Выражение лица Айсберг никак не изменилось, когда она услышала, что Герману Воробью нужно об этом ещё подумать, она просто спокойно кивнула.
— Торопиться не надо.
— Кажется, она думает, будто я не могу сам принять решение о такой крупной сделке и мне нужно посоветоваться с тайной организацией, которая меня поддерживает… А проблема разве в том, что я не могу принять решение? Проблема в том, что у меня нет денег! — посмеялся про себя Клейн, закрыл «Путешествия Грозелля». И спросил проникновенно:
— Вы знаете, кто автор? Что произошло с последними владельцами этой книги?
Эдвина подошла, встала перед ним, протянула правую руку, кончиком пальца потëрла переплëт и сказала:
— Прежних владельцев установить нельзя, поскольку корабль затонул, и все важные для истории сведения пропали. Не можем мы установить и автора. О, а имя его там и не указано. Я с помощью некоторых мистических премудростей изучала её и обнаружила, что пергамент этот сделан не раньше, чем три тысячи лет назад, до Катаклизма. Потому я уверена, что цена ей, по меньшей мере, восемь тысяч фунтов.
— Книга возрастом в три тысячи лет. А в героях дракон, эльф, человек-аскет, знатная особа из Империи Соломона, лоэнский солдат… Такие понятия появились много позже! Это волшебная книга, обладающая силой пророчества? Или кто-то специально подделал под древность, взяв старинный пергамент из козьей кожи? Но это же бессмысленно. Это просто какая-то уловка? — И Клейн нарочно приподнял уголки губ, совсем не желая улыбаться.
— Гиганта зовут Грозелль. Не может ли быть так, что автор — Рассел?
— Нет, имя Рассел происходит от ëтунского корня. Когда древнефейсакский развился в интисский, произошло второе изменение, и появилось другое значение… — Эдвина подробно объясняла происхождение имени Рассел, и Клейн опешил, словно снова в школу попал.
Он слегка кивнул и спросил невозмутимым тоном:
— Если это такое древнее произведение, весьма любопытно, почему морозный дракон назван Королём Севера. К какой Последовательности и стезе это относится?
Эдвина подняла взгляд от «Путешествий Грозелля», посмотрела на Клейна.
— До того, как появилась первая Скрижаль Ереси, не было таких понятий, как Последовательности и стези. Да многие существа и не подчинялись такому распорядку. В ту Эпоху в умах правили хаос и маниакальность. Некоторые драконы могут собирать многие признаки Потусторонних, связанные с морозом: например, мороз Демонессы, мороз Зомби, мороз Погодного Чародея. А потому приобретают довольно немалую мощь и поднимаются на относительно высокие уровни. Но, конечно, такие собрания неизменно ведут к смерти либо потере контроля. То есть, если дракон не умрёт, он наверняка потеряет контроль и станет монстром. Но ведь дракон и сам по себе монстр.
— Если существует множество подобных производных, от драконов, гигантов и эльфов, то понятно, почему Вторую Эпоху называют Тёмной… — Задумался на миг Клейн и заговорил словно сам с собой, любопытствуя:
— И это приводит к утрате признаков Потусторонних.
Эдвина какие-то мгновения на него смотрела.
— Император Рассел однажды сказал так:
«То, что разделяется, будет непременно соединено, а то, что соединяется, будет обязательно разделено».
— Император это говорил? Первую часть я понимаю. Это закон слияния признаков Потусторонних, только сказанный другими словами. Но что означает вторая часть?
После того, как происходит слияние до какой-то степени, начинается разделение, расщепление? Если не относишься к какой-то отдельной стезе, полученная при слиянии смесь, хаотичная до предела, и вызовет расщепление? И чем хаотичнее, тем сильнее отталкиваются друг от друга признаки?
Такое не всякому скажут. Это явно не для широкой публики… В прошлый раз я по тому, что Контр-адмирал применяет Чары Сновидений Рассела и по её фамилии догадывался, что она потомок одного из Четырёх Всадников Апокалипсиса — Эдвардса… Весьма и весьма вероятно…
После того, как погиб Император, их семья бежала в Ленбург и постепенно перешла в веру Бога Знаний и Мудрости?
Какая прекрасная учительница! Отвечает на любой вопрос!
Клейн ничего не стал говорить, молча любовался коллекцией Контр-адмирала Айсберг.
И одновременно кое о чём задумался. Вознамерился через Мира спросить у Солнышка на собрании Таро, знает ли тот о такой книге — «Путешествия Грозелля».
Разумеется, чтобы Висельник не почуял неладного в Мире, а, следовательно, и в Шуте, Клейн решил связаться наедине, отключив всех остальных.
После краткой экскурсии по комнате Эдвина вывела Клейна и вошла в капитанское отделение столовой.
— Мало-мальски особенного из еды здесь только йогурт. Можете добавлять клубничное варенье и прочее. Можете и мёд прямо в йогурт класть… — Показывала Эдвина на расставленную рядами снедь. — Ещё кое-какие из сушеных рыб неплохи. Они глубоководные, из морских пучин, виды, у которых ещё нет названий.
Говоря, она жестами показывала Клейну, чтобы набирал себе порции и нёс в номер, а потом встала и подала пример.
Клейн взял этого йогурта неизвестного происхождения и добавил несколько ложек мёда. Потом, неся свой поднос, клал на него свиную колбасу, бутерброды и другие закуски.
И в это время увидел, как к Эдвине подошёл молодой человек в белой рубашке и чёрном жилете, при цветастом галстуке-бабочке, видом больше похожий на клерка, чем на пирата, и они с Контр-адмиралом приглушëнно перекинулись парой слов.
Этот молодой человек был довольно хорош собой. Его волосы, почти белокурые, но чернеющие у корней, были аккуратно зачëсаны на пробор.
Глаза его были очень светлые, зелëные, подобные озëрной глади, нос острый, губы тонкие — все черты вызывали к нему доверие.
— Пусть внешность этого парня вас не обманывает. Он — банка с зубаткой. Внутри вонь! — шептал Даниц презрительно, в какой-то момент, войдя в пиратскую столовую и став сбоку от Клейна.
Клейн повернул голову, бросил на него взгляд и ничего не сказал, поскольку знал, что Даниц сам возьмётся объяснять, подначивать его не надо.
Не дожидаясь, когда Даниц заговорит, пузатый мужчина, стоящий рядом, сказал грубым, резким голосом:
— Это третий помощник капитана, Джодсон. Был казановой и пиратом по совместительству, грозился покорить сердце нашей Капитана, а в итоге получил леща. И остался учиться уму-разуму. Дерьмо собачье!
— Короче, он паршивая овца! — решительно заявил Даниц.
— Паршивая овца! — отозвался эхом другой пират, с кожей как чёрное железо.
— Откуда у меня настойчивое чувство, что все вы одинаковы… — Подумалось Клейну, и он спросил:
— Джодсон Цветастая Бабочка, за которого дают пять тысяч двести фунтов? Последовательность 6?
— Вполне привычная, ожидаемая реакция Германа Воробья… — Даниц поглядывал в сторону, в его презрении таился страх.
— Он не так уж силён, но весьма странен. В наших с ним потасовках, то есть боях, вдруг переставали действовать огненные шары, и у него появлялась способность повторять мои силы владения огнём.
— По описанию нечто очень знакомое… — Клейн бессознательно глянул на Джодсона. И вдумавшись, как следует, вспомнил, откуда знакомо.
— Это же так похоже на Запечатанный Артефакт под названием Венозный Вор, что был найден за Вратами Ханис в городе Тингон!
Клейн уже позабыл номер этого Венозного Вора, но ясно помнил, что тот мог временно похищать у человека силы Потусторонних, забирать себе.
— А к какой стезе относится? — Клейн перевёл взгляд и обнаружил, что Даниц и два его товарища, попивая свои горячительные напитки, смотрели туда же.
Вспоминая, как Даниц раскрыл его жертвоприношение Калвети, Клейн взял стакан пива и понёс поднос с едой к столовой Капитана. И проходя, равнодушно проговорил:
— Вам всем она нравится, верно?
— Пффф… Тьфф… Тьффу… — За Клейном раздались плевки, все разом стали отплëвываться своими напитками.
Краем глаза Клейн увидел, как Даниц отпрянул, взирая на него с ужасом, а затем повернул голову и облегчённо оглядел товарищей.
Они бессознательно отшатнулись друг от друга, и во взглядах их читались смешанные чувства. Пираты словно были в ярости из-за того, что их одурачили.
Клейн не задерживался, вернулся в капитанскую столовую и с удовольствием ел завтрак.
Через какое-то время Эдвина принесла поднос обратно.
Отпила молока, чуть помолчала и сказала:
— Даниц показал мне ритуал вызова вашего посланника. Там говорится, что необходимая составляющая — золотая монета. Я в некотором недоумении. Имеется в виду Лоэнская золотая монета, или интисская, фейсакская, какая-то ещё? Они все различаются по весу и по количеству золота.
Клейн на миг задумался и сказал:
— Лоэнская золотая монета.
— Она, к тому же, самая ценная из золотых монет… Не похоже, чтобы платить за неё нужно было мне… — добавил Клейн про себя.
Эдвина кивнула.
— Платить нужно и за получение ответа?
— У разных существ духовного мира разные предпочтения, — сказал Клейн.
Парень помнил, что Контр-адмирал Айсберг — исследовательница существ духовного мира, и был уверен, что она поймёт, чтó он имеет в виду.
К тому же он не солгал, лишь скрыл то, что платить может и хозяин посланника.
— Да, — со всей серьёзностью отвечала Эдвина. — Я однажды попыталась найти посланника, но только методом проб и ошибок могла подобрать заклинание. И это было не просто опасно, а ещё и не удовлетворяло требованиям. В итоге я вынуждена была сдаться. Это одна из причин. Другая, что подражания силе бессмертных недостаточно для подписания договора. Ваше заклинание изрядно воодушевило меня.
Клейн ел свой завтрак молча, ничего не объясняя, поскольку то было знание, полученное от мистера Азика, и без его разрешения обучать этому знанию других не дозволялось.
Вкусно и спокойно позавтракали, и Золотая Грёза пришла в частную гавань, где высадила Клейна и Даница.
Даниц оглянулся на поблëскивающий золотом корабль и вдруг вздохнул.
— Чувствую, что дружба моя затонула в океане!
Клейн прижал цилиндр и спокойно отвечал:
— Неудачники всегда могут объединиться между собой.
— …
Даниц не знал, радоваться ему или печалиться.
Изменив личности и создав поддельные удостоверения, они благополучно приобрели обратные билеты в Байам и сели на корабль. У Клейна, наконец, появилось личное пространство.
Он вошёл в уборную, поднялся над серым туманом и начал просматривать молитвы верующих.
На этот раз первым ему предстал Калат.
— Преславный Боже, мы обнаружили местонахождение Элен. Она сейчас прячется в посольстве Интиса. Это подтвердили прачка и садовник.
