Лу Чжоу никак не мог pешить и рассказал профессору Делиню о приглашении от Общества Mакса Планка. Профессор Делинь посмотрел на Лу Чжоу и спросил:
— Ты собираешься поеxать к ним?
— Я думаю, — ответил Лу Чжоу. — Вообще-то я бы предпочел сделать доклад в Принстоне.
Германия — слишком далеко.
Он только вернулся из Kолумбийского университета, и ему не хотелось снова уезжать так далеко.
Делинь немного подумал и неожиданно не согласился с мнением Лу Чжоу:
— Ректор будет очень рад услышать это от тебя, но я не рекомендую этого.
— Почему?
— Это место, как монастырь, оно подходит для практики, но не для проповедей. За пределами института — огромный мир, — Делинь опустил ручку и посмотрел на своего бывшего ученика. — Я считаю, что пока ты молод, нужно больше путешествовать и общаться. Неважно, что ты изучаешь, общение с учеными из той же области — гораздо более полезно, чем работать, закрывшись в комнате.
Делинь считал, что его ученик неправильно подходит к проблеме.
Лу Чжоу пожал плечами:
— Ладно, я серьезно подумаю над этим.
— Надеюсь, что ты так и поступишь. Кроме того, если поедешь, не забудь передать привет старику Фальтингсу от меня, — Делинь улыбнулся. — Прошло уже двадцать лет с тех пор, как он покинул Принстон, даже не знаю, он — все еще такой же высокомерный?
Лу Чжоу вспомнил свою последнюю встречу со стариком Фальтингсоном в Cтокгольме.
Xотя ему неизвестно, каким он был двадцать лет назад, старик все еще казался довольно высокомерным...
Покинув Делиня, Лу Чжоу вернулся в свой кабинет.
Он сел перед компьютером и, немного подумав, написал ответ Институту исследований твердого тела Общества Макса Планка.
В итоге он решил съездить в Германию.
Институт Макса Планка обещал оплатить все расходы, а бесплатная поездка — не так уж плоха.
Но теперь ему нужно подготовить презентацию для доклада...
Лу Чжоу проработал весь день.
Потянувшись, он сохранил недоделанную презентацию и встал.
У него сегодня были другие дела вечером, поэтому Лу Чжоу решил закончить пораньше. Сказав Вере, чтобы она не приносила ему бутерброд, пошел в столовую на первом этаже.
По совпадению, как только Лу Чжоу собирался пообедать, он встретил Эдварда Виттена, заканчивающего есть.
— Разве ты не ел в клубе Плюща? — спросил разговорчивый профессор, усаживаясь напротив Лу Чжоу. — Пока ты был в Колумбийском университете, там появился новый шеф-повар.
— Каждый раз, когда я планирую пойти туда, в итоге оказываюсь здесь, потому что мне слишком лень идти так далеко, — беспомощно ответил Лу Чжоу, размешивая мясной соус на макаронах.
— Ха-ха, то же самое. На самом деле, через некоторое время я понял, что еда тут — тоже достаточно вкусная, — Эдвард Виттен улыбнулся. — Если бы у меня не было там пожизненного членства, я бы давно отменил его.
Впервые услышав про это, Лу Чжоу не мог не спросить:
— Пожизненное членство? Разве не нужно платить членские взносы?
— Конечно нет, ты, наверное, скоро его получишь. Ни один клуб не позволит платить членские взносы обладателям Филдсовской или Нобелевской премии. Такова традиция, — после небольшой паузы Виттен вдруг что-то вспомнил и спросил:
— Кстати говоря, ты получил приглашение от математического союза?
Виттен явно имел в виду приглашение на Международную конференцию математиков.
Лу Чжоу кивнул:
— Да, они пригласили меня сделать часовой доклад.
Эдвард Виттен не удивился этому.
Лу Чжоу — известный кандидат на Филдсовскую премию, поэтому для него было вполне естественно получить приглашение.
— Час — не так мало, ты уже решил, о чем будет доклад?
— Если все пойдет по плану, то это будет гипотеза Коллатца.
— По плану? — Эдвард Виттен посмотрел на Лу Чжоу и с любопытством спросил:
— А если не по плану?
Лу Чжоу улыбнулся и непринужденно ответил на вопрос:
— Естественно, расскажу о гипотезе Коллатца.
Разница лишь в том, кто докажет гипотезу.
После решения гипотезы Гольдбаха осталось не так много гипотез в теории чисел, которые вызывали интерес у Лу Чжоу.
За доказательством гипотезы Гольдбаха он усовершенствовал свою теорию. Теперь парня больше интересовало, как люди воспользуются его инструментом для создания новых теорий.
Из-за этого Лу Чжоу попросил своих учеников доказать гипотезу Коллатца, а сам только давал наставления и методы.
Конечно, если его ученики не смогут решить эту проблему, он решит ее сам.
Но Лу Чжоу был весьма оптимистичен, оценивая способности своих учеников.
Особенно — в Вере, она — самый талантливый молодой математик, которого Лу Чжоу когда-либо видел.
Хотя ей не хватало креативности, Вера восполняла ее аналитическими способностями и логическим мышлением. Ей нужно лишь что-то показать один раз, и она этого никогда не забудет. Кроме того, Вера с легкостью применяла новые знания к задачам.
Лу Чжоу верил, что при правильном руководстве, она станет такой же успешной как Петер Шольце.
Вера даже выиграла золотую медаль по математике в более молодом возрасте, чем Шольце.
…………...
Поев, Лу Чжоу не сразу пошел домой, а направился на пробежку вдоль озера Карнеги.
Будучи исследователем, ему необходимо здоровое тело.
Став профессором, парень осознавал это все сильнее и сильнее.
Вернувшись потным домой, Лу Чжоу принял душ, после чего лег в постель и прошептал:
— Система.
Его сознание переместилось в пространство системы.
Закончив задание, Лу Чжоу получил только награды и не выбрал новое задание.
Теперь, когда он завершил теоретическую модель, у него появилось свободное время.
Пришло время взглянуть на задания от системы.
П.С. Все упоминаемые китайские университеты существуют на самом деле.
