— Генерал, где вы нашли такого ребенка?
Услышав слова командира гвардейского корпуса Гария, я скривился.
— Какого? Тебя это волнует?
— Да, очень.
— Это невозможно. Ее уровень способностей выше, чем у парней из гвардейского корпуса в таком же юном возрасте, — сказал после Гария Шурей, работающий заместителем командира гвардейского корпуса.
Несмотря на то, что Шурей был еще молод, он же имел возможность работать в качестве вице-командира.
Гария и Шурей, самые влиятельные люди Первого гвардейского корпуса, находившиеся под моим руководством, всего спустя один день похвалили и признали способности моей дочери.
Подсознательно я вздохнул.
— Если бы это было чем-то обыденным, то, вероятно, это не показалось бы забавным этим парням. Видя ее самостоятельную практику после тренировки, кажется, что их чувства находились в смятении. Нескольким людям это казалось интересным, поэтому они остались понаблюдать за ней. Лица всех без исключения побледнели. Бледнели так же те, кто и слышал о ее способностях потом. Эта ситуация напомнила мне тренировочный лагерь после призыва.
Тренировочный лагерь после зачисления в армию по какой-то причине назывался адским крещением.
Содержание тренировки было лично продумано и реализовано мной.
Возможно, я действительно сделал ее немного сложней, чтобы сломить гордость тех, кто превозносил себя за свою силу.
«Действительно, они настолько побледнели?» — думал я, наклонив голову.
— Я заранее вам скажу, что учебное содержание, которое я впервые ей дал, состояло только из половины этого. Представляете?
Более важным было то, что я старался предоставить своей дочери более мягкую программу тренировок.
Вспомнив об этом, я стал еще более неспособен понять их реакцию.
— Думаю, даже половина из этого, это слишком много, — серьезным тоном ответил Гария, услышав мои слова.
Стоящий рядом с ним Шурей криво улыбнулся.
— Неужели, такой милый ребенок, как она, находясь в столь юном возрасте, не хочет играть? Почему она так отчаянно тренируется?
После этих слов Шурея, я вспомнил свою дочь.
Даже без предвзятого взгляда своих родителей, моя дочь прекрасна.
Несмотря на ее молодость, в ее теле уже было полное чувство красоты.
Платиновые светлые волосы и прозрачные, словно аквамариновые камни, голубые глаза.
Когда она вырастет, какой же красивой женщиной она станет. Даже сейчас, она обладает внешностью, способной очаровать любого.
Она была ребенком, развитие которого я ждал с искренним нетерпением.
Девушка, тело которой покрыто ранами, тренировалась, смешиваясь с парнями.
Для дочери дворянина, тем более в таком юном возрасте, это было совершенно невозможным.
Тем не менее главной причиной прохождения обучения ею являлось то, что я обнаружил ее природный талант.
Конечно, потеряв жену, я также хотел, чтобы она научилась некоторым приемам самообороны.
Однако если бы я руководствовался только этим, то я не смог бы быть с ней так строг.
Если бы я предоставил ей более легкую и удобную для нее программу тренировок, то на этом бы все и закончилось.
Причиной, по которой я не сделал этого, являлось то, что я хотел развить ее талант.
Пока он не угас.
Во-первых, начало всего этого было связано с тем, что произошло во время похорон моей жены Мерильды.
Во время панихиды я почувствовал еще большее горе, увидев своих горюющих детей.
Однако на похоронах возник еще один важный момент.
Я почувствовал холод, заставивший мое тело разразиться мурашками.
Таковым было предупреждение моего инстинкта, когда я видел сильного человека.
Это приводило к ощущению мурашек на своей коже.
Задавшись вопросом о том, откуда появилось такое ощущение на похоронах, почувствовав опасность, я стал искать его источник.
Осознав, что это исходит от моей собственной дочери, честно говоря, я усомнился в своем здравомыслии.
Я чувствовал что-то вроде ауры, исходящей от моей пятилетней дочери.
Имея знакомства с многочисленными стойкими людьми, я испытал опасность именно от нее.
Обратив внимание на свою дочь, я заметил, что в какой-то момент ее слезы прекратились. Вместо этого она кусала губы, словно пытаясь разорвать их на части, и пламя ненависти пылало в ее глазах.
То, о чем она думала, было очевидным. Это было заметно лишь по одному ее взгляду.
И тот факт, что эмоции, появившиеся в результате подобных размышлений, являлись причиной звонка его инстинктивной тревоги, также был очевиден.
— Милли. Прямо сейчас, ты не могла бы подумать о своей матери? — сказал я ей.
Мелиса, мгновение назад кажущаяся безучастной, вернула свое внимание к моей жене, и снова начала печально проливать слезы о ней.
Окутанная горем панихида слишком быстро закончилась. После этого мои будни стали похожи на бушующие волны.
Стараясь убежать от чувства потери, я посвятил себя своей работе.
Эта рана никогда не затянется.
Я уверен, что она будет со мной до конца моей жизни.
Однако по прошествии нескольких дней я начал приходить в себя, и, спустя еще некоторое время, я пришел к тому, что обязательно уничтожу бандитов.
Мелиса умоляла меня заняться ее обучением.