— Отец знает, — кивнул Фэн Цзинь Юань. — Вы все были разгневаны. Сегодня отец не выразил почтение лорду Дин Ань. Ты должна понять, что, сделав это, отец окажется под большим давлением.
Фэн Юй Хэн оценила все мгновенно. Сегодняшнее отношение Фэн Цзинь Юаня полностью удовлетворило ее. Поэтому она надела на лицо улыбку:
— Отец, не волнуйтесь. Если лорд Дин Ань действительно доложит о неприятностях императору, А-Хэн попросит его высочество августейшего принца помочь семье. Но, думаю, у лорда Дин Ань не должно быть много времени на споры с нами. Кто знает, как сильно сгорел его дом?
— У девятого принца с самого детства такой характер. Хотел бы я, чтобы он относился к тебе немного по-другому. Ты должна помнить: не зли его. Этот человек подвержен перепадам настроения, так что — кто знает — он может и изменить свое отношение к кому-то, с кем хорошо обращался раньше, — вздохнул Фэн Цзинь Юань.
— Большое спасибо, отец. Дочь все это запомнила, — эти слова Фэн Юй Хэн были очень искренними. С тех пор как Фэн Цзинь Юань вернулся из дворца, он начал проявлять отцовские чувства немного сильнее. — Ах, да, — она вдруг вспомнила что-то и, достав из рукава мешочек, передала его Фэн Цзинь Юаню: — Это случилось в день банкета по случаю дня рождения. Старшая сестра подарила это его высочеству Чистосердечному правителю. Но его высочество не захотел принять его и попросил эту дочь вернуть мешочек отцу. Он также сказал, что на этот раз он не будет спорить со старшей сестрой по этому поводу, но если это произойдет во второй раз, он пригласит отца и лично поговорит с ним.
Фэн Цзинь Юань уставился на кошелек с неописуемым гневом. Чэнь Юй не была мастером рукоделия. Швы кошелька выглядели неприглядно, он был плохо сшит. С первого взгляда он мог сказать, что это ее рук дело. Но он ясно предупредил Чэнь Юй, что она не может принять решение о человеке, пока семья Фэн не определится со своей позицией. Почему Чэнь Юй не послушала его?
— Ты можешь вернуться! — дал отмашку Фэн Цзинь Юань дочери. Он слегка запутался. Он знал, что внешность его высочества принца, Чистосердечного правителя, была такой, что очень немногие девушки могли ему сопротивляться, но он никогда не думал, что Чэнь Юй, которая четко знала, чего хочет, также будет тронута им!
Когда Фэн Юй Хэн вернулась в павильон Единого Благоденствия, Хуан Цюань возвратилась из монастыря Всеобщей Терпимости. Она доставляла лекарство Мань Си и принесла новости от нее:
— Юная госпожа, Мань Си сказала, что люди семьи Чэнь побывали в монастыре Всеобщей Терпимости за два дня до этого. Но ни одна из буддийских монахинь монастыря не позволила им встретиться. Той ночью Чэнь Ши не оставила Мань Си присматривать за ней, но та тайком заглянула в ее комнату и увидела, что свеча горела уже полночи.
Фэн Юй Хэн усмехнулась. Как люди семьи Чэнь могли смотреть на страдания Чэнь Ши в женском монастыре? Они должны были найти способ вытащить ее. Но она не знала, какими методами они воспользуются. Она также не знала, будет ли этот план осуществляться за счет кого-то другого.
В это время во дворе Хань Ши Фэн Фэнь Дай больше не пряталась в постели — рука уже заживала — доктор зафиксировал ее тканью на шее. И теперь она металась по своей комнате, ходя из угла у гол.
Служанки из комнаты были отосланы уже давно, остались только она и Хань Ши, которая сидела на стуле и с небольшим страхом смотрела на беспокойную Фэнь Дай.
Ранее Ван Чуань принесла обувь непосредственно Фэнь Дай и прямо сказала, что эти ботинки отданы ей вместо пятидесяти тысяч таэлей приданого. Фэнь Дай вышла из себя и после того, как Ван Чуань ушла, просто начала рвать и метать, избив ее. Но женщина не смела оттолкнуть или даже прикоснуться к ней — в конце концов, она все еще была ее матерью и беспокоилась о ее травме. Она могла только страдать от ее ударов, результатом которых стал порез на лбу и опухшее лицо. Хань Ши действительно волновалась, что Фэнь Дай нападет еще раз.
Но в этот раз, кажется, Фэнь Дай, думала о чем-то другом. Покружив по комнате, она остановилась и, размышляя в течение длительного времени, смотрела на Хань Ши.
Женщина хотела спросить ее, о чем та думает, но в этот момент Фэнь Дай заговорила:
— Наложница-мать, пока Чэнь Ши не в поместье, не должна ли ты воспользоваться этим шансом, чтобы дать отцу сына?
Хань Ши почувствовала, что ее сердце трепещет, но она немедленно вздохнула:
— Сколько дней прошло с тех пор, как была принята Цзинь Чжэнь и твой отец в последний раз приходил в этот двор?
— Все зависит от твоих усилий. Пока ты этого желаешь, всегда будет что-то, что можно сделать.
Фэнь Дай ломала себе голову, как заставить Хань Ши забеременеть. Что же касается другой стороны, Фэн Цзинь Юань в первый раз за последние дни не пошел во внутренний двор Исполнения Желаний, а отправился в павильон Единого Благоденствия, когда все крепко спали.
Он помнил, что основательница сказала ему ранее. Яо Ши тоже была одной из его женщин. Ему не нужно было поднимать ее на должность главной жены, но он не мог и дальше оставлять их одних и игнорировать их.
Фэн Цзинь Юань чувствовал, что его выступление перед лордом Дин Ань должно было оставить благоприятное впечатление у Фэн Юй Хэн. Если он воспользуется этим шансом и хорошо отнесется к Яо Ши, возможно, он сможет восстановить свои отношения с этой дочерью.
Более того, девятый принц был очень своенравен в ранней юности, но теперь, когда он уже вырос, поджечь дворец без видимых причин было немного неоправданно. Он долго размышлял, прежде чем прийти к выводу: единственная возможность — император сам втихую предложил это. Только так девятый принц мог сжечь дворец таким бессовестным образом — получив согласие императора. Ему нужно будет не забыть послать людей посмотреть, что осталось от этого дворца.
В это время в павильоне Единого Благоденствия Фэн Юй Хэн и Фэн Цзы Жуй еще не спали. Яо Ши, однако, приготовилась ко сну. Сразу после того, как посуду помыли, вошла бабушка Сунь и с тревогой сказала:
— Госпожа, мастер идет сюда.
— Что? — Яо Ши была поражена и неосознанно спросила: — Зачем он пришел сюда?
Бабушка Сунь повернула голову и посмотрела на темное небо, как бы гадая:
— Может быть, мастер хочет отдохнуть здесь сегодня вечером?
Яо Ши почувствовала себя не очень хорошо, ее внезапно затошнило. Она родила Фэн Цзинь Юаню сына и дочь, но после стольких событий этот человек все еще приходит, чтобы увидеть ее. Независимо от того, как она думала об этом, ей было некомфортно.
— Пусть Цин Лин расскажет об этом второй молодой госпоже, — приказала Яо Ши с холодным лицом. В то же время она взяла верхнюю одежду, которую уже сняла, и снова надела ее.
В это время Фэн Цзинь Юань уже прибыл и тихо спросил:
— Цянь Жоу, ты уже отдыхаешь?
