Принц Эдессак Август? Какое он имеет отношение к грядущей потенциальной трагедии? Почему Мистер Шут вообще думает об этом?! — Вдруг задумалась Одри, еще больше забеспокоившись.
По ее мнению, вещи, привлекающие внимание Шута, были крайне важны, а то и секретны. Взять, к примеру того же Истинного Творца, который пытался снизойти в Баклунд при помощи Ланевуса, или Императора Розелла с его картой Темного Императора. Одри не забывала и про герцога Негана, который был как-то связан с Орденом Сумеречного Отшельника.
Принимая все это во внимание, она имела все основания полагать, что и от нее, в какой-то степени, зависела судьба столицы!
Да уж… Я уже и думать забыла о принце Эдессаке… А ведь я только вздохнула с облегчением, как тут вдруг снова назревает какая-то проблема… На предыдущем балу он искал моего внимания, занимая мои мысли какой-то скучной болтовней… До сих пор неловко с его напыщенных шуточек… А уже спустя несколько дней он вдруг охладел ко мне и потерял какой-либо интерес… Так, мне нужно расспросить о нем своего отца… Нельзя быть слишком навязчивой, а не то меня опять захотят выдать за него… — вспомнила девушка, напряженно поерзав на своем стуле.
Ей никогда не нравился принц Эдессак. Как не нравились и его старшие братья. А все потому, что она, будучи верным последователем Богини Вечной Ночи, ну никак не могла связать свою жизнь с кем-то, кто почитал Повелителя Бурь. К тому же, постулаты, коих придерживались последователи Повелителя Бурь, а именно: высокомерная напыщенность, приправленная ксенофобией и женоненавистничеством — сидели у Одри в печенках.
Девушка росла в чрезвычайно консервативной среде, где все ее готовили к тому, чтобы она стала принцессой. Одри знала, что, если так продолжилось бы и впредь — она сошла бы с ума, посему даже фантазировала на тему побега из своего дома. Именно поэтому заботливая лесть прочих принцев, желавших породниться с ее родом, лишь отталкивала девушку.
Эдессак Август… Член королевской семьи… Что-то я не припомню… Он ведь принц, так? И что же этот принц такого задумал? Ну, у него я точно узнать это не сумею… Конечно, если я попрошу Одри или Глайнта, то они смогут помочь мне… Однако, нужно придумать весомую причину для этого, дабы не вызвать никаких подозрений с их стороны… — слегка нахмурилась Форс, размышляя над словами Шута.
Элджер был крайне заинтригован этим вопросом, но не осмеливался спросить Мистера Шута о деталях напрямую. Посему он только и делал, что размышлял над его словами. В конце концов, собравшись с мыслями, он обратился к Мисс Справедливости, Мисс Магу и Мистеру Миру:
— В море тоже не все спокойно. Что-то происходит в Баклунде, это факт, а ещё эти машины…
Его слова, на самом деле, были совершенно беспочвенны. Он просто хотел преувеличить степень опасности в глазах других вовлеченных членов Клуба Таро.
А он хорош… — рассудил Клейн, наблюдавший за происходящим со стороны.
Сначала он хотел было сказать нечто подобное устами Мистера Мира, но посчитал, что это выглядело бы странным. Поэтому он и обрадовался находчивости Мистера Висельника.
Клейн решил упомянуть лишь принца Эдессака и не стал вплетать в это дело ту леди с сапфировым кольцом, которую и подозревал в убийстве Талима Дюмона. Он не стал объяснять возможные обстоятельства связей принца и Запечатанного артефакта 0-08, который, в свою очередь, связан с Инсом Зангвиллом. Ему было понятно, что это дело было крайне опасным и ставило под угрозу целый город. В его распоряжении были лишь мельчайшие подсказки, которые и предоставил членам своего клуба. Клейн не хотел рассказывать конкретных деталей Мисс Справедливости и Мисс Магу, от того, что боялся их дотошного расследования, которое могло привести к нему самому.
Он также отказался от принятия решительных мер, связанных на сотрудничестве с Разумом Машины. Основываясь на том, что ему было известно о Запечатанном артефакта 0-08, можно было сделать вывод — ему не дали бы покинуть Минск-Стрит, направься он к Собору Рычага или Собору Пара.
Лишь защита таинственного пространства над серым туманом дарила ему безопасность. В том загадочном и спокойном месте он мог поделиться со своими последователями важной информацией, причем сделать это окольно и завуалированно — а значит и безвредно — позволял его статус.
Кроме того, у Клейна были и другие планы. Он должен был «покинуть» Баклунд, уйдя со сцены, на которой являлся побочным персонажем. В его планах было также изменить свою внешность и найти надежный способ для передачи данных Разуму Машины, чтобы предупредить официальных Потусторонних об опасности.
Будем надеяться, что все получится… Самое главное, чтобы я сумел выйти на Инса Зангвилла! Он точно вовлечен в эту авантюру… Так, Мистер Азик охотился за Инсом Зангвиллом, когда на его хвосте сидели Потусторонние из МИ-9? МИ-9 провластная фракция… Спецслужба… Многовато совпадений и все они вертятся вокруг принца Эдессака… Наверняка всему виной 0-08, а значит, и сам Инс Зангвилл…
Клейн закрыл глаза, откинулся на спинку трона и с легкой улыбкой возвестил собравшихся:
— Леди и джентльмены, до встречи на следующей неделе.
…
Район Императрицы, в роскошном имении графа Холла.
Одри стояла перед большим зеркалом и разглядывала свое отражение.
Прошедшее собрание несло для нее хорошие новости, но и также очень плохие.
Хорошей новостью было то, что она вот-вот заполучит один из основных ингредиентов зелья Психиатра.
Она уже не была той невежественной девчонкой, которая с легкостью могла расстаться с 1000 фунтов, дабы купить какие-то общие знания у Висельника. Она уже знала примерную стоимость некоторых мистических компонентов, но и также не возражала слегка переплатить за пару глаз Зеркального дракона.
После смерти герцога Негана у нее появилось острое желание и, самое главное, мотивация поднять свою последовательность и обрести могущество. Именно поэтому ей было невыносимо ждать с моря погоды, и она была готова заплатить, почти-что, любые деньги — как только на то появится весомая причина.
Мое увлечение можно сравнить с чем-то вроде погони за драгоценностями, коими увлекаются обычные дамы. Мои интересы схожи с интересами мужчин, что выискивают земли и недвижимость с уникальной историей… Та переплата была неотвратима… Порой, наверняка, мне придется переплачивать в несколько раз… Кроме того, Форс занята установлением хороших отношений с ее учителем… Да и вообще, она понятия не имеет, что я и есть «Мисс Справедливость»… — равнодушно подумала Одри.
Что касалось плохих новостей, то они, без сомнения, были связаны с делом принца Эдессака.
Ей по-настоящему было не по себе, когда она думала о нем.
К счастью, Мистер Мир получил известие, а Мистер Шут всех предупредил… Иначе кто знает, как бы все обернулось… Одри, у тебя есть все возможности, чтобы разрешить эту проблему! — Чуть было не подпрыгнула на месте аристократка, состроившая зеркалу серьезное выражение лица.
Затем она исполнила молебный жест Богини Вечной Ночи и воодушевленно вздохнула.
Совладав со своими чувствами, она направилась в комнату, где стояло фортепиано. По ее тщательно распланированному расписанию ей был уготовлен урок игры на этом замечательном музыкальном инструменте.
Эрла Холла и его жены не было дома. Хибберт Холл обещал вернуться лишь после ужина. Исходя из этого, ей не у кого было расспрашивать про принца Эдессака, посему она решила не отходить от роли прилежной девушки-аристократки и запаслась терпением.
Перед приходом репетитора Одри уже наигрывала какую-то очень ласковую мелодию, способную, как ей казалось, очистить мысли и успокоить сердце.
Доиграв, она обернулась и увидела Сьюзи, которая в какой-то момент сама открыла дверь и уже успела сесть рядом с ней. На ее шее все еще висели очки в золотой оправе.
— Одри, случилось что-то плохое? Твоя музыка очень грустная, — уставилась собака на хозяйку.
Да, как оказалось, иметь собаку умеющую читать мысли — не всегда отличная идея… — подумала Одри, а затем ойкнула.
…
В недавно разбитом лагере у зажженного костра.
Закрыв глаза, Деррик Берг вновь пробежался по воспоминаниям, припомнив все, что случилось на последнем собрании Клуба Таро.
Раскрыв уже полные предвкушения глаза, он огляделся. Перед ним был все тот же костер и все те же немного напуганные, хоть и не подававшие виду, товарищи по команде.
Охотник на Демонов, Колин Илиад, скрестив ноги сидел подле каменной колонны. Спустя секунду он раскрыл свои глаза и глубоким голосом произнес:
— Мы выдвигаемся в путь после пятидесятого удара грома.
Вновь услышав эти слова Деррик уверился, что все произошедшее с ним раньше, не было сном или галлюцинацией.
…
Район Шервуд, Минск-Стрит, 15.
Клейн спустился на первый этаж и сел на кресло в комнате отдыха, отогревая конечности у потрескивающего камина.
Он тихо покачивался взад-вперед и размышлял, не обременяя свой разум чтением газет или книги.
Было тихо и мирно до тех пор, пока по всему его жилищу не раздался дверной звонок.
Клейн, одетый по-домашнему, встал и направился к двери.
Посетитель был поистине неожиданным.
Детектив распахнул дверь, впустив в свое жилище морозный воздух и усмехнулся:
— Доброго денечка, Эмлин. Разве в этот час ты не должен быть на службе?
Эмлин, как и всегда, выглядел крайне опрятно и, чего уж там, достаточно симпатично.
Высокомерное выражение лица мужчины застыло в гримасе, полной то ли злобы, то ли сожаления. Ему потребовалось какое-то время чтобы взять в себя в руки.
— Мне… Нужно… С тобой… Поболтать… Кое о чем, — словно собирая по словам предложение, выдавил вампир.
Клейн пригласил гостя в комнату отдыха и вернувшись к своему нагретому креслу спросил Эмлина:
— Плата за консультацию составляет 1 фунт. Время консультации — один час ровно.
Эмлин Уайт, не обратил на его слова никакого внимания.
— Один очень серьезный человек хочет, чтобы я кое-что сделал. С одной стороны, его поручение очень поможет мне, с другой стороны — оно очень опасное. Мне больше не к кому обратиться… А родителей я, на самом деле, совершенно не хочу беспокоить. Ты умудренный опытом детектив, может быть, ты знаешь, как мне лучше всего поступить?
Что, неужели ты нашел способ снять с себя чары Отца Утравски?
— Я не могу дать тебе дельный совет, так как не знаю, о чем ты говоришь.
Эмлин Уайт помолчал несколько секунд, прежде чем стиснуть зубы и тихо произнести:
— Дело связано с тем Шутом…
— Ась? — Переспросил Клейн, полагая, что ему послышалось.
