Пока Цзи Хао проводил кровавую церемонию подношения, Цзи Ся, который прибыл из Долины Холодного Ручья был не единственным зрителем, который издалека наблюдал за этой великой церемонией.
«Брат, а мы не сильно обнаглели?» На склоне горы, очень далеко от алтаря и толпы, в тени густых переплетений ветвей и листьев, Ди Ло стоял, прислонившись к ветви камфорного дерева, лениво сорвал горсть листиков с ветки, закинул их в рот и начал жевать. «Бедная милая леди, Цзян Яо, Жрица, ее сердце должно быть разбито...она не видела как нас атакуют...оу, оу, она, должно быть, рыдает теперь от горя с разбитым сердцем!»
Ди Ша стоял внутри кустарникового дерева с серьезным лицом. Вертикальный глаз, расположенный посреди лба, превратился в чисто черный, так, что не было видно зрачка, внутри глаза медленно вращался тусклый свет, как глубокий омут. С этого глаза, он отчетливо видел в подробностях всю церемонию подношения, которую проводил Цзи Хао на тот момент.
Его левая рука была скрыта под широким рукавом своего плаща, в то время как его пальцы возились с нефритовой кроваво-красной пластиной размером с человеческую ладонь.
«Милая Жрица? Мой дорогой братец, пожалуйста, не думай об этой женщине ничего лишнего, думай о нашем бизнесе». В правой руке Ди Ша нес небольшой хлыст с рукояткой, которая была сделана из чистого золота. Он замахнулся правой рукой назад, и слегка хлестанул Ди Ло во время разговора. «Я предполагаю, что ты все еще можешь испытывать боль на месте твоего заново выращенного глазного яблока. Надеюсь, это сделает тебя умнее».
«Помни, Ди Ло, отношения между нами и этой женщиной, Цзян Яо могут носить только деловой характер, это бизнес. Ты не можешь позволить чему-то повлиять на принятие твоих решений, ни при каких обстоятельствах» — Ди Ша повернулся к Ди Ло и сказал; тусклый свет вращался внутри его глаза и внезапно вырвался наружу.
«Я отвечаю за Кровавый Клык, захватывая и продавая рабов в Южных Пустошах уже пятьсот лет, Ди Ло», — сказал Ди Ша серьезно, «всего пятьсот лет! Я ясно помню — за этот не особо короткий период времени, рабов, захваченных с этой примитивной земли и проданных мне — два миллиона семьдесят восемь тысяч и девять тысяч пятьсот тридцать семь».
«Однако в течение этих пятисот лет, воины Кровавого Клыка, я имею в виду, наши собственные члены клана, кто был благородного происхождения и те отличные воины клана Цзя, не потеряли ни одного», — сказал Ди Ша, с гордо и высоко поднятой головой», хотя, десятки тысяч тех, гнусных военных рабов сдохли, пока я за них отвечал, ни один из наших собственных соплеменников и воинов клана Цзя не пал в течение всего этого периода времени. Ни один!»
«Ах, это удивительно. Мой дорогой брат, это действительно удивительно...», — заявил Ди Ло, выдавив ухмылку: «я просто говорю, что, Цзянь Яо была очень красивой женщиной, очень, очень красивой. Она исключительно пахнет в отличие от девушек, которых я знаю!»
«Да ты чертовски тупишь!» Ди Ша в гневе ударил тяжелой рукоятью хлыста по голове Ди Ло, и прорычал низким голосом: «не трогай эту женщину, даже не думай об этом! И, не ведись на ее красоту. Ди Ло, тот факт, что я не потерял ни одного благородного воина — так все потому, что я осторожен и спокоен как удав, что еще более важно, я беспорядочная сволочь!»
«Беспорядочный?», — переспросил Ди Ло, смотря на Ди Ша с небольшим следом от удара на лице, «Говоришь, ты очень беспорядочный?»
«Точно, как ты только что сказал!» Ди Ша обернулся и посмотрел в сторону алтаря, который был окутан великим огненным светом, и бушующим огнем, что даже стучался до небес, и сказал: «я обещал Цзян Яо помочь ей, и этих тупых варваров она собрала здесь для того, чтобы атаковать своего врага. Но, мы стоим здесь и тратим все это время. Мы сохранили наши силы и не сделали то, что мы пообещали ей. Это определенно очень бессовестно».
Ди Ша пожал плечами, затем продолжил: «но, что такого в том, чтобы быть бессовестным? Мы не положили сгоряча начало этой атаки, чтобы эти огромные птицы не могли навредить нашим людям. Ни один из наших благородных аристократов, и те, верные, надежные воины клана Цзя не был ранен во время этого боя»
Ди Ша насмехался, указывая пальцем в сторону алтаря и сказал: «мой брат, можешь сказать, пожалуйста, если бы мы сделали именно так, как мы и обещали этой женщине, и помогли этим варварам втупую начать атаку, то сколько наших людей погибло бы, когда появились бы эти сумасшедшие большие птицы?»
Ди Ло помолчал, а потом кивнул и сказал: «ладно, будь осторожен, спокоен и беспринципен, я запомнил это».
Ди Ша бросил глубокий взгляд на Ди Ло, вздохнул и сказал: «надеюсь, ты действительно запомнил, Ди Ло».
Ди Ша взмахнул кнутом в сторону куста, ударил и сломал большие куски веток, разрубил нежные сочные листья. Тускло-зеленое кустарниковое дерево испустило легкий травяной запах, который начал быстро распространяться в воздухе.
Новый глаз Ди Ша медленно закрылся, и он спокойно сказал: «прошлой ночью я получил команду на перемещение. Он сказал, что из-за особого вклада, что я сделал за эти пятьсот лет, я стану новым лидером Кровавой Луны. Через три дня я заберу всех рабов, которых мы заполучили за это время и уедем отсюда. С этого момента Ди Ло, ты будешь отвечать за Кровавый Клык».
Ди Ло шокировано посмотрел на Ди Ша, удивление заполнило его глаза, потом он с улыбкой опустился и отдал честь своему старшему брату и сказал: «дорогой Ди Ша, мой дорогой, драгоценный брат, не стоит беспокоиться. Под моим руководством, Кровавый Клык будет становиться только все сильнее и сильнее!»
Ди Ша сделал глубокий вдох, схватил Ди Ло за плечо и сказал: «я надеюсь на это... — Ди Ло, ты должен держать в голове, Кровавый Клык тесно связан с фундаментальными интересами нашей семьи, у тебя нет ни малейшего права на ошибку, несмотря ни на что!»
Затем он высунул левую руку из рукава, погладил глазницу Ди Ло, из которой Цзи Хао не так давно вырезал глаз, и сказал, понизив голос: «вспомни, из-за твоей дерзости и смелости ты чуть не погиб в этих проклятых джунглях. Это первый урок, который ты извлек из джунглей Южной Пустоши, ты всегда должен иметь это в виду».
Громкие и звучные карканья донеслись от далекого алтаря. Золотисто-красные, горячие волны воздуха, которые можно было увидеть, непрерывно распространялись на окружающие районы. Гора, на которой Ди Ша и Ди Ло стояли, охватил горячий порыв ветра. Большие куски джунглей быстро обезвоживались и увядали, некоторые опавшие листья начали гореть.
«Пойдем. Мы слишком бросаемся в глаза для тех, кто здесь стоит». Ди Ша взял за руку Ди Ло и быстро ушел. Во время прогулки, он не останавливался, подчеркивая, насколько хорош клан Огненного Ворона. «Ди Ло, ты должен помнить, что если ты хочешь хорошо зарабатывать на этой примитивной земле, разворовывая богатства и славу этой земли, ты должен быть внимательным и осторожным, в то же время, не забудь собирать как можно больше информации»
«Например, среди тех варварских существ Клана Огненного Ворона, некоторые люди обладают до странности отличным зрением; даже иногда на расстоянии сотен миль, могут обнаружить детали, которые обычные люди не увидят», — заявил Ди Ша серьезно, поэтому, в подобных ситуациях, когда эти растения не могут скрыть наши тела, мы должны уйти как можно скорее».
«Помни, Ди Ло, мы пришли в джунгли этой Южной Пустоши только ради богатства и славы, а не для чего-нибудь еще! Чтобы оставаться в живых, держать воинов Кровавого Клыка живыми, следуй первому принципу, который ты всегда должен иметь в виду, после того, как станешь лидером Кровавого Клыка.
«Да, да...»
Ди Ло продолжал отвечать. Время от времени, он поворачивал голову назад и смотрел в сторону алтаря, его глаза сияли странным светом.
Потом Ди Ша медленно сказал, «я действительно желаю пообучать тебя еще пару лет, тогда я точно мог бы оставить все на тебя без каких-либо забот. Но у меня нет этого времени, потому что я не могу нарушать передачу командования, поступающую из Кровавой Луны. Поскольку семья выбрала тебя, то я могу только поверить тебе на слово».
Братья быстро покинули гору, спустились с другой стороны горы и встретились с сотнями воинов клана Цзя, которые ждали их все это время в глубокой долине. Затем войска спокойно покинули долину, никому не мешая.
Ди Ша не заметил, что Ди Ло поворачивал голову назад и, смотрел на огненный свет издалека, с остервенением, с гордостью и проникающей глубоко до костей ненавистью, которая заполняла все три его глаза.
