Зимние холода меня почти не беспокоят.
Я никогда не покидал родной город и потому давно к ним привык. К тому же зима в Тибе не представляет собой что-то особенное.
Будь то сухой воздух, холодный ветер или дрожь, постоянно меня пробиравшая, все это можно перетерпеть. Хотя порой и становится неприятно.
Вы, конечно, можете сказать, что я просто привык к мелким неудобствам, потому так и говорю. Но будь то жара или холод, вопрос их неудобства упирается в то, насколько они отличаются от обычной для этих мест погоды. Мне не с чем сравнивать, поскольку я не проводил зиму нигде, кроме Тибы.
Так и с теплом — не зная, что оно собой представляет, не разберешься в его источниках. К примеру, тепло — это когда вы дышите на свои замерзшие руки. Или когда ваш шарф и плащ с легким шорохом трутся друг об друга. Или попросту тепло от человека, сидящего рядом с вами.
Последний вариант меня почему-то пугал. Кстати, рядом со мной сидели Юкиносита и Юигахама. К вечеру в приморском парке кроме нас никого не осталось, а если поднять голову, то вдалеке можно было разглядеть высотки, в одной из которых жила Юкиносита.
Парк, в котором мы сидели, располагался недалеко от торгового квартала вблизи станции, а если пройти по главной улице, то окажешься в жилом районе. Несмотря на близость моря, благодаря множеству высаженных прямо в песок деревьев, морской бриз казался не таким холодным. Но людей вокруг совсем не осталось, и начинающийся снегопад не оставляли места теплу.
На календаре было 14 февраля. День, известный как День святого Валентина. А еще сегодня день, когда моя сестра — Комати — должна была сдавать вступительные экзамены в старшую школу. В завершение, сегодня был день, когда мы всей компанией ходили в океанариум.
Снег, что падал с утра, быстро таял, но его следы все же оставались на траве и деревьях.
Знаете ли вы, что снег может поглощать звук? На мой взгляд, такой его слой не способен на сколь либо значительное приглушение. Но все же мы сидели молча и просто смотрели перед собой.
Благодаря свету фонарей наши фигуры выделялись в окружающей темноте, а мне казалось, что раньше уличные лампы светили более бледно. Если же они и сейчас такие, то уверен, что от их света нам должно делаться холоднее.
Однако оранжевый свет, отражавшийся от снега, производил теплое впечатление, даже несмотря на то, что снег этот быстро таял. И это отражение создавало ощущение реальности. Ощущение, что все это не галлюцинация, что мы действительно провели этот день вместе.
Но хотя снег был доказательством реальности, он быстро исчезал. Если подставить под падающий снег руку — он растает. Если сделать из него снежок — скоро случится то же самое. Даже если не делать с ним ничего — не пройдет и дня как он исчезнет.
Возможно ли, что если погода остается такой же навсегда, то и снег останется лежать вечно?
Я продолжал думать о бессмысленных «если», но затем, содрогнувшись, отбросил эти мысли прочь. Ответ на них был дан давным-давно, когда в детстве я слепил снеговика.
Покачав головой, я встал со скамейки, краем глаза заметив красно-синий автомат для продажи напитков.
— Взять вам чего? — Спросил я Юкиноситу и Юигахаму.
Те быстро переглянулись и кивнули в ответ, после чего я пошел к машине, достав из кармана монеты.
Себе я по привычке выбрал кофе, а за ним — пару банок чая. Присев на корточки перед автоматом, я тихо раскладывал банки по карманам.
Последняя банка, попавшая мне в руки, оказалась неожиданно горячей, настолько, что едва не обожгла мне руку. Перебрасывая необычную банку из руки в руку, я размышлял о причинах, и стоило привыкнуть к ее температуре, как ответ нашелся.
Тепло, которое вы чувствуете, можно представить цифрами. Не приписывайте им лишнего значения — это всего лишь цифры. При этом мне есть, что сказать о тепле. Например, что разница между теплотой и высокой температурой не только в словах. Это я понял на собственном опыте.
Сравнивая тепло от банки кофе, купленной за сто йен, с теплом от сидения рядом с ними на скамейке, можно было сделать вывод, что второй вид тепла гораздо теплее.
Было у меня подозрение, что это тепло я больше ощутить не смогу. И все же, несмотря на желание остановить время на этом самом моменте, я продолжал идти обратно, не обращая внимания на жар в руке.
Место на скамейке, которое я недавно оставил, по-прежнему было пусто. И хотя понимал природу его тепла, я не мог заставить себя сесть обратно.
Так что же?
Это и есть правильное расстояние?
До сих пор ответа на такой вопрос у меня не было.
Теперь же, возвращаясь, я размышлял, правильно ли было всё случившееся ранее и можно ли мне сделать следующий шаг?
Чем запомнится прошедший год?
Тем, что я осторожно приближался к ним, аккуратно высчитывая собственный предел и с каждым разом подходя чуть ближе, при этом не забывая, что нужно помнить о некой черте.
Прежде я смело шагал вперед, выверяя каждое движение, когда замечал что-то особенное. Но теперь, когда оказалось, что я не понимал ничего, мои ноги просто отказались двигаться.
Еще один шаг. Даже полшага будет хорошо. Но нет, на этом я остановился.
Фонари освещали скамейку словно прожекторы, отбрасывая во все стороны тени. Глядя в никуда, я молча достал две банки с чаем и протянул им.
Этот жест смутил Юкиноситу и Юигахаму, но банки они взяли, поблагодарив меня. Я же, старался отдать чай так, чтобы не касаться их.
Отдав чай, я сунул руки в карманы, вдруг наткнувшись там на печенье, которое только что получил. К нему, конечно, еще никто не притрагивался, и больше его не стало. Вот и со счастьем также. Оно не изменяется так просто.
Но пусть печенья не стало больше, тот факт, что оно могло легко раздавиться, подействовал на меня угнетающе. Достав его из кармана и осмотрев, я убедился, что розовая обертка не повреждена
Успокоившись, я собрался убрать коробку обратно в карман, но меня остановил вздох Юкиноситы, смотревшей на печенье.
— Красиво. — С тоской в голосе проговорила Юкиносита, глядя на печенье, и неожиданно удивив этим Юигахаму.
— А… Ага! Столько времени потратила, чтобы найти коробку и походящую массирующую ленту!
— Массирующую? — Уточнил я. — И что же она массирует?[1]
— Маскирующая лента, сам ведь догадываешься, что она хотела сказать. В твоей голове множество бесполезной информации, хотя сам ты ей почти не пользуешься.
— Ты-то поняла, какую глупость сказала? Если я этой информацией воспользуюсь, то тут же буду втянут во всякие дружеские разговоры.
— Ну да, — усмехнулась Юкиносита. — Но для тебя одно только приветствие сойдет за дружеский разговор.
— Верно, вот поэтому я стараюсь их избегать.
— Хикки, неужели для тебя так сложно просто немного поговорить?!
Верно сказано, что имя человека соответствует его поведению. Я ведь совсем привык к тому, что Юигахама зовет меня «Хикки». А раньше просто игнорировал бы такое ко мне обращение. Или отвернулся бы, чуть покраснев, и пытаясь вяло возражать. Да, раз вспоминаю за собой такое поведение, значит и впрямь перестал пытаться что-то изменить и принял такое ее обращение.
Маскирующая лента… надо будет запомнить. Но я все равно не понимаю, что в ней такое особенное и почему ее надо было так долго искать.
— Маскирующая лента используется не только как малярный скотч, ее применяют и для украшения в дизайне. — Добавила Юкиносита, словно прочтя мои мысли.
— Точно! Их столько было! На любой вкус можно найти! Под любой случай можно упаковку соорудить!
Под слова Юигахамы я еще раз посмотрел на печенье. Действительно, при детальном изучении становится понятно о чем она говорит.
Коробка была перевязана золотой веревочкой, а на оберточной бумаге виднелись отпечатки собачьих лап. Хороший дизайн, ничего не скажешь.
— Я, конечно, не уверена насчет вкуса, но я старалась. — Добавила Юигахама, нервно смотревшая, как я продолжаю разглядывать коробку и решительно взглянула на меня, давая понять, что не шутит.
— Да, нисколько не сомневаюсь. — Ответил я без малейшего сарказма.
И пусть не попробовав, вкуса я не узнаю, но нисколько не сомневаюсь, что она приложила все усилия, на какие была способна, несмотря на все ее проблемы с готовкой. На этот раз она вложила в печенье всю свою душу.
А раз так, то и я скажу ей правду о результате без обмана и не пытаясь приукрасить.
— Пусть оно и не идеально, но я старалась, делая его. Ты ведь сам так говорил, Хикки?[2]
— Ты еще помнишь?
Глядя на улыбающуюся Юигахаму, я не мог не удивляться. У нее оказалась на удивление хорошая память. Сам я, конечно, тоже помнил, как говорил это.
Тогда я говорил совершенно искренне, но от этого не легче. Все равно смущает, что теперь мне напоминают о моих собственных изречениях. Ведь я готов сквозь землю провалиться, когда сам вспоминаю о них.
— Ну, я не то чтобы помню… — Засмущалась Юигахама и еще раз нервно рассмеялась. — Я скорее просто не могу забыть. Я тогда не ожидала такое услышать и…
Если она продолжит смущаться, то мне не останется ничего иного, кроме как последовать ее примеру!
— Ну, Хикки всегда говорит что-то неожиданное. Я уже привыкла.
— Да, при том, что ждут от него совсем другого. — Добавила Юкиносита.
— Вот-вот. — Тут же согласилась с ней Юигахама.
Эх, такие мысли могли бы держать при себе.
— А вот мне кажется, не я один такой. Разве про тебя нельзя сказать то же самое, Косясита?[3] — Сказал я, недовольно посмотрев на Юкиноситу.
— С чего бы тебе меня так называть?
— Угу, как при терапии животными.[4] — Припомнила Юигахама.
— Да, вроде того. Хотя я не уверен, превзошла она тогда ожидания или наоборот. — Я согласился с Юигахамой, которая продолжала сомневаться.
— Да, пожалуй… Я тогда думала, что она такая умная, но…
Ой, вот это нехорошо получилось. Если заканчивать фразу союзом «но», то выходит, что далее должно последовать нечто противоположное сказанному ранее. Юигахама явно собиралась сказать, что, несмотря на все свои умные мысли Юкиносита просто хотела поиграть с кошкой.
Промолчать и не говорить этого — тоже одна из форм доброты. И если мы станем давить на Юигахаму, она только сильнее будет упираться и делать вид, что ничего такого не думала. Поэтому я сам тоже оставлю свои мысли при себе.
Но, как оказалось, Юигахама как раз не смогла ничего удержать.
— Н-но… Юкинон иногда тоже поступает необдуманно!
Юигахама явно не собиралась на этом останавливаться, но натолкнувшись на взгляд Юкиноситы тут же сдулась.
— Ты, должно быть, ошиблась и собиралась это про себя сказать.
— В-вовсе нет! Вот когда мы в карты играли[5], я же думала как ходить.
— Мне кажется, тебе просто везло.
— А какая разница?! Удача тоже не просто так дается! У меня тогда был день рождения, так что мне просто должно было повезти. Так ведь и получилось…
Голос Юигахамы, в начале бодрый и радостный, быстро угас, и в конце она просто схватилась за голову. Пожалуйста, думай заранее, что может всплыть посреди казалось бы обычного разговора. Я сам думаю, что лучше сдохнуть, чем жить с памятью о том подарке.[6]
— Так тебе везло из-за дня рождения… — Вдруг пробормотала Юкиносита.
— А какая разница?! Я выиграла и это самое главное!
Должен согласиться, Юигахама права. Какая разница, как все тогда прошло, запомнится результат, а выиграла тогда именно она. Все остальное совершенно не важно. Этот позитивный настрой всегда хорошо влиял, что на меня, что на Юкиноситу, которая согласно кивнула.
— Что ж… выигрывать хорошо. —
— Снова за свое. Эта твоя манера «ненавижу проигрывать». — Сказал я, не задумываясь.
— Так говоришь, словно самому это нравится.
— Нисколько. Я всегда стараюсь побеждать.
Но меня уже не слушали.
— Стоит вспомнить теннис или дзюдо[7]. — Даже Юигахама уныло вздыхала в знак согласия с Юкиноситой. — Такие были планы, и какой вышел итог.
— Да я тогда столько усилий приложил, что чуть не надорвался. — Возразил я, видя, что мою роль в тех событиях недооценивают.
— Ну, повредил ты поясницу. — Почему-то рассердилась Юкиносита. — А к доктору сходить не пробовал? О последствиях незалеченной травмы думал?
— После такого беспокойства за него и я начну волноваться!
Юигахама тоже не осталась в стороне, а я, хоть и благодарен за заботу, предпочел бы, чтобы ее выказывали в тот момент, когда я пострадал, а не сильно после случившегося.
— Я ходил в больницу и даже сумел получить там освобождение от физкультуры. — Самодовольно ответил я, решив, что запоздавшее внимание лучше, чем ничего.
— Сумел что?! — Не поверила своим ушам Юигахама. — А я еще за тебя переживала!
Вот не верю я ей. Не переживала она в тот момент.
— Глупо, конечно, было. Но все равно весело, когда все участвуют. — Быстро добавила Юигахама, заметив мой укоризненный взгляд.
— Разве?
Я могу согласиться, что это было глупо, но к выводу о том, что было весело только потому, что мы все принимали участие, отнесусь скептически.
— Да. Вместе с Юмико, Хиной, Хаято, Саем, Комати… разве не здорово? Хотя бы как на летних каникулах.
— Летний лагерь Тибы?[8] Не уверена было ли это весело, но скучно точно не было. Помнишь?
— С нами еще учительница Хирацука была. — Заметил я, вспоминаю ту поездку. — Так что мы не сами по себе были.
— Ей-то самой наверняка весело было.
Я вполне понимал мысли нахмурившейся Юкиноситы. Учительница Хирацука всегда находит повод повеселиться. С нами тогда, кстати, был еще Тобе. Тобе, я помню твою просьбу, так что покойся с миром. Еще Тобе мог узнать от Хаямы обо всех моих странных поступках. Жаль, было бы лучше, знай о них только я сам.
В общем, летние каникулы оставили множество незабываемых воспоминаний, отдававших горечью в моем сердце.
Я не мог просто взять и забыть Цуруми Руми, потому что она была очень похожа на еще одного близкого ко мне человека.
На человека давят и ждут, что он вольется в общество, даже если само понятие «общества» будет расплывчатым. Это давление могло раздавить ее, во всяком случае, мне казалось, что на нее давить не следует.
Результат предпринятых мной действий назвать хорошим было сложно. Сама она может видеть случившееся в ином свете, но все же это тоже наши общие воспоминания.
Тем не менее, она еще не утратила надежду, даже зная, что все это ложь, и я со своей стороны надеялся, что все у нее получится. Даже если она будет желать, чтобы какие-то события остались только в ее собственной памяти.
— На фейерверки смотреть тоже было интересно.
Я машинально поднял голову, но, конечно, никаких огней на небе не увидел. Только непроглядную темноту.
— Фейерверки…
— Еще помнишь? — Чуть поддразнивая, спросила Юигахама.
— Ну, я тогда почти ничего не делал, но, да, помню.
Теперь все эти события стали частью наших общих воспоминаний.
Постепенно тихие смешки умолкли и дальше мы сидели в тишине.
— Те каникулы длились сорок дней, а я что-то помню только о нескольких из них. — Добавила Юкиносита, чтобы не молчать.
— С летники каникулами всегда так. Не успеешь оглянуться, как они уже закончились. Тем более, потом такое началось…
— Да, следующий триместр выдался бурным.
— Сами знаете, кто в этом виноват.
Вдруг мои мысли сместились на другого человека, и в голосе прорезалась неприязнь.
— Не стану комментировать. — Заметила Юигахама, явно старавшаяся избежать этой темы.
Она слишком добрая. В такой момент любой мог бы сыграть роль судьи и вынести высшую меру наказания. Следом за Юигахамой я заметил, что и Юкиносита хочет что-то вставить. Отлично! Она-то не станет размениваться на ненужную доброту.
— Вина в случившемся не только на Сагами[9].
— Ну вот, ты все-таки ее назвала.
— Сам начал. И вряд ли ты бы решился сам это сказать.
Мне оставалось только покачать головой, молча соглашаясь с ней.
— В тот раз совпало много разных причин.
Такая манера описывать случившееся делает его каким-то абстрактным, но и я и Юигахама понимали, к чему клонит Юкиносита. Будь то завышенные ожидания, эгоизм или банальное упрямство, все это и многое другое оказало свое влияние.
С другой стороны, каждый раз попадая в сложные ситуации, мы понимали друг о друге чуть больше. Это нужно, чтобы найти ответы на стоящие перед нами вопросы. Для каждого из нас эти ответы будут свои, но итоговый вывод должен оказаться одинаковым.
— В любом случае, график на триместр был очень плотный.
— Точно, потом сразу на экскурсию отправились[10].
— И там тоже покоя не было.
В эту тему я бы предпочел не углубляться, но Юкиносита и Юигахама решили иначе.
— Мы ведь тогда так никуда толком и не сходили. Времени на это просто не было. В Киёмидзу только и побывали. Местную кухню даже не попробовали. А вот кино-деревня Узумаса мне понравилась! Особенно дом с привидениями!
— В доме с привидениями делать нечего… — Возразила Юкиносита.
Следует добавить, что мы с ней в разных классах и потому ходили каждый своим маршрутом. Не думаю, что Юкиносита вообще зашла бы в дом с привидениями, даже будь она с нами. Ну не её это!
— А мы посетили все более-менее значимое. Рюандзи, Фусими Инари, Тофуку, Китано Тенман. А Киотскую кухню мы попробовали в гостинице — там давали тофу и удон. Еще побывала в одном кафе, куда давно хотела попасть.
Юкиносита поездкой была довольна. А кафе, про которое она говорила, видимо то, в котором мы завтракали. Ладно, мне там понравилось, так что возражать не стану.
— Или когда мы ходили есть рамен.
— Рамен? — Переспросила Юигахама и Юкиносита тут же замолчала. Переводить разговор на что-нибудь другое пришлось мне.
— Будь у меня больше времени, я бы нашел, куда еще сходить. В Киото много интересных мет, например, Китасиракава или Итидзёдзи. Да мало ли куда еще. Те же Такаясу или Тентенъю…
— Эм… куда?
— Да так. Не обращая внимания, это различные раменные, куда я хотел бы попасть.
— Л-ладно…
Похоже, удалось свести подозрительность Юигахамы на нет. Думаю, будет лучше перейти на предыдущую тему.
— Да, съездили бурно. А только вернулись, как пришлось возиться с Иссики. — На этом плечи Юкиноситы чуть опустились. — А после выборов Рождество. Вот уж точно «волшебное» было время.[11]
— Это сейчас сарказм был? — Уточнила Юкиносита. — Иногда тебя сложно понять.
— Еще в Диснейленд попали, причем бесплатно! — Продолжала Юигахама. — Вот где весело было! Ты еще кучу сувениров с пандой паном купила.
— Не спорю. Там действительно было неплохо.
Юигахама, довольно улыбаясь, смотрела на Юкиноситу, а та старалась не смотреть в ответ. Такое их поведение даже как-то согревает. И про Диснейленд верно — неплохо сходили.
Все, что делали в те дни что-то да значило. Сделали ли мы для Иссики всё, что могли? Возможно — нет. Помогли ли мы Цуруми Руми решить все ее проблемы? Я не знаю. Но все это было не напрасно.
Думаю, что понимание этого и позволило нам прожить последний год в мире. Юкиносита и Юигахама тоже должны были держаться за это тепло.
— Я всегда чувствовала, что время буквально летит. Может все из-за того, что всякие события так и сменяли друг друга?
— Особенно после Нового года завалило делами. Когда Комати всерьез взялась за учебу.
А еще совпавшее с этим начало очередного триместра и заполнившие школу слухи[12]. Спокойное время выдалось только на короткий промежуток самого праздника Нового года. И даже тогда все, что я помню — волнение за результаты Комати.
— Надеюсь, что поход в храм на Новый год не пропал впустую и принес ей удачу. — Сказала Юкиносита, когда тревога за Комати отразилась на моем лице.
— Да, не помешало бы… — Согласился я и решил чуть улучшить настроение. — Но если я буду накручивать себя и переживать, то ничем ей не помогу.
— Точно. — Согласилась Юигахама. — Надо будет собраться и отметить окончание экзаменов.
— Да, будем отмечать их сдачу.
— Да, будем!
Хотя для такого праздника нужно, чтобы Комати экзамены успешно сдала, ни Юкиносита, ни Юигахама на это указывать не стали, и я за это был им благодарен.
— Но потом настанет наш черед… — Чуть помрачнев заметила Юигахама.
— Да, через год, в это же время, мы будем поступать в колледж. А потом… — Поддержала ее Юкиносита, но фразу не закончила.
Но нам продолжения не требовалось, мы с Юигахамой и так все понимали. Потом будет выпускная церемония, и мы покинем школу.
— Год действительно быстро пролетел…
Осознание этого ударило меня сильнее, чем я того ожидал. Целый год прошел. Один год сложился из цепочки разнообразных событий, которые мы только что вспоминали. Уверен, что не я один это понимаю.
— Для меня это бы самый быстрый год из всех прожитых. — Тяжко признала Юкиносита.
— Точно! — Тут же согласилась Юигахама. — Как там взрослые говорят? Что с каждым прожитым годом время летит все быстрее.
— Да, пожалуй… А еще потому, что мы постоянно чем-то заняты. Учительница Хирацука так и валит на нас дела. Она во всем виновата.
— Так говоришь, словно она твой подарок на Новый год похитила. — Пусть Юкиносита и смеялась, но делала это как-то грустно.
Да и не так уж важно, что учительница на нас взваливала. Все это уже закончилось. Надеюсь, что теперь я смогу избежать блужданий вокруг, да около, как обычно делал. Пусть я где-то и ошибусь, но вся эта неопределенность больше мне не подходит. Надо найти ответ на вопросы. Наш ответ.
Нельзя продолжать цепляться за прошлое, иначе этому так и не будет конца. Я много могу сказать про прошедший год. В нем было много интересного и хорошего, что заставляет нас улыбаться. Мы можем продолжать говорить о нем, а можем молчать. И все же среди всех наших слов не было того, что мы хотели сказать на самом деле.
Все мы хорошо это понимали и потому разговор снова замер.
Мы провели рядом друг с другом почти год, но не важно, запомним ли мы его надолго или вскоре забудем. Такие воспоминания о прошлом должны когда-то закончиться. Разговор был обречен на прекращение в тот момент, когда воспоминания достигли бы настоящего момента. И потому думать следует не о прошлом, а о будущем. Мы втроем знали это и потому только печально вздыхали, не решаясь заговорить.
Будущее — такая вещь, которую не увидишь, не предугадаешь, не предпримешь что-то заранее. Нет способа это изменить. Будущее непостижимо и как только оно наступит, с ним придется как-то жить.
— Смотрите, снег прекратился. — Сказала Юигахама, под шорох шарфа поднимая голову к небу.
Юкиносита ничего не ответила, но кивнула и тоже посмотрела на небо, едва улыбнувшись.
Вот так оно всегда и было. Проводить время в одном и том же месте, глядя на одно и то же. А меня не покидал страх, что наши ответы все-таки не окажутся одинаковыми. А ведь если они будут действительно правдивыми, то мы будем в них уверены как ни в чем другом.
Вот мы и продолжаем говорить обо всем подряд: о погоде, о вкусе кофе или же об общих воспоминаниях.
— Когда я родилась, тоже шел снег. Юкино… простое имя выходит, да?[13] — После очередной паузы Юкиносита вдруг заговорила о собственном имени.
— Напротив, очень красиво. — Нежно ответила ей Юигахама.
И хотя я знал, что от меня не ждут подтверждения, все равно согласился с ней.
— Хорошее имя…
И Юигахаму и Юкиноситу мой ответ сильно удивил. Что это еще за реакция? И почему Юкиносита на меня так смотрит? Стараясь скрыть неловкость, я поднес банку ко рту и сделал глоток кофе.
Но я действительно считаю, что это хорошее имя, а раз так, не стану же я отрицать без всяких на то оснований. Имя Юкино очень ей подходит.
Красивое и мимолетное с легким оттенком одиночества. Что удивительно — для меня совершенно не ассоциирующееся со снегом или холодом.
— Спасибо… — Сказала Юкиносита, опустив голову обратно, так, что ее лицо скрыли упавшие на него волосы. Заметить ее смущение было не сложно как для меня, так и для Юигахамы. Сама Юкиносита, конечно, тоже поняла. — Это моя мама так решила. Во всяком случае, сестра мне так рассказывала.
Поначалу ее голос звучал спокойно, но чем дальше — тем тише он становился. Договорив, Юкиносита печально рассмеялась, а у нас с Юигахамой не нашлось слов, чтобы что-то добавить.
Надо ли мне было заявить, что мое имя куда как проще, чем ее? Еще я мог рассказать, что над именем Комати родители думали долго, тогда как мое выбрали моментально.
Или же пусть Юигахама решает что сказать, у нее наверняка получится лучше, чем у меня. Но в итоге и я, и она просто промолчали, используя это молчания для обмена мнениями вместо слов.
Мама Юкиноситы… И Харуно…
Мы очень мало знаем об отношениях в их семье. Впрочем, об отношениях в семье Юигахамы я тоже мало что знаю. То же самое можно сказать и об их знаниях про мою семью.
Я не понимаю Юкиноситу и потому не знаю, что ей сказать. Думаю, в моем положении это простительно. Не зная другого человека можно наговорить лишнего, но такие ошибки будут в порядке вещей. И всегда можно прикрыться незнанием, если возникнет некая неприятная ситуация. В конце концов, это правда — мы действительно до конца не понимаем друг друга.
Но уровень наших взаимоотношений достиг черты, за которой такое оправдание больше не будет иметь силы. Продолжать его использовать будет просто оскорбительно.
Но что тогда я должен предпринять? До сих пор я только шутил вместе с ними, обсуждал наши мнения, выслушивал и рассказывал истории и занимался иными ни к чему не обязывающими вещами. Любой смог бы делать тоже самое на моем месте.
Но нас это больше не устраивает и именно потому мы здесь и сейчас собрались.
Мои чуть дрожащие руки машинально сжали банку сильнее. Чтобы раздавить ее силы, конечно, недостаточно, но от дрожания был слышен плеск. То, что я заметил такой тихий звук, показывало, насколько тихо мы сидели.
Поднеся банку ко рту, я покачал ее, проверяя остаток. Что ж, решение принято — допиваю, что осталось, и говорю. Раз решил — надо делать. Я просто должен. Может все закончится плохо, но это я решу сам.
Такой уж у меня характер. Наверно, иметь обо всем свое мнение не самое положительное качество, но и изменить меня не получится. Быть одному — значит делать все самому. Это и значит быть одиночкой. При этом я не могу справиться вообще со всем, мне действительно многое неподвластно. На самом деле хорош я разве что в умении убедить себя сдаться и отказаться от чего-то.
Вот только сейчас не время сдаваться.
Мне нужно быть честным с самим собой.
Правда в том, что я старательно избегал думать о будущем.
Может быть, не совсем точное определение, но уж точно достаточно близкое.
Можно сказать, что я уклонялся от этого, но уж точнее не сбегал.
Попросту ждал, когда проблемы разрешатся сами собой.
Так думал я сам и, боюсь, что Юкиносита и Юигахама имели схожие мнения. Несколько высокомерно пытаться предугадать их мысли, но мне кажется, что я недалек от истины.
Все же, время, проведенное вместе, тянулось, словно во сне. Это было время взлетов и падений, но теперь пришла пора что-то менять.
Юигахама Юи уже все сказала.
Юкиносита Юкино готова сказать.
А если так, что должен делать Хикигая Хатиман?
Прежде я бы только посмеялся над такой ситуацией. Будущий я точно бы не допустил неподходящего ответа. Но я нынешний просто не знал, как поступить, лишь понимал, что все в корне неправильно и я должен как-то это исправить.
— Юкиносита, может, скажешь что собиралась? — Спросил я ее, с большим трудом подобрав хоть сколь-нибудь подходящие слова и допив последний глоток совсем остывшего кофе.
И что я хотел сказать? Получилось не очень-то конкретно. Я не дал понять, что именно хотел услышать.
Но думаю, что им этого хватит, надо же с чего-то начинать, даже если я сумею только передать мысль о необходимости продолжения разговора и развитии зашедших в тупик отношений.
Юигахама внимательно смотрела на меня, как бы спрашивая, на что я решился.
— Ты действительно хочешь слушать дальше? — нерешительно спросила Юкиносита, в противоположность Юигахаме опустив голову, но то и дело поглядывая то на нее, то на меня.
Просьба Юкиноситы[14]. Я даже не уверен, что это будет именно просьба.
Она не обращалась непосредственно ко мне, но я кашлянул и вопросительно на нее посмотрел. Юкиносита же продолжала молчать. Как и я, она искала подходящие слова.
Желая поддержать Юкиноситу, Юигахама села рядом и коснулась ее руки.
— Я всегда считала, что нужно уметь ждать. Даже сейчас ты нам многое расскажешь, пусть и не сразу.
Юигахама опустила голову на плечо Юкиноситы, которую понемногу, подобно тающему льду, отпускало напряжение. Она разжала кулаки и коснулась в ответ руки Юигахамы.
— Ты однажды спросила меня, что я хочу делать. Но выходит так, что я и сама толком не знаю.
Мне всегда казалось, что у Юкиноситы очаровательный голос. Его можно было сравнить с маленьким ребенком, которым все восхищаются. Я пребывал в схожем положении — ребенка, который не знает куда ему идти, и потому молча слушал. Юигахама же заметно погрустнела.
Это не укрылось от Юкиноситы, и она поспешила заговорить чуть бодрее.
— Но раньше у меня было то, чем я хочу заниматься… чем хотела заниматься.
— Хотела? — Повторила за ней Юигахама.
— Пойти по стопам отца. — Пояснила Юкиносита.
— А… но…
Теперь и я вспомнил. Отец Юкиноситы входил в Совет префектуры, а до этого возглавлял строительную компанию. Так мне сказала Харуно[15].
— Да, но поскольку у меня есть старшая сестра, выбор здесь не за мной. Решать будет моя мама. — Голос Юкиноситы зазвучал жестче, и она посмотрела вдаль, словно могла там что-то увидеть. Мы с Юигахамой ждали продолжения.
Говорят, что так смотрят, когда вспоминают о прошлом. Я проследил за взглядом Юкиноситы и тоже посмотрел на небо.
Был ли причиной поднявшийся ветер, но облака теперь казались мягкими, словно сахарная вата. Похоже, что о погоде можно не беспокоиться, снежные тучи уже унесло, а если подождать, может, и звезды увидим.
Свет звезд проделал огромный путь в десятки световых лет, прежде чем достиг нас. Мы даже не знаем, существует ли сейчас испустившая его звезда, и потому этот свет кажется еще прекраснее. Нечто недостижимое, может быть последний знак существования.
Конечно, я не мог коснуться света. А если бы и мог, он бы тут же померк в моих руках. Я не тот человек, что мог обладать чем-то столь красивым.
Также как Юкиносита, говорившая о своих желаниях в прошедшем времени.
Думаю, внимательно слушавшая Юигахама тоже это заметила.
— Мама с самого начала сама все решала. Сестра делала, что ей говорили, а я была предоставлена самой себе и потому пыталась ей подражать. Потому что не знала как еще себя вести.
Слушая Юкиноситу, а не мог не испытать сожаления. Сама она казалась сейчас очень одинокой и печальной.
— Даже сейчас я все еще не знаю… Получается, что сестра правильно сказала.
Юкиносита замолчала и опустила взгляд с неба к своим ногам, но затем поняла, что тишина опять стала болезненной, подняла голову и улыбнулась.
— Я впервые кому-то об этом рассказываю.
— Ты вообще ни с кем не говорила?
— Я думала, что могла бы поговорить с родителями… — Ответила Юкиносита и ненадолго задумалась. Судя по всему, она уже пыталась и теперь вспоминает, к чему это привело. — Полагаю, они просто не восприняли меня всерьез и сказали, что мне не следует переживать по этому поводу. В любом случае, наследницей семьи выступает сестра.
— А с Харуно ты говорила? — Спросила Юигахама.
— Кажется, нет. — Ответила Юкиносита, покопавшись перед этим в памяти. — У нее не тот характер, чтобы я стала обсуждать с ней такие вопросы.
— Да, действительно…
Юкиносита Харуно не тот человек, с которым удобно вести разговоры о будущем, о любви, о мечтах или надеждах. И не важно, кто будет с ней говорить — ее младшая сестра или, допустим, ее друг детства Хаяма.
Хотя если разговор заведет кто-то, не имеющий к ней никакого отношения, тогда она может принять искренний вид и дать совет, отвечающий ситуации. Она может даже убедить другую сторону в своей правоте и сделать ее этим довольной.
Но если то же самое спросит кто-то близкий, то результат будет полностью противоположным. Она не только посмеется над проблемами этого человека, но продолжит смеяться над ним и использовать как свою игрушку, даже если изначальная проблема давно решена. Об этом мне однажды поведал Хаяма Хаято. Он и Юкиносита усвоили это на собственном опыте.
Я, впрочем, тоже не обсуждаю свои планы на будущее со своей семьей. Хорошо это, или плохо, но по сей день передо мной не вставало проблем, которые я не мог бы решить своими силами.
Именно поэтому, когда я слышу о внутрисемейных неурядицах, то просто не чувствую себя способным с ними помочь. Если бы моя семья хотя бы имела какой-то свой бизнес, то можно было поставить себя рядом с Юкиноситой. К сожалению, это не так и ее проблемы далеки от опыта, который я имею.
Юигахама пребывала в схожем положении, судя ее лицу, она не совсем понимала, что можно сделать. Юкиноситу же наши затруднения не слишком беспокоили, и она продолжила дальше.
— Конечно, мне следует так или иначе с ней поговорить. Но я боюсь, в итоге окажется, что я просто занималась самообманом и не хотела видеть правду. — С сожалением сказала она. — Поэтому я должна все-таки решиться. Не по чьему-то желанию. Должна признать, что хочу… сдаться.
Осторожно вздохнув, Юкиносита чуть улыбнулась. Вот она это и сказала, что хочет сдаться. В глубине души она наверняка была в этом полностью уверена, но решимости принять это ей не хватало.
Не открыв ящик — не узнаешь что внутри. Также и с поступками — до определенного времени не узнаешь, к чему они приведут. Будет так, как будет. Но если человек с самого начала это понимал и признавал, то какая разница, каким именно будет итог?
— У меня только одна просьба. Чтобы вы досмотрели до конца и увидели, чем все закончится. Этого будет достаточно.
Юкиносита закрыла глаза и взялась в конец своего шарфа. Это не выглядело попыткой согреться, скорее просто машинальной попыткой поправить его. Говорила она с трудом, но твердо, словно не ждала чего-то от нас, а напротив, что-то обещала.
— Это… все, чего ты хочешь? — Вставила Юигахама между паузами Юкиноситы.
— Пожалуй, да. Но все может оказаться сложнее… — Ответила Юкиносита и с улыбкой сжала руку Юигахамы.
— Тогда… — На полуслове Юигахама взглянула на Юкиноситу и замолчала. Я тоже замер, буквально забыв, как дышать. Настолько меня очаровала ее улыбка.
Ее длинные черные волосы чуть подрагивали на ветру, открывая лицо и блестящие глаза. В ответ она смотрела на нас без малейших колебаний и вместе с тем абсолютно искренне.
— Все же я по-прежнему хочу всем доказать, что тоже на что-то способна. И знаю, с чего должна начать. — Теперь в словах Юкиноситы не осталось ни малейшего сомнения. Также как во взгляде или в позе.
— С чего… начать? — Повторила за ней Юигахама.
— Да. — Подтвердила Юкиносита. — Я должна вернуться к родителям и как-то поговорить с ними.
— Значит, таков твой ответ.
Я сказал, просто констатируя факт, а не пытаясь уточнить его. По сути, я даже ни к кому не обращался, а, скорее, говорил сам с собой, но слова все же достигли ушей Юкиноситы.
— Я всегда знала, что должна так поступить и не собираюсь отказываться.
Это я вполне понимал. Если что-то не изменится, сколько бы времени не прошло, и не исчезнет, как бы от него не отказывались, то вряд ли это можно считать чем-то настоящим. Это и отличает настоящее от прочих чувств, которые поблекнут и пропадут, стоит только выждать какое-то время.
Если чувство не пропадает, когда от него отворачиваются или делают вид, что не видят или забыли, вот тогда можно с полным правом считать его настоящим.
Если Юкиносита желала именно этого, то мне нечего добавить. Разве что одно. Юкиносита должна решать сама.
Ей не следует полагаться на чьи-то обстоятельства, идеи или ожидания. Даже если она может ошибиться и сделать только хуже, это не значит, что нужно лишать ее права самой делать выбор. Пусть ее слова идут от самого сердца, а не по чьему-то принуждению.
— Почему бы и нет? Можно попытаться. — Добавил я, видя, что уверенности в ее взгляде все же не хватало.
— Да… — Юкиносита коснулась груди, немного успокоившись. — Мне тоже кажется, что это подходящий ответ. Спасибо.
Она еще пару раз кивнула, а Юигахама, молча за ней наблюдавшая, тут же потупила взгляд. Следом также поступила и Юкиносита, потому-то я не знаю, какое выражение было тогда на е лице. А затем она снова подняла голову, и лицо ее было ярким и безмятежным.
— Пора возвращаться. Совсем холодно стало. — Сказала Юкиносита, не дав ни мне, ни Юигахаме вставить ни слова, и пошла в сторону выхода из парка и дальше — к своему дому.
Чуть отойдя, она обернулась и посмотрела на нас с Юигахамой, пока мы продолжали стоять там, где стояли.
Она выглядела настолько прекрасной, что я не решался пойти за ней.
Но я дал обещание, что увижу, чем все закончится.
А раз так, оставалось только идти дальше.
В душе я надеялся, что в этих ее словах была хоть какая-то правда, даже если в итоге мне придется об этом пожалеть.
Переводчик здесь слегка упоролся, но в оригинале была шутка с использование хинди (язык такой) и это уже совсем сложно для адаптации
Юигахама вспоминает первый том
Nanameshita. Нанаме — косой
Вспоминают второй том, когда пытались «вылечить» Кавасаки при помощи кота
Вспоминают третий том
Напомню, что Хатиман в третьем томе подарил Юигахаме ошейник для ее собачки. Юигахама приняла его за модный аксессуар и примерила на себя
Соответственно 1 том и том 7,5
Вспоминают 4 том
Вспоминают 6 том
А теперь — 7 том
8 и 9 тома
10 том
День рождения Юкино 3 января, если кто забыл. А первый иероглиф в ее имени означает «снег»
Думаю, все поняли, что 12 том начинается ровно там, где закончился 11, в одной из последних строчек которого Юкиносита говорит «У меня тоже есть просьба». В этом томе это слово еще не встречалось, но нужно быть последовательным
Об этом говорилось в 5 томе. Совет префектуры — это парламент, т.е. получается, что отец Юкиноситы там либо депутат, либо на какой-то государственной должности. Может быть «Совет префектуры» не 100% точный вариант, но в этом переводе так сложилось
