Десять дней и десять ночей прошло с того момента, как меня назвали королем.
Я оставил практически всю охоту на подданных, пока сам обдумывал то, что произошло.
Это было что-то невероятное. Так могло произойти в какой-то игре. Образно говоря, это можно было назвать «повышением уровня» или, иными словами, «эволюцией».
И что мне теперь делать с этой гипотезой, которая выглядит так по-детски?
У меня, увы, нет другого способа объяснить все.
— Фантастика… Что это?
Задумавшись, я не замечаю, что говорю вслух. Услышав это, гоблин-стражник вздрагивает.
— Эм… Ничего.
Да, теперь я могу более-менее нормально разговаривать. А еще с того момента, как я убил красного гоблина, волей случая оказавшегося редким, отношение его соплеменников ко мне кардинально изменилось. По сравнению с тем, что было вначале — просто небо и земля.
Почему оно изменилось? Судя по всему из-за той силы, которую я получил.
Закон джунглей. В этом противоречивость данность мира, его абсурдность, его особые правила, по которым теперь играю и я.
Мою нынешнюю жизнь, конечно, нельзя назвать очень комфортной, но я по крайней мере ничем и никем не ограничен. Хотя, честно говоря, забавно и как-то неудобно, когда у тебя всего два десятка верноподданных, а ты слышишь, как тебя называют королем.
Но я получил такое звание, убив того редкого гоблина…
Продолжаю выстраивать логическую цепочку в своей голове.
Это повышение уровня… Интересно…
Я превратился в краснокожего, потому что убил такого редкого гоблина? или может быть я все это время был в состоянии эволюции, и то, что я эволюционировал в момент убийства — просто совпадение?
Идеи и различные предположения наслаиваются друг на друга, а я продолжаю думать: тогда, если бы меня не убили, я бы стал таким рано или поздно. И все же…
А если бы я убил что-то другое, я бы мог получить еще больше силы?
Если бы я убил орка, тот я бы превратился в орка? Если бы я убил гигантского паука…
Нет. Это не соответствует моей же гипотезе.
Если это действительно эволюция, может ли одно существо превратиться в кого-то совершенно другое?
Опять же, это как «фантастика». Здесь возможно все.
Тогда, как моему телу удалось преобразиться так быстро? Я не знаю. Но в одном я уверен наверняка. Это не чудо.
Хм-м-м.
Мне нужно больше примеров.
Точно.
— Ты.
— Да?
— Здесь есть другие короли, вроде меня?
Гоблин-стражник беспомощно осматривается вокруг, приближает свою некрасивую рожу вплотную ко мне и говорит:
— Один там… Другой вон там. Двое в той стороне.
… Хэй, а это не так уж и мало?
Но это означает, что скорее всего есть кто-то, обладающий большей властью, чем я. Как минимум потому потому что нас, сильных гоблинов, весьма приличное количество.
— А есть кто-то… Главнее королей?
О, это хороший вопрос. Думаю, я могу узнать что-нибудь полезное.
— Верховный король, — бормочет гоблин, тряся головой. Выглядит он при этом очень любезно и благодушно.
Хм. Верховный король… Я снова задумываюсь.
Я начинаю понимать, что, хотя я и стал редким гоблином, по меркам местной иерархии все гоблины находятся где-то на нижних ступенях. Ниже нас только какие-нибудь кобольды и водяные. Ну, и животные.
Гоблинам еще далеко до орков. Что уж там говорить про гигантских пауков… Из-за этого мы так рискуем своими жизнями, добывая пищу.
Орки воруют нашу добычу, а пауки попросту нас едят. Нас много угнетают. И я не могу позволить себе еще один приступ того жуткого голода.
— Король… Пища, вот.
С приходом моего охотничьего отряда я вспоминаю о желании есть и бью себя по животу. Мой желудок, казалось, вот-вот взвоет, и я поглаживаю его, хмуря брови.
— Король. Пища.
Гоблины почтительно предлагают мне маленького зверька. И тут я замечаю, что все они выглядят полуживыми. У кого-то нет руки, другие лишились ушей. Почти все покрыты ранами, сочащимися голубой кровью.
— В чем дело?
На мой вопрос гоблины из отряда переглядываются.
— Орк…
Они шепчутся, опускают головы и как-то поникают плечами. Неужели они думают, что я накажу их за это?
Да, кажется, их обокрали…
— Ясно.
Мимоходом я закидываю принесенную ими добычу себе в рот.
Ублюдочные орки.
Почему, почему я, хотя во мне нет ни капли добрых побуждений и я даже испытываю некоторое отвращение по отношению к этим гоблинам, почему я все равно чувствую, как во мне закипает злость?
Решено. Я охочусь на орков.
И вместе с этими мыслями я чувствую в себе яростное желание драться.
Это из-за изменений, произошедших с моим телом? Я не помню, чтобы в прошлой жизни я был фанатом войны. Мне даже не верится в то, что я могу завестись так быстро.
Отбрасывая эти мысли в сторону, я начинаю думать о том, как охотиться на свиноголовых.
***
Сюн Цзы писал: «знай себя, знай своего врага, и тебе не нужно будет бояться исхода и сотни боев».
Вообще, мне не нужны слова известных личностей. Все уже решено. Благодаря недавно развернувшейся битве, я уже имею представление о том, насколько орки сильнее гоблинов.
И все же, я должен убить их.
Что же делать в таком случае?
Идея моего предшественника о том, что орков можно задавить числом, была не так уж и неправильна.
Если есть противник, которого тебе нужно победить, и тут выясняется, что он намного сильнее, что ты в таком случае будешь делать? Правильно, брать числом. Именно эту стратегию использовали люди с незапамятных времен. Люди работали сообща и сбивались в группы. Затем они начали изобретать и совершенствовать свое оружие. И после — придумывать различные тактики и стратегии.
Но на этот раз, наш противник — не человек.
Это орк.
Поэтому заходить так далеко не придется.
Короче говоря, в этот раз я собираюсь использовать что-то вроде особого оружия.
— Следуйте за орками.
Нам нужна информация о них.
— Если они заметят вас — бегите.
Я жестко отдаю команды. Чтобы выиграть, нам необходимо численное преимущество. Чтобы победить орков и тех, кто стоит над ними. Всех, кто вообще есть в иерархии этого леса.
Я отдаю приказы своим подданным.
Ищите орков и возвращайтесь живыми.
Не знаю, насколько они способны справиться с этим, но это необходимо, чтобы победить свиноголовых.
Гоблины рассеиваются по лесу, а я собираюсь обновить наш арсенал.
***
Проходит три дня с того момента, как я отправил гоблинов на поиски орков. Все это время я готовил оружие.
Буквально вчера я узнал от своих гоблинов, что есть орк, который перемещается в одиночестве. Я приказал гоблинам удостоверится, что он действительно один ходит по одному и тому же маршруту, а затем разжиться какой-нибудь едой.
Это война.
Война между орками и двадцатью одним гоблином.
Никто не может сражаться на пустой желудок. Это та правда, что стирает границы между расами. Вспомнив это, я отправляю гоблинов за пищей, а сам иду устанавливать оружие там, где должен пройти орк.
— Там.
По моему приказу гоблины начинают копать. Довольно большую яму, чтобы орк не смог выбраться из нее.
Вот неоспоримое преимущество гоблинов. Может, они не так уж и хороши в сражениях, но в копании им нет равных.
Теперь, когда я думаю об этом, я понимаю, что та темная дыра, в которой я пришел в себя, была вырыта так искусно, чтобы в нее мог поместиться только один гоблин.
Мои подданные продолжают копать всю ночь напролет и я отмечаю ту преданность, с которой они это делают. Когда мы заканчиваем, мы возвращаемся в наше поселение.
