Император Юн Лэ был таким хорошим Императором и относился к простолюдинам так доброжелательно, что же еще нужно чиновникам и двору? Раз семья Лу взбунтовалась, они не должны быть лояльными людьми, и жаль, что они почти ослепили людей, подстрекая к дисгармонии. Это было слишком позорно.
Эти ученые чувствовали, что потеряли достоинство, а также чувствовали, что человек, написавший эту работу, был талантливым человеком и хотел завести друзей. К сожалению, они не смогли найти человека, стоящего за этим. Что касается успешных военных кандидатов, то их сердца, посвященные служению стране, были освещены, и они ненавидели, что не могли вступить в ряды, чтобы лично отрезать головы мятежникам.
О том, что Император Юн Лэ убил своего отца и захватил трон, больше не упоминалось.
Цун Ян клеил целую ночь бумаги и не ожидал, что будет такой большой отклик, а также не думал, что этот слух будет так легко разрешить. Он простерся ниц в восхищении перед Шэнь Мяо:
— Фужэнь, этот Ваш метод сравним с лучшими учёными во Дворце. Никто никогда не видел этих учёных в такой погоне за человеком, и если бы они узнали, кто такая Фужэнь, то были бы крайне удивлены.
Шэнь Мяо улыбнулась и сказала:
— Семья Лу в настоящее время находится в Фу Яне и не может управлять делами в Лун Е. Самое большее, что они могли бы сделать, это устроить так, чтобы некоторые люди распространяли слухи среди простолюдинов. Но люди Великого Ляна не дураки. Два ложных слуха, один безосновательный, другой с обоснованием, которому вы поверите?
Цун Ян задумался.
— Однако всё потому, что сердца простолюдинов более склонны к Императору, поэтому их легко перетянуть на свою сторону. Если бы семья Лу завоевала сердца людей и их статус в сердцах простолюдинов был бы нерушим, с этими слухами, даже если бы я написала десять таких бумаг, это было бы напрасно.
Цун Ян почесал в затылке:
— Несмотря ни на что, Фужэнь сделала хороший ход. Когда Господин вернётся, он определённо будет счастлив. К тому же Фужэнь из обычной резиденции, и таких талантов никто не ожидал.
Шэнь Мяо не высказала своего мнения.
Талант? Это было не что иное, как письмо, чтобы обмануть всех под Небесами. Сердцами людей нужно управлять, и если бы семья Лу захотела, естественно, они могли бы это сделать. В то время, когда Фу Сю И был возведён на трон, естественно, были подозрения, но Пэй Лан использовал свои методы, чтобы превратить чёрное в белое и отмыть репутацию, сделав его несравненным мудрым монархом Мин Ци.
Теперь она использовала этот трюк против семьи Лу, возвращая зуб за зуб, возвращая око за око. Семья Лу хотела использовать это, чтобы разрушить репутацию Императорской семьи, но это было уже невозможно.
В то же самое время в маленьком городке в провинции Юн в Великом Ляне мимо школы проходил мужчина в зелёной мантии. Учителем школы был шестидесятилетний мужчина, который качал головой, читая:
— Несмотря на то, что формальная династия слаба, всё ещё царил мир и страна процветала, теперь же вместо этого грядет хаос и беспорядок. Под управлением Его Величества зернохранилище было переполнено, а погода благоприятствовала урожаю. Сегодня предатели бросают сомнения господину и бросают вызов монарху, идя против разума и порядка. Быть постыдным? Иметь лицо? Это предательство, бессердечие и несправедливость!
Шаги одетого в Зелёную мантию мужчины замерли, и он не мог не оглянуться. Он увидел, как старик заговорил, прочитав последнюю часть:
— Это то, что разошлось по всему Лун Е. У этого старого учителя на руках только один экземпляр. Вы все перепишете это и сдадите завтра.
Пэй Лан был в оцепенении, прежде чем что-то вспомнил, и не мог удержаться от смеха. Улыбаясь некоторое время, он опустил взгляд, прежде чем посмотреть на старого учителя, и ушёл.
Во Дворце Вэй Ян Императрица Сянь Дэ тоже держала в руках бумагу, которую читала Императору Юн Лэ. Император Юн Лэ сидел на камне, и у него было несколько бледное выражение лица, но в нём не было и признака мягкости.
— Цзин Син действительно женился на сокровище, — Императрица Сянь Дэ улыбнулась. — Он думал, что она женщина-генерал с военной родословной, но вместо этого она женщина-ученый, который может тронуть сердца людей. Теперь все академии в Лун Е тайком спрашивают, кто автор этой статьи, и не знают, что это женщина.
Император Юн Лэ тихо фыркнул и сказал:
— Хитрая, как лиса.
— Но она помогает Вам, — Императрица Сянь не согласилась. — С её благословения все эти грязные слухи исчезли. Разве это не прекрасно?
— Чжэню всё равно, — сказал Император Юн Лэ.
Императрица Сянь Дэ продолжила:
— Вам всё равно, но Вы должны помнить о Се Цзин Сине.
Император Юн Лэ не произнёс ни слова.
Через некоторое время Император Юн Лэ крикнул:
— Цин Чжэнь.
Императрица Сянь Дэ хмыкнула, но внезапно испугалась и повернула голову, чтобы посмотреть на Императора Юн Лэ. Цин Чжэнь была её девичьей фамилией, и женщина уже давно не слышала, чтобы её так называли.
Император Юн Ле смотрел не на неё, а на пылающее пламя:
— Сожалеешь?
Императрица Цин Чжэнь улыбнулась:
— Чэнь Цзе никогда не сожалела.
— Когда Чжэнь умрёт, ты проследишь за Цзин Сином. Если встретишь хорошего человека, выйди замуж снова, — сказал Император Юн Лэ: — Измени своё имя и личность. Ты хороший человек и будешь жить хорошей жизнью.
Когда Императрица Сянь Дэ услышала эти слова, в её глазах стояли слёзы. Она заставила себя сдержать слёзы и посмотрела на Императора Юн Лэ:
— В глазах Его Величества Чэнь Цзе не представляет никакой ценности? — она, казалось, о чём-то задумалась и самоуничижительно улыбнулась. — В глазах императора Чэнь Цзе всегда была не важна, — сказав это, она встала и обратилась к Императору Юн Лэ: — Чэнь Цзе понимает. Чэнь Цзе сделает, как пожелал Император, — договорив, она ушла.
Тао Гугу всё это видела и хотела её уговорить, но в конце концов она не смогла вымолвить ни слова. У Императрицы Сянь Дэ был хороший характер, и казалось, что ничто не стоит её гнева. За все эти годы общения с Императором Юн Лэ она никогда не сердилась на Императора Юн Лэ, и это был первый раз, когда она подняла шумиху.
Император Юн Лэ посмотрел на горящие благовония. Половина благовоний превратилась в пыль, и аромат наполнил воздух, но однажды он исчезнет.
Так же, как память и привязанность людей.
* * *
Е Мэй долго переодевалась в комнате.
Она уже была очень красива, но с тех пор, как приехала в семью Е, с добавками Е Фужэнь и тоником, она должна была стать ещё более нежной и красивой. Никто не знал почему, но чувствовалось, что она уже не так умна, как прежде. Возможно, между её бровями появилась какая-то усталость.
Сегодня К Мэй очень долго выбирала в комнате, прежде чем наконец выбрала атласное платье персикового цвета с вышитыми персиковыми цветами сверху. После тщательного одевания, несмотря на некоторую усталость, появилось ошеломляющее ощущение.
Уходя, она случайно встретила Е Кэ. Е Кэ посмотрел на неё с удивлением и спросил:
— Старшая Сестра, куда ты направляешься?
— Направляюсь в дом Молодой Леди семейства Сунь на чаепитие, — сказала Е Мэй с улыбкой.
Е Кэ ничего не заподозрил, более того, охранники семьи Е следовали за ней. Е Мэй вывела стражников, накинула вуаль и действительно направилась в резиденцию Молодой Леди Сунь. Хотя официальный ранг семьи Сунь в Лун Е был невысок, они не были гражданскими лицами.
Е Мэй вошла в резиденцию Сунь и позволила другому человеку отвести себя в маленькую комнату. Войдя в эту маленькую комнату, она увидела Цзинь Син Мина, который долго ждал. Когда Цзинь Син Мин увидел Е Мэй, его глаза заблестели и стали шокированными, когда он сказал одержимо:
— Мэй’эр, ты становишься всё прекраснее.
Е Мэй почувствовала отвращение в своём сердце, но улыбка на её лице была слаще, когда девушка сказала с обидой:
— Мне сегодня было нелегко выйти из дома. Едва нашлось возможность увидеть Старшего Брата Цзиня.
— Если бы не мой старый знакомый Старший Брат семьи Сунь, который использовал имя своей младшей сестры, чтобы выслать тебе приглашение, то можно было бы опасаться, что увидеть тебя сегодня было бы нелегко, — Цзинь Син Мин вздохнул.
Е Мэй улыбнулась:
— Это всё способности Старшего Брата Цзиня.
Её губы были сладкими, а лицо таким красивым, что Цзинь Син Мин растаял, пока гнев в его сердце не превратился в цветы, и как только он почувствовал прилив радости, Е Мэй внезапно сказала:
— Вот только когда Старший Брат Цзинь сможет забрать меня из дома? Я действительно не хочу больше оставаться в этой резиденции.
— Нужно всё тщательно спланировать. В конце концов, семья Е — это не маленькая семья, поэтому необходимо иметь всеобъемлющую стратегию, — сказал Цзинь Син Мин.
Е Мэй усмехнулась в своём сердце, как может быть идеальный план в мире? Просто Цзинь Син Мин был уклончив, скорее всего, он тайно расспрашивал о резиденции Е и узнал о власти Е Мао Цая, решив отступить.
Она подняла лицо и жалобно сказала:
— Как такое может продолжаться? Я ничего не прошу, я не хочу богатства и престижа семьи Е и хочу только счастливо жить со Старшим Братом Цзинем…
Было мало мужчин, которые могли выдержать такие сладкие слова, к тому же говорящей была редкая красавица под небесами. Она была очаровательна, красноречива, и каждое её действие было полно поддразнивания, словно молчаливое приглашение. Цзин Син Мин почувствовал, что у него пересохло в горле, когда мужчина увидел Е Мэй, беспомощно облизывающую губы.
Он больше не мог терпеть, да и не хотел этого делать. Он взял Е Мэй за руку и импульсивно сказал:
— Ради Мэй’эр, естественно, я ничего не буду бояться. Но Мэй’эр так прекрасна, как может моё сердце быть в ладони Мэй’эр? — затем он применил силу и крепко сжал Е Мэй в своих объятиях: — Мэй’эр, если ты станешь моей, я обязательно вытащу тебя отсюда как можно скорее.
Е Мэй несколько раз хотелось вырваться, но это колебание длилось лишь короткое мгновение. Её мозг быстро произвёл некоторые вычисления, и в следующий момент обе её руки обвились вокруг шеи Цзинь Син Мина, а губы выдохнули у его ушей:
— Хорошо.
