Юноша вырос из кроткого и элегантного Наследного Принца в непостижимого Императора. Но всё равно наступил день, когда он в замешательстве спрашивал людей рядом с собой, не ошибся ли он в своих действиях.
Дэн Гун Гун не произнёс ни слова, и Император Юн Лэ снова вздохнул:
— Чжэнь завидует Се Юаню. Даже если Чжэнь и Се Юань столкнулись с трудностями, этому парню повезло немного больше, чем Чжэню. Если Чжэнь выживет… — он не стал продолжать.
В этом мире было много вещей, которые заканчиваются словом «если».
Это было потому, что не существовало никакого «если».
* * *
В течение десяти дней Се Цзин Син захватил столицу Дин.
Император Мин Ци, Фу Сю И, был застрелен на городской башне в хаосе.
Кстати, забавно, что Фу Сю И стал монархом развалившейся нации. Поначалу он с надеждой говорил, что будет жить и погибнет вместе с Мин Ци, а также будет до последнего сражаться вместе с войсками. До тех пор, пока огонь Мин Ци не погаснет, он всё ещё будет Императором Мин Ци и не сдастся.
Однако в последний момент он как-то передумал и захотел улизнуть, возможно, собираясь вернуться в будущем.
Несмотря на то, что Фу Сю И всё спланировал, он не взял в расчёт сердца людей.
Его помощники уже давно ясно видели положение Мин Ци. Эти помощники узнали, что Фу Сю И создаст иллюзию, что погиб вместе с врагами, но вместо этого сбежит, и они пришли в ярость.
Кстати о Фу Сю И, он был пойман в ловушку собственного изобретения. Эти помощники были теми, на кого он тратил золото или использовал красавиц, чтобы завоевать их. Эти так называемые герои не подвергались сомнению в происхождении, а Фу Сю И был тем, кто лелеет таланты и не станет смотреть на личность, таким образом, среди его помощников были люди из всех профессий. Там были разбойники, горные воры и даже люди, убивающие других не моргнув глазом. У этих людей не было различия между добром и злом, и они следовали за Фу Сю И, потому что тот мог дать им богатство и женщин, которых они хотели, и даже внести свой вклад в великое дело.
Теперь, когда великое дело было разрушено и Фу Сю И хотел бежать, как можно было допустить такое?
Самый отважный и свирепый из этих помощников подумал о том, чтобы привязать Фу Сю И к городской башне, и лично взял лук и стрелы, чтобы застрелить Фу Сю И. В конце концов, он отрезал голову Фу Сю И и вручил её Се Цзин Сину в качестве подарка, надеясь, что тот помилует их.
Стоило бояться, что за всю свою жизнь интриг Фу Сю И не думал, что кончит так. Это не было похоже на то, каким должен быть монарх. Погибнуть вместе со страной — значит, по крайней мере, сохранить свое достоинство. Он не спас свою жизнь и не сможет устроить возвращение в будущем. Вместо этого он был похож на пленника, застреленного людьми, на которых сам потратил кучу денег. Перед простолюдинами столицы Дин он стал символом для врагов.
Последним, что он видел, был юноша перед тысячами солдат под городскими башнями, на высоком коне. Его руки держали поводья, пока он лениво и как всегда легкомысленно оглядывался. Пренебрежение было очевидным в его глазах.
Однако прежде чем он успел что-нибудь придумать, он уже ничего не видел.
Его великая империя и честолюбивые планы — всё это закончилось в этот момент. До самого конца Фу Сю И так ничего и не понял. Очевидно, он был Императором, и это было то, что он планировал давным давно, но почему он проиграл противнику, которого хотел уничтожить?
Скорее всего, это произошло из-за несправедливости Небес. Скорее всего, ему просто не повезло, и он проиграл.
Внизу Се Цзин Син недовольно прищелкнул языком:
— Разъярить сердца до такой степени. Фу Сю И действительно обладал такой способностью.
— Сердца людей, искушённых золотом и серебром, естественно, не так уж долго живут, — Гао Ян засмеялся: — Пойдём! Зайдём в город!
— Верно, — сказал Цзи Юй Шу. — Принцесса Жун Синь и несколько членов семьи Су спаслись. Сейчас…
Выражение лица Се Цзин Сина не изменилось:
— Защити их. Что касается остальных, то пусть все идет своим чередом.
* * *
Когда Шэнь Мяо получила эту новость, она долго была в оцепенении.
Девушка не думала, что враги её прошлого будут истреблены так аккуратно. Однако Шэнь Мяо также чувствовала, что всё должно было произойти именно так.
Фу Сю И посадил злое семя очень рано, и должен был наступить день, когда урожай будет собран. Мэй Фужэнь была похожа на тигра, но в итоге сама оказалась в лапах чудовища. Она всегда использовала других, отдавала золото и красоту, чтобы обменять на то, что хотела. Сердце таких людей выглядело так, будто им всё по плечам, но это не продлилось долго.
Поэтому в конце концов Фу Сю И передали его собственные помощники, а Мэй Фужэнь умерла от рук человека, который баловал её в прошлом.
Шэнь Мяо думала, что, узнав о кончине этих двух людей, она неизбежно закричит от радости, но в этот момент в её сердце было не так много эмоций. Как будто девушка сделала то, что должна была сделать, но больше не нуждалась в мести за прошлую жизнь.
Девушка посмотрела на свой живот. Потому что сейчас у неё были более важные вещи.
Шэнь Мяо пребывала ненависти и печали, и не могла выйти из этого состояния самостоятельно. Однако Се Цзин Син и этот ребёнок вывели её из этого долгого кошмара. Чем дольше живешь, тем спокойнее становится на душе. Она всегда чувствовала, что может это сделать, и сделала все, что могла для Фу Мина и Вань Юй. Что же касается этой жизни, то она должна жить хорошо.
Ло Тань посмотрела на цветы снаружи и сказала:
— Цветы лотоса действительно прекрасны. Младшая Сестра Бяо, пойдём погуляем позже.
Шэнь Мяо кивнула.
Цветы лотоса были очень красивыми. Императрица Сянь Дэ больше всего любила смотреть на лотосы.
Здоровье Императора Юн Лэ с каждым днём ухудшалось.
Императорский Указ о престолонаследии был обсужден лично с приближенными Императора Юн Лэ. Император Юн Лэ не скрывал своего состояния, и несколько высокопоставленных министров всё устроили тайно. Если действительно наступит такой день, когда Император Юн Лэ больше не проснётся, всё пройдет гладко и Императорский Указ будет объявлен миру. Когда Се Цзин Син вернётся из экспедиции, ему придется нести ответственность за весь Великий Лян.
Естественно, состояние Императора Юн Лэ скрывали от Се Цзин Сина.
В такое время Императрица Сянь Дэ казалась самой спокойной. Она по-прежнему читала книги, заваривала чай, играла в шахматы и писала, как обычно. То, о чем говорили Императору Юн Лэ, было обычным делом и иногда вызывало насмешки у Шэнь Мяо. Если не обращать внимания на более бледного Императора Юн Лэ, то на первый взгляд разницы не было никакой.
Во Дворце Вэй Ян Императрица Сянь Дэ выглянула наружу:
— Только что прошел небольшой дождь, так что ночью будет очень прохладно. Чэнь Цзе неохотно выпьет этот кувшин снежного вина, почему бы Вашему Величеству не сопровождать Чэнь Цзе, чтобы выпить его сегодня?
Император Юн Лэ сел на стул и посмотрел на Императрицу Сянь Дэ, прежде чем рассмеяться:
— Может быть, ты хочешь напиться? — однако его слова были очень мягкими.
— Кто не хочет напиться и не проснуться? — пробормотала про себя Императрица Сянь Дэ, прежде чем сказать: — Один кувшин вина не напоит человека. Чэнь Цзе обладает хорошей переносимостью алкоголя. Когда я была молода, я часто воровала вино, чтобы выпить его со старшим братом.
Когда Император Юн Лэ услышал это, он проявил редкий интерес и сказал:
— Это так непохоже на тебя.
— Что это может значить? — Императрица Сянь Дэ говорила с некоторой гордостью: — Выпивая со старшими братьями, Чэнь Цзе никогда раньше не проигрывала. В то время отец даже хвастался, что найдёт спиртное, от которого Чэнь Цзе опьянеет с первого глотка, но после того, как он искал такой нариток в течение некоторого времени, он так и не смог найти. После этого Чэнь Цзе вошла во Дворец и боялась потерять контроль после выпивки и, таким образом, больше не пила.
— Сначала чай, а теперь и вино, — Император Юн Лэ подчеркнул. — Твои интересы так далеки друг от друга.
— Чай не даёт уснуть, а алкоголь — это расслабленность, — Императрица Сянь Дэ улыбнулась. — Так что сегодня вечером Его Величество не должен больше притворяться и потакать своим желаниям. Снежное вино лично готовила Чэнь Цзе. Несмотря на то, что оно не сравнится с драгоценным нектаром, оно всё ещё может соответствовать атмосфере.
— Хорошо, — сказал Император Юн Лэ. — Чжэнь будет сопровождать тебя, чтобы разок побаловать себя.
* * *
В конце лета по ночам дул легкий ветерок, и озеро казалось зеленым. Лето в Лун Е было долгим, и даже до восьмого месяца не было никаких признаков холодов.
В маленьком павильоне на берегу озера на столе стоял небольшой кувшин с вином, несколько закусок и две винные чаши.
Император Юн Лэ посмотрел на круглые чаши для вина перед собой и поднял брови:
— Использовать это?
Он использовал выражение лица, которое обычно строит Се Цзин Син, что сделало его очень похожим на Се Цзин Сина.
— Потягивая маленькими глотками, невозможно ощутить вкус снежного вина, — Императрица Сянь Дэ улыбнулась. — Если использовать для питья такую чашу вина, оно будет сладким на вкус.
— Раньше ты тоже так пила? — Император Юн Лэ нахмурился. — Чепуха.
— В конце концов, Чэнь Цзе пьёт в одиночестве, и никто этого не видит, так зачем же так волноваться? — Императрица Сянь Дэ позаботилась о нём и наполнила чашу Императора Юн Лэ, держа в руке маленький кувшин.
Император Юн Лэ хотел что-то сказать, но остановился и молча посмотрел на Императрицу Сянь Дэ.
Императрица Сянь Дэ каждый год готовила снежное вино, но Император Юн Лэ впервые сопровождал её, чтобы выпить. В течение стольких лет она в одиночку заваривала чай и делала вино. Когда цветок расцветал и увядал, она просто жила так глубоко во Дворце. Она хорошо справлялась с ролью Императрицы, но почти забыла, что она всего лишь женщина, которая может чувствовать себя одинокой. Большую часть времени она ощущала только одиночество, как будто пробовала вино.
Тао Гугу и Дэн Гун Гун стояли далеко, по-видимому, предоставив это редкое мгновение Императору и Императрице. Императрица Сянь Дэ вручила чашу с вином Императору Юн Лэ и сказала:
— Каждый раз, когда Цзин Син приходит на дворцовый пир, он пьёт вино из чаши. Чэнь Цзе заметила, что Ваше Величество, похоже, завидует ему, так что сегодня можно не беспокоиться. Здесь есть только Чэнь Цзе, а Чэнь Цзе не станет смеяться над Вашим Величеством.
— Что за шутка. Чему может завидовать Чжэнь? — когда Император Юн Лэ закончил, он взял чашу с вином и посмотрел на неё проницательным взглядом, но всё же сделал глоток.
Когда Императрица Сянь Дэ увидела это, она не смогла удержаться от смеха:
— Что делает Ваше Величество? Тебе стоит поучиться у Чэнь Цзе, — она взяла чашу с вином и откинула голову назад, чтобы выпить. Даже такой поступок с её стороны выглядел очень элегантно и радовал глаз.
Император Юн Лэ слегка кашлянул:
— Чепуха, — его взгляд, однако, следовал за Императрицей Сянь Дэ, и он был очень нежным.
Императрица Сянь Дэ налила себе еще одну чашу и улыбнулась:
— Когда Чэнь Цзе была молода, она следовала за отцом, чтобы читать книги по истории и завидовать этим великим героям в книгах. Они жили в хаосе и были героями, когда ели мясо и пили большими глотками, вот так глядя на мир. Я чувствовала, что такую жизнь можно получить только живя в мире. Чэнь Цзе думала, что в будущем надо будет выйти замуж за такого героя, заваривать ему чай днем и пить с ним по вечерам, — когда женщина говорила, ее глаза блестели, как будто она вернулась к своей юности, заставляя старших братьев пить.
— А потом? — спросил Император Юн Лэ.
— После этого Чэнь Цзе вышла замуж за Ваше Величество, и Ваше Величество отказался есть мясо или пить вино большими глотками. Хотя он и не был грубым, зато был очень холодным. Чэнь Цзе очень сожалеет.
Император Юн Лэ посмотрел на неё. Щёки Императрицы постепенно покрылись красными пятнами, из-за чего невозможно было понять, пьяна она или нет. Император Юн Лэ подумал, что она определённо пьяна, так как бодрствующая Императрица Сянь Дэ не стала бы так по-детски критиковать его.
— Разве ты не говорила, что хорошо переносишь алкоголь? Как можно быть безумно пьяной в присутствии Чжэня?
