Дуань Му Ань Го забрал Фу Я, но не убил ее. Фэн Юй Хэн уже догадывалась, что в итоге произойдет; однако она не верила в то, что это случится так быстро.
Имея в своем распоряжении девушку, которая так сильно походила на нее, Фу Я, Дуань Му Ань Го был бы идиотом, если бы ей не воспользовался. Что касается Фу Я, Фэн Юй Хэн всегда считала, что она была слабым местом этого плана. В ней же заключалась причина, по которой ей нужно было помириться с этой семьей.
К сожалению, у нее не было возможности позаботиться о семье Фу. Сейчас она все еще ничего не могла с этим поделать, но Дуань Му Ань Го казалось, что, если оставить эту семью в живых, она сможет принести ему пользу. Это дало ей немного времени на их спасение.
Фэн Юй Хэн и Бань Цзоу забрались на коней и поскакали к южным воротам Гуань Чжоу. Она должна была отправиться туда и взглянуть, что там происходит. Если весть о ее захвате уже достигла Бянь Ань, она быстро доберется и до военного лагеря. Пусть она не верила, что заместитель генерала Цянь Ли проигнорирует все остальное и поведет армию на Север, чтобы спасти ее, в его войсках состояли солдаты из ее армии Божественного намерения. Этих солдат она отобрала из тридцати тысяч бойцов. Она лично их обучала. Она боялась, что эти люди наломают дров сгоряча. Если бы ее действительно поймали, тогда все было б в порядке; однако это явно было ловушкой, подстроенной Дуань Му Ань Го. Если солдаты действительно отправятся спасать ее, то обязательно окажутся в руках Дуань Му Ань Го. Она ни за что не могла этого допустить.
Они вместе подгоняли своих лошадей, заставляя их бежать все быстрей и быстрей, торопливо скача по снегу. Подобно выпущенным из тетивы стрелам они устремились на юг. Судя по всему, оба коня стали результатом скрещивания с лошадьми из Цянь Чжоу. Не говоря уже об их способности переносить холода, их телосложение и скорость не были такими, с которыми могли сравниться обычные лошади. Продавец коней запросил за них высокую цену, по триста таэлей серебром за каждую лошадь. Это чуть не заставило Бань Цзоу убить его и в ярости украсть лошадей. Фэн Юй Хэн же казалось, что они не остались в убытке. Если у них получится быстро достичь своей цели, то она могла позволить себе столько потратить.
Ни один из двоих ничего не говорил, они только раз за разом взмахивали хлыстами, подгоняя своих лошадей. Но даже так, им пришлось гнать целую ночь. Только на рассвете следующего дня сквозь снег и туман они увидели ворота города Гуань Чжоу.
Фэн Юй Хэн натянула поводья, наконец-то остановив коня. Она сказала Бань Цзоу:
— Я кое о чем вспомнила. Эта женщина в одиночку отправилась обратно на Север. Кто знает, какой путь она избрала, но, похоже, не тот, который ведет к южным воротам.
Бань Цзоу кивнул:
— Она уехала на запад.
— Скажи… как думаешь, с ней ничего не случится? — она немного переживала. Независимо от того, почему принц Лянь сблизилась с ней, она, по крайней мере, не сделала ничего, что могло бы угрожать ее жизни. Более того… — О настолько красивых людях нужно больше заботиться! Почему я не могу перестать о ней беспокоиться?
Бань Цзоу сердито стиснул зубы:
— Нам самим достаточно тяжело оставаться в живых. Чего вы добиваетесь, еще за кого-то переживая?
Фэн Юй Хэн покачала головой:
— Не до такой степени. Что бы ни случилось, я-то смогу себя защитить, — немного подумав, она добавила: — Особенно когда рядом нет никого, кто бы мог позаботиться обо мне.
Бань Цзоу внезапно понял, что слова его госпожи имеют еще какое-то значение. Он невольно нахмурился и, сильно насторожившись, спросил:
— Что вы собираетесь делать сейчас?
— Бань Цзоу! — Фэн Юй Хэн обернулась и посмотрела на него. — Как насчет того, чтобы ты поехал на запад и присоединился к ней? По крайней мере, ты сможешь заметить любые признаки назревающего нападения или покушения на ее жизнь по пути. Я не могу лично ее проводить, но мне нужно знать, что она в безопасности.
Бань Цзоу дара речи лишился:
— Разве вы не ненавидите людей из Цянь Чжоу? Императорская семья Цянь Чжоу отрубила молодому господину палец. Вместо того чтобы убить принца Лянь, вы беспокоитесь за нее?
Фэн Юй Хэн покачала головой:
— Не то чтобы, — еще чуть-чуть поразмыслив, она почувствовала, что эти слова прозвучали не очень убедительно, поэтому просто сказала правду: — Разве ты не считаешь ее красивой? Бань Цзоу, ты не молодеешь. Пора бы уже задуматься о жене...
— Я пойду и поищу ее, — Бань Цзоу больше не желал слушать эту проклятую девчонку. Развернув коня, он направился на запад, словно сбегая от нее.
Черт! В голове у его госпожи вместо мозга вода? Неужели у него такой плохой вкус? Он что, готов согласиться на любую? Она даже не разузнала, мужчина она или женщина.
Фэн Юй Хэн какое-то время посмотрела на удаляющуюся фигуру Бань Цзоу. Она немного сожалела о сказанном, потому что не должна была об этом упоминать. Все было именно так, как и сказал Бань Цзоу. С императорской семьей Цянь Чжоу у нее не могло быть ничего общего, кроме вражды. Смерть принца Лянь стала бы даже лучшим исходом. Почему она так о ней беспокоилась?
Однако звать его обратно было уже поздно. У этого негодяя Бань Цзоу было очень несчастное выражение на лице, но он все равно ускакал быстрее, чем кто-либо другой. Фэн Юй Хэн беспомощно покачала головой и проехала еще немного вперед. Продвигаться в этом направлении было довольно сложно. Она не могла сказать наверняка, что происходит, но чувствовала, как в груди ее трепыхалось какое-то предвкушение. Как будто впереди ее ожидало нечто манящее и заставляющее с нетерпением ожидать того, что произойдет. Такое предвкушение не походило на острое чувство нервозности и беспокойства, которое она испытывала по отношению к солдатам Да Шунь, что могли пожелать спасти ее. Вместо этого это была какая-то трогательная радость.
Только когда туман рассеялся и ворота города Гуань Чжоу стали видны отчетливо, Фэн Юй Хэн наконец-то поняла природу этого предвкушения.
Прямо напротив городских ворот, в пятидесяти шагах от них, во всеоружии выстроились десятки тысяч солдат Да Шунь. Всего было двенадцать боевых колесниц и двенадцать защитных порядков. Солдаты армии Божественного намерения стояли в этих рядах щитоносцев с луками, на натянутых тетивах которых уже лежали стрелы. Между тем на вершине городских стен находился тот, кто противостоял Да Шунь. Это был старший сын Дуань Му Ань Го с бесчисленным множеством солдат с Севера.
Однако ничто из этого не могло привлечь внимание Фэн Юй Хэн. В ее глазах и сердце был только один человек. В пурпурном боевом плаще и золотой маске он сидел на ценнейшем красном жеребце. Ветер, дующий с севера, взметнул его плащ, придав ему вид бога войны, которого никто не смог бы поколебать.
Он скрестил руки перед собой, глядя вверх и вперед. Пристально взирая на Дуань Му Цуна, он нисколько не казался взволнованным. Не было в его облике и нервозности. Как будто эта битва была не чем иным, как трапезой для наслаждения едой и вином. Все, чего не хватало в этой сцене, — это чтобы кто-нибудь принес ему еду и питье.
Сердце Фэн Юй Хэн заколотилось. Зачем он приехал?
Что касается Дуань Му Цуна, который был на стене, он не казался таким расслабленным. Он был старшим сыном Дуань Му Ань Го. Независимо от того, было ли это телосложение или опыт, он не дотягивал до уровня Сюань Тянь Мина. Более того, он был ханьцем. В нем не было крови северян. Хотя он был довольно дороден, все равно сильно уступал истинным северянам, родившимся и выросшим здесь.
Для Дуань Му Цуна Сюань Тянь Мин был чем-то вроде мифического существа. Он много слышал о девятом принце, боге войны, из самых разных слухов на протяжении многих лет. У него было давнее желание попробовать посоревноваться с ним. Однако теперь, когда они наконец-то встретились на поле боя, после одного лишь обмена взглядами он почувствовал себя побежденным.
Дуань Му Цун успокоился и сделал глубокий вздох. Он изо всех сил попытался изменить свое мышление, после чего задействовал внутреннюю силу, чтобы громко сказать:
— Сюань Тянь Мин! Стены моего города Гуань Чжоу десять чжан (1) в высоту и пять чжан в толщину. Даже городские ворота из бронзы. Я хочу посмотреть, сможешь ли ты проникнуть в мой Гуань Чжоу!
Эти яростные слова были сказаны, но у него не имелось ни малейшей надежды отпугнуть противника; однако он все равно не мог смириться с этим выражением апатии на лице Сюань Тянь Мина. Как будто все, что он сейчас сказал, было какой-то нелепой шуткой. Все, что вызвали его слова, это пару смешков, но ни малейшего движения со стороны армии.
Дуань Му Цун остался недоволен и, не удержавшись, снова заговорил:
— Сюань Тянь Мин, даже если у тебя десять тысяч солдат, ты не сможешь прорваться через ворота моего города. Солдаты Севера тоже гораздо более опытны в сражениях на снегу. Сто тысяч жителей города Гуань Чжоу также с почтением ожидают твоего прибытия. Если тебе хватит способностей, просто сравняй с землей этот город, Гуань Чжоу. Я, Дуань Му Цун, хочу увидеть, получит ли поддержку населения генерал, который даже о своих гражданах не заботится!
— Пф! — Сюань Тянь Мин в конце концов все-таки рассмеялся над его словами. Просто в этом смехе было много презрения. К счастью, он наконец захотел поговорить с Дуань Му Цуном. Но, к сожалению, слова, которые произнес Сюань Тянь Мин, чуть не заставили Дуань Му Цуна в гневе спрыгнуть со стены.
Он сказал:
— Сравнять с землей город? Ну сравнять так сравнять. Этот принц никогда не был добросердечным человеком. Ты говоришь мне об общественном мнении? Ну и шутка! Ты хочешь поговорить со мной о людях, оказавшихся в плохой ситуации? И что с того, если я, Сюань Тянь Мин, разрушу то, что мне не принадлежит? Если жители трех северных провинций испытывают те же чувства, что и ваша семья Дуань Му, этот великий действительно не видит смысла заботиться об этом народе. Даже перебить его будет в порядке вещей, — сказав это, он еще выше поднял голову, и снова ярко проявился присущий ему вид человека, превосходящего весь этот мир. — Я скажу тебе, что весь Север со всеми его людьми вместе взятыми не стоит моей жены. Даже если бы все в мире собрались в одном месте, они бы все равно не отвлекли мое внимание от жены. Дуань Му Цун, отношение этого великого таково. Ты сказал, что Север схватил мою жену, так? Слушай сюда, если с головы этой проклятой девчонки упадет хоть один волосок, этот великий раскопает могилы всех предков семьи Дуань Му. Каждый гроб будет вскрыт, а трупы — выброшены. Затем живых засунут в гробы. Добро не должно пропадать даром. Мы не можем потратить впустую эти гробы. Как тебе такое, нормально?
Дуань Му Цун так разозлился, что его чуть не вырвало кровью; однако Сюань Тянь Мин еще не закончил. Его голос раздался снова:
— Бедняга Север не может сравниться даже с Цянь Чжоу, но вы решили сразиться с этим принцем? Солдаты! — громко крикнул он, высоко подняв правую руку. — Приготовьтесь к атаке на город!
После этого приказа стоящие позади него солдаты без промедления подготовили тяжелый деревянный таран и медленно, шаг за шагом, двинулись к воротам города Гуань Чжоу. Их шаги раздавались в унисон и издавали очень мощный звук, с которым снег и лед трескались у них под ногами.
Дуань Му Цун не испугался этого, потому что сразу громко приказал:
— Лучники! Приготовиться!
— Ха-ха-ха! — Сюань Тянь Мин громко рассмеялся, как будто только что услышал самую смешную шутку в мире, при этом выглядя высокомерным и гордым. Когда ему, наконец-то, надоело смеяться, он поднял руку и громко сказал: — Божественные лучники, покажите этому ничтожеству, стоящему на стене, что такое настоящие лучники!
Пятьсот человек из армии Божественного намерения пришли с Сюань Тянь Мином. Услышав этот приказ, они тут же выступили вперед и направили свои стрелы наверх стены.
Сюань Тянь Мин напомнил им:
— Просто напугайте их. Не убивайте их всех. А то станет не интересно.
Десять божественных лучников кивнули и одновременно натянули тетиву десяти луков. Двадцать стрел со свитом пролетели по воздуху в сторону стены! Они стреляли с земли снизу вверх и против ветра, но даже если солдаты, стоящие на стене изо всех сил постарались увернуться, их все равно поразили отслеживающие стрелы, у которых, казалось, имелись глаза.
Эти выстрелы из лука не сопровождали никакие иллюзии. Все двадцать человек, стоявших на стороне Дуань Му Цуна, пали. Ближайший из них стоял не так уж далеко от него.
_____________________________________________________________________________________________________
1. Один чжан = 3,2 метра.
