Ван Баолэ смутно помнил начало их путешествия. Cон оказался слишком ярким, поэтому теперь всё вокруг казалось одновременно знакомым и чуждым. На пути домой, спев Песнь душ, Ван Баолэ посмотрел на усыпанный звездами небосвод. Он невольно задумался о недавнем сне.
Он смутно помнил, что был самым красивым парнем Федерации. У него даже было несколько близких подруг: Зайка, Чжао Ямэн, Ли Ван’эр, Ли И, Ли Сю…
«Нет же, Ли И точно не была моей подругой!»
Ван Баолэ еще путался в воспоминаниях. К тому же, насколько он помнил, Ли Сю вообще был мужчиной. Тут у него холодок пробежал по коже. Он невольно засомневался в себе.
«Не может быть… во сне… нет, я нормальный парень!»
Ван Баолэ в страхе поёжился. Он попытался вспомнить, что произошло во сне. К его несказанному облегчению, Ли Сю оказался братом одной из его близких подруг. Чем больше он вспоминал подробностей, тем больше в его сердце поднималось волн непонятной тоски и ностальгии. В нём остались отголоски любви к родителям из мира сновидений, к друзьям, подругам и Федерации…
«Это всего лишь сон…» — мысленно пожурил себя Ван Баолэ.
Старик на носу обернулся и посмотрел на ученика.
— Баолэ, — негромко сказал он, — всё еще думаешь о Федерации из сна?
Услышав это, Ван Баолэ поднял голову на наставника. Ненадолго задумавшись, он спросил:
— Наставник, почему людям снятся сны? Сон о Федерации был слишком реальным…
Старик ласково похлопал Ван Баолэ по голове и мягко сказал:
— Баолэ, будучи тёмным дитя, ты должен знать, что в этом мире нет снов. То, что ты видишь во снах… это другая версия тебя!
— Другая версия? — растерянно переспросил Ван Баолэ.
Он хотел задать еще один вопрос, но тут заметил, как у наставника исчез палец. Все мысли о снах тут же вылетели у него из головы.
— Наставник, ваш палец… — вырвалось у него.
Старик посмотрел на палец и улыбнулся. В его глазах не было ни намека на удивление. Когда он вновь посмотрел на Ван Баолэ, его взгляд потеплел.
— Всё в порядке. Это старая рана.
Ван Баолэ только открыл рот, чтобы задать еще один вопрос, но старик уже отвернулся. Он взялся за весло-фонарь и начал медленно грести. Неспешное путешествие по звездному небу продолжалось. Долгое время они плыли через пустоту… пока не достигли точки назначения. Места, где находилось более миллиона ослепительно ярких планет. На каждой стояли одинаковые иллюзорные врата в несколько раз больше самой планеты. Величественные и в то же время незамысловатые врата излучали древнюю ауру, отчего их было очень тяжело описать словами.
С большого расстояния открывался вид на бесконечное множество планет и такое же количество врат… Реки душ протекали через каждые врата, оплетая планеты. По звездному небу летало огромное количество практиков. Они были одновременно проводниками и стражами. Пролетавшие мимо лодки люди почтительно кланялись наставнику Ван Баолэ. В этих поклонах не чувствовалось фальши. Они искренне уважали старика.
Отвечать на каждый поклон было непросто, поэтому старик ограничивался легкими кивками. Внезапно он негромко заговорил. Не понятно говорил ли он с самим собой или пытался что-то объяснить.
— Это врата перерождения!
— Врата перерождения… — тихо повторил Ван Баолэ.
От увиденного у него перехватило дух. На лодке они прибыли в центр звездного скопления. Там… находилась планета немыслимых размеров больше всей Солнечной системы!
При виде планеты Ван Баолэ охватил благоговейный трепет. Уж слишком большой она была. Её поверхность равномерно покрывали огни. Из неё в ней брал начало гигантская река душ, которя в звездном небе разделялась на более мелкие потоки, расходящиеся по множеству врат перерождений вокруг планеты. Похоже, она действительно была источник этой потусторонней реки!
— Это обязанность Тёмной секты. Перерождение! — спокойно сказал старик.
Ван Баолэ до сих пор не мог прийти в себя от увиденного. С чуть приоткрытым ртом он рассматривал величественную планету размером с Солнечную систему. Он увидел множество гор и рек на её поверхности… а также дворцовый комплекс, растянувшийся до самого горизонта!
Вдалеке он заметил чудовищ высотой более тридцати тысяч метров. Они выглядели совсем не опасными. Похоже, эти мирные существа помогали практикам строить… грандиозную каменную стелу! Стела находилась на начальном этапе строительства. Несмотря на это, она уже пронзала небосвод.
По гигантской планете и звездному небу бродило множество практиков Тёмной секты. Всё это казалось Ван Баолэ странным и незнакомым, но он продолжал убеждать себя в обратном. В нём схлестнулись два противоречивых чувства. Судя по прерывистому дыханию, он пытался разобраться в себе.
Наконец лодка наставника приплыла к самой высокой горе планеты. Что интересно, строения дворцового комплекса находились не только на земле. В небе парило не меньше дворцов, между которыми летали практики. Мимо проплывали левиафаны и пролетали исполинские птицы. От ауры каждого гиганта Ван Баолэ охватывал благоговейный трепет. Он не заметил ни приземление лодки у дворца, ни уход наставника. Только когда у него над ухом раздался чей-то голос, он пришел в себя.
— Почему в этот раз так много? Придется попотеть. Баолэ, чего застыл? Ты как будто здесь впервые. Давай, помоги мне!
К нему обратился веснушчатый парень в черном халате. Он со вздохом посмотрел на приведенную Мин Куньцзы огромную реку душ.
Ван Баолэ резко поднял голову. Этот молодой человек мелькал в его воспоминаниях. Если он правильно помнил, это был его старший брат по секте. Ван Баолэ подошел к нему, вот только он понятия не имел, что делать.
— Старший брат, — неуверенно спросил он, — что мне делать?
— Опять собрался отлынивать от работы? Баолэ, в этот раз душ слишком много. Твой старший брат в одиночку с ними не справится. Даже не думай тайком улизнуть!
Парень схватил Ван Баолэ за руку и потащил его в огромный зал размером с добрую половину города. В этом просторном холле стояло девять статуй. Одна из них изображала Мин Куньцзы! Остальные восемь… других главных старейшин Тёмной секты!
Внутри находились зеркала бронзового цвета высотой с человека. В этом зале их было по меньшей мере миллион. Перед каждым сидел практик Тёмной секты и что-то рисовал на зеркальной поверхности… Среди миллиона зеркал два особенно выделялись. Они были больше и отличались цветом. Вместо бронзового цвета эти были пурпурным. Похоже, это были главные зеркала.
Веснушчатый парень протащил Ван Баолэ мимо приветствовавших их практиков и наконец остановился перед двумя главными зеркалами. Его старший брат, похоже, не собирался позволить ему сбежать.
У Ван Баолэ все мысли перепутались. Окружение казалось незнакомым и в то же время привычным, однако он всё равно не знал, что делать дальше.
— Старший брат, что теперь? — спросил он, почесав затылок.
Парень с веснушками внимательно посмотрел на Ван Баолэ.
— Баолэ, — негромко сказал он, — ты разве забыл, как рисовать Лицо мертвеца?
«Лицо мертвеца!»
Ван Баолэ вздрогнул и посмотрел на пурпурное зеркало. В нём уже проглядывались очертания души. Размытая душа накрыла ладонью кулак…
— Баолэ, главное не спеши. Когда душа попадает сюда, лицо прошлой жизни постепенно исчезает. Ты должен прислушаться к Небесному Дао и нарисовать новое лицо. Нарисованное предопределит то, в кого душа переродится в следующей жизни!
Сказав это, веснушчатый парень повернулся к своему зеркалу и начал рисовать пальцем лицо. Дыхание Ван Баолэ участилось. Он как будто уже знал, как применять тёмное искусство Лицо мертвеца. Вот только он понятия не имел, получил ли он эти знания здесь или во сне. Его воспоминания превратились в кашу. Душа в зеркале ждала, поэтому он отбросил лишние мысли, закрыл глаза и поднял правую руку. У себя в голове он воскресил всё, что знал о тёмном искусстве Лицо мертвеца.
Сначала брови мертвеца, затем глаза, потом нос, следом губы и наконец… получалось Лицо мертвеца!
Мгновением позже Ван Баолэ открыл глаза. Когда его палец уже почти коснулся зеркала, в его разум внезапно снизошла воля. Он увидел образ маленькой девочки, рожденной на далекой планете. Перед его мысленным взором пронеслась вся её жизнь с рождения до смерти… Это была не прошлая, а следующая жизнь души!
Он не мог разглядеть её судьбу, но примерно представлял, как она должна выглядеть. Отпечатавшееся у него в голове лицо превратилось в силу, ведущую его руку. Он начал рисовать…
