— Брат…
Вернувшись из башни в особняк, я направилась в комнату брата. Почему-то у меня появилось желание поговорить именно с ним.
Старший брат в одиночестве играл в настольную игру. Я уверена, что он переигрывал свой матч с Ромель-одзи-саном.
— Входи, я сделаю перерыв.
— Спасибо.
— Я удивлен твоему приезду, Милли.
— Да? — уточнила я, вспоминая свои прошлые визиты.
Он действительно был прав. С момента моего переезда в столицу, я приезжала к нему только один или два раза.
— Итак, что ты хотела?
— Ты не против короткого разговора со мной?
— Конечно. Ты ведь пришла сюда ради этого, верно?
— Да. Почему ты задумался об изучении искусства владения мечом?
Услышав мой вопрос, брат засмеялся.
— Это довольно странный вопрос. Я сын главы Дома маркиза Андэрсона. Мой отец лучше всех в Королевстве Тасмерия владеет военным искусством. Разве это не повод изучить, до определенного уровня, искусство владения мечом?
— Все верно, но…
Оторвав свой взгляд от игровой доски, старший брат посмотрел мне в глаза.
— Милли, если у тебя есть что-то, о чем ты хочешь меня спросить, то лучше задай вопрос прямо. В этой комнате сейчас только ты и я. Ведь между братом и сестрой не должно быть недоговорок, верно?
После этих слов брата, я на мгновение задумалась о том, сколько времени прошло с тех пор, как мы последний раз вот так разговаривали?
И не только с братом... А еще с отцом и бабушкой.
Я всегда была сдержана в своих разговорах и никогда не говорила с ними так, как с членами семьи.
Или возможно, говорила, но только на темы, касающиеся мести.
Вот почему на секунду я была сбита с толку.
Не заставляя меня продолжить разговор, старший брат просто смотрел на меня.
— Неужели ты никогда не хотел отомстить за мать?
На мгновение брат задумался, и на его лбу появилась морщина.
— Честно говоря, такое желание возникало. Я хотел бросить в ад своими руками всех до одного убийц матери.
— А сейчас?
Услышав мой вопрос, брат грустно улыбнулся.
— Сейчас я хочу того же. Если бы у меня появился такой шанс, я бы сделал это без колебаний. Я не собираюсь прощать тех, кто украл мою горячо любимую маму и счастье нашей семьи.
— Это хорошо...
— Однако, Милли, еще больше меня беспокоит твое нынешнее состояние.
— Что ты имеешь в виду?
— Разве ты не говорила, что месть — это твое все? Другими словами, сейчас ты отвлекаешься от настоящего и смотришь только в прошлое. Не желая стать счастливой в будущем, ты стремишься вернуть прошлое счастье, которое, к сожалению, уже никогда не вернется. Наблюдая за всем этим, разве я могу быть спокоен?
Медленно, как будто бы предупреждая меня, старший брат задал вопрос.
Сказанные ним слова заставили мое сердце биться быстрей.
Я сделала выбор.
Я покинула этот нежный мир и решила продвигаться по тернистому пути крови.
Вот почему я не стану оглядываться в прошлое.
Однако, думая так, я больше всех цеплялась за него и не была способна оторваться.
За то прошлое, которое никогда не вернется, и за те теплые дни своей жизни.
Я не могу быть прощена.
В тот день, причиной расставания матери с отцом, причиной попытки вернуться домой, был мой эгоизм.
Если бы я не сказала, что хочу, отпраздновать свой день рождения с ней, то вернувшись вместе с отцом, она, возможно, благополучно добралась бы до особняка.
Это то, что я не могу себе простить.
Потому как именно я была причиной, которая привела к похищению моего драгоценного человека.
И я не могу притворяться, что этой внутренней ярости на саму себя не существует.
Эта жаждущая мести ярость затягивала меня.
— Ты можешь получать удовлетворение от этого. Однако, так как мы с отцом тебя очень любим, мы надеемся увидеть тебя счастливой. Именно поэтому мы считаем твое состояние душераздирающим и беспокоимся о тебе.
Несмотря на то, что нежный взгляд брата придавал еще больше тепла его словам, для меня эта доброта была болезненной.
— Брат...
— Когда я услышал, что на тебя напали бандиты, кровь охладела в моих жилах. И потом я почувствовал сильное раздражение от своего собственного идиотизма… Случай с матерью, конечно, ужасен. И я действительно хотел бросить всех этих парней в ад.
Сказав это, брат протянул мне руку.
— Однако ты жива. Ты жива!
Большая рука брата сжала мою.
Сжимая её, он будто бы пытался удостовериться в моем существовании.
— Я не хочу быть безразличным к тому, что находится сейчас в моих руках. Ведь тогда, в будущем, мне придется сожалеть об этом.
Слова старшего брата, тон которых постепенно наполнялся жаром, пронзили мое сердце.
Я думала, что выражение лица брата, как и отца, изменилось, по сравнению с тем временем, когда мы были моложе. Мне казалось, что это произошло благодаря влиянию Ромеля-одзи-сана. Я была неправа?
— Брат, ты считаешь, что я неправа?
— Нет. Правильно или неправильно решать только тебе. Пока твое сердце не отвергает твоего желания, то это правильно. Вот почему то, что я сказал, было моим эго.
Старший брат отпустил мою руку и погладил меня по голове.
— Я не буду отбивать у тебя желание отомстить. Точнее сказать, я не могу этого сделать. Ты должна стремиться к своей цели. Однако не забывай, что мы молимся за твое счастье.
Это пожелание было добрым.
Однако эти добрые и нежные слова не смогли растопить лед моего замороженного сердца.
Почему они стремятся к счастью?
Несмотря на то, что былое счастье того времени уже никогда не вернется, и мы уже никогда не переживем снова счастливые моменты прошлого.
Сколько бы мы не молились, вернуть украденное счастье того времени невозможно.
Я не понимаю...
Прежде чем исчезнуть, множество вопросов накапливалось и вертелось в моей голове.
Той ночью, впервые за долгое время, я погрузилась в свои размышления и не могла уснуть.
Я думала до тех пор, пока ночной ветер дул из широко открытого окна.
