— Извините, генерал! Могу ли я украсть немного вашего времени?
Выполняя свои официальные обязанности в Доме маркиза Андэрсона, я услышал вопрос вошедшего Куроитсу.
— Вы пришли в подходящее время. Сейчас я более или менее свободен. Ну что, как поживаете, Куроитсу?
По какой-то причине ни одна мышца лица Куроитсу не дрогнула. Он был серьезен до такой степени, что это даже чувствовалось на расстоянии.
— Речь пойдет о Мэл.
— Она что-то натворила? — услышав имя дочери спросил я, неосознанно наклонившись вперед.
— Даже не столько о Мэл, как о вас, генерал. Знаете ли вы о ее намерениях?
— Не понимаю сути вашего вопроса.
— Сегодня, наблюдая за фиктивным сражением этой девочки, я почувствовал страх.
— Она обладает великолепным талантом, не правда ли?
Услышав мои слова, Куроитсу горько улыбнулся.
— Незадолго до этого сражения я почувствовал, что окружающая ее аура изменилась. Она жаждала крови. Эта аура была похожа на ту, которая чувствуется на поле битвы. Невероятно, что такая маленькая девочка может иметь подобные желания, — не ожидая подтверждения или опровержения сказанного, Куроитсу поделился своими ощущениями.
Заметив, как он старается сдержать свои эмоции, я прищурился, пытаясь разгадать его истинные мысли по выражению его лица.
— На самом деле, наблюдая за фиктивной битвой с самого начала, она владела мечом так, как будто бы ее целью было убийство человека несмотря ни на что. Не обращая внимания на окружающую ее опасность, она практически не защищалась. Сегодня, совершенно не колеблясь, она с наслаждением вошла в грудь своего соперника. Казалось, ей приносило удовольствие осознание риска лишиться жизни. Ее стиль борьбы будто бы говорил, что даже если она потеряет свою жизнь, то все равно все будет в порядке, — продолжил Куроитсу.
Эти слова были им сказаны так, как будто бы он боялся моей дочери.
Нет, вероятно, он на самом деле боялся.
Потому что я сам иногда испытывал это чувство по отношению к ней.
Куроитсу и я — люди, связанные армией.
Мы не раз испытывали ощущения, возникающие при обмене жизнями. Но, несмотря на это, нет, именно поэтому, он был напуган ее острой жаждой крови и ее стилем борьбы.
Ее превосходство во всем этом было настолько незнакомым, что, казалось, будто вы смотрите на кого-то из другого мира. Этот факт характеризует ее выдающиеся способности.
— Это Мэл, — тихо сказал я, словно пытаясь предупредить.
— С тех пор как она прибыла в столицу, меч утратил то самое свойство, которое определяло его принадлежность ей.
— Почему сам генерал учит ее владению мечом? По моему скромному мнению, развитие ее таланта нужно ограничивать, а не развивать. И эта ее жажда крови и неудержимая решимость… Сделав хоть один неверный шаг, она сойдет с ума. Не могли бы вы ей позволить идти по менее тернистому пути?
— Это было мое эго, — тихо пробормотал я и продолжил:
— Я так же когда-то потерял свою жену из-за бандитов. Когда она сказала, что хочет овладеть мечом, я был искренне рад. Если бы она овладела этим искусством, то смогла бы стать охранником моей дочери и защищать ее благополучие.
В столице, даже для одного из самых близких моих подчиненных в армии правда о том, что Мэл моя дочь, является секретом. Поэтому, мне пришлось солгать.
— Однако ее талант превзошёл все мои ожидания. Я научил ее основным позам, а затем неоднократно заставлял вступать со мной в насмешливые бои. Несмотря на нехватку опыта и знаний, она сама создала свой стиль борьбы.
— Почему все изменилось, когда она приехала в столицу?
— Вероятно, потому что приняла участие в настоящем бою. Хотя, вероятнее всего, мой стимулирующий разговор с ней вернул ее к нормальной жизни.
— Другими словами, причиной, по которой ее меч стал прежним, были вы? Сложно поверить, что она испытывала страх по отношению к мечу.
— Она боялась не меча. Она боялась своего таланта.
— Своего собственного таланта?
— Благодаря своему таланту, она с легкостью смогла украсть жизнь человека. С тех пор как она приехала столицу, я заметил в ней небывалую ранее жестокость. Но, участвуя в матчах, в которых она, взмахнув мечом, могла с легкостью одержать победу, Мэл неосознанно ставила перед собой блок.
Тренируясь со мной перед основными тренировками, она смогла побороть это в себе. Увиденное будущее, в котором была возможность, не прилагая особых усилий, лишать жизней людей, ненадолго подавило ее талант. Грубо говоря, те солдаты, которых я обучал до нее, не годились ей и в подметки. Даже близко.
— Не может быть...
— Вы правильно подметили, что она в шаге от безумия. Даже если бы ей пришлось лишиться всего, она бы взяла в руки меч ради мести, от которой ничего не получит. Для нее меч — это все.
— Тогда не будет ли лучшим, если вы просто направите ее в другое русло?! — закричал Куроитсу.
Услышав его крик, я на мгновение потерял дар речи.
— Я тоже хотел, чтобы она пошла по другому пути.
— И что?
— Однако вы недооцениваете ее решимость. Нет, вначале я думал так же, как и вы...
— Что вы имеете в виду?
— Вместо того чтобы стимулировать ее к дальнейшим занятиям, я попытался положить конец ее фехтованию. Словесно надавив на нее, я уже думал, что, находясь на грани, ее желание заниматься боевым искусством исчезнет.
Во время нашего разговора, я мысленно кричал о том, чтобы она не брала меч. Однако она боролась с этим. Скорее всего, в этот момент Мелиса ярко продемонстрировала мне свой дух, который убедил меня в том, что, отказавшись от меча, ее сердце будет разбитым.
— Она ходит по краю пропасти. Меч является для ее всем, и она не видит ничего, кроме него. Даже когда она знает, что в будущем ничего не извлечет из этого, она решила довести это дело до конца. Они никогда не откажется от меча. А если бы она и сделала это, то, наоборот, подвергла себя опасности. Сдерживание своих способностей может стать для нее непредвиденной ловушкой в будущем. Именно поэтому, я считаю, ей нужно позволить владеть мечом так, как она этого хочет. Учитывая ситуацию, в которой она сейчас находится, я вижу только один способ сойти с этого пути.
— Вы думаете, этот способ существует?
— Да, брак.
Герцог Армелии обратил мое внимание на то, что даже если бы я убил объект ее мести, она бы продолжала оставаться дочерью главы Дома маркиза Андэрсона и, следовательно, всегда бы находилась под прицелом каких-то злоумышленников.
Возможно, он прав... Однако пока существует вероятность нападения, она должна сама иметь возможность защитить свое собственное благополучие.
Это станет ненужным только тогда, когда она перестанет носить титул "дочери героя". А случится это только в тот момент, когда она присоединится к семье своего мужа.
— У вас есть на примете достойный кандидат в ее мужья? Он должен быть довольно-таки решительным парнем.
— Вы внимательно следите за ней! — рассмеявшись, сказал я, и продолжил:
— Честно говоря, пока нет. Если появится человек, которого она полюбит, я не буду против него... Я хочу одного — видеть ее по-своему счастливой. Только это.
— Вы говорите, как отец.
— Я и считаю себя ее отцом.
— Я хорошо понимаю ваши чувства, как генерала. Я глубоко извиняюсь за попытку проверить вас.
— Это хорошо. В будущем, пожалуйста, продолжайте присматривать за ней.
После этих слов, Куроитсу опустил голову, показывая свое признание.
