немного помолчав.
— Ничего страшного. Для тебя будет лучше остаться в клубе.
— Что? Почему?
Какой мне резон там оставаться? этот клуб ассоциируется с работой и обязанностями, то есть с вещами, которые я ненавидел больше всего.
— Да так, мне показалось, ты какой-то не такой в последнее время.
Как и следовало ожидать от одиночки, она наблюдательна. Смотри на других подобно Будде, что еще одна отличительная черта одиночек.
— Не такой?
Если говорит об обычном мне, то чем я сейчас занят действительно не в моем стиле. Я не забил на клуб, а, напротив, пытался его спасти. Тут уж, с какой стороны не смотри, обычно меня такие вещи не интересуют.
Наверно, у всех окружающих есть своем мнение по этому поводу, вот у Комати, например.
— Братик, похоже, на этот раз не собирается заниматься всякими бесполезными вещами, а станет бороться.
Да, как-то так.
Даже если путей выхода не видно, я все равно пытаюсь что-то сделать. Хотя это и есть то, что называется «заниматься бесполезными вещами». Меня не слишком волнуют последствия, только, прежде чем проиграть, я хочу и сам нанести пару ударов.
Вот это как раз в моем стиле.
Для начала обратимся к имеющимся примерам успеха.
Комати, например, состоит в своем учсовете, а, значит, имеет опыт победы на выборах. По крайней мере, она знает, как к ним готовиться.
— Комати, а ты как победила?
— Ну… У меня не было конкурентов, так что мало чем могу помочь. — Ответила она, чуть помедлив.
— Ничего страшного, у тебя же в любом случае был какой-то план?
— Хорошо. Дело было так. Прежде чем официально выдвинуть себя, я всем растрезвонила о таком намерении, и как-то так вышло, что никто не стал со мной бороться.
— Ага…
Это, конечно, не готовый рецепт победы. Но если сразу вот так пойти напролом, то привлечет внимание и ограничит потенциальных конкурентов. Тут любой начнет колебаться, задумавшись о возможности победить. Сестренка такая хитрая…
Я посмотрел на нее, спрашивая, есть ли ей, что добавить и Комати, сложив руки на груди, продолжила.
— Парни имеют преимущество в таких ситуациях. Конечно, это относится к тем, кто популярен.
— Наверно, для парней может показаться неудобным голосовать за девушку. Хотя, в средней школе могут быть иные мнения на этот счет.
— Хм, да, пожалуй. — Неуверенно сказала Комати.
— Что-то не так?
— С точки зрения девчонок, можно стать врагом для половины из них.
О-о-о, я вдруг понял, что Комати-то полноправный член женского общества. Братик так рад за нее, хотя ему отчасти грустно.
— Вот, что значит черное сердце…
— Не говори так о сестрах в присутствии братьев…
И, раз уж зашел разговор, то черное сердце как раз у его сестры. Черное, как ее же белье.
— Направить девчонок друг против друга…
— Столкнуть двух тигров между собой! — Внезапно подметил Займокуза, вслед за которым очнулся и Тоцука.
— Но, если так, то, получается, что мы сделаем Юкиноситу и Юигахаму врагами?
— Да, верно. Если отношения между ними слишком накалятся, то все может выйти из-под контроля. — Серьезно согласилась Комати. Хм, она же просто теоретизирует? Это же не то, что случилось с ней самой? Я волнуюсь.
Но, нельзя не признать, что доля правду здесь есть. Я могу представить, например, Миуру, участвующую в такой войне. Или Юкиноситу, ответившую ей в двойном размере и доведшую до слез. Впрочем, именно этих двоих можно было даже не обсуждать.
Я посмотрел на всех присутствующих, спрашивая, есть ли еще идеи, и Займокуза с Тайти подняли руки.
— Я предлагаю стратегию Пустого Замка.
— Найти другого кандидата никак не получится?
Отлично, Тайти, столь мастерски проигнорировать Займокузу, пусть, учитывая, что он сказал, сделать это было не так сложно. Из него выйдет толк, вот только эту идею уже рассматривали и не раз.
— Я думал об этом, но найти придется кого-то их уровня, иначе о победе можно забыть.
Если говорит совсем уж честно, то единственный, кто может оттянуть на себя голоса — это Хаяма, а сейчас те, кто мог проголосовать за него, разделены между Юкиноситой, которую поддерживает он сам и Юигахамой, на чьей стороне его компания. Ни один другой кандидат не пробьется сквозь эту стену.
— Если нельзя победить самому, можно найти много противников. — Добавил Тайти, подумав еще немного.
Устроить выборы с кучей кандидатов? Конечно, они оттянут на себя сколько-то голосов, но сумеем ли мы выдвинуть достаточное их количество? Нет, как ни крути, те, кто пользуется поддержкой, все равно наберут больше других и одна из них выиграет. Нужно думать дальше.
— Как их победить… — Прошептал я себя под нос.
— Меня это ало волнует, но, если не Юкиносита и не Юигахама, то кто выиграет? — Спросила Кавасаки.
— А…
Чет, я совсем забыл про Иссики.
— Ну, ты…
Нет, нет, я сам знаю, что виноват. Если мы не дадим им выиграть выборы, то победителем станет Иссики, а этого тоже нужно избежать. Покуда у нас три кандидата, кто бы ни победил, все равно будет не хорошо.
Мы снова пришли к тому, с чего начали и я опять стал все обдумывать, на этот раз с учетом Иссики.
— Хо… вот к чему все пришло, наш последний бой.
Я поднял голову и наткнулся на взгляд Займокузы.
— Займокуза…
— Конечно.
Эх, опять он за свое, хотя я не мог не улыбнуться.
— Я не могу не быть тебе благодарен, за твою поддержку, например. Но, хочу, чтобы ты знал, что порой ты жутко назойлив.
— Кхагх!
Займокуза на миг сдулся. Эти его пародии на Троецарствие… Но от своего он не отступит, как на него не дави.
— Кхм, разве не ты призвал меня сюда? Разве не поэтому я сижу здесь, раскрывая мои тактики и планы? — Займокуза поправил очки.
— Ну, я представлял все несколько иначе.
— Молчать! Прежде всего, Хатиман, тебе никогда их не победить. Никакая стратегия не обеспечит тебе победы. А раз так, то у тебя нет выбора, кроме как спуститься на уровень тактики.
Он так говорит, словно объясняет прописные истины.
— А в чем разница? — Спросил его Тоцука, до этого внимательно слушавший.
— Э… да… что касается разницы, то она описана в любом толковом словаре, любой желающий может ознакомиться. — Займокуза замялся и попытался соскочить с вопроса. — Ладно, еще раз. Бороться с ними напрямую в корне неверно.
— Ну, хорошо, но…
К моему неудовольствию, возразить ему мне было нечем, я и в правду был не тем человеком, чтобы сражаться сними и побеждать. Сомневаюсь, что я даже смог бы устроить более-менее серьезную войну. И дело даже не в силе армий, а в том, что моя сторона могла просто не явиться на бой.
Все оказалось еще хуже, чем я предполагал.
— Братик.
— Чего?
— Он на голову нездоров, но он прав.
— Да я понимаю, но, сама посмотри…
Я ненадолго задумался, чтобы объяснить ей как можно более понятно.
«Победа без боя» — идея, заложенная Сунь Цзы. Если бы я был Сунь Цзы, то, глядишь, что-нибудь бы и придумал. Я — Сунь Цзы. Я — Сунь Цзы. Я — Сунь Цзы… Слу-у-у-шайте, если переставить буквы в имени Сунь Цзы местами, то получится название одного городка в Тибе. Так Тиба выигрывает без боя? Я так и знал. Тиба — сильнейшая.
— Комати не хочет, чтобы братик победил. — Комати дернула меня за рукав, пока я витал в облаках.
— Но если мы не победим…
Если не мы, то выиграет кто-то из тех, чьей победы допустить нельзя.
— Ты сам даже не кандидат. О выигрыше или проигрыше и речи не идет. — Кавасаки словно посмеялась надо мной. Нет, это так, но все-таки…
— Ахаха, Хатиман не из тех, кто следует правилам. — Тоцука попытался нивелировать выпад Кавасаки. Я же говорю — он подобен ангелу. Если так пойдет и дальше, то я могу перестать следовать и другим правилам. Например, пункту второму статьи четвертой Гражданского кодекса.
— Комати хочет, чтобы Юкино и Юи остались в клубе. Комати не интересуют выборы президента учсовета.
— Я понимаю, но еще остается Иссики…
Я взялся за ее просьбу и не могу просто взять и отказаться от нее. Юкиносита, Юигахама, учительница Хирацука, Мегури, все они, наверняка, не поймут такого поступка.
— Братик, эта Иссики так для тебя важна?
— Нет, нисколько
— Почему ты тогда так за нее беспокоишься?
— Меня, все-таки, о помощи попросили.
— Что для тебя важнее, работа или Комати?
— Комати, конечно, я не имею ни малейшего желания работать. — Я оттолкнул ее руку, которой она пыталась меня ухватить.
— Работать, хех… — Бросил смущенный Тоцука. Если бы он был в вариантах, я бы не задумываясь выбрал его.
— Я не горю желанием вытаскивать из тебя честные ответы, но, что ты собираешься делать?
— Я тебя понял, но, опять же, не хочу вешать президентство на Иссики.
Фактически придется тогда ей пожертвовать, а на это я пойти не могу. Тем более, что в основе лежат мои собственные мотивы, а Иссики тут вовсе не при чем. Да и, прежде всего, нельзя заставлять кого-то быть жертвой.
-Ладно, поняла, не стоило ожидать от тебя иного. — Комати на миг погрустнела, но тут же снова собралась и заулыбалась.
— Конечно, чего еще ждать от Хикигая Хатимана? — Поддержал ее Тоцука.
— Хм… — Кавасаки, казалось, была чем-то удивлена, и странно улыбалась, стараясь не смотреть на меня, говоря при этом куда-то в сторону.
— И все-таки, что будешь делать?
— Дайте немного подумать…
Если я не дам Юкиносите и Юигахаме участвовать в выборах, Иссики останется единственным кандидатом. Этого забывать нельзя, ведь других участников выборов уже, скорее всего не появится.
Так в чем тогда проблема?
В желаниях одного человека.
Придется как-то на них повлиять.
Придется разбить все отговорки, какие она найдет, чтобы не участвовать в выборах.
— Короче говоря, до сих пор все было неправильно.
Не только с моей стороны, но и со стороны Юкиноситы и Юигахамы.
— В сложившихся условиях, единственное, что остается — договориться с Иссики.
— Только если она будет открыта для такого разговора. Уверен, что сможешь достучаться до девушки? — Спросил Займокуза.
— Что ты можешь сказать про нее? — Следом свой вопрос задал Тайти, согласившийся с Займокузой.
— Хм, так…
Иссики Ироха. Дружелюбная и легко находящая общий язык со всеми. Но это только внешняя сторона. Разница в ее общении с Хаямой и кем-то, в ком она не заинтересована, например со мной или Тобе, была ошеломляющей. Словами описать будет непросто, хотя, может, вот так?
— Она как Комати, только хитрая и себе на уме.
— Ага, это плохо.
— Братик, ты, что это сейчас сказал?
— Все так и есть. Это значит, что ты не такая, как она! — Я поспешил успокоить Комати, пока не стало поздно. — Ладно, думаю, что сумею ее убедить. Все будет хорошо.
Я был не далек от истины. Если Иссики сочтет, что это пойдет на пользу ей или ее образу, то проблем не будет. Нужно только найти подходящие аргументы. И именно их поисками нам и стоит теперь заняться. Или, нет, не поисками, а созданием.
Главное, что выработали направление, в котором нужно двигаться. Надо развивать их дальше и подобрать нужную информацию.
— Кавасаки, можешь назвать кого-то, кто на твой взгляд стал бы хорошим президентом учсовета?
— Э… — Кавасаки не ожидала, что я вдруг спрошу е прямо и замешкалась. — Не думаю, что вот так сразу…
— А ты подумай.
По правде, мне самому тоже надо привести мысли в порядок.
— Раз так, то…
Кавасаки помолчала еще немного и принялась перечислять.
— Конечно, Юигахама или Юкиносита. Еще Хаяма, конечно. Он располагает всеми необходимыми качествами
Разумеется, Юкиносита и Юигахама только выдвинулись и привлекли тем самым к себе внимание. Ну и Хаяма, куда без него.
Кавасаки, тем временем, продолжила.
— Думаю, Эбина справилась бы, хотя, это все-таки, не для нее.
И с этим соглашусь. Она довольна тем положением, которое занимает и ценит эту свободу. Хотя, не думал, что кавасаки вспомнит про нее.
— Еще есть Миура, но не уверена, справится ли она.
Да, я помню, что они не ладят, но Кавасаки все же и ее назвала… Она перечислила всех, кто наиболее выделялся в нашей школе. Ожидаемо, что популярные прежде всего приходят на ум. Но вот следующая фамилия была уже неожиданной.
— Сагами, пожалуй, тоже.
— Чего? Сагами?
Я непроизвольно сморщился.
— Что с тобой? Сам же просил назвать варианты.
— Нет, ничего, извини. Я просто не понял, почему ты и ее назвала.
— Она участвовала в подготовке культурного и спортивного фестивалей. Логично, что она может занять место президента учсовета.
— Ясно.
В моей голове был совсем другой образ Сагами, потому я ее даже не рассматривал. Но для тех, кто не был в курсе произошедшего тогда, Сагами Минами казалась человеком, способным справиться с такой ответственностью. Может, не среди нашего года, но старшеклассники и те, кто только пришел в нашу школу, думают именно так.
У нас неожиданно появилась темная лошадка. Главное, что если ее использовать, то никому не сделаешь больно. А, вот еще Тобе, про него можно сказать то же самое. Тобе же такой хороший парень, да?
Теперь, разобравшись с этим, можно было двигаться дальше. Я хотел поблагодарить Кавасаки, но та, как будто, хотела добавить еще что-то.
— Думаю, что и ты тоже.
— Было бы интересно, но набрать тридцать человек, согласных поддержать мое выдвижение нереально.
— Конечно, просто решила, что нужно сказать.
Кавасаки посмотрела в другую сторону. Если знаешь, то можно было и промолчать, меня чуть кондрашка не хватила.
Собравшись с мыслями, я подвел итог.
— Так вот, Хаяма, Эбина, Миура, Сагами. Допустим, еще Тобе. И Иссики.
— Разве ты не собирался поговорить с ней? — Удивленно посмотрела на меня Комати.
— Ну да, в итоге так и будет. Они нужны для отвлечения внимания.
Тут была и другая задумка, но лучше объяснять все понемногу. Комати, например, все еще не понимала, к чему я клоню.
— Отвлечения внимания? Ты, что, собираешься попросить их об этом?
— Ха-ха! Точно, их самих мы спрашивать не будем, а просто соберем как можно больше подписей. Тоцука, ты не против, если мы воспользуемся и твоим именем?
— Э… Я все еще не понимаю тебя. — Тоцука помедлил, опустив голову и тут же снова ее подняв. — Ты же не будешь делать ничего плохого?
— Не буду, обещаю.
Я не буду делать ничего плохого, но не обещаю, что из этого не появится некая любовь. Хотя, возможно, она уже появилась.
— Ладно, если так, то можно.
— Спасибо.
Е-если так, то я воспользуюсь… Тоцука Хатиман… звучит как название какого-нибудь храма.
Теперь все сложилось воедино. Благодаря Тоцуке я мог сказать, что у меня гора упала с плеч. Мир да Любовь, что еще нужно миру?
Пока я предавался самолюбованию, ко мне обратилась Комати.
— Даже если мы воспользуемся их фамилиями, когда все вскроется, разве они не смогут просто отказаться?
Верно, та и есть. Теперь, когда случилась такая история с Иссики, без личного уведомления выдвинуть кандидатов нельзя.
— Ничего страшного, нам и не нужно, чтобы они подтверждали свое участие. Важны только подписи в их поддержку.
— …?
Не только Комати, но и все остальные вопросительно посмотрели на меня.
— Что случится, поддержи кого-то вся школа?
— Этот человек выиграл бы. — Ответила Комати и я одобрительно кивнул ей.
— Конечно, выиграл бы. А еще никто не смог бы выдвинуть себя, поскольку подписаться за двух кандидатов нельзя.
— Ха-ха, знание закона освобождает от ответственности… понятно. — Восхищенно заметил Займокуза, уйдя, правда, несколько в сторону от смысла, который я вкладывал в свою идею.
— Вообще, я вовсе не уверен, что есть такое правило, но, в то же время, большинство учеников об этом даже не задумаются. Один раз оставив подпись, он решат, что сделали свое дело и не станут поддерживать еще одну кандидатуру.
Это как раз та ситуация, где люди поступают согласно здравому смыслу, а не по каким-то законам или правилам.
Следом шло еще одно допущение. Процесс сбора подписей призван отсеять заведомо слабых кандидатов, но необходимость найти тридцать человек, одобряющих выдвижение, можно развить еще дальше. Нигде не сказано, что, найдя их, следует остановиться. Собирать можно столько, сколько угодно.
— Так вот, мы выдвинем на выборы много кандидатов и соберем за них подписи, столько, сколько сможем.
— А, если все ученики подпишутся за кого-то, то новый кандидат при всем желании не найдет поддержки! — Тайти восхищенно посмотрел на меня. Вот только, все было не так просто.
— Ну, все более-менее так, но есть проблемы. Чем больше кандидатов, тем больше потребуется времени, многие начнут колебаться, кого из них поддержать.
Это, конечно, станет сдерживающим фактором для Юкиноситы и Юигахамы, но нужно еще что-то.
— Слушая… — Голос Кавасаки оторвал меня от дальнейших размышлений. Она бросила на меня взгляд, словно мимоходом, хотя, это как раз было для нее обычным делом. — Оставим пока, сработает это или нет. Но, что делать, когда эти новые кандидаты узнают, что их выдвигают без их же ведома?
— Точно, братана могут побить так, что мало не покажется — Поддержал ее Тайти.
— Не зови меня братаном.
Я бы сам его побил так, что мало бы не показалось, но одно присутствие его сестры заставляет меня бояться подобных мыслей.
— Бро… — Комати снова потянула меня за рукав, и я сразу понял, что она хотела меня сказать. Не поступать так, как раньше.
— Я знаю.
Нужно быть ужасно самоуверенным, чтобы считать, будто я смогу заставить всю школу поступить как мне нужно лишь обратив их против себя.
— Тогда кто сможет это сделать? — Спросил Тоцука и мои плечи тут же поникли.
— Не думаю, что мы сможем поручить это кому-то.
Я ни на кого не собираюсь взваливать такую ответственность.
— Людей мы об этом просить не будем.
Все удивленно выдохнули, и я поспешил объяснить свою мысль.
— Займокуза.
— А?! Что?! Я тоже человек! — Займокуза замахал руками, показывая, что ему этим заниматься совсем неохота. По крайней мере, он честен.
— Я знаю, просто позвал тебя. Ты сейчас сидишь в твиттере?
— Конечно, у меня есть основной аккаунт, запасной аккаунт, заблокированный аккаунт и еще парочка аккаунтов. Я слежу за многими вещами, ведь мой род наделил меня силой Великого Мастера Компьютеров.
Вот еще выдумал. Его родня только посмеялась бы, узнав о таком.
Ладно, раз у него есть твиттер, все пройдет быстро. Я пока объясню остальным, на примере моего собственного телефона, ища различные твиты и показывая их им.
— Твиттер, по сути, является мини-блогом. Я не в курсе всяких деталей, но в нем можно оставлять сообщения, содержащие не более 140 знаков. Пишущего могут фолловить… ну, в общем, пишущий может показывать свои записи другим людям, которые, в свою очередь, могут ему отвечать. Так и получается некое подобие разговора.
Вот им основные моменты. Подробности могут погуглить сами.
— Одним сообщением можно запустить новый тренд, который мигом облетит весь мир, когда его начнут ретвитить.
Я закончил объяснять им основные особенности твиттера и, похоже, все поняли. Нынешняя молодежь быстро схватывает. Можно было объяснить еще многое, например, утечки информации или провокационные твиты. Я говорил так, словно сам в этом досконально разбирался.
— И что же ты хочешь сделать при помощи твиттера? — Для Займокузы, бывшего опытным пользователем, мое объяснение наверняка показалось скучным.
— Мы сделаем вымышленного пользователя, но так, чтобы казалось, будто за ним кто-то есть. Он и будет собирать голоса.
— Вымышленного пользователя... — Комати выглядела так, словно все поняла, но ее шепот говорил об обратном. — А правилами это не запрещено?
Что касается правил, то, скорее всего там ничего не сказано о запрете проведения онлайн-кампании. Когда эти правила писались, интернет еще даже не обрел свой нынешний вид и был, по большому счету, только проектом. Ограничениям подобного рода там взяться просто неоткуда.
— Все равно это будет не настоящий кандидат, так что с этой стороны все будет хорошо.
— Пожалуй…
— Даже если что-то не сработает, все обратятся против вымышленного человека. Мы можем сделать так, что он примет на себя все нападки, это, к тому же, позволит сохранить лицо другим участникам выборов. В итоге, никто не пострадает.
Нет такого мира, где никому не больно.
А если и есть, то это значит, что в нем всем больно в равной степени.
Теперь вы понимаете, насколько нелогичен мир, где никто не страдает. А, раз так, то нужно найти подходящего козла отпущения. И совсем не обязательно выбирать кого-то, существующего на самом деле, достаточно, чтобы был кто-то, способный, так или иначе, принять на себя удар. Это был мой единственный козырь. Может, идея и не самая эффективная, но с ее помощью можно обойти то место, где кому-то будет больно.
— Круто, братан… — Искренне восхитился Тайти.
— Ну, не стоит так мной восхищаться. И не зови меня братаном.
— Мне кажется, он тобой и не восхищался. — Кавасаки тут же предупреждающе на меня поглядела.
Что? Серьезно? А чего он тогда делал? Смеялся надо мной?
— Здорово будет, если получится. — Тоцука в очередной раз попытался всех успокоить и вернуть разговор в прежнее русло, а Комати, напротив, все еще сомневалась.
— Да, хорошо, если все так и будет…
Обычно она довольно живо реагирует на мои предложения, но теперь слова из нее приходилось буквально тянуть.
— Считаешь, мы что-то упустили?
— Да нет… Но хорошо ли это для тебя… я как-то не уверена…
Похоже, Комати сама не могла толком объяснить, что ей не нравится. Ну, я сам считаю, что способ выглядит трусливым и подлым.
— Не узнаем, пока не попробуем. Альтернатив все равно не видно.
Займокуза прав, на руках у нас ничего другого нет. Сильнейшие противники сойдутся в поединке, этого не избежать. И поле боя ими уже подготовлено.
— Так с чего начнем? Создать аккаунт не проблема, но кто будет за ним следить и ретвитить его?
— Будем подключать учеником нашей школы одного за другим. Если подключится один, за ним придут и его друзья, они же, обычно, и в твиттере общаются друг с другом. Особенно, девчонки.
— Ага, я начинаю тебя понимать, если тебя зафолловит кто-то из твоей же школы, то тебе логично поступить также.
Как и ожидалось от Великого Мастера Компьютеров. Общение с одноклассниками и учениками той же школы налагает некие неписаные обязательства. Если ваш твиттер читает человек из параллельного класса, то и вы заглянете к нему, сочтя это элементарной вежливостью. И какая разница, что вы его в лицо ни разу не видели?
— Имя пользователя и его твиты будут выглядеть примерно так…
Я достал из сумки ручку и набросал пример на салфетке.
@______ [Только для школы Собу] Вот кто станет новым президентом учсовета! Нужна ваша поддержка! Максимальный ретвит!
— По большому счету, теперь нужно будет только регулярно повторять. Здесь же мы увидим тех, кто ретвитнул нас.
Еще нужно подумать о профиле ложного аккаунта. Главное — не перегнуть палку, но при этом оставить впечатление того, что за всем этим действительно что-то есть. Сколько же всего нужно предусмотреть…
Все разглядывали мой набросок. Хорошо, пуст смотрят, чем больше мнений, тем меньше шанс где-нибудь проколоться.
— Что, если настоящие кандидаты узнают об этом? — Спросил Тайти, поизучав немного запись.
Да, действительно, такое вполне возможно.
— Можно упоминать в твите, что информацию нужно держать в секрете от определенных людей
Следом свой вопрос задал Тоцука, поднявший руку. Прошу, спрашивай.
— Хатиман, а что с именем пользователя? Он не кажется таким уж реальным.
— Да, можно назваться настоящим именем, но если и нет, это тоже в порядке вещей.
— Да никто на такое не пойдет. — Бросила Кавасаки.
Конечно, даже я не настолько глуп, чтобы называться настоящим именем, не только она одна постоянно настороже, я тоже слежу за своими поступками.
— Псевдоним ни на что не влияет, это же неформальное общение и никогда из интернета не выйдет. Пусть люди думают, за кого им голосовать.
— Думаешь, этого достаточно? — Спросила Комати и я кивнул ей.
— Это будет полезно для переговоров.
— Переговоров…
Вот тут мы и подошли к истинному предназначению поддельного аккаунта. Сдерживание Юкиноситы и Юигахамы было только лишь вторичной целью. Максимальное количество ретвитов — вот, что главное. Они повлияют на Иссики, а Иссики повлияет на Юкиноситу и Юигахаму.
Хорошо, большинство сложных моментов удалось успешно разрешить, осталось только определиться, кто займется непосредственной работой.
Ладно, и так понятно, что это буду я и Займокуза.
— Займокуза, сможешь взять на себя работу с аккаунтом?
— Конечно.
Когда дело доходит до того, в чем он разбирается, он становится таким самоуверенным. Мне даже несколько не по себе, лучше будет сразу его предупредить.
— Тебе нужно сделать так, чтобы нас не раскусили хотя бы три дня.
— Положись на меня. Раньше на меня накатывала паранойя, что меня вычислят по IP.
С ним и такое бывало? Ну, если так, то сейчас он будет вести себя осторожно и не оставит следов, по которым удастся узнать, кто пишет в твиттер.
Ну, что, можно начинать? Или еще нет, так как Кавасаки отбивает какой-то ритм по столу. Это азбука Морзе или она просто так просит обратить на нее внимание? Могла бы и прямо позвать. Она его забыла?! Кава-как-там-ее такая жестокая!
— Что?
— Можно будет писать, словно от лица девушки?
— Наверно. Думаю, Займокуза справится.
— Еще бы, мой писательский талант не подведет! — Займокуза тут же подмигнул мне.
— Найти подходящий твит, скопировать его и запостить самому, с небольшими правками? Ты об этом?
— Да, именно, хы-хы. — Он самоуничижительно усмехнулся. Вообще, это важное умение, пусть развивает его.
Я сделал глоток кофе, успевшего остыть. Теперь, когда основные вопросы были сняты, все расслабились, и за столом как-то потеплело, только Комати оставалась подавленной.
— Комати, что-то не так? — Тихо спросил ее я, чтобы никто больше не услышал.
— Ты думаешь, все закончится хорошо? — также тихо переспросила она.
— Думаю, да. Я прослежу, чтобы ничего не пошло наперекосяк. Положись на меня.
— Хорошо.
Ответив, Комати так и не подняла голову.
— Братик, обещай, что прежде все обсудишь с Юкино и Юи.
— Хорошо, после того, как все подготовлю. Сейчас я не смогу их ни в чем убедить.
— Братик вроде бы говорит логично, но мне кажется, что скоро все полетит под откос.
— Ничего страшного.
Я и с этим что-нибудь сделаю.
Да, я выбрал обходной путь, но что поделаешь, если он оказался единственным, удовлетворяющим всем условиям?
У меня были причины так поступить. Я осознал проблему и нашел ее решение.
Осталось только воплотить его в жизнь.
