Небо за окном было все такое же красное.
Только со стороны, противоположной закату, оно оставалось темно-синим, а мигающие уличные фонари освещали дорогу уходящим домой ученикам.
Пусть с каждым днем продолжительность светлого времени суток увеличивалась, темнело все еще рано. Тишина, окутавшая футбольное поле, обычно занятое спортивными клубами, давала понять, что школьные ворота скоро закроют.
Я пробыл в учительской не так долго, но этого хватило, чтобы вид улицы успел поменяться. Словно мы с учительницей потерялись во времени.
Даже сейчас, пока я иду по коридору из учительской в комнату ученического совета, какие-то обстоятельства могут измениться. Понимая это, я заставлял себя идти быстрее.
Пустой коридор, в котором не было никого, кроме меня, окрасился в красный. По сравнению с клубным крылом или с новым школьным зданием, где куда как лучшее освещение, здесь все казалось каким-то холодным, а зима только усиливало это ощущение.
Звук моих шагов эхом разлетелся в холодном воздухе.
Стараясь спешить, я то и дело понимал, что вот-вот запнусь одной ногой об другую. Но останавливаться нельзя. Не останавливаться — это уже большая победа над собой.
Разговор с учительницей дал мне сил. Я получил представление о том, что мне нужно, что именно я хочу сделать.
Не думать о всяких мелочах, забыть о накопившихся вопросах, не переживать о проблемах. Видеть перед собой только одну задачу и работать на ее выполнение, словно робот.
Казавшийся бесконечным поток окон, мимо которых я проходил, сменился стеной, за которой скрывалась комната ученического совета. Оттуда не доносилось ни звука, так что единственное, что я слышал, было мое собственное дыхание.
Стараясь отдышаться, я вспоминал, что последний раз встречал Юкиноситу и Иссики пару дней назад, когда мама Юкиноситы подняла вопрос отмены выпускного.
Тогда у нас толкового разговора не вышло, поэтому сейчас как никогда нужно оставаться спокойным. Если кто-то из нас даст волю чувствам, то общий язык нам не найти.
Ладно, думаю, все получится. Я уже убил в себе все эмоции до нуля и даже ниже. Хотя, не станет ли от этого только хуже?
Справлюсь ли я? Справлюсь ли? Да, да, справлюсь!
Небольшое накручивание самого себя оказалось неожиданно полезным, и я постучал в дверь.
— Входите!
Изнутри донеслись звуки шагов и голос Иссики.
Затем дверь приоткрылась и в коридор проникла красная полоска солнечного света, окрасившая волосы Иссики, выглянувшей следом.
Стоило Иссики увидеть меня, как выражение ее лица тут же сменилось с обычного милого дружелюбия на какое-то отвращение.
— У-у-у…
Вздохнув, Иссики быстро обернулась, а затем вышла в коридор, тут же прикрыв за собой дверь.
— Все-таки пришел… ха-ха…
— Да, пришел. Юкиносита здесь?
Иссики бросила взгляд на дверь, подразумевая, что Юкиносита на самом деле там. Я же сунул руки в карманы, чтобы вытереть вспотевшие ладони, а затем потянулся к дверной ручке.
Но стоило мне коснуться ее, как Иссики заступила мне дорогу.
— М-м-м… ты мешаешь. Не могла бы отойти?
Вместо ответа Иссики прижалась к двери и скрестила руки на груди.
— Прежде всего, могу я поинтересоваться, зачем ты пришел? Посторонние люди здесь не нужны, знаешь ли.
Иссики неумолимо покрутила пальцем передо мной. Ничего себе, никогда ее такой не видел. Благодаря особому отношению ко мне как бывшего, так и нынешнего президента учсовета, я всегда заходил сюда без разрешения, хотя действительно существовало правило о недопуске в эту комнату посторонних. Вот его-то и использовали против меня.
Иссики вела себя весьма раздражающе даже для своего уровня, но при этом в ней чувствовалась сила. Мне придется быть откровенным, иначе никогда ее не обойду.
— Я пришел помочь.
— Тебе нам помочь нечем.
— Э-э-э…
Иссики подошла ближе и развела руки в стороны, показывая, что не собирается сдаваться. Но затем поняла, что то же самое верно и про меня.
— Так ты… уже знаешь про ситуацию с выпускным?
— Да.
Немного помолчав в явном затруднении, Иссики еще раз оглянулась на дверь, а потом отошла на пару шагов, жестом велев следовать за ней. Видимо ей не хотелось, чтобы Юкиносита услышала что-то из нашего разговора.
Могу ли я просто ее проигнорировать и направиться сразу внутрь? Но стоило попытаться, как Иссики, только того и ждавшая, схватила меня за руку и потащила прочь.
Выбора не оставалось и мне пришлось следовать за ней. Пройдя чуть дальше по коридору, мы оказались в районе перехода из основного здания в клубной крыло. Здесь стояла скамейка, на которой ученики могли передохнуть между уроками, но сейчас было слишком поздно, чтобы кто-то на ней прохлаждался.
Только теперь Иссики соизволила меня отпустить, и я принялся поправлять рукав, который она смяла. Нельзя же так запросто меня за руку хватать, мне сразу не по себе становится.
— Слушай, я уважаю твое желание помочь, я даже очень этому рада, но… — Иссики взяла паузу и, прислонившись спиной к оконному стеклу, пару раз моргнула. — Но я не могу тебе позволить в этом участвовать. Если конкретно, я не могу тебе позволить с ней встретиться.
— Почему? — Спросил я, садясь на скамейку.
— Я считаю, что если вас вот так сразу столкнуть, то все станет только хуже. Возможно, будет лучше немного подождать.
— Ну, быть может ты права.
Не сложно догадаться, откуда у нее взялись такие мысли. Иссики присутствовала при нашем с Юкиноситой споре. Она явно беспокоится и есть из-за чего.
— Да ладно. Я ней толком поговорю.
— ТЫ С НЕЙ ПОГОВОРИШЬ ТОЛКОМ. У-у-у, сам-то веришь в это?
Иссики с сомнением посмотрела на меня, удивленно изогнула бровь и что-то фыркнула. Что это за уровень недоверия?
— К-конечно верю. Я все обдумал и знаю, как завести разговор.
Если приплести созависимость, то разговор точно пойдет не в ту сторону. Поэтому лучше всего просто говорить по существу подготовки к выпускному. Тогда разговор пройдет в конструктивном ключе. Но почему Иссики все еще сомневается?
— Знаешь, как завести разговор. Не могу сказать, что верю в это.
— Да, плохо, когда тебе не доверяют.
Доверию ко мне взяться неоткуда, это очевидно.
Иссики немного постояла, ничего не говоря, словно стараясь что-то для себя понять.
— Слушай, ты опять ударяешься в гиперопеку. — Сказав так, она подошла ко мне и, поправив юбку, уселась рядом, направив взгляд на что-то за окном. — Я знаю, что Юкиносита делает все, что в ее силах и понимаю, как она себя чувствует.
— Да, верно.
Возможно, Иссики на самом деле права и когда кто-то собирается справиться с делом в одиночку, то для остальных лучшим решением будет отойти и не мешать.
— Но ты все равно собираешься ей помочь?
Иссики слегка покосилась на меня, проверяя мою реакцию на ее вопрос. Детский жест, но все равно милый, даже дополненный серьезным взглядом.
— Собираюсь.
Пусть я не могу смотреть также серьезно своими гнилыми глазами, но уж голос-то меня не подведет.
— Даже если… твоя помощь не принесет ей какой-то пользы? — Осторожно спросила она.
— Прежде всего, я никогда не совершал поступки ради чьей-то пользы. Я просто поступлю, как обычно поступаю…
— Поступишь, как обычно…
Я согласно кивнул, а Иссики опустила голову, отвернувшись от окна.
Результат всегда был один и тот же. Как бы я не поступал, выходило совсем не идеально. Этот бесконечный цикл ошибок длится же год и моими извинениями ничего не исправить.
— Честно говоря, мне не кажется, что Юкиносита примет твою помощь.
— Действительно…
— Скорее всего, тебя жестоко отвергнут — Добавила Иссики, подвинувшись поближе.
— Скорее всего.
— И ты все равно хочешь ей помочь? — Иссики подвинулась совсем близко.
— Конечно, я ей помогу.
— Ого! Но зачем?
— Зачем мне ей помогать?
Неужели мое намерение ее настолько потрясло? Последний вопрос был не совсем приличный.
— Прежде всего, разве не ты сама просила меня о помощи?
Иссики на мгновение замерла, а затем резко подалась назад и замахала руками.
— Т-ты что же?! Ради меня все это делаешь?! Т-ты тайно в меня влюблен, несмотря на все мои отказы, несмотря на твое доброе ко мне отношение, несмотря на то, что я вовсе не не люблю тебя, но сейчас не самое подходящее время, так что давай отложим до лучших времен и мне очень за это жаль.
— Вот это другое дело. Не совсем в твоем стиле, но и так сойдет.
— Так себе комплимент. И со стилем-то что не так?
Иссики мое замечание не обрадовало, но именно такой реакции я от нее и ждал.
— Я не против, если ты решишь прикрыться мной. — Добавила она с непроницаемым лицом.
— Плохое прикрытие, и проблема совсем не в нем.
Иссики проигнорировала мою поправку и продолжила говорить о своем.
— Но давай еще раз посмотрим правде в глаза. Юкиносита такое оправдание все равно не примет.
— Само собой. Но ты, по крайней мере, подтвердишь свою репутацию и ввернешь парочку приличных замечаний при нашем разговоре.
— М-м-м… не очень-то хочется. Да я попросту не смогу.
— Не сможешь? Ты ни секунды не раздумывала.
Стоп, она только что сказала, что не хочет? Я ведь не ослышался?
— Если девушка приняла решение, то ее не переубедить. — Гордо заявила Иссики. — А если решение чье-то еще, то можно поступить по-своему. Ну, или вовсе сделать вид, что обо всем забыли.
— И ты еще собой гордишься, судя по всему…
Лукавит она, сдается мне. Либо же это моя вера в то, что так может поступить кто угодно.
— Справиться с Юкиноситой будет непросто, как ни крути. — С беспокойством продолжила Иссики.
— Самой собой.
Это не просто какая-то девушка приняла решение, а Юкиносита. С ее решением поспорить будет куда как сложнее. Основываясь на годичном опыте общения с ней, могу предположить, что она не позволит себе просто так отказаться от своих слов.
— На этот раз она очень обо мне заботится, так что я считаю, что должна тоже ее поддержать — Подвела она итог. — Поэтому я не могу заставить себя переубедить ее. Мне жаль.
Навесив лучшую из моих возможных улыбок, я предложил ей лишний раз не переживать и Иссики с кивком согласилась.
Должен признать, что Иссики Ироха куда более надежный человек, чем я привык о ней думать. И мне жаль, что я пытался втянуть ее в такие мутные дела.
Все-таки, мне нужно справляться самому.
Так что же мне ей сказать?
Она сама по себе сплошная проблема, но этом плане я ничуть не лучше, а с некоторых сторон так и вовсе куда как хуже.
— …
Я продолжал размышлять, а Иссики молча смотрела на меня.
— Что?
— Нет, ничего. Просто думала, какой ты настойчивый.
— А… ну… да.
Такой прямой комментарий, что я не знаю, что ей на него ответить. Иссики медленно брела за мной, пока не догнала и не заглянула мне в глаза.
— Но зачем? После того, как Юкиносита от твоей помощи отказалась. После таких слов от Харуно. Зачем заставлять себя? Разве не лучше будет держаться от таких проблем как можно дальше?
С каждым новым вопросом Иссики подходила все ближе и ближе, тем самым не давая мне ни шанса на ответ. Даже если бы она стояла на месте, сомневаюсь, что сумел бы сказать что-нибудь уместное. В конце концов, она загнала меня к скамейке, в которую уперлись мои ноги.
— Причин хватает… — Сказал я, избегая смотреть на нее.
— Ответь без этих твоих шуточек.
Иссики схватила меня за галстук и повернула мою голову к себе. Не имея возможности отвернуться, я был вынужден разглядывать ее губы и глаза
— Я серьезно говорю, причин хватает, просто мне сложно четко их сформулировать.
— Так скажи расплывчато.
Она не оставила мне возможности прикрыться ничего не значащими фразами, отмолчаться тоже не выйдет. Но что же мне теперь ей сказать? Меня одолевают чувства, которые не так-то просто передать словами. А что еще хуже, их можно трактовать весьма широко. Такое вот непонятное и неопределенное явление. Какие бы слова я не использовал, получится не совсем точно, а чем больше будет слов, тем больше станет расхождение с правдой.
В общем, я не приму описание моих чувств одним простым предложением. До сих пор я придумывал всякие отговорки, вроде приплетания к делу моей сестры или упования на то, что просто выполняю возложенное на меня поручение. Даже сейчас я пытаюсь прикрыться просьбой Иссики.
А вот сама Иссики ждет от меня куда больше правды, я это по ее глазам вижу.
— Ну, говори.
— Я должен отвечать за свои поступки.
— Отвечать… Хм.
Иссики тихо повторила за мной и чуть наклонила голову. Что, я высказался слишком туманно? Затем она снова посмотрела на меня, всем своим видом предлагая продолжать.
Кивнув, я принялся подбирать следующие слова, чувствуя, что затянутый Иссики галстук мешает дышать.
— Мы утонули в созависимости. В целом, все стало так сложно во многом из-за меня. Теперь я должен разгрести хотя бы свои собственные проблемы, а не вообще всё. В общем, примерно так, как я всегда делал.
Стоило мне договорить, как Иссики отпустила мой галстук.
— Ха-ха… Знаешь, это было совсем не то, чего я ждала. Э-э-э… у тебя галстук перекрутился, извини.
— Да ладно, он давно почти таким и был.
Иссики продолжала считать себя виноватой за это и бормотала всякие извинения, пытаясь вернуть галстук в приличное состояние, от чего меня пошатывало.
— А сможешь сказать то же самое Юкиносите? Так, чтобы она с этим согласилась? — Спросила вдруг она.
Ответить достаточно быстро я не смог и Иссики снова затянула галстук, принуждая меня говорить.
— Смогу. — Сказал я, чувствуя, что разговор и Иссики положительно на меня влияет, успокаивая растревоженные чувства. — С тем, чтобы она согласилась, конечно, сложнее.
— Хм… сколько же с вами проблем. Для меня Клуб добровольцев всегда был большой поддержкой. Постарайся, чтобы все закончилось хорошо.
Иссики пошла обратно, поманив меня за собой. Похоже, мне все-таки будет позволено войти в комнату учсовета.
* * *
Стоило войти следом за Иссики в комнату учсовета, как в нос ударил запах какого-то освежителя воздуха. Запах этот сильно отличался от того, к чему мы привыкли в комнате Клуба добровольцев.
Сама по себе комната учсовета была совсем небольшой и потому разнообразные предметы, находившиеся в ней, бросались в глаза, подчеркивая долгую историю нашей школы. В центре комнаты было расчищенное от посторонних вещей место, где перед белой доской, на которой были сделаны записи красным, синим и черным маркерами, стояла Юкиносита.
Судя по отсутствию других членов учсовета, Иссики и Юкиносита остались обсуждать дальнейшие действия только вдвоем.
— О, Хикигая.
— Угу.
Юкиносита вела себя так, словно ничего не случилось, словно на нее ничего не давило.
— Иссики, давай ненадолго прервемся.
С этими словами Юкиносита перевернула доску другой стороной, и, оставив ее так, пошла заваривать чай, включив для начала чайник. Все это напоминало дни, что мы проводили в клубе.
Когда вода закипела я, повинуясь невысказанному приказу Юкиноситы, уселся в кресло, стоявшее недалеко от доски. Иссики же прошла за стол президента, кресло которого было куда как роскошнее того, что занимал я.
Вскоре передо мной появилась чашка с чаем, но не из числа тех, из которых мы пили в клубе.
— Так ты уже слышал?
Юкиносита не конкретизировала свой вопрос, но тема разговора была и так ясна.
— Да, слышал. Мы с Юигахамой узнали.
Юкиноситу это удивило, но она быстро собралась и снова приняла совершенно спокойный вид.
— Вот как…
— Я уже поговорил об этом с учительницей Хирацукой. Сама-то что думаешь? Если я могу быть чем-то полезен…
— Нет, не стоит. — Перебила меня Юкиносита и сделала небольшой глоток из своей чашки. — Мы уже работаем над контрмерами.
В противовес теплу от чашки, согревавшему мои руки, наш разговор начался прохладно. Иссики это явно беспокоило, и она то и дело начинала ерзать, поглядывая на меня с намеком на более вежливое общение.
Но погоди-ка минуту, вести приличествующий разговор не так-то просто. Нужно думать о том, что и когда говорить, нужно иметь смелость сказать некоторые вещи. Вот и моя попытка обсудить планы была отвергнута на корню. Я опыта диалога в таких условиях не имею.
Сделав еще пару глотков, я пытался понять с какой стороны теперь зайти. Теплота чая понемногу начинала спадать, мой язык ее едва чувствовал.
— И что собираетесь делать? — Осторожно спросил я.
— Мы думаем, как пересмотреть первоначальную идею. — Ответила Юкиносита, глядя на меня так, словно пытаясь на что-то спровоцировать. — Каких-то других планов у нас пока нет.
Пересматривают они… Учитывая сколько всего было написано на доске и то, как Иссики сейчас смотрит на Юкиноситу, новые идеи у нее определенно есть, просто со мной ими она делиться не хотят.
Да и то, как она перевернула доску при моем появлении, дает понять, что не стоит пытаться выбить из нее информацию.
Возможно, стоит походить вокруг, да около, иначе попросту увязну.
— Так именно сейчас есть что делать? — Задал я следующий вопрос, глядя на Иссики.
— Именно сейчас — нет…
Отвечая, Иссики старалась не смотреть ни на меня, ни на Юкиноситу. Не возьмусь гадать, врет она или нет.
Но посмотрите на отсутствие остальных членов учсовета и на бардак в этой комнате. Не похоже, что они считают, будто нам есть куда торопиться.
— Так вы хотите сказать, что незамедлительных действий предпринимать не надо?
— Конечно, мы ведь сами узнали обо всем буквально сегодня.
В голосе Юкиноситы не слышалось тревоги, как можно было ожидать. Возможно, она тоже сделала выводы из желания школы заставить нас самостоятельно все отменить. Мне кажется, что у нее сейчас схожий с моим взгляд на происходящее, а раз так, то я смогу понемногу повести разговор в нужном направлении.
— Но продумать контрмеры лишним все равно не будет, разве не так? — Задал я следующий вопрос Юкиносите. — В конце концов, можно попросту проигнорировать требование школы, если больше ничего не останется.
Если школа хочет, чтобы организаторы сами все отменили, то это можно трактовать, как делегирование окончательного решения в их руки, а решение это не обязано совпадать с чьими-то желаниями.
При этом школа не станет отдавать прямой приказ, ограничившись полунамеками, что оставляет еще больше пространства для маневра.
— Я предпочту по возможности не идти на такой риск.
— Просто не соглашаться с требованиями может оказаться недостаточным. А вот двусмысленности как раз сработают.
— Это я понимаю, но использую их только как повод для начала диалога.
Видимо, Юкиносита считала, что такой способ сработает только один раз. А если выпускной захотят сделать еще раз в будущем, то снова встретят противодействие, уже куда более серьезное.
Сейчас мы можем организовать и провести мероприятие без участия родителей, не на территории школы, с каким-то деталями, выходящими за любые рамки. Нам это нужно?
С другой стороны, понимание этого может склонить родителей к переговорам, даже если мы на самом деле ничего чрезмерного не сделаем. Будет непросто, но достаточно эффективно.
Встав с кресла, я пошел к доске и перевернул ее. Юкиносита вздохнула, но не стала пытаться остановить меня.
Как и ожидалось, там оказались все их планы, дополненные планами по корректировке выпускного. Дискуссия, судя по всему, была весьма бурной. По надписям, явно сделанным двумя разными людьми, можно было как-то отследить ее направления.
Те из них, что были записаны ровно по горизонтали и в большинстве оканчивались знаками вопроса, явно принадлежали Юкиносите. Записи Иссики же можно было опознать по огромным восклицательным знакам.
Дальнейшие мои выводы говорили, что они формировали каждая по идее, а потом комментировали друг друга, стараясь найти тем самым наилучший вариант.
— Так это и есть ваши предложения?
— Точнее будет сказать, что это мои уточнения идей Юкиноситы и ее критика моих идей. — Ответила мне Иссики.
— Вот как? Вижу, вы конструктивно подошли к делу.
Когда находитесь в тупике, стоит рассматривать самые разные пути решения проблемы. Здесь они, по меньшей мере, смогли выстроить нормальную дискуссию, но простое признание предложений не подходящими, не выведет их из тупика.
Для движения вперед нужно провоцировать конфликт. Если задавать вопросы, на которые можно ответить только «да», либо «нет», то ни к чему не придешь.
Так что же они решили?
Хм? Мне сложно разобраться в этих записях. Понять их с нужной точностью мог только тот, кто это написал.
— Так что решили-то?
— Так… то, что обведено красным.
По наводке Иссики я еще раз осмотрел доску и действительно нашел подходящее место.
Шикарность, безопасность, ограничения дресс-кода, поддержка и руководство, официальный контроль, фоточки под запретом! Круто!
Такие вот дела.
— Хм… ну, я вроде понима… нет, погодите, я вообще не понимаю, что здесь предложено.
Что это за игра в слова? По отдельности я их знаю, но не в совокупности. На что я вообще смотрю?
Обернувшись, я посмотрел на авторов записи, надеясь на пояснения.
— Я как раз организовывала наши выводы, когда ты пришел. — Сказал Юкиносита, глядя на то, как покачивается чай в чашке.
— А-а-а… извини, что помешал.
Не было похоже, что Юкиносита меня в этом винит, она только констатировала факт. После моих извинений она качнула головой, давай понять, что не стоит беспокоиться.
— Так что это все значит? Я ничего не понимаю. — Спросил я, чтобы увести нас с неприятной темы разговора.
На этот раз в некотором замешательстве оказалась Юкиносита.
— Как я говорила, мы… пересматриваем первоначальную идею.
Сказав так, она опустила голову и замолчала. Ну, да, понимаю. Она не хочет, чтобы я участвовал и потому не собирается что-то пояснять.
Остается обратиться к другому члену команды. Ироха, прошу вас.
— Ну… если по-простому… — Неохотно заговорила Иссики, когда я на нее покосился. — Мы пытаемся сделать так, чтобы все выглядели прилично… Я правильно сказала?
— Мы хотим ввести ограничения, позволяющие избежать слишком экстравагантной одежды или чего-то неприличного. — Пояснила Юкиносита, когда Иссики обратилась к ней за поддержкой. — Когда решим, какие именно ограничения нужны, составим каталог на основе предложений магазинов, предлагающих прокат костюмов.
— Ага…
Заранее оговоренные требования к внешнему виду исключат неприятные неожиданности, тем более, что большинство учеников действительно возьмет одежду напрокат. Но все-таки не все.
— А что с теми, кто захочет одеться во что-то свое, а не брать напрокат?
— Если большинство учтет наши замечания, то остальные не захотят как-то выделяться на их фоне. — Иссики указала на обведенные слова.
— Почти что круговая порука.
— Мы не думали об этом в таком смысле.
Мое замечание совсем не обрадовало Иссики. Но разве я не прав? Меня все равно терзают сомнения в реализуемости их задумки. Не важно какой сейчас год на дворе, всегда найдется кто-нибудь, кто не захочет быть одним из толпы и решит, что у него есть свой собственный путь и он будет по нему идти, выделяясь среди жалких плебеев. Ведь ночь так коротка!
— Если все соблюдут дресс-код, не найдется пара-тройка тех, кто решит этим воспользоваться и лишний раз привлечь внимание? О них потом вся школа говорить будет.
— Мы рассматривали такую возможность и уже знаем, что с ними делать.
Юкиносита не стала юлить, но и по существу не ответила. Впрочем, записи стали чуть яснее и пролили для меня свет на их мысли.
— Думаете, все подчинятся запрету на выкладывание фотографий в соцсети?
В подтверждение своих слов я пару раз постучал по соответствующей надписи, которая была на удивление маленькой. Они все-таки и сами сомневаются?
— Даже если нет. — Тяжко проговорила Юкиносита. — Будет лучше закрепить соответствующий запрет официально.
— Тогда отвечать будут те, кто сознательно нарушил правила. Не дети уже, в конце концов. — Согласилась с Юкиноситой Иссики.
Пусть выпускники старше нас на год и существует стереотип, что по достижении восемнадцатилетия все считаются взрослыми, но в случае каких-то проблем на организаторов в любом случае падет часть обвинений.
— Понятно, что простой запрет на выкладывание фотографий вызовет только разочарование. — Сказала Юкиносита, пока я продолжал размышлять. — Поэтому мы думаем нанять фотографа, после чего желающие смогут выкупить фотографии, какие захотят.
— А-а-а, теперь понимаю.
На этот раз до меня дошло, и Иссики этому несомненно обрадовалась. Соглашусь с ними, девушки особенно будут рады заполучить подобные фотографии. Нанять фотографа тоже не станет проблемой. Тем более, на прошлых школьных мероприятиях, наподобие спортивного фестиваля, фотографирование также было под запретом. Практика приглашать фотографа на значимые события существовала и в эре Сёва[7], так что родители должны счесть это вполне приемлемым.
Может даже случиться что-то неожиданное, например, кто-нибудь захочет выкупить фотографию понравившейся девушки и это будет замечено друзьями. Мигом начнутся сплетни и несчастный парень будет отвергнут, даже не успев признаться. Если родители сами попадали в такую ситуацию, то их взгляды на фотографов могут оказаться не самыми лучшими.
Эх…
Но пусть так, правила будут заранее всем известны и ответственно за их не соблюдение тоже не станет неожиданностью. Недовольных можно будет убедить, подробно описав им преимущества такого подхода. План действительно вполне жизнеспособный. Пусть ученики повозмущаются, но вот родители наверняка его поддержат. По меньшей мере, учсовет покажем им, что ему есть, что противопоставить.
— Я понял… хороший план.
— Спасибо.
Я коротко одобрил идею, продолжая изучать доску, и Юкиносита не менее коротко ответила. Пусть это только поверхностное описание, но даже так нельзя не признать, здорово, что они сумели быстро сориентироваться.
— И какие, по-вашему мнению, у нас шансы убедить школу? — Спросил я, постукивая по доске пальцами.
— Не слишком низкие. — Непоколебимо ответила Юкиносита, пока Иссики выглядела недовольной. — Мы учли их реакцию и то, как они могут повести себя в дальнейшем.
— Ну да, понимаю. Они одобрят то, что их тревоги приняли во внимание… ну… так должно быть в нормальных обстоятельствах.
Вот только я понимал, что на этот раз все будет совсем не так просто. Обстоятельства, в которых мы оказались, совсем не такие простые, как в каком-то из прошлых случаев, с которыми мы имели дело.
Родители выдвигали свои требования не для того, чтобы мы учли их в финальном проекте, а только чтобы все напрочь отменить. Им не нужен выпускной, не нужна работа организаторов, как таковая. На какие бы компромиссы мы не пошли, шансы на их одобрение останутся минимальными, потому что в них не хватает одного элемента, которым Юкиносита обладать не может, или, точнее, не может даже попытаться его получить.
Здесь-то я и вступаю в игру.
Я наблюдал за реакцией Юкиноситы, стараясь подгадать момент, когда будет уместно перейти в другой части нашего разговора. И сейчас этот момент настал. Иссики тоже это поняла и осторожно мне кивнула.
— Юкиносита, мне нужно кое-что еще с тобой обсудить.
Юкиносита казалось буквально шокированной моими словами.
— Ладно, я пойду, пока прогуля…
Иссики, правильно истолковав положение, направилась к выходу, но была тут же остановлена.
— Это же все равно относится к выпускному? Тогда Иссики будет лучше тоже послушать.
— А-а-а… вот как.
Иссики оказалась в затруднительном положении, и я дал ей понять, что все в порядке, и она может остаться. После этого она уселась обратно в президентское кресло, все равно выглядя неважно.
Не сомневаюсь, Юкиносита не хочет видеть меня среди участников подготовки к выпускному. Скорее всего, она вообще не хочет со мной разговаривать, потому и попросила Иссики остаться, в надежде, что это создаст мне дополнительные трудности. Но даже теперь я должен держаться за свое.
— Могу я помочь вам с подготовкой?
Глаза Юкиноситы были так широко распахнуты, но затем она опустила голову, и будто что-то собралась сказать. Если я так и буду ждать, когда она решится ответить, то наверняка только получу решительный отказ. Так что мне оставалось только не давать ей собраться с мыслями.
— Я не думаю, что в твоих предложениях есть какие-то критические промашки, но и шансов на успех они не добавляют. Поэтому полагаю, что нужно представить какую-то альтернативу. Первоначальная идея была фактически отвергнута, значит, нужна третья и даже четвертая.
Продолжая говорить, я понял, что это совсем не тот толковый разговор, о котором я пытался убедить Иссики, но если остановлюсь, то на этом все и закончится.
— Если все зашло так далеко, я не собираюсь перехватывать инициативу. Я готов действовать по твоим указаниям, можешь рассматривать меня как человека, стоящего в стороне и вставляющего иногда свою пару слов. Иссики и остальные этим ведь и занимаются? Вот и я буду делать то, что всего делал.
Юкиносита закусила губу и молча меня слушала, не выглядя ни разозленной, ни огорченной, скорее она пыталась заглушить свои чувства.
Именно так всегда и было.
— Если дело в…
— В итоге я опять положусь на тебя. — Перебила меня Юкиносита. Она говорила спокойно и уравновешено, но каждое слово отдавало в моей груди, словно душа меня. Затем Юкиносита поглядела на меня, словно мама, смотрящая на заигравшегося ребенка и пытающаяся его переубедить. — Вот поэтому я хочу это изменить, как и сказала моя сестра. Ты сам это знаешь, не так ли?
— Я… да, знаю.
Понимая это, мне не оставалось ничего, кроме как отвести глаза.
Созависимость.
Должно быть, под это определение попадал не только я, но и сама Юкиносита. Поэтому она отказывается оставлять все так, как было прежде и хочет исправить ошибки, стать независимой. Пока я сам не могу спросить себя правильно все это или же нет, и продолжаю приукрашивать реальность какими-то неопределенными словами.
— Я… должен отвечать за свои поступки. Дело не в том, кто именно ошибается.
Стараясь тщательно подбирать слова, я смотрел в глаза Юкиносите, но боль в них заставила меня отвести взгляд. Видя такое ее лицо я не мог заставить себя продолжать.
Но если я сейчас промолчу, то возможно никогда не получу второго подходящего шанса. Сам же знаю, насколько ненадежный я человек. Мне надо донести до нее свои соображения, даже если сделать это крайне сложно.
— Конечно, я могу просто отойти в сторону и ничего не делать. Но от этого ничего к лучшему не изменится. Если то, как мы поступали раньше, было неправильно, значит нужно изменить свое поведение, изменить мысли, изменить подходы друг к другу.
Могут ли мои слова звучать лучше? Я продолжал крутить их в голове, заставляя принимать другие формы, но монстр рациональности, живущий внутри меня, продолжал скалить свои клыки, облачая готовые сорваться с языка слова в некие двусмысленные формы, весьма далекие от того, каким я хотел их видеть.
Прежде чем я снова стал себя контролировать, ладони вспотели и оказались сжатыми в кулаки, а мне пришлось вытирать их о брюки.
Донес ли я до нее свои мысли в нужном виде?
— Так что… не важно, чем в итоге все закончится, я хочу сам отвечать за свои поступки.
Нет, впрочем, это и не важно.
— Поэтому… я действительно хочу… помочь тебе.
Буду ли я теперь доволен тем, что сказал? Удалось ли мне донести до нее свои желания? Понимая, что лежало за этими словами, я не мог заставить себя посмотреть ей в глаза.
— Спасибо, но хватит об этом, ты достаточно сказал.
Голос Юкиноситы походил на снег, падающий ночью. На красоту, которая вот-вот исчезнет, но перед этим притягивает к себе любое живое существо в этом мире.
— Прежде всего, это моя вина, что ты и Юигахама вынуждены доделывать все за мной. — Продолжала говорить она, разбивая ледяную тишину. — Поэтому мы оказались там, где мы есть и если я не разгребу все сама, то мы так и не сдвинемся с места. Отвечать за свои поступки должна я.
— Нет, я тоже.
Но Юкиносита только медленно помотала головой.
— Слушайте, могу я уточнить, сколько еще вы собираетесь ходить вокруг, да около? — Перебила нас Иссики, в чьем голосе читалось явное раздражение.
Ни я, ни Юкиносита не могли ответить ей, поэтому продолжали молчать. Сколько бы мы ни разговаривали, ни обсуждали проблему, наши точки зрения оставались подобны параллельным линиям, не сходясь ни при каких обстоятельствах. Зная об этом, мы решили не продолжать, ограничиваясь глухим молчанием.
День подошел к концу, а я так и не донес до нее то, что хотел донести. Что толку, если мы не можем даже поговорить друг с другом? А если бы и смогли, слова снова и снова оказываются не те. Так продолжается весь год.
Идея необходимости достижения взаимопонимания через разговор, не более чем проявление самонадеянности. Но идея достижения взаимопонимания без общения друг с другом вообще бессмысленна.
Поэтому мы всегда должны думать о том, что говорим, иначе будем безостановочно болтать о всякой ерунде, тщательно обходя действительно важные вещи.
Можно ли вообще передать эти чувства словами, тем более что я далеко не эксперт в разговорах?
— Я понял. Больше эту тему поднимать не буду. — Сказал я громко и четко, краем глаза отмечая, как Иссики разинула рот.
Юкиносита улыбнулась и кивнула, явно испытывая облегчение. Я же ждал, что все этим закончится с самого начала, но нельзя же было сразу так и сказать, без должной подготовки.
— Но это не значит, что я не стану играть против тебя. — Добавил я с ухмылкой.
— Чего? — Тут же переспросила Иссики.
Юкиносита тоже удивилась, но тут же прикрыла глаза, сохраняя спокойствие. Она поняла, что я пытался этим сказать?
— Не так уж сложно догадаться, что произойдет, когда наши мнения разойдутся. — Саркастично добавил я.
На эту мысль меня натолкнуло рассуждение учительницы Хирацуки о ситуации, когда сталкиваются идеалы двух героев. Если я не могу объясниться словами, то сделаю так, чтобы меня поняли через действия.
— Я не только что узнал о проблемах с выпускным и меня несколько беспокоит перспектива его отмены. При этом и твои предложения не кажутся мне однозначно выигрышными, так что я создам что-нибудь свое.
— Ты сейчас серьезно?— Уточнила Юкиносита и я кивнул в ответ.
Даже если это мое эгоистичное решение, оно даст мне возможность иметь отношение к организации выпускного. Если же я отступлю, то смогу только поставить крест на всех отношениях с ней, выстроенных за время пребывания в Клубе добровольцев. Я должен доказать, что эти отношения — не только созависимость.
Только приняв это, мы сможем двигаться дальше, к чему-то более правильному.
— Наше соревнование не закончено и мы не обязаны следовать примеру друг друга. Раз так, поступим каждый по-своему.
Однажды Юкиносита сказал мне примерно то же самое, и я уверен, что она об этом не забыла, иначе не стала бы сейчас так нервно реагировать.
Я ждал от нее какой-то другой реакции, но она выдавила из себя только пару вздохов. Но идею и принципы соревнования никто не корректировал и к нынешней ситуации они вполне подходят.
— Полагаю, пусть будет так. — Сказала Иссики. — Если выпускной в итоге состоится, то, как именно мы этого добьемся, не так уж важно.
Равнодушие в словах Иссики вогнало Юкиноситу в еще большую растерянность. Комнату окутала тишина и она стала для меня именно тем ответом, что я искал. Казалось бы, можно просто проигнорировать мое замечание о соревновании, если бы только не соревновательная черта ее характера. Да, Юкиносита Юкино не так уж проста.
— Не стану врать, будто мне было нужно ваше одобрение, просто решил поставить в известность.
Это не переговоры, я просто уведомляю о начале войны и Юкиносита достаточно умна, чтобы об этом догадаться. По выражению лица читалось именно это. Затем она перестала кусать губу и задумалась.
Некоторое время тишину нарушало только наше дыхание, но это был только перерыв перед следующим раундом.
— Если дело в…
Она замолчала на полуслове. Хотела поначалу сказать что-то другое? Но стоило мне податься вперед, чтобы просить продолжать, как Юкиносита открыла глаза и снова приобрела невозмутимый вид. Словно замерзшее голубое пламя, красивое, но едва ощущаемое.
— Проигравший выполняет желание победителя... В этом-то все дело, да?
— Да, именно так. — Твердо ответил я, глядя ей прямо в ее бледно-голубые глаза, в которых не осталось ни следа растерянности.
Давно она не вгоняла меня в дрожь, я сразу вспомнил множество наших прошлых разговоров. От того, что мы вернулись к былому хотя бы так, стало гораздо легче и напряжение полностью улетучилось.
— Чего вы здесь устроили? Гадость какая. — Пробормотала Иссики, большую часть времени просто нас слушавшая.
— Вот не надо…
Я тут же ее осадил, и она потупилась, словно ребенок, которого отругали за неподобающие разговоры.
— Но правда же со стороны выглядело очень странно. И почему ты вдруг взял и решил все делать сам?
Иссики сделала совершенно неуместное замечание, но стоило мне показать её, как я недоволен, как Юкиносита вдруг фыркнула и засмеялась.
— Да уж, странно — это еще мягко сказано.
Как давно я не слышал такой беззаботный смех от нее и не видел такую чарующую улыбку. Иссики согласно покивала, показывая, что она все-таки была права. Такое их поведение заставляло меня буквально терять силу.
— Ну, вы…
— А-ха-ха… кхм… Что ты, это всего лишь шутка. Но напоминание правильное, все началось именно в тот день. — Юкиносита убрала улыбку с лица, хотя в ее глазах все равно виднелась радость, и провоцирующее посмотрела на меня. — Итак, подведем итог. Мы оба идем к одной цели, поступая при этом так, как считаем нужным. Победитель получает право требования к проигравшему. Все верно?
— М-м-м… да.
Я не возражал и Юкиносита удовлетворенно кивнула. У меня чуть челюсть не отвисла от того, какой самодовольной она теперь выглядела.
— Что-то не так? — Спросила Юкиносита, заметив мое странное поведение.
— Ничего. Просто удивлен, что ты действительно приняла вызов.
Ответив, я бросил взгляд на Иссики, стараясь убедиться у нее, правильно ли я все сказал. Но она пребывала в некотором непонимании относительно нашего соревнования и потому всем своим видом показывала, что она к происходящему отношения не имеет.
— В этом нет ничего столь уж невероятного. — Проговорила Юкиносита, но не стала пояснять ничего конкретного.
Что тут у нас? Загадка? Отгадать ее будет не так-то просто. Но стоило мне задуматься, как Юкиносита с видом победителя, словно дразня меня, сама все раскрыла.
— Разве ты не помнишь? Я ненавижу проигрывать.
С 1926 по 1989, т.е. когда нынешние родители сами были школотой
