Такой голос был под стать герою. Сквозящие в нём тиранические нотки невозможно было скрыть. Словно одно его слово могло заставить землю дрожать. Под проливным ливнем меж шел человек. Рослый, хорошо сложенный мужчина носил пурпурный императорский халат, правда его голову не венчала корона. Волосы были распущены и свободно ниспадали на плечи. Он создавал впечатление человека непринужденного, который поступает как ему вздумается. Несмотря на грубые черты лица, его глаза напоминали звезды. После встречи с ним люди запоминали только эти глаза, забывая об остальных деталях его образа.
Хоть он и шел сквозь дождь, ни одна капля не намочила его халат. Даже если бы лило как из ведра, его наряд всё равно остался сухим.
Как ни странно, но это было Ван Баолэ не под силу. На нынешнем уровне культивации Ван Баолэ мог справиться даже с незримой небесной мощью, не говоря уже о дожде. Даже практик стадии Возведения Основания мог блокировать обычный дождь. Но капли этого дождя… несмотря на работающую культивацию и изоляцию от внешнего мира, всё равно беззвучно проходил через все барьеры.
Это никак было не связано с силой, а в разнице уровня культивации. Из этого следовало, что рослый мужчина, который за последние два года не раз наведывался к нему, находился не на четвертом шаге!
Ливень был крайне необычным. При взгляде на гору издалека становилось понятно, что дождь шел в радиусе нескольких сотен метров вокруг горы. За пределами этого круга стояла ясная погода.
В итоге наряд Ван Баолэ быстро намок. Мокрые волосы слиплись на лбу. Бороться с этим было бессмысленно.
Ван Баолэ познакомился с этим человеком год назад. Попав тогда под дождь, Ван Баолэ глубоко задумался, но в итоге не стал пытаться блокировать его. Сейчас же, завидев рослого мужчину, он поднялся и поклонился.
— Приветствую, почтенный Сыту.
Капли дождя стекали по его щекам к подбородку, оставляя за собой влажные дорожки. Часть падала на землю, часть стекала ему за шиворот.
Мужчина рассмеялся. Подойдя к Ван Баолэ, он по-медвежьи его обнял.
— Ха-ха, Толстячок, вот мы и снова свиделись.
— Прошел всего месяц… — с улыбкой напомнил Ван Баолэ.
Мужчина выпустил его из своих крепких объятий, а потом вытер лицо тыльной стороной ладони и тряхнул рукой.
— Месяц срок немаленький. Ладно, Толстячок, в прошлый раз я специально тебе поддался. В этот раз жалеть тебя не стану, — объявил здоровяк.
Взмахом руки он достал доску для игры в шахматы и, словно боясь упустить инициативу, тут же схватил камень и сделал ход.
Ван Баолэ улыбнулся. Почтенный Сыту за последние два года навещал его семь раз. Во время первого визита между ними состоялся короткий разговор. Могло показаться, будто он пришел просто для того, чтобы своими глазами увидеть гостя. Перед уходом он как бы невзначай спросил… умеет ли Ван Баолэ играть в шахматы.
Ван Баолэ не умел. В мире каменной стелы у шахмат были другие правила. Однако он был заинтригован, поэтому согласился попробовать. При следующей встрече его новый знакомый был преисполнен энтузиазма, а Ван Баолэ настроен учиться. Во время обучения игре… он неожиданно выиграл.
Возмущенный Сыту потребовал переигровку. Так состоялась их вторая, третья, а потом и четвертая встреча. Каждый раз Ван Баолэ одерживал победу.
Череда побед даже ему казалась невероятной. Возможно, он обладал врожденным талантом к этой игре или же почтенный Сыту играл крайне скверно. В итоге они встретились семь раз.
В данный момент Ван Баолэ как будто не замечал текущие по щекам капельки дождя. Он взял камень и поставил его на доску и принялся терпеливо ждать. По прошлым играм он знал, что почтенный Сыту был очень неспешным игроком.
Эта партия ничем не отличалась от предыдущих. Когда догорела палочка благовоний, Сыту наконец сделал ход. Ван Баолэ не торопил его. Поставил свой камень, он снова стал ждать.
Так прошло три дня…
Когда почти всё игровое поле было заставлено камнями, Сыту стал ещё дольше размышлять над своим ходом. Ван Баолэ вытер рукавом лоб, а потом, что-то почувствовав, тихо сказал:
— Почтенный, вы снова сделали ошибочный ход.
Сыту долгое время разглядывал доску. Он колебался, словно не знал, что делать. Мало-помалу выражение его лица менялось, пока он разочарованно не посмотрел на небо.
— Может хватит? Сгинь!
Небо зарокотало, облака забурлили. Ван Баолэ показалось, что небо находилось в отличном настроении. Вдоволь повеселившись, облака рассеялись. Наконец дождь прекратился.
Ван Баолэ привел в движение культивацию. Одежда и волосы тут же высохли. Поднявшись, он накрыл ладонью кулак и низко поклонился оппоненту.
— Спасибо за игру, почтенный.
Здоровяк надул губы и взмахом руки убрал доску с камнями.
— Я сегодня не в самой лучшей форме. Пойду вздремну. Как проснусь, мы еще сыграем.
Мужчина встал, потянулся и явно засобирался домой.
— Почтенный очень добр, я безмерно вам признателен.
Ван Баолэ сделал глубокий вдох и отвесил ещё один поклон.
— Очень добр? — слегка растерянно переспросил здоровяк.
— Почтенный, вам нет нужды дальше прикидываться. Я всё понял во время вашего второго визита.
В глазах Ван Баолэ не было ни намека на обман. Он говорил искренне.
— И что же ты понял? — удивленно спросил здоровяк.
— Почтенный навещал меня семь раз. Каждый раз шел дождь. Этот дождь совсем необычный, ибо способен смыть злобу, разрешить карму, воодушевить и успокоить разум. Если бы я до сих пор не понял, какое добро делает для меня почтенный, как вы пытаетесь помочь мне с сердцем дао и одержимостью, то был бы недостоин играть с вами в шахматы. Эффект этого дождя и вправду поразителен. Теперь я стал намного спокойнее. Вдобавок за эти два года моё понимание дао сильно углубилось. Я, кажется, понял, как мне реализовать моё сердце дао.
С этими словами Ван Баолэ ещё раз поклонился. Он буквально излучал искренность. После такой пламенной тирады здоровяк растерянно заморгал.
— Верно, — сухо покашляв, подтвердил он. — Верно! Ай-я, мальчик мой, от тебя ничего не утаить. Я старался не подавать виду, но ты быстро меня раскусил.
Здоровяк покашлял, при этом глубоко в его душе поднималось странное чувство. Однако внешне он никак этого не показывал. Вместо этого он расхохотался и сделал вид, будто всё так и было. Выражение его лица было нечитаемым.
— Премного благодарен, почтенный. За свою проницательность мне стоит благодарить Ии, в моём родном мире она постоянно помогала мне подобным образом, — признался Ван Баолэ.
Маска невозмутимости здоровяка наконец дала трещину. Он неосознанно покосился в сторону горы, где жила семья Ванов, и пробурчал что-то себе под нос. Еще раз покашляв, он собрался что-то сказать, но тут… до них из города неподалеку долетел едва слышный детский плач.
Детский плач потонул в звуках многолюдного города. Если не вслушиваться, то его невозможно услышать. Но божественное сознание Ван Баолэ постоянно следило за городом. Услышав плач, он вздрогнул и резко обернулся. В одной из семей города родился малыш.
«Старший брат…»
Долгое время Ван Баолэ смотрел в сторону города, пока на его губах не расцвела улыбка.
