Марш в Мин Ци был самым знаменательным событием за все время правления династии, так что в день праздника колокола на Южной горе били с самого утра.
Горожане только и говорили, что о предстоящей церемонии, хотя в их случае это было бессмысленно: по распоряжению Имперской семьи обывателям в этот день не разрешалось даже приближаться ко Дворцу, и максимум, что им было позволено — слушать звуки торжества, доносящиеся из-за его стен. Большинство простых горожан завидовало чиновникам и их семьям, так как те могли смотреть на марш и даже были приглашены на праздничный банкет.
Роскошный и богатый на разнообразные яства банкет всегда создавал ложное впечатление того, что страна поистине процветает. Горожане не видели ничего, кроме того, что было у них прямо под носом, и не умели думать на перспективу — поэтому им казалось, что Мин Ци будет благоденствовать вечно. Только некоторые неглупые люди догадывались, что за всем этим кроется фальшь, что так называемые «гости» из других государств только и ждут подходящего момента, чтоб напасть, что страну раздирают внутренние волнения, которые Император безуспешно пытается спрятать за помпезностью праздника. Понимая все это, как можно было просто расслабиться и получать удовольствие от торжества?
Карета Шэнь Синя остановилась прямо у дворцовых ворот, которые были моментально открыты услужливыми имперскими слугами. Ло Тань с любопытством вертела головой, стараясь ничего не упустить из виду, и Шэнь Цю пришлось силой затолкать ее обратно — таким пристальным вниманием она могла оскорбить кого-то очень серьезного. Ло Лин был сама собранность. Он держался достойно и спокойно, несмотря на то, что этот визит во Дворец был первым и для него тоже.
Перед самим началом церемонии на месте собрались уже почти все гражданские и военные чиновники. Застучали барабаны, заиграла музыка, и в небе вспыхнули фейерверки, придавая всему этому действу торжественный и волшебный вид.
Император с Императрицей восседали на троне, возвышаясь над всей толпой. Шэнь Мяо подняла голову. На Императоре Вэнь Хое была вышитая драконами мантия, и выглядел он так же величественно и устрашающе, как два года назад. Однако в глаза бросались мелкие, но существенные детали: теперь ему требовалась помощь Гун Гуна при ходьбе, да и шаги его были уже не такими твердыми. Он казался значительно постаревшим.
Фу Сю И стоял позади остальных Принцев. Он, в свою очередь, стал еще красивее и теперь выгодно выделялся на фоне других. Он был самым младшим из Принцев, но внешностью настолько их превосходил, что все вкрадчивые взгляды присутствующих барышень доставались только ему. Фу Сю И был неспособен скрыть своего великолепия, и становилось очевидным, что его старшему брату это не дает покоя.
Шэнь Мяо тоже посматривала в сторону Фу Сю И, но взгляд ее искал не его. Он остановился на изящно одетом мужчине за спиной Фу Сю И, стоящем в компании чиновников. Его осанка и выражение лица выдавали в нем важную персону, видимо, сторонящуюся своих коллег по цеху. Он выглядел не столько чиновником, сколько представителем интеллигенции. Этим человеком, несомненно, был Пэй Лан.
Место, где он стоял, находилось достаточно близко к Фу Сю И, и это говорило о многом. Принимая во внимание осторожную натуру Принца, это значило, что Пэй Лан пользуется его уважением и доверием. Почувствовав на себе чужой взгляд, Фу Сю И резко повернул голову в ее сторону, но Шэнь Мяо не отвела глаз. Фу Сю И обвел взглядом толпу, но не заметил ее и отвернулся.
В гостевой зоне сидели двое очень молодых людей — парень и девушка. В это время года многие юные леди носили плащи поверх основной одежды, чтобы их не обдувало ветром, но эта девушка была одета совсем не по погоде. На ней было тонкое платье, виртуозно обшитое золотом — на такую работу, должно быть, ушло минимум полтора года. У нее были красивые глаза, но воспитанности явно недоставало. Когда, начиная церемонию, один из чиновников возносил молитву, она со скучающим видом рассматривала людей и даже не думала выразить почтение.
Это была Принцесса Мин Ань. Рядом с ней сидел Наследный Принц страны Цин, Хуан Фу Хао. Хуан Фу Хао вел себя получше своей сестры и хотя бы старался делать вид, что все происходящее ему интересно и он всей душой поддерживает Мин Ци. Но его лицемерная улыбка портила все впечатление — от нее веяло самым настоящим холодом.
Ло Тань впервые присутствовала на таком официальном мероприятии, так что она старалась впитать как можно больше и то и дело поглядывала на людей в гостевой зоне. Она задумалась, потом дернула стоящую рядом дочку чиновника и шепотом спросила:
— Почему здесь только Наследный Принц и Принцесса страны Цин? Где Принц Жуй из Большого Ляна?
Ло Тань застала Молодую Леди врасплох. Та в шоке дернулась. Хоть ей и не понравилось такое обращение, она не забыла о хороших манерах и ответила:
— Его Высочество Принц Жуй из Большого Ляна нехорошо себя чувствует, поэтому сегодня не явится.
На Ло Тань, казалось, снизошло какое-то озарение. Она посмотрела на Шэнь Мяо. Та стояла рядом и, разумеется, слышала их разговор с Молодой Леди. Ло Тань сказала:
— Высокомерие этого Принца Жуя не знает границ. Разве это не прямое оскорбление Императора?
Страны Цинь и Большой Лян прислали своих людей, чтоб принести Мин Ци свои поздравления, и в итоге Принц Жуй не появился на церемонии. Это выглядело как самая настоящая пощечина Имперской семье Мин Ци. Но Имперская семья Мин Ци не осмелилась выказать недовольство и вела себя так, словно ничего не случилось. В этом мире ценилась сила, и пока Большой Лян был сильнее, Мин Ци должна была играть по его правилам.
Вся церемония длилась в общей сложности шесть часов. Начавшись в жаркий полдень, она закончилась только тогда, когда небо начало темнеть. Однако даже теперь семьям гражданских и военных лиц не разрешалось уходить. Это было долгое мучение для всех, даже для Императора с Императрицей. Но чем выше твое положение, тем больше глаз за тобой следит — так что правители должны были выдерживать это испытание стойко, без тени усталости.
Даже Ло Тань, девушка, владеющая боевыми искусствами, под конец немного утомилась. Повернувшись, она увидела Шэнь Мяо — такую же, как в начале дня: с прямой осанкой и сложенными руками, смотрящую прямо. Она не растеряла ни капли своего благородства от долгого стояния. Ло Тань не могла не удивиться этому.
— Младшая Сестра Бяо, ты что же, совсем не устала? — мягко спросила она.
— Совсем, — ответила Шэнь Мяо.
Ло Тань с немым удивлением покачала головой. Все окружающие их леди чуть не падали от усталости, и никто, кроме Шэнь Мяо, не держался с таким достоинством. Ло Тань хотела было заставить ее передохнуть хоть немного, но, глядя на нее, не нашла подходящих слов.
Ло Тань всегда поражалась способности Шэнь Мяо всегда выглядеть безупречно. Обычно Ло Тань не скупилась на выражения, но в этом случае описать свои чувства ей было довольно сложно. Шэнь Мяо определенно отличалась от всех других барышень в городе Сяо Чунь. И теперь, среди всех этих валящихся с ног девиц и женщин, Шэнь Мяо казалась воплощением внутренней силы. Даже Императрица на троне не выглядела так величественно, как она. Было очень странно осознавать, что этой девушке всего лишь шестнадцать лет.
Это заметила не только Ло Тань. Многие благородные джентльмены тоже были очарованы Шэнь Мяо — она слишком отличалась от всех остальных знатных дам, которые все были на одно лицо. Ло Лин ловил эти восхищенные взгляды и незаметно прикрывал Шэнь Мяо собой, чтобы укрыть ее от них.
Заметив это, Ло Сюэ Янь улыбнулась. Ло Тань подмигнула брату. Шэнь Мяо была погружена в свои мысли, поэтому не видела, что происходит вокруг. Лицо Ло Лина налилось краской, и он отвернулся, словно ничего не случилось.
Наконец церемония была окончена, и Император с Императрицей предложили всем отправиться на праздничный банкет. Танцы и песни обещали продлиться всю ночь, являясь своеобразным символом того, что в Мин Ци все прекрасно — нужно же было доказать это стране Цинь и Большому Ляну.
Шэнь Мяо и Ло Тань вместе с толпой двинулись в дворцовый зал, когда вдруг кто-то коснулся плеча Шэнь Мяо. Она обернулась и увидела знакомое лицо.
