На следующий день я снова приехала в Дом герцога Армелии.
Кстати, отец до сих пор находился там.
После того, как я прошлой ночью вернулась домой, из Дома герцога Армелии прибыл посланник с сообщением о том, что отец, как и ожидалось, останется там.
Я понимала, что остаться там для него было намного безопаснее, чем возвращаться домой в нетрезвом состоянии, поэтому одобрила его такое решение.
После моих прошлых попыток казаться вежливой, я чувствовала себя немного неловко, и мне было довольно трудно заставить себя снова отправиться туда.
Вздохнув, я подняла голову и пристально посмотрела на Дом герцога Армелии.
Я ощущала такое напряжение, как будто бы собиралась выйти на поле битвы.
Мое сердце билось в ускоренном ритме, заставляя испытывать неприятные ощущения.
Чтобы успокоиться, я сделала глубокий вдох и выдох.
Чтобы я не делала, мне не удавалось избавиться от мысли о том, что мне будет трудно справиться с этим.
«Это» — необходимые манеры и знания для знати, а также все основные элементы, необходимые для этого самого высшего общества.
До сих пор я, отводя взгляд, продолжала убегать от этого.
Я всегда откладывала это, говоря, что мне сейчас это не нужно.
Теперь мне придется поплатиться за свое прошлое.
Мне придется показать настоящую себя Аурелии-саме. Она поймет, что я не знаю даже элементарного.
Однако мне придется принять это.
Потому что на кону стоит мое будущее.
Если меня заставят столкнуться с тем, чего я «не могу», это наверняка будет полезным опытом для меня.
Тем более, если этим будет что-то «естественное» для благородного ребенка.
До сегодняшнего дня я занималась только военным искусством, и этого уже не изменить. Если бы я начала раньше заниматься в этом направлении, сейчас было бы легче… Но, к сожалению, я не нашла в себе силы для того, чтобы заняться еще чем-то, кроме меча.
Я знаю, что так случилось из-за моей неуверенности в себе.
Это было необычно. Если бы речь шла о военном искусстве, я бы могла воспринять то, что я «не могу сделать» как «возможность для роста». Однако когда речь шла о нравах и аристократических знаниях, то, что я «не могла сделать» казалось огромной непреодолимой стеной. Обычно присущая мне смелость испарилась.
Я остановилась и снова сделала глубокий вдох и выдох.
«Не стесняйся… Твоя гордость не какая-то крошечная вещь по сравнению с собственным тщеславием!»
Мысленно думая об этом, я поддерживала свое «слабое я», которое не хотело продолжать путь вперед.
— Хорошо…
Я снова с энтузиазмом уставилась на особняк и вошла в него.
— Добро пожаловать! Пожалуйста, позвольте провести вас, — встретил меня у входа дворецкий Альф.
— Альф-сан…
— Мелиса-сама, пожалуйста, зовите меня просто Альф.
— Хорошо. Альф, мой отец…?
— Если вы говорите о Газель-саме, то сегодня он будет еще здесь.
— Понятно. Мне жаль его.
— Пожалуйста, не говорите так. Наш Мастер Ромель-сама очень наслаждается его обществом.
— Я заметила…
Обсуждая это, я, следуя за ним, вошла в комнату.
— Добро пожаловать Мелиса-сама. Давай сразу приступим к тренировке наших манер.
— Прежде чем мы начнем, я хотела поблагодарить вас, Аурелия-сама, за заботу о моем отце. Кроме того, я очень рада вашему кураторству надо мной и поддержке.
— Не за что. Тем более что мой муж доволен… Я чувствую себя немного неловко, понимая, что Ромель отвлекает занятого Газель-саму. Итак, давай начнем сегодняшнее занятие с чаепития. На нем будем присутствовать только мы, но, я уверена, что у вас уже был опыт чаепития и в больших компаниях.
Затем началось чаепитие.
Вспоминая то, чему я молниеносно научилась перед чаепитием Королевы, я отчаянно пила, поддерживая разговор.
— Кажется, ты уже владеешь основными жестами…
— А?
Ее неожиданные слова невольно озадачили меня.
— Кстати, Мелиса-сан. Ты знаешь, какова цель чаепития?
— Социализация?
— Да, именно. Для дворян очень важно углублять свои отношения. Ради получения информации, а также ради приобретения союзников для какого либо дела… Оставляя это в стороне, с кем бы тебе было легче разговаривать — с тем, чье лицо не выражает никаких эмоций или с тем, кто улыбается тебе?
Я понимала, о чем она говорит.
Ее стиль разговора не был схож ни с чьим другим.
— С человеком, который улыбается.
— В самом деле! — Аурелия-сама улыбнулась.
— Благородные манеры не ограничиваются только чаепитием, их спектр очень широк, поэтому я понимаю, что тебе сложно сосредоточиться. Тем более, ты не привыкла еще к такому поведению. Наша цель сделать так, чтобы, не концентрируясь, твое поведение соответствовало благородным манерам.
Сказав это, она подняла свою чашку и отпила глоток.
Ее последовательные движения были отполированы и изящны, словно вода.
— Кстати, Мелиса-сан, как ты думаешь, почему благородные манеры так сложны?
— Эх…?
Я никогда не думала об этом.
Я только знала, что следовать им сложно и хлопотно.
— Манеры существуют для того, чтобы не вызывать дискомфорт у других. Каждое действие, в зависимости от того, как оно интерпретируется получателем, может даже рассматриваться как обман. Даже если у тебя нет злого умысла, твои действия могут вызвать недовольство получателя и мнение о тебе будет испорчено. Чтобы этого не произошло, существует определенный этикет. Бывают случаи, когда мы должны встречаться с людьми высшего класса других стран, поэтому такие навыки, в том числе необходимы для дипломатии.
— Ясно…
— Хотя среди знати есть те, кто, желая как можно ярче проявить свою властность, к сожалению, крайне зациклен на манерах.
Поняв то, что она сказала, я непреднамеренно горько улыбнулась.
До сих пор я распознавала манеры, используемые только с такой целью.
Именно поэтому я подумала, что это излишне хлопотная вещь.
— Во всяком случае, нет ничего плохого в желании совершенствовать свои манеры. На этой ноте, давай проведем работу над ошибками твоих совершенных ранее действий.
Сладко улыбаясь, она снова засмеялась.
Несмотря на ее очень нежную улыбку, от нее, как обычно, исходило давление, не позволяющее мне сказать «нет».
— Х-хорош-о.
— Тогда начнем.
Прежде, чем наше занятие завершилось, я провела очень много времени с Аурелией-самой.
