Императрица Сянь Дэ действительно хорошо заботилась о Шэнь Мяо и действительно пригласила нескольких Императорских Врачей, чтобы проверить пульс Шэнь Мяо. Результат измерения её пульса был тот же, Шэнь Мяо действительно ждала ребёнка и была на первом месяце беременности.
Какое совпадение. Се Цзин Син только отправилась в экспедицию, и через несколько десятков дней Шэнь Мяо узнала, что беременна. И хотя теперь она была не одинока, девушке казалось, что она стала ещё более одинокой.
Императрица Сянь Дэ была вне себя от радости. Скорее всего из-за того, во всей Императорской семье были только Император Юн Лэ и Се Цзин Син, два брата. У Императора Юн Лэ не было сыновей, а у семьи Се не было младших поколений. Тот, кем беременна Шэнь Мяо, станет первенцем из младшего поколения семьи Се. Императрица Сянь Дэ также поручила людям пригласить Императора Юн Лэ.
Когда Император Юн Лэ узнал об этом, он не мог в это поверить. Императрица Сянь Дэ улыбнулась:
— Только подумай об этом, в будущем, если это будет маленький мальчик или маленькая девочка, они будут называть тебя Император Бобо, а меня Императрица Гугу. Разве это не забавно?
— Что тут забавного? — Император Юн Лэ всё ещё чувствовал себя немного неловко. Он действительно недолюбливал Шэнь Мяо, потому что у него был конфликт с Се Цзин Сином из-за Шэнь Мяо. Однако Император Юн Лэ не смог изменить мнение Се Цзин Син и был беспомощен по отношению к своему брату. Таким образом, он рассматривал Шэнь Мяо как злую женщину.
Императрица Сянь Дэ посмотрела на него:
— Это благоприятное событие для нашей Императорской семьи. Было бы прекрасно, если бы Ван Фэй родила ещё нескольких в будущем. Хорошо, что в резиденции Принца кипит жизнь, — в её глазах мелькнула зависть. Казалось странным, что Императрица Сянь Дэ очень любила детей.
Завистливые глаза Императрицы Сянь Дэ были замечены всеми, и Шэнь Мяо немного помолчала, в то время как в глазах Императора Юн Лэ читалась боль.
— Сегодня вечером собери свои вещи и отправляйся во Дворец. Это нельзя откладывать, и Дворец сможет защитить тебя.
Шэнь Мяо была слегка удивлена.
Императрица Сянь Дэ сказала:
— Верно. Даже при том, что Лун Е выглядит мирным, в такой ситуации не должно быть никаких ошибок. Кроме того, этот вопрос должен рассматриваться с максимальной конфиденциальностью и не должен быть известен посторонним. Что касается Цзин Сина, то пошли ему личное письмо.…
— Ваша Светлость, — Шэнь Мяо внезапно заговорила. — У этой жены чиновника есть просьба.
Императрица Сянь Дэ сказала:
— Говори.
— Пусть Его Высочество не знает об этом. Его Высочество в настоящее время в экспедиции, и если он узнает об этом, то будет трудно избежать беспокойства. Если кто-то зловещий использует это, Се Цзин Син окажется в невыгодном положении. Лучше оставить это в секрете.
Императрица Сянь Дэ и Император Юн Лэ переглянулись. Императрица Сянь Дэ сказала:
— То, о чём ты подумала, не такая уж плохая идея, но Ван Фэй, если ты не хочешь рассказывать Цзин Сину, тогда тебе придётся нести горечь и радость этого ребёнка в одиночку. Никто не знает, когда Цзин Син сможет вернуться, поэтому тебе придётся пережить очень долгий период одиночества. Бэнь Гун видела во Дворце множество женщин, которые также скрывали известие о беременности по разным причинам, но процесс был заполнен жалобами. Тебе придётся терпеть это.
— Эта официальная жена не чувствует обиды, — Шэнь Мяо мягко улыбнулась, когда обе её руки бессознательно погладили низ живота. Узнав, что она беременна, девушка почувствовала, что внутри неё живёт жизнь, и это было чудесно. Она сказала: — Если результат будет хорошим, то даже если процесс покажется трудным, это всё равно будет стоить того.
— Хорошо, — заговорил Император Юн Лэ. Он посмотрел на Шэнь Мяо: — Поскольку дела обстоят именно так, ему ничего не скажут.
Императрица Сянь Дэ всё ещё хотела сказать что-то ещё, но Шэнь Мяо уже слегка кивнула Императору Юн Лэ:
— Благодарю.
— Ну ладно, ничего страшного, — Императрица Сянь Дэ вздохнула,. — Но с сегодняшнего дня ты переедешь во Дворец. Бэнь Гун скажет, что хочет, чтобы ты составила мне компанию и вошла во Дворце, тогда эти Фужэнь не станут приходит и искать тебя каждые три-пять дней, отвлекая от заботы о собственном здоровье
На этот раз Шэнь Мяо не уклонилась от ответа. Действительно, в резиденции Принца Жуя была только она, женщина, и хотя там находились несколько охранников из армии Мо Юя, там неизбежно должны были быть люди, которые наблюдали за ней, как тигры. Напротив, из-за того, что речь шла о семьях Лу и Е, Императорская резиденция в настоящее время стала беспрецедентно большой, и жить во Дворце было действительно безопаснее.
Для кусочка плоти в животе, Шэнь Мяо не возражала быть такой.
Когда Императрица Сянь Дэ увидела, что она согласна, то немедленно приказала Тао Гугу найти ближайший боковой зал Дворца Вэй Ян и прибраться там, чтобы Шэнь Мяо могла остаться.
* * *
Из-за этого переполоха Шэнь Мяо вернулась только поздно ночью.
Когда Тан Шу увидел, что она наконец вернулась, то вздохнул с облегчением. Ло Тань вернулась с улицы и узнала от Цзин Чжэ и Гу Юй, что Шэнь Мяо беременна. Ло Тань была одновременно потрясена и счастлива.
Тан Шу был так счастлив, что не знал, что сказать. Шэнь Мяо проинструктировала их не говорить Се Цзин Сину, так как это был критический момент войны, поэтому было нехорошо отвлекать Се Цзин Сина. Тан Шу продолжал кивать, но сердце его вздыхало, и слуга сказал, что хочет возжечь благовония Императрице Сяо, чтобы Императрица Сяо тоже узнала об этом добром благословении.
Ло Тань напротив была очень удивлена и заинтригована. Она хотела дотронуться до живота Шэнь Мяо, но не осмелилась. В конце концов она осторожно положила на него руку и ощупывала его полминуты, прежде чем выдохнуть:
— Почему нет движения?
— Прошёл всего лишь месяц. Как он может двигаться? — Шэнь Мяо рассмеялась.
— Но, — Ло Тань посмотрела на неё: — Младшая Сестра Бяо, мы также не скажем Гу Фу, Гу Му и остальным? Если бы они узнали об этом, то были бы очень счастливы.
Шэнь Мяо подумала об этом и покачала головой:
— Сейчас Отец, Мать и Старший Брат противостоят Фу Сю И, и в такое время я стану их слабым место. Если новость о ребёнке распространится, то это будет равносильно связывание рук и ног. Кроме того, Се Цзин Син рано или поздно достигнет Мин Ци и встретится с Отцом и Матерью. Если Отец и Мать узнают об этом, то Се Цзин Син тоже будет знать.
Ло Тань подумала и почувствовала, что это имеет смысл, прежде чем сказать:
— Даже если они не знают, я, И Му, знаю. Хотя неизвестно, будет ли это маленький племянник или маленькая племянница, но мысль о маленьком мясном шарике очень нравится.
Ло Тань, казалось, стала несколько спокойнее в эти дни. Она изначально была энергичной личностью, и это заставило всех в резиденции Принца Жуя слегка удивиться. Теперь она, наконец, немного оживилась.
— Это самое благоприятное событие за последние дни, — Тан Шу улыбнулся. — Нужно радоваться, — потом он ударил себя по голове. — Почти забыл. Следует обратить внимание на некоторые продукты питания. Теперь, когда Фужэнь сосредоточилась на здоровье, не должно быть никаких ошибок. А также все углы дверей и мебели, нужно прикрыть тканью.
Он говорил так, словно очень нервничал.
Шэнь Мяо рассмеялась. В своей прошлой жизни, когда она была беременна Фу Мином и Вань Юй, она не испытывала такого рода заботы. Даже Супруга Дун Шу вела себя как обычно, только спрашивала всё ли в порядке, и отправила некоторые добавки. Если бы семья Шэнь не проявила беспокойства, Шэнь Мяо боялась, что оказалась бы в беде.
Теперь она была спокойна, но люди в резиденции Принца Жуя были так взволнованы.
Она рассмеялась:
— Не стоит беспокоиться. Тан Шу, ты тоже собирайся. Поскольку я беременна, Её Светлость Императрица хочет, чтобы я переехала во Дворец. Оставьте несколько охранников в резиденции и оставьте ещё несколько человек. Все важные люди последуют за мной во Дворец.
Тань Шу был поражён и, казалось, понял смысл слов Шэнь Мяо:
— Хорошо, этот старый слуга сейчас всё устроит.
— Младшая Сестра Бяо, я тоже пойду? — спросила Ло Тань.
— Естественно, да.
— Но я… Я не знаю дворцового этикета. Разве это не будет проблемой? — спросила Ло Тань.
Шэнь Мяо сказала:
— Как это может быть проблемой? Все знают о твоих навыках боевых искусств и то, как хорошо ты работаешь ногами, к тому-же ты близкий для меня человек. С тобой мне будет только безопаснее. Безопасность моего ребёнка и меня будет зависеть от твоей защиты.
— Младшая Сестра Бяо, не дразни меня, — Ло Тань засмеялась, — Но ты говоришь правильно. Когда мы с тобой вместе, два человека лучше, чем один. Я последую за тобой во Дворец, — она встала. — Начну собирать вещи.
Когда Ло Тань ушла, Шэнь Мяо встала.
Она не ожидала, что окажется беременна в такой момент, но чувствовала, что это тоже было предопределено.
Распахнув окна, она поняла, что осеннее настроение стало ещё ярче, и на небе начала вырисовываться полная луна. Через несколько дней начнётся праздник Середины Осени.
Семьи должны были воссоединиться во время Фестиваля Середины Осени, но она была разлучена со своей семьёй. Будь то Се Цзин Син или Шэнь Синь и другие, они все были далеко от неё. Этот год был обречён стать трудным, но… Шэнь Мяо дотронулась до нижней части живота, потому что у неё появился ребёнок, потому что она снова стала матерью, она, казалось, была в состоянии оценить полную луну.
Хевес никогда бы не стал относиться к человеку холодно. По крайней мере, в этот момент Хевес был хорошим человеком. Он дал Шэнь Мяо второй шанс, подарил ей человека, который глубоко любил ее, и новую жизнь.
Прошлое осталось в прошлом. Это был совершенно другой лунный свет.
Она тихо обратилась к ребенку в своем чреве:
— Ты с отцом смотришь на одну и ту же луну.
* * *
Шэнь Мяо переехала во Дворец.
Императрица Сянь Дэ очень хорошо к ней относилась и выделила девушке боковой зал рядом с Дворцом Вэй Ян. Шэнь Мяо всё ещё использовала своих людей, так что не было никаких неудобств. Обычно Императрица Сянь Дэ любила поболтать с Шэнь Мяо, заваривая чай. Ло Тань также присоединилась, и так как она была энергичной и жизнерадостной личностью, Императрица Сянь Дэ также очень полюбила её.
Дни проходили спокойно, и если и случилось что-то неожиданное, то это касалось Е Хун Гуана.
Е Хун Гуана также перевели во дворец. Он долго не приходил в себя, но однажды неожиданно проснулся. Когда он проснулся, ум мальчика был как у трёхлетнего ребенка, и он ничего не знал. Когда Императорские Врачи осмотрели его, то решили, что он чуть не сошёл с ума от такого сильного потрясения.
Таким образом, Император Юн Лэ не потрудился довести дело до конца. Воспитывать дурака — значит не идти на риск. Е Хун Гуан гонялся за бабочками и ловил сверчков весь день в саду и был очень счастлив.
Иногда, когда Шэнь Мяо видела его и вспоминала Фу Мина, она чувствовала, что жизнь Е Хун Гуана была такой же несчастной, как и у Фу Мина. Оба они родились не в хороших семьях, и это разрушило их невинные жизни.
Когда Императрица Сянь Дэ увидела её серьёзное лицо, она подумала, что ей грустно за Е Хун Гуана, и похлопала Шэнь Мяо по рукам, чтобы утешить её:
— Не нужно грустить. Это не обязательно плохо. Теперь, когда семьи Е больше нет здесь, если бы он оставался в ясном уме и узнал это, когда проснулся, никто не знает, как грустно ему бы стало. Даже если бы не появилось ненависти, в его сердце была бы боль. Более того, когда Император начинает действовать, он срезает сорняки и уничтожает корни, таким образом, он определенно лишился бы жизни. Вот так, даже если он дурак, ему не придётся смотреть в лицо этим душераздирающим вещам и он всегда будет беззаботным, словно ребёнок. Разве это не хорошо?
Император Юн Лэ заподозрил, что Е Хун Гуан прикидывается дураком. Императорский Врач его осмотрел, но Император послал людей тайком следить за Е Хун Гуаном. Он действительно стал дураком, но самым главным было то, что он уже болел, а теперь, с этой травмой, его здоровье ухудшилось. Неизвестно также, как долго он сможет прожить.
