Почему он здесь?
Каждый раз, проходя по коридорам Дворца Возрождения, Маллос невольно задавал себе этот вопрос.
Лучи солнца просачивались сквозь узкие каменные окна, рассекая коридор на бесчисленные чёрно-белые полосатые фрагменты.
Он шёл сквозь свет и тени, вдыхая холодный утренний воздух.
Вскоре дорога у его ног разошлась: одна вела к сокровищнице королевской семьи и комнате смотрителя, которую он часто посещал, другая вела в комнату отдыха ночной смены гвардейцев, которую он презирал.
Почему он здесь?
Маллос без колебаний повернул в сторону.
Потому что ему было суждено быть здесь.
Проходя мимо портрета «Мудрого премьер-министра» Халвы эпохи Короля Возрождения (чья прозорливость поражала), смотритель поздоровался с двумя офицерами Логистики королевской гвардии, проходившими мимо, остро почувствовав странное отношение с их стороны.
«Это нормально. В конце концов, после прошлой ночи Миндис Холл стал центром внимания всей столицы, — спокойно подумал Маллос. — Более того, человек, который действительно несёт на себе это давление…»
Маллос привычно повернул за угол и толкнул деревянную дверь, входя в комнату отдыха первой ночной смены гвардии.
— Итак, Уилл, что у нас есть на новый год?
Маллос остановился перед стеной с висевшим списком и поприветствовал людей в комнате, снимая оружие и располагая его на оружейной стойке.
Как только он снял своё оружие, его захлестнули странные чувства.
В Маллосе инстинктивно пробудилась Сила Искоренения.
Весь мир затих.
Безлюдный.
Тихий.
Морозный.
Тяжёлый.
Тусклый.
Пока кто-то не потревожил его.
— Чай Мате. — В другом конце комнаты отдыха молодой человек — знаменосец Уилл — с отвращением поставил чашку и поднял глаза от стола, заваленного бумагами. — Купеческая группа привезла его с архипелага Шальте. Он достаточно горький, чтобы заставить кого-то поперхнуться, и он плохо продаётся в столице. Отряд Логистики купил огромную партию по дешёвке, потому что он «освежает». По крайней мере, так мне сказали.
Уилл по какой-то причине выглядел подавленным.
Маллос напряг мышцы лица, чтобы изобразить то, что другие сочли бы искренней улыбкой.
— Неплохо. — Смотритель взял чайник и налил себе большую кружку. — Горечь, характерная для отряда Логистики. — Маллос сделал глоток и нахмурился от вкуса во рту. — Это очень подходит к твоей работе.
Однако обычно разговорчивый Уилл не стал продолжать эту тему.
— Не смотрите на меня, лорд Маллос. — Уилл беспомощно поднял руку. — Сегодня я просто записываю.
Видя, что Уилл необычайно насторожен, Маллос остановился.
Он был не просто подавлен, но и изо всех сил пытался скрыть свою тревогу.
Почему?
В глубине комнаты раздался звук шагов.
В мире мёртвой тишины появилась рябь, привлёкшая внимание Маллоса.
— Вы опоздали, — раздался голос из комнаты отдыха ночной смены, спокойный и мрачный, — Лорд Маллос.
Голос звучал недовольно.
Смотритель обернулся. Из внутренней комнаты навстречу ему вышел человек примерно того же возраста, что и он, с узкими глазами, тонкими губами и неприятной благородной аурой.
«Это он».
Выражение лица Маллоса не изменилось, но про себя он вздохнул.
Почему он всё ещё чувствует разочарование?
Он знал, что этот человек придёт, не так ли?
— Я не ожидал, что вы придёте, — Маллос поставил чашку, улыбнулся и посмотрел на мужчину, — лорд Талон.
Фогель Талон — вице-капитан и главный знаменосец, с которым он встретился вчерашним вечером, усмехнулся в ответ:
— Я тоже этого не ожидал.
Маллос кивнул.
«Фогель не выглядит счастливым, — сказал он себе в мире мёртвой тишины. — Он хочет чего-то, но не может этого получить, поэтому выражает своё недовольство гневом».
Смотритель обернулся и спросил Уилла:
— Где Джейден? Я помню, что он отвечает за запись?
Сидевший за столом знаменосец Уилл пристально вглядывался в слова, которые писал, не обратив внимания на вопрос смотрителя, словно решил игнорировать его.
— Отряд Знаменосцев сегодня очень занят. Они недоукомплектованы, — произнёс Фогель. — Благодаря тому, что случилось прошлым вечером, — холодно продолжил главный знаменосец.
Маллос улыбнулся.
— Очень занят? До такой степени, что вы, шеф, должны лично этим заниматься?
Смотритель обернулся и посмотрел прямо в глаза Фогеля, похожие на листья ивы.
— Заниматься… бумажной работой?
Фогель не ответил. Он подошёл к столу и выдвинул стул рядом с Уиллом.
Краем глаза Маллос заметил, что Уилл слегка сдвинулся в сторону.
В следующую секунду Фогель холодно процитировал старую поговорку:
— Рыцари собираются.
При этих словах Маллос и Уилл замолчали.
Даже если бы у него были другие мысли на уме, смотрителю ничего не оставалось, как торжественно ответить вместе с Уиллом:
— Повиноваться Императору!
Он не знал смысла этого древнего ритуала.
Но с тех пор, как он себя помнил, это правило соблюдалось королевской гвардией.
Будто этим можно было возродить славу Преторианской Гвардии Императора.
Всё, что он мог сделать — это следовать традиции.
Атмосфера стала напряжённой.
Фогель молча смотрел на него, словно оценивал правдивость его слов.
Через несколько секунд вице-капитан кивнул.
— Запри дверь и начнём.
Уилл глубоко вздохнул и выполнил приказ.
Он достал из запертого ящика чёрную коробочку и извлёк из неё часть Кристальной Капли и грубый камень в форме яйца.
Взгляд Маллоса застыл.
— Уважаемый смотритель Тормонд Маллос, пожалуйста, присаживайтесь.
Уилл почтительно пригласил Маллоса сесть, а сам открыл железную решётку у стены.
На стене под железной решеткой были вырезаны странные и изящные узоры с прожилками, древние письмена, которые едва ли можно было понять, даже если всю жизнь их изучать.
Казалось, Уилл ничего не понимал, но это не мешало ему придерживаться процедуры и вставлять Кристальную Каплю и камень в отверстия в стене, содержащие сложные узоры.
Он был осторожен.
Действовал привычно, но с благоговением.
Уилл закрыл железную решётку. Через несколько секунд из щелей в решётке появилось странное и едва различимое свечение.
— Что это значит? — Маллос уставился на свет.
— Это Камень Воспроизведения Звука, — с энтузиазмом ответил Уилл. Казалось, он тоже был поражён. — Впечатляет, не правда ли? Мне сказали, что он будет работать именно так…
— Я знаю, что это такое, — перебил его Маллос. — Я хочу знать почему?
Уилл замер и подсознательно посмотрел на Фогеля.
— Я уверен, что вы знаете, что основные записи в королевской гвардии, как правило, должны регистрироваться как Вечные записи, особенно те, что относятся к отряду Знаменосцев…
Фогель вдруг закашлял.
Уилл немедленно замолчал и принял торжественное выражение лица.
— Утро четвёртого января шестьсот восьмидесятого года по календарю искоренения. В соответствии со «Священным Заветом Преторианцев» начинается работа знаменосца королевской гвардии. Цель записи — смотритель гвардии, Тормонд Маллос. — Знаменосец открыл свой блокнот и продолжил процедуру: — Я знаменосец особого класса Уилл Корден, ответственный за наблюдение и запись, в присутствии главного знаменосца Фогеля Талона, возглавляющего группу…
Однако Фогель перебил его:
— Довольно. Кристальные Капли стоят недёшево. Будем кратки.
Под смущённым взглядом Уилла Фогель взял инициативу на себя.
— Прежде всего, поговорим о происшествии в Миндис Холле прошлым вечером… — Фогель перевернул страницу лежащих перед ним записей, пристально посмотрел на Маллоса и холодно спросил: — Торопясь на место происшествия или участвуя в дуэли в качестве доверенного лица, как капитан личной гвардии герцога, вы знали о соответствующих последствиях? Почему вы не остановили его, а вместо этого потакали импульсивным действиям принца Фалеса?
Маллос отвёл взгляд от стены, в которую были встроены Камень Воспроизведения Звука и Кристальная Капля, перестав смотреть на древнее Заклинание Воспроизведения Звука, которое корректировалось бесчисленными любителями за последние шесть столетий, и теперь было едва пригодно для использования.
Он вернулся к прошлому вечеру.
— Я не имею ни права, ни возможности вмешиваться в решения Его Высочества. Поскольку он принял решение, я не мог публично выступить против него.
Фогель усмехнулся, но смысл его усмешки был неясен.
— Неужели? Но почему мне показалось, что вчера вечером вы были более чем готовы пойти против своего начальства?
«Он совсем не изменился».
Маллос посмотрел в лицо Фогеля; тот как всегда выглядел недоверчивым, суровым и враждебным.
Как и восемнадцать лет назад.
Когда Фогель, Фалкондор, Стенли и он сам были молодыми учениками рыцарей. Даже Фогель, обладавший самым престижным семейным происхождением и опытом, был всего лишь кандидатом в королевскую гвардию — формально даже не официальным гвардейцем.
Просто группа молодых людей, увлечённых легендами прошлого и жаждущих иллюзорных почестей.
Которые находились на пороге взрослой жизни.
Став свидетелями кошмаров Кровавого Года.
Они паниковали.
И были потеряны.
Маллос покачал головой.
— Должно быть, вы неправильно поняли, лорд Талон. Прошлым вечером я…
Однако Фогель не дал ему закончить фразу.
— Дэнни Дойл, защитник первого класса под вашим началом. — Главный Знаменосец опустил голову и посмотрел в свои бумаги. — Его вчерашнее выступление было ужасным. Даже унизительным. Он действовал опрометчиво исходя из личных интересов, подвергая принца опасности и игнорируя приказы своего начальства. — Фогель поднял голову. — Я прав?
Маллос и Фогель молча переглянулись.
В эти восемнадцать лет он и Фогель, молодые люди своего поколения, хотя и с трепетом, старательно боролись за то, чтобы стать теми, кем они больше всего восхищались, в процессе становясь чуждыми версиями себя.
От кандидатов к стажёрам, к офицерам второго класса, к офицерам первого класса…
До сих пор.
Они думали подобным образом.
Они смогли похоронить страх и отчаяние, которые когда-то испытывали.
И стать взрослыми.
Чтобы обучить новое поколение молодёжи.
— Да, — прямо ответил Маллос, — его действия прошлым вечером были глупы.
Фогель двусмысленно усмехнулся.
— Что же до члена Авангарда первого класса, Калеба Гловера… — главный Знаменосец перевернул страницу, — насколько я понимаю, Дойл отделился от него и поставил под угрозу всю ситуацию. Верно?
Маллосу вдруг захотелось спать.
Но он не мог зевать перед ними.
Это было бы невежливо.
Не очень вежливо.
— Не могу отрицать, — Маллос взял чашку с чаем, прикрывая таким образом зевок и наслаждаясь возбуждающей горечью в мире мёртвой тишины.
Это привело его в восторг.
Отдел Логистики иногда делает хорошие вещи, не так ли?
— Значит, они должны быть наказаны, вы согласны?
Во время допроса Маллоса Уилл делал какие-то записи рядом с ним.
— Смотритель?
Маллос оторвал нос от чашки и открыто улыбнулся.
— Конечно.
Фогель долго смотрел на него, словно пытался понять, искренняя ли его реакция.
Он достал отчёт, перевернул его и протянул Маллосу.
— Очень хорошо. Тогда распишитесь здесь. Я пошлю его главному пенитенциарному офицеру Фалкондору. Из уважения к вам отряд Знаменосцев не будет привлекать к ответственности никого другого…
Маллос посмотрел на рапорт знаменосца, отмечая для себя несколько ключевых слов.
Проступок.
Превышение.
Лояльность.
Маллос скривил губы.
Но всё же послушно взял ручку и открыл отчёт.
— Не волнуйтесь. Хотя были допущены ошибки, действия Дойла и Гловера были понятны, и вряд ли их отправят в следственный изолятор. — Фогель продолжал смотреть на него пылающим взглядом, но слова, слетавшие с его губ, значительно смягчились: — Я предложил Фалкондору просто понизить их до второго класса…
Маллос, как всегда, был спокоен. Он попробовал чернила на черновой бумаге и согласно хмыкнул.
— Как великодушно с вашей стороны.
«Фогель жаждет сделать это, — сказал себе Маллос, — чтобы продемонстрировать силу, которую он не смог получить в другом месте, чтобы заглушить боль, которую он чувствует от чего-то другого, чтобы скрыть свою десятилетнюю раздражительность».
Мир по-прежнему хранил мёртвую тишину, позволяя Маллосу ясно воспринимать эмоции Фогеля.
«Но это его не удовлетворит. Точно так же, как месть никогда не заполнит пустоту. И будущее не может компенсировать прошлое».
— Однако вне всяких сомнений эти два гвардейца больше не годятся для того, чтобы оставаться рядом с принцем Фалесом, — произнёс Фогель резко изменившимся тоном. — Я считаю, что они должны вернуться в свои первоначальные подразделения, подумать над своим поведением и ждать дальнейших приказов…
Маллос кивнул, прочитав отчёт, и небрежно произнёс:
— Есть лишь одна небольшая проблема.
Фогель выдержал паузу.
-Какая?
Заклинание Воспроизведения Звука слегка замерцало. Уилл нахмурился и осторожно постучал по стене.
— Я уже произвёл наказание, свидетелем которого был принц Фалес и весь отряд, — Маллос выглядел невозмутимым. — Дойл и Гловер заплатили за свою халатность.
Фогель несколько секунд молчал.
— Когда?
— Сегодня утром.
Маллос перевернул страницу. Это была страница, на которой должна была стоять его подпись.
— Запись об этом находится у заместителя главного пенитенциарного офицера, Грея Паттерсона. Конечно, я не сомневаюсь, что Хьюго Фабл как можно скорее явится в отряд Знаменосцев.
Фогель промолчал.
Однако в мире мёртвой тишины Маллос чувствовал, как растёт давление, исходящее от него.
Как в кастрюле закипает вода.
— Этим утром… — Фогель выдохнул. — Инцидент произошёл вчера вечером. Вам не кажется, что было слишком поспешно выносить приговор?
— Вы правы. — Маллос обмакнул перо в чернила. — Но у нас не было выбора. Принц Фалес пришёл в ярость. Получив его приказ, мы не посмели медлить.
Фогель нахмурился.
Маллос тщательно разгладил отчёт, готовясь поставить самую аккуратную и безупречную подпись, какую он когда-либо ставил в своей жизни.
Через несколько секунд вице-капитан медленно произнёс:
— Вот как? — Фогель сердито посмотрел на Маллоса. — Неужели принц Фалес так суров и безжалостен?
В этот момент Уилл внезапно почувствовал себя немного расстроенным, ему пришлось сосредоточиться на поддержании Заклинания Воспроизведения Звука.
Будто он понял, что это значит.
Маллос пожал плечами и с улыбкой приступил к письму.
— Ха, трудно поверить, но это так.
Фогель опустил глаза и посмотрел на изящный почерк Маллоса.
— И вы уверены, что наказание соответствует проступку?
— Не знаю, — Маллос обмакнул перо в чернила и покачал головой. — Однако, разумеется, если вы считаете, что Его Высочество был несправедлив и есть необходимость пересмотреть приговор…
*Бам!*
Вице-капитан хлопнул ладонью по столу.
Маллос перестал писать и посмотрел на Фогеля.
Ему не нужно было бродить в своём мире мёртвой тишины, чтобы почувствовать эмоции последнего.
— В этом нет необходимости.
Фогель свирепо посмотрел на Маллоса и забрал у него отчёт.
Подпись была наполовину готова. Ручка оставила на бумаге длинный след чернил, когда из-под неё выдернули документ.
Уилл низко склонил голову — он достаточно долго служил в отряде Знаменосцев, чтобы понимать, как оценивать текущую ситуацию.
— Как правило, мы не наказываем за один и тот же проступок дважды.
Фогель был безэмоционален.
Стоя перед Маллосом, он разорвал отчёт на части и бросил в мусорное ведро.
— Конечно, я совсем забыл. — Маллос отложил ручку и улыбнулся Фогелю. — Спасибо, что напомнили.
Как жаль. Это была его лучшая подпись.
Фогель долго молчал, пока не закончил приводить свои эмоции в порядок.
Через несколько секунд, когда главный Знаменосец поднял голову, его поза была безупречной.
— Насколько я знаю, вы были с принцем Фалесом больше двух месяцев. — Фогель отмахнулся от прошлого разочарования и достал новый рапорт, возвращаясь к своим обязанностям. — Каким был характер Его Высочества в это время?
«Характер. Его… характер?»
Зрачки Маллоса слегка расфокусировались.
— Когда он сражается, то идёт ва-банк, — медленно произнёс он. — А когда проигрывает, то неохотно признаёт своё поражение.
Фогель нахмурился и опустил глаза, чтобы прочитать отчёт.
— Это не обязательно должно быть связано с боевыми искусствами. Это могут быть… — главный Знаменосец сделал паузу, — другие аспекты?
Маллос улыбнулся.
— Секретная Разведка должна знать больше о жизни Его Высочества на Севере.
Фогель поднял голову.
— Но я спрашиваю вас.
Последовала очередная пауза
Маллос молча уставился на Фогеля.
Точно так же, как это было, когда они были молодыми.
— Бардовские стихи… — медленно произнёс Маллос с безразличным видом, — они ему очень нравятся. Он много читает и хорошо поёт. Жаль, что его лютня звучит… как кошка во время течки.
Фогель снова нахмурился.
— Он любит разговаривать сам с собой. Он также любит шахматы, но его навыки ничуть не лучше, чем у Ди Ди. Он любит брать с собой книгу, куда бы ни пошёл, притворяясь образованным. — Маллос поднял чашку, чувствуя, что чай в ней уже не такой горький. — Но он никогда её не читает.
— Что ещё? Например, — произнёс Фогель, — что-нибудь ненормальное?
Маллос поднял глаза.
Выражение лица Фогеля не изменилось.
— Мы все знаем, что принц — гений, и отличается от обычных людей.
«Отличается от обычных людей».
Смотритель некоторое время оставался в мире мёртвой тишины, о которой знал только он, прежде чем вернуться в реальность.
В итоге он фыркнул.
— Да. У Его Высочества рот пропитан ядом, что придаёт ему властности. Однако, как ни странно, его обычный темперамент мягок и спокоен. — Маллос снова многозначительно улыбнулся. — Он также склонен к сетованиям и приступам меланхолии, что не редкость для юношей его возраста. Я уверен, вы понимаете — недостаток привязанности в детстве…
Фогель нарочито закашлял!
— Следите за своими словами, лорд Маллос.
Маллос виновато улыбнулся.
«Как интересно».
Смотритель стоял в мире мёртвой тишины и смотрел на бесконечную пустыню перед собой.
Фогель продолжал жить в раздражении и пустоте, сгорая от гнева.
Но он всё ещё испытывал благоговение.
Всё ещё боялся.
— Что-нибудь ещё?
— Да. Хотя я не знаю подробностей, но есть одна деталь в Его Высочестве, которая беспокоит гвардейцев…
Фогель поднял глаза и прислушался.
— По многим признакам… — Маллос ненадолго задумался. — Принц Фалес, возможно… — смотритель кивнул и продолжил с серьёзным выражением лица: — предпочитает мужчин.
Наслаждающийся чаем Уилл поперхнулся. Смутившись, он поспешно начал вытираться.
Отчёт в руках Фогеля был скомкан до неузнаваемости.
В комнате отдыха воцарилась тишина, а в воздухе повисла неловкость.
Лишь Заклинание Воспроизведения Звука продолжало усердно работать.
— Маллос, — произнёс Фогель с бесстрастным выражением лица, его тон наполнился глубиной. — Ты знаешь, что мы используем Камень Воспроизведения Звука? — Он холодно продолжил: — Эта Вечная запись…
— Сохранится на тысячи лет вперёд. — Маллос улыбнулся. — Да, я в курсе.
Смотритель посмотрел на светящееся Заклинание Воспроизведения Звука и изобразил фальшивую улыбку, словно приветствуя кого-то в новом году.
— Разве не поэтому мы стараемся быть как можно более правдивыми?
