Посольство Интиса в Щедрограде Байаме.
Элен сидела у туалетного столика, глядя на своё прекрасное, но какое-то хрупковатое отражение. Несколько минут не двигалась, была в оцепенении.
Побег от Чёрной Смерти принёс ей радостное предвкушение, но и немало терзаний. Она страшилась, что любая малейшая оплошность выдаст её пиратам или авантюристам, и Контр-адмирал Трейси снова поймает её, теперь уж лишив последней свободы, так, что никогда ей не вернуться в родной город, к той жизни, что вела когда-то.
Лишь прибегнув к скудным связям, что остались от семьи, Элен сумела скрыться в посольстве своей страны и приобрести билет на обратный морской путь, и это её немного успокоило.
Но всё же окончательно расслабиться после этого она не могла. Была уверена, что всё по-настоящему закончится лишь тогда, когда нога её ступит на Северный континент.
Помня об этом, Элен не удержалась, подняла правую руку, потрогала щёки, не слишком светлые, но с лëгким здоровым румянцем. Ощущалось, что время обратилось вспять, и чудилось ей, будто она вернулась в дни своего девичества.
В сущности, когда она попала в посольство Интиса, у неё появился ещё один выбор, помимо побега морем, сотрудничать с Церковью Повелителя Штормов, армией Лоэна или самим посольством. Используя её, как приманку, они могли бы поймать Контр-адмирала Трейси. Но основательно всё обдумав, в, конце концов, она отказалась от такого плана. И даже умоляла одного из старших родственников, что служил в посольстве, не разглашать, что она здесь скрывается.
— Как бы то ни было, она в конечном итоге не причиняла мне существенного вреда. Частенько баловала меня, доставляла удовольствие… Кроме того, что каждой ночью… каждой ночью… Но это лишь поверхность… — От этих воспоминаний Элен мигом раскраснелась.
Те ночи, как в дурмане, пылающая страсть переплетëнных тел, немыслимое наслаждение — всё это вспыхивало в её памяти так, что ей трудно было собраться с мыслями.
Элен медленно глубоко вдохнула и выдохнула.
Покачала головой и снова поддалась нахлынувшей в сердце тоске по свободе, по родине и семье.
Снова посмотрела на своё отражение, закрутила в пучок ниспадавшие волосы.
Затем подкрасила брови так, что они стали гуще на вид, и затемнила выступающие части лица, отчего черты стали острее, более выраженными.
И нанеся этот грим, Элен стала выглядеть более андрогинно, выделила мужественность.
Наконец сняла одежду, завязала грудь куском ткани, чтобы была плоской. После чего надела белую рубашку, чёрный жилет, мужские брюки и двубортный сюртук.
В заключение взяла шёлковый цилиндр, надела, спрятав в него закрученные волосы.
И тогда отражение показало скорее красивого молодого человека, чем барышню. Её изумрудные глаза особо шли к этому облику, придавая некую манящую проницательность.
Элен терпеливо ждала стука в дверь.
Когда постучали, взяла багаж, открыла дверь и вышла, последовав за добрым другом старшего поколения семьи к боковой двери, ведущей в сад при посольстве.
Там её ждала карета, которая должна была доставить её в гавань, где она сядет на лайнер и отправится в гавань Приц Королевства Лоэн. А оттуда окольным путём Элен должна была вернуться в Интис.
Элен обладала силами Потусторонних, препятствующими слежке. Она внимательно наблюдала за всем вокруг, включая водителя кареты.
— Худой, мужественного вида, из местных. Не любит шляп. Похож на того, что прежде мне встречался. Кажется, чуть волнуется, но это нормально… — Проверив всё окончательно, она поблагодарила друга семьи, взяла багаж и села в карету.
Карета покатилась, Элен поджала губы и выглянула в окно, за которым стремительно исчезали одно за другим интисские зонтичные деревья.
Оттого у неё возникло необъяснимое чувство, будто она снова вернулась в Триер.
Триер был огромным городом, полным солнечного света. Он расположен был на берегах рек Риан и Зренцо — лучезарный, чарующий край, украшенный всевозможными разновидностями роз, место, где вовсю процветали искусства и культура, священная земля художников, музыкантов и писателей.
То была столица Интиса. После того, как Император Рассел её перестроил, она стала в прямом смысле слова мегаполисом мирового уровня. И в Триере Элен родилась и выросла, а теперь часто, увидев его во сне, плакала.
Прошло какое-то время, и Элен почувствовала что-то неладное: ехали в какую-то неведомую даль, и улицы становились всё пустыннее.
Хоть она и проводила больше всего времени на Туманном море в бытность свою морским купцом, а Байам на море Соня был ей не слишком знаком, но как Охотник Последовательности 9 привыкла быть изрядно настороже.
— Это верная дорога? — осторожно спросила она у водителя, подвинувшись к нему.
Девушка была готова в любой момент выпрыгнуть из кареты и выстрелить огненным шаром.
Водитель не оглядывался, продолжал смотреть вперёд, по направлению движения. Только сказал с подобострастной улыбкой:
— Достопочтенная леди, этот маршрут короче, и на нём не так легко попасть в заторы.
Как вы знаете, Байам был построен давно. Тогда не было столько народа и карет. Многие улицы узки. Около полудня и вечером велики шансы наткнуться на затор. Так быстрее пешком дойти, чем доехать на карете.
— Вот как? — Элен вдумалась и поверила его объяснению потому, что сталкивалась с подобным в нескольких городах.
— Всё-таки Триер лучший. Когда Император Рассел преображал старые районы города, то предусмотрительно расширил дороги. Даже сейчас там места вдоволь… — Мелькнула мысль в голове Элен, и тут она услышала, как запряжëнная в карету лошадь заржала, казалось, от боли.
— Подождите минутку. Кажется, лошадь споткнулась обо что-то, — водитель остановил карету у обочины и спрыгнул с неё.
Элен было не придала этому особого значения, но краем глаза оглядываясь вокруг, поняла, что они остановились в безлюдном тёмном проулке.
Нервы её напряглись, и она уже не мешкала, попыталась пробить стенку кареты и сбежать.
Чрезмерная ли то была реакция, или нет, Элен была уверена, что делает правильно.
В эти мгновения из глубин её души поднялся сильнейший ужас, словно её преследует изголодавшееся чудовище.
То давление, что она ощущала на духовном уровне, заставило её замяться. Поспешно что-то предпринимать девушка не осмеливалась.
И тут услышала проникновенный, глубокий голос.
— Я не обижу вас. У меня к вам кое-какие вопросы.
Мысли в голове Элен заметались, она судорожно начала перебирать, что можно ей сейчас предпринять.
В итоге не стала делать резких попыток побега. Снова села на своё место, выдерживая на себе колоссальное, ужасающее давление.
Она собиралась сначала оценить ситуацию, а затем уже что-то определëнно планировать.
Дверь кареты открылась, и вошёл худощавый, мужественный местный водитель кареты. Сел напротив Элен. То был ни кто иной, как Безликий Клейн.
Чтобы сыграть роль этого водителя, ему пришлось специально учиться править лошадью и каретой. Этой техникой ему не удалось, как следует овладеть, когда служил в отряде Ночных Ястребов, не хватало времени, и оставалось лишь с помощью Всепожирающего Глада, заставлять лошадь подчиняться, что выходило успешно.
И одновременно Даниц, прятавшийся где-то неподалёку, быстро подбежал и занял место водителя, повёл карету.
На голове у него была плотно прижатая круглая войлочная кепка, и одет он был, как самый настоящий водитель кареты.
Элен выгнула спину, насторожившись, словно леопард, готовый к прыжку-выпаду в любой момент.
Она чувствовала, как жадный взгляд мужчины напротив блуждает по её лбу, бровям, носу, губам, шее, груди, талии и ногам. Оттого ей было крайне неловко.
Девушка ощущала на себе такие взгляды, такую манеру рассматривать когда-то в Интисе, в Триере и в морских своих странствиях. Подобное было свойственно мерзким извращенцам, переполняемым плотскими страстями.
Но на сей раз, как ни удивительно, это не оскорбляло её. У неё не было ощущения, что этот человек готов сорвать с неё одежду и фантазирует о чём-то извращëнном.
— Нет, он словно рассматривает еду… И взгляд его такой, как будто по моей коже ползёт ледяная змея… — Элен, наконец, не выдержала и заговорила:
— Какие у вас ко мне вопросы?
Как следует, разглядев черты её внешности, Клейн наклонился вперёд и непринуждённо-естественно положил руки на колени. Слегка хлопнул ладонями и сказал:
— Вы слышали о человеке по имени Джимми Некер?
Элен несколько мгновений припоминала, затем решительно покачала головой.
Чуть нахмурилась и с ошалевшим видом спросила:
— Вы не того человека взяли?
— Он воротила и заядлый коллекционер. Вы не слышали о таком человеке от Трейси? — расспрашивал Клейн.
— Трейси… — Про себя украдкой вздохнула Элен и серьёзно отвечала:
— Нет. Никогда она не упоминала никаких воротил, что увлекались бы коллекционированием.
Клейн посмотрел девушке в глаза и спросил неторопливо:
— Ну, а есть ли в её комнате какие-нибудь старинные документы, связанные с Баламской Империей Южного Континента?
— Нет. Она не такой человек, что любит читать документы. Читать она, вообще терпеть не может. Даже просит, чтобы романы читала ей я, — сказав это, Элен улыбнулась печально.
— Какие романы она предпочитает? — спросил Клейн всё тем же ровным тоном.
— Ну, те классические произведения Рассела, а ещё всякие современные любовные романы.
Клейн кивнул.
— У неё есть комната для коллекций?
— Да, но кроме неё да нескольких таинственных гостей, никому не позволено туда входить, и я тоже не исключение, — припоминая, рассказывала Элен.
Клейн несколько мгновений молчал, стараясь удержать свою невозмутимую, неизменную позу.
— Расскажите мне свою историю.
— Мою? — удивившись, указала на себя пальцем Элен.
Клейн не стал повторяться, просто слегка кивнул.
Элен, на миг, оцепенев, проговорила:
— Очень проста моя история.
— Мой отец из некогда королевского интисского семейства Сауронов. Он унаследовал немалые богатства, но увлёкся спиртным, травкой, любовными связями и азартными играми, и в итоге обанкротился. Чтобы расплатиться с долгами, я решила принять некоторые условия, которые поставила семья, и стала Потусторонней. Потом отправилась в море, стала морским купцом.
